Ты откликаешься на имя Ольга и кого-то это имя трогает, кто-то его боготворит. Но являешься ли в действительности ты этим именем? Разве до рождения, когда тебя ещё вынашивали, ты обладала им? Разве ты не существовала до появления имени, разве это имя явило на свет существование тебя? Разве имя не просто звук, с которым ты отождествила то, чем ты в действительности являешься? А, отождествив, стала откликаться на это сочетание горловых звуков или на сочетание напечатанных букв. Но звуки твоего имени, когда они произносятся, как и само имя, это не ты, ведь ты существовала и до появления звуков и до написания этого имени. Так или нет? Можешь ли ты теперь сказать, что то, что ты воспринимаешь как "я есмь" это твоё имя?

Стекает ли капля дождя по твоей ладони или в твоей руке тает хрупкая снежинка, являешься ли ты рукой, которая всё это чувствует и ощущает? Ты говоришь: моя рука. Есть ли это то, что ты называешь собой? Является ли эта рука тобой? Является ли она самой Ольгой? Имеет ли она не индивидуальные свойства себя, как руки, а непосредственные личностные качества и свойства Ольги? Является ли эта рука Ольги по самой своей сути? Если да, то тогда к руке можно было бы обращаться как к личности, на манер обращения к гоголевскому "Носу". Но поступаем ли мы так в жизни? Рука, в которой тает снежинка, рука, зачерпывающая воду из родника, рука, нежно притрагивающаяся к цветку, разве она является тобой, разве она является твоей личностью? Является ли эта рука непосредственно самой Ольгой? Твоим "я есмь". Что ты скажешь об этом?