I

Новогодний мотив: марш последней недели,
Непрерывный смычок сумасшедшей метели,
Снег с дождем зачеркнул мостовую, и еле
Различимым стал дом
С годом, прожитым в нем.
Торжество акварели!
Где, разбавив вином пустоту и тревогу,
Мы из дома бежим, забывая дорогу...

Трезвый мусорщик тих, – с неподдельной заботой,
Что подснежник, сгребает с земли нечистоты,
Тучный дворник метет невесомое что-то,
Вызвав к яви от сна
Мутный светоч окна
В день последней субботы…
Символический плен – тот же ценник на елке
Упраздняет мечту, ностальгию и толки…

Как рабыню, ее выкупаешь для старых
Впечатлений, забав, или больше для пары –
Вместо женщины, друга, высокого дара,
Диалога, объятий,
Чтобы только не спятить
Под бренчанье гитары
Одному… ты, к себе прижимая больную,
Облетевшую хвою, тот праздник минуешь.

II

Без четверти девять. Аптечный киоск,
Осажен толпой, нечто новое внес
В этот год, притворив возрастающий спрос
На изысканный спирт.
Ибо даже кто спит –
На карачках приполз…
И обняв пустоту, мимо лавочек тех
Над бульваром летит лихорадочный смех…

По обломкам людей, по фрагментам их душ
Узнаешь ты страну, постигая к тому ж
Свое место средь них – этот пир между луж
И сугробов даешь!
Чем задорней галдеж
Новогодних кликуш,
Визг петард и огни фейерверков до крыш!
…обернувшись в «АиФ», до утра пролежишь.

В новогоднюю ночь! Из другого угла
Улыбается червь разносолам стола.
Ухмыляется вран, как на год подросла
Наша первая жизнь
И последняя жизнь!
Как скатерка бела
Тридцать первого дня – ни пятна от вина!
И слеза от пощечин на ней не видна…


30 декабря


III

Расстоянье растет каждый год непрестанно:
Мир скорее лишь тень от лампады Лианы,
Александра, Эмилии, Виктора, Анны.
Имена их, юдоль,
Повтори как пароль
В этот мир безымянный!
Как синоним любви, окликая руины –
Сашу, Витеньку, Милочку, Аннушку, Лину…

В эту полночь и день, что остались от года,
Воскресенье влачит без просвета и брода
Скорбь и память о них, чтоб проститься у входа
В новый дом или стих,
Но без тех – пятерых.
На краю небосвода
Они нынче, как мы, над столом поднимая
Золотые фужеры, зовут, поминают…

Как же всем объяснить – сыновьям и вдове,
Сироте и отцу… что, всегда в большинстве
Остается любовь – в непрерывном родстве
С неизбывной бедой?
И идут чередой
С той бедой во главе
Оборвавшие пленку последние кадры:
Анны, Викторы, Лины… Эмилии, Александры…


31 декабря