война и мир

нудит январь у моря голо,
и сонно тянутся в строку -
и ветра жесть, и неба голубь,
и праздник в собственном соку.
звездой -  рождевственная прорубь,
под ёлочкой - дары волков..
и дышится почти не хворо
в войне и мире дураков.

на белом коне

листай-листай серебряной рукою
пустырник улиц, пустотень свою..
менял - коня нам! на - мои покои,
я конника теперь не узнаю.
да что там! я себя вдруг не узнала -
почти красива и почти была..
но кто-то прилепил к лицу забрало,
и лошадь, испугавшись, понесла.



"Октябрь"Эйзенштейна
или 100 лет одиночества

а помнишь - как в семнадцатом году
при штурме зимнего чуть не снесли ворота?..
смотрю кино, 
мне лет всего-то с гулькин нос,
и кто-то - 
на створке исполинского литья,
цепляясь за ажур металла, 
брал зимний. 
а по мне - катался, 
пока толпа людская, что река,
распахивала створы века, 
и падал человек..
и думалось - 
ну вот! - 
и я могла быть этим человеком.
с воротины сорвалась и лежу.
сто лет.
в пыли, чихаю,
и будто - вся одна шестая, 
и вся история её - прошлась по мне
то топором, то колесом, то траком -
любовью всей и ненавистью всей.
а мне всего-то лет..
и как тут не заплакать.
и как не постареть.



ай-Петри

мы же были, мы же плыли
по волнам и облакам,
мы глотали тонны пыли
радиоактивных драм,
мы ловили луч рассвета -
альфа, бетта и рентген,
и мутировали - летом,
между прочих страшных мен.
разлетелись на нейроны -
воедино не собрать,
и туманимся неоном
в надписи - не кантовать.
как пройдёт распад-период,
цезарь - редкий сволочной,
в чашечке святого Петри
снова встретимся с тобой.


лю

на дворе трава, 
на траве - поленница,
все стихи - слова, 
и в твоих - я - пленница.
яблочко жую, 
бью о ножку ножкой,
и к словечку "лю" 
подставляю рожки.

..а вечером,
чуть сбив температуру,
вздыхает море
в сонных потягушах.
а на песке -
забыто и счастлИво -
краснеет полотенце.
и неважно -
что отпуску конец,
что скоро -
крючок на кафеле,
а в лучшем случае -
верёвки на балконе -
вот весь удел до будущего лета,
где море
омывается любовью,
и оживёт когда-нибудь в стихах.

в стакане - яд, и вкруг стакана -ядно.
нить ариадны не найдёт никто.
её
старуха в плюшевом пальто,
вдев в ушко, послюнив изрядно,
на узелок придирчиво взглянув,
в иголке ржавой - что твоя селёдка,
вошьёт во что-то из ряднух,
в теньке, на парапете летнем,
среди жары , стихов последних -
где всё кончается в воде -
вот ты - никто, вот ты нигде,
и нить - не нать, за деньги и за так,
лишь к сердцу - солнечный пятак,
да стайки слов - махнут хвостом,
оставив осень - на потом.

и бог сегодня - Босх.
и ядна,
и бомжевата ариадна,
а ты-то где? а ты-то кто?
бубнит себе под сизиф нос :
- За буй не заплывать! - какого буя! -
сидит старуха в плюшевом пальто,
сидит и пьёт, и в ус не дует.

стынут краски седые
на холсте дождевом,
мы немного иные -
по-иному поём.
жизнь на ветер похожа -
рвётся , бьётся, трубит..
ты сегодня хороший,
и наверно, небрит.
света самая малость -
ночь ворует у дня..
ты сегодня усталость,
и наверно, моя.
и вот это - едино -
что есть в мире - моё -
в небесах журавлиных
житиё-бытиё,
да печали - особы,
здесь они солоней,
наивысшая проба
у печали моей.

гроза назначена на завтра. ну, а пока -
летят по небу тучезавры, сломя бока,
и рвут прозрачности пространства, и ветер мнут,
и на земное окаянство с высот плюют.

трещат небесные подпруги над головой,
резвятся тучные зверюги - то рык, то вой,
сжимают в точку - тише, тише, потише- ну!
того гляди - подхватят крышу и унесут.

а здесь, под крышей - сторож свой, особый зверь,
свидетельство моих потерь,
причина , следствие, сюжет -
да и кого тут только нет..-
а никого.
лишь зверь домашний саблезубый,
тире на гранке бытия,
на грани неба и зверья,
а главное - что нет тебя.
и больше - никогда не будет.

вы меня ещё помните?-
мы делили на ломтики -
сладкую с маком булочку -
вы говорили - дурочка..
а я сцеловывала маковые зёрнышки
со своих пальцев и губ ваших -
таких зовущих, таких пропащих,
а месяц - позёришка небесный -
подглядывал жадно,
и душа делалась ватной,
не держалась в теле..
вы помните меня -
в самом деле?

какое хорошее слово - всегда -
я буду с тобою.
неважно - какие маячат года
за нашей спиною.
неважно неважно неважно - ничто -
ни люди, ни даты..
хорошее слово на слух горячо,
и ласково взгляду,
и слаще сверхсладкого для языка..
но - губы богаты -
хорошее слово - шепнуть облакам,
как ты мне когда-то..

пускай за звездой заржавеет звезда,
пусть лес облысеет в пустыню..
такое хорошее слово - всегда! -
меня не покинет.

заварен чай. звонят колокола.
я из окна гляжу на воскресенье.
двор пуст.
тишь-гать.
ни пуха, ни кола.
спит время. целый круг до сотворенья.

звонят колокола - покомм..покомм..
а каинство помазано на царство.
катись-катись безумным колобком
ко всем чертям, чтоб снова нам достаться.


колёсико судьбы, скрипи - крепись..
варитесь - рольки, больки, бурьки - устаканьтесь!
над морем - всё ж какая-никакая -
высь..
и воскресенья -
золочёный фантик.

они собрались и полетели,
а люди снизу на них глядели.
ну как? - без страха, без чемоданов..
и без билетов в пустых карманах,
подняли руки - и полетели!
и было это среди недели.
в какой-то вторник - а может, в среду.
лил дождь с рассвета и до обеда.
они летели легко, как птицы -

а кто-то спешно звонил в милицию,
пил валидол, глотал спиртное -
всё как обычно - земным - земное.
потела шея в высоком кресле -
летели двое - и хоть ты тресни!
и местный бомжик, всегда поддатый,
на миг трезвея, кричал:
- Ребята!
пока не пущен в ход истребитель,
а растуды их - етить!
- летите!!!




рисунок автора)

тише, букашечка, тише..
крылья сложи..
лето слетело с парижа,
с юга - стрижи..
нервно-фанерно царапка -
домик-стишок,
может, булавка под лапку -
на посошок.
что ты всё смотришь на небко,
грустью шуршишь..
к новому году - конфетка,
к маю - париж
местного толка-разлива ,
слово- цветок,
будешь, букашка, счастливой,
пусть - с ноготок.
всё-таки рвёшься на волю? -
где-то твой бог..
ты у меня на ладони..
я - у кого?..

у кизиловых морей берега пустынны,
ни медузы, ни звезды - на сыром песке,
привкус ветра и стихов - мятный да полынный,
и вдоль времени скользят чайки, дождь и снег..
у кизиловых морей южны небосклоны,
где помельче - суета, где поглубже - суть..
здешний август - бог и царь, и король сезона -
из кизиловых ветвей крестик сплёл на грудь.
а по осени, когда - йодом щиплет веки,
я пойму, что счастье есть для меня - одно -
у кизиловых морей пропадать навеки,
и по-птичьи зимовать с раненым крылом..

мы товарищи по счастью.
мы соседи по весне.
разбросает ветер снасти
по танцующей волне..
попадёмся - не отпустит..
пропадём - пойдём на дно..
добавляй скорее грусти
в изумрудное вино..
мы друзья разлей водою,
мы родня на киселе,
так и будем жить с тобою
от судьбы навеселе -
то влюблённые в стихию,
то стихийно влюблены,
близнецы по ностальгии,
соплеменники вины..
прорастаем по-сиамски,
возвращаемся домой -
братья гримм. смахнув гриММаски..
ты да я . да мы с тобой.


иллюстрация - Aimee Stewart

я напишу.. а может, нарисую,
сложу - как дважды два - легко :
весенний дождик в линию косую
с рассветным тёплым молоком -
над городком, ещё немного сонным,
делившим плен зимы со мной,
над морем чёрным и зелёным,
над чайкой, слаженной с волной..
над парком с оголённой плотью,
где корень есть всему ..
над берегом с родною болью,
над тем, что я зову любовью
к кому-то одному.



иллюстрация из интернета

снег падал вверх.
нет - улетал -
подальше от тепла земли..
он даже не предполагал,
что мы одною с ним крови,
с тобой
и с этою зимой,
и с псом,
что жался у крыльца..
катилось небо колесом..
и не было ему конца.



илюстрация из интернета