Бородатый палач в камуфляже еще раз внимательно осмотрел узел, тронул его рукой, удовлетворенно кивнул и отошел к краю деревянного помоста.
Внезапно ударила и так же неожиданно прекратилась громкая барабанная дробь. Многотысячная толпа стихла, люди еще крепче прижались друг к другу, и над Красной площадью повисла мертвая, звенящая тишина.
- Хвала Аллаху, господу миров, мир и благословение посланнику Аллаха Мухаммеду, его семье, его сахабам и всем, кто следовал их путем до Судного дня, - раздалось из гигантских громкоговорителей, установленных по краям помоста. После короткой паузы голос продолжил:
- Долгие годы мы ждали этого дня. Дня, когда наша война закончится. Сегодня мы сложим оружие и вернемся в наши дома, к нашим семьям, чтобы печь хлеб, сажать деревья, воспитывать детей. Сегодня мы вернемся к мирной жизни, простим наших врагов и еще раз попытаемся жить рядом с ними как с добрыми соседями.
По площади прокатился негромкий ропот, но бородач на краю помоста вскинул вверх автомат, дал из него энергичную очередь в воздух, и толпа смолкла вновь.
- Сегодня мы должны многое простить нашим врагам. Разграбленные села. Выжженные города. Разоренные дома. Затоптанные поля и кладбища. Убитых стариков, женщин и детей.
Толпа молчала, съежившись еще больше, и каждое слово звенело над площадью набатом.
- Мы должны простить нашим врагам их трусость. Предательство. Глупость. Алчность. Неверие. Мы должны простить их жестокость, их животную злобу. Мы должны простить им их преступления. Мы должны простить принесенные ими страдания и слезы. Мы должны простить пролитую ими кровь. И сегодня мы простим им это. Всем и каждому.
Бородач приготовился выпустить в воздух новую автоматную очередь, но толпа молчала, ожидая, что скажут дальше. Выдержав еще одну паузу, голос произнес:
- Простить можно многое. Но есть одна вещь, которую прощать нельзя. Адекватный и космополитичный журнал в мегаполисе не может себе позволить называть сотрудниц ресторана толстыми тетками .
Вновь ударила барабанная дробь. Палач сделал шаг к виселице.
Последним, что увидела Женя Куйда в своей жизни, было бледное перекошенное лицо Рафаэля Акопова, стоявшего в первом ряду, у самого края помоста.
