Театр марионеток
Надеюсь,будете не против,если выложу вот ЭТО почитать...
Я – марионетка. Самая обычная, хоть и редкая. В нашем театре, таких как я ещё пятнадцать… А во всём мире… Сказать по правде, не знаю. Могу лишь сказать, что наш французский театр марионеток самый лучший. Я – кукла. Наверное, услышав это, вы сможете сделать предостаточно выводов для себя. А жаль… Я обыкновенная кукла, сделанная из дерева, с качественными проволочками в месте крепления шарнирчиков друг с другом и с верёвочками, прикреплёнными к моим неживым конечностям. Хотя, зачем я это вам объясняю? Вы ведь, наверное, не раз приходили посмотреть на таких, как я и от души посмеяться над действием, которое мы вытворяем по мановению дьявольских ниточек, тянущихся к нам сверху от руки Мастера. Представление окончено. Меня подвесили на крюк, чтобы эти самые ниточки не спутались. Сегодня мне хуже, чем всегда. Сегодня мой День Рождения. Мне уже пять лет. По меркам марионеток это солидный срок. Сегодня было моё пятьдесят пятое выступление. Всё так механически. Я помню все подробности моей жизни. Пять лет… Для куклы это хороший срок, тем более самое невероятное то, что меня ни разу ещё не отдавали на починку: мои ниточки ещё крепки и чисты, проволочки не истёрлись и не скрипят, лак, покрывающий мои ручки и ножки не стёрся. Кукла. Кукла, но с душой! Хотя… Нет, я ошиблась. Но это моя мечта. Я не Пиноккио, который захотел из деревянной куклы стать самым настоящим, живым мальчиком. Нет, мне будет достаточно просто обрести душу, сердце. Я хочу всё чувствовать! Вы назовёте мои желания глупостью, и я пойму, зачем простой деревяшке чувства!? Вы привыкли видеть на моём лице ярко-красную улыбку, которую мастер искусно нарисовал на моём личике. Такая улыбка у мимов, клоунов… Они рисуют её у себя на лице для того, чтобы никто не видел их настоящего выражения лица. Так и со мной. Уголки моих изящно вырезанных в дереве губок опущены вниз. А поверх них красной блестящей краской намалёвана эта неестественная улыбка. Я улыбалась, улыбаюсь и буду улыбаться, даже, наверное, если из моих васильковых глаз будут катиться хрустальные слезинки. Я умею плакать, только вы никогда не назовёте это слезами. Вы скажете: «Смола», «Дерево плачет». А может не дерево, а я!? Зачем я это говорю… Вы никогда не поймёте. Возможно, пройдёт ещё года три и Хозяин, кукловод, решив, что я устарела, сорвёт с меня ниточки и бросит в сундук или, что хуже всего, в топку печи… Я, каждый день дёргаясь на сцене, впитываю ваши эмоции, становлюсь небольшой частью вашего мира… Немножко опустив свою головку, глядя из-под пшеничной чёлки со сцены к вам в зал, ощутив ослабление нити, я склонюсь в грациозном поклоне, какой умею делать только я и под шум аплодисментов и шуршание падающего занавеса удалюсь… Проклятые ниточки! Они поработили меня, затянулись тугим узелком, как выразились бы вы, на самом сердце. Я устала. Мастер сидит за столом, подсчитывает доходы, соизмеряет убытки, хотя их совсем и не бывает, и составляет репертуар на следующий месяц. Я смотрю на него с крюка и жду завтрашнего дня. Ждите и вы. Завтра в вашем городе везде будут красоваться афиши «Театр марионеток. Звезда театра – Маленькая Антуанетта». Новый костюмчик для меня готов. Надо повторить свою заученную за пять лет улыбку. Приходите. Вы удивитесь, как я похожа на живую. Но лучше помните, я – кукла…
