Погодите удалять пока !

Пришло вот.
Дневники, хозяин которых написал менее 10 записей и не заходил в него более 2 месяцев, будут в скором времени удалены с
сайта, поэтому советуем вам возобновить те дневники, которые удалять не следует. Дневники, которые содержат большое число
записей, но остаются заброшены, будут переведены в архив "только для чтения". Если вы собираетесь продолжать их вести -
стоит написать туда новые сообщения сейчас.

Обновляю...

Поставил в свой ЖЖ некий сервис http://www.digitalpoint.com. И вот что оказывается !!!

Ктулху (Cthulhu) — Ктулху — злой бог, который покоится в затонувшем городе Р’Льех и ждет своего часа, когда звезды примут нужное положение и он вернется к жизни, чтобы сеять хаос и разрушения. Это гигант (он смог преследовать корабль в Атлантическом океане, стоя в воде). Его голова напоминает осьминога — череп лишен волос, а вокруг рта растут многочисленные щупальца. В довершение этой милой картины, на спине у Ктулху имеются два крыла, как у летучей мыши.

На Кубани пенсионерка отравилась пирожком с гашишным маслом

NEWSru.com

В Краснодарском крае 60-летняя жительница Павловского района провела три дня в реанимации после того, как случайно съела пирожок с гашишным маслом.

Как сообщили "Интерфаксу" в пресс-службе УФСНК по Краснодарскому краю, началось все с того, что молодой житель станицы решил передать своему другу в Санкт-Петербург наркотик. Чтобы закамуфлировать передачу, он приготовил гашишное масло и пожарил на нем пирожки.

Молодой человек попросил передать посылку своих знакомых, которые собирались в Петербург. Однако супружеская пара не достала билеты и отложила поездку. Пирожки, хранившиеся в их доме, попали на глаза престарелой женщине. Пенсионерка съела один пирожок, а второй скормила собаке.

Старушка с сильнейшими галлюцинациями была срочно помещена в реанимацию. Пес тоже пострадал: в течение суток он пребывал в коме. По словам медиков, женщина приняла слишком большую дозу наркотика. В настоящее время она находится в наркологическом отделении местной больницы, так как все еще не оправилась.

Сотрудники Павловского отдела наркоконтроля уже задержали изготовителя пирожков. По данному факту возбуждено уголовное дело по статье 228 УК РФ (незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов).

Выяснилось, что в 40 испеченных им пирожках содержится около 10 граммов гашишного масла, в то время как для наркотического опьянения достаточно 0,01 грамма масла.

Стоимость партии гашишного масла, которую задержанный собирался передать в Санкт-Петербург, составляет около 120 тыс. рублей.

Истинно так

ИТОГИ РУССКОГО МАРША

Самое главное: Русский Марш состоялся. Более чем в двадцати городах России и ближнего зарубежья прошли митинги и шествия, главными лозунгами которых были: «Слава России!», «Россия принадлежит нам!», «России — русский порядок». Как и ожидалось, эти лозунги близки огромному количеству людей, которые не побоялись придти на Русский Марш, несмотря на потоки лжи, клеветы и дезинформации, которые были выплеснуты в информационное пространство России, незадолго до его начала. Однако силы, стоящие за этим, добились обратного эффекта - они лишь продемонстрировали свой панический страх перед русским народом и шаткость своего положения. Что ещё раз наглядно демонстрирует старую истину: на штыках и омоновских палках усидеть не удавалось никому. Пусть сегодня Москва фактически находилась на военном положении, над центром города летали вертолёты, а с поездов и пригородных электричек сотнями снимали людей, едущих на Русский марш; пусть во всём московском метро весь день была отключена сотовая связь, и по странному «стечению обстоятельств» не функционирует один из основных источников объективной и неподконтрольной администрации Президента информации - живой журнал, недавно попавший в руки профессиональных «антифашистов»; пусть до сих пор еще только по московским отделениям милиции сидит несколько сотен незаконно задержанных. Это уже неважно. Всё это хорошо. Хорошо только потому, что теперь всем отчётливо видно, как все они нас боятся.

В этой связи нельзя не отметить, что, как всегда, любое важное и опасное дело разделяет людей на верных и предателей, на героев и малодушных, на честных людей и провокаторов. Враг сделал всё возможное для того, чтобы оболгать, ошельмовать и расколоть русские организации еще в период подготовки Русского Марша. Надо сказать, что в определённом смысле ему это удалось. Однако несмотря на то что это несомненно повлияло на численность второго Русского Марша, надо сказать нашим врагам спасибо: теперь уже окончательно ясно, кто есть кто. Те, кто рассчитывал, что нанеся предательский удар в спину, добьются каких то выгод для себя, сегодня лишь продемонстрировали свою собственную ничтожность. Вряд ли им удастся теперь ещё кого-то обмануть.

Движение Против Нелегальной Иммиграции выражает огромную благодарность депутатам Сергею Бабурину и Виктору Алкснису, которые, несмотря на жесткий прессинг, вопреки приказу Суркова - Дудаева, дали возможность Александру Белову выступить на митинге. Мы выражаем благодарность руководству партии "Народная Воля", благодаря определённому мужеству которого в этот день знамёна ДПНИ развевались на площади. Короткое выступление Александра Белова в этот день было особенно ярким. Несмотря на сорванный голос, он не оставил равнодушным никого из собравшихся, включая сотрудников милиции и ОМОНа из оцепления, которые внимательно и с явным одобрением слушали его. Белов заявил, что в будущем году на улицы Москвы на Русский Марш выйдет миллион человек. На митинге было объявлено о создании общероссийской общественной организации Русский Марш. Несмотря на лояльность сотрудников милиции, в приватных беседах в целом очевидно выражавших поддержку Маршу, они вынуждены были выполнять приказ руководства, в результате чего в Москве более 3000 человек были задержаны (по официальным данным – всего 37). Сходная ситуация и в других городах. Депутаты Курьянович, Савельев и Рогозин до сих пор объезжают отделения милиции в попытках вызволить участников мероприятия. Как и следовало ожидать, федеральные каналы телевидения ни словом не обмолвились о Русском Марше. Кроме того, был блокирован доступ к серверу livejornal.com — основному источнику независимой информации для русскоязычной части Интернета, — а большая часть сайтов патриотической направленности подвергалась массированным атакам.

Но: несмотря на все чинимые препятствия, сегодня мы опять доказали, что процесс национальной консолидации русского народа невозможно остановить.

ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ.

СЛАВА РУССКОМУ НАРОДУ!!!!

http://russbalt.ucoz.ru/news/2006-11-04-77
LI 5.09.15

ПРОБУЖДЕНИЕ: РУССКИЙ МАРШ 4 НОЯБРЯ

Вот уже больше двух недель в средствах массовой информации творится настоящая вакханалия. Не умолкает вой либеральных газетенок, стоны телеведущих, возмущенные вопли мелких политиканов и жалобы «правозащитников». По страницам иностранной прессы гуляют две или три фотографии в сопровождении истерических комментариев: мол, смотрите и ужасайтесь, в России поднимает голову фашизм. Отчего же все они словно с цепи сорвались? Разгадка проста, и состоит она из двух слов: «Русский Марш».

ПЛАНЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Всё началось с очередной попытки навести какой-то порядок с российскими национальными праздниками. В частности, отменить 7 Ноября, переставший быть днём Великой Октябрьской революции, но так и не ставший «днём примирения» (хотя бы потому, что непонятно, кому и с чем примиряться). Однако было ясно, что отнимать у людей привычный праздник нехорошо. В результате появилась идея создания нового ноябрьского дня. Им стало 4 ноября – день освобождения Москвы в 1612 году от польских захватчиков ополчением Минина и Пожарского. На тот же день приходится праздник Казанской иконы Божьей Матери, так что праздник получался одновременно и церковным, и светским.

Впрочем, «день воинской славы русского оружия» отнюдь не планировался. Заявленный с самого начала настрой состоял в том, чтобы не вызвать ни у кого никаких бурных чувств – ни торжества, ни праведного гнева – а также никого не задеть и не обидеть. Jфициальные лица специально подчёркивали, что праздник не направлен против кого бы то ни было (в частности, поляков, которые уже успели выразить своё неудовольствие). Предполагалось, что должным образом проинструктированное население дружно продемонстрирует единство «многонациональной Российской Федерации», а также любовь и доверие властям и лично Президенту, ну и немножко повеселится. Программа торжеств в городах и весях России была выдержана в каких-то прямо диснеевских тонах: костюмированные шествия, торжественные концерты, музыкально-театральные вечера, спортивные состязания, наконец, организованная «Единой Россией» «Эстафета добрых дел» — высаживание деревьев и массовый перевод через дорогу старушек… Всё это благолепие должно было послужить приличной и безопасной заменой бывшего «красного дня календаря».

Но в Москве это искусственное благолепие оказалось нарушено.

Что же произошло утром четвертого ноября в центре столицы нашей Родины?

Простые, далекие от политики люди, получающие информацию из газет и с телеэкрана, об этих событиях почти ничего не знают. Те немногие сведения, что все-таки дошли до широкой публики через информационную блокаду, разрознены и искажены. Поэтому наш долг — рассказать все, как было на самом деле.

С ЧЕГО ВСЕ НАЧАЛОСЬ

Подготовка праздничного патриотического шествия в Москве с самого начала была окружена двусмысленностями и недосказанностями.

Начать стоит с того, что ею занимались одновременно две политические организации, причем организации с совершенно различной идеологией и разными целями. Одна из них — Евразийский Союз Молодежи (ЕСМ), молодежное ответвление дугинской Евразийской партии; вторая — Движение Против Нелегальной Иммиграции (ДПНИ). Соответственно, с самого начала мероприятие имело два названия и две разные программы.

Молодые евразийцы намеревались провести в центре Москвы патриотический «Правый Марш», объединяющий правоконсервативные российские организации и демонстрирующий единство русских ультраправых с властью перед лицом «оранжевой угрозы». В программе значились барабанный бой, несение икон, митинг с торжественными речами о вкладе в победу над Смутой «евразийских народов многонациональной Российской Федерации» и о необходимости всем жителям РФ, презрев узкие национальные интересы, объединиться в едином порыве против «атлантистов». На такое воплощение патриотизма евразийцы получили «добро».

В тот же день на сайте ДПНИ появился такой текст: «4 ноября Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ) проведет в Москве массовый молодежный марш «Россия против оккупантов». Марш пройдет по местам массового проживания мигрантов [имеется в виду центр города — Н. Х. ] Цель акции — отпраздновать годовщину освобождения Москвы от иноземных захватчиков и заявить решительный протест ползучей оккупации России нелегальными и необоснованными иммигрантами».

Так с самого начала в подготовке Марша наметилось расхождение между «разрешенным» патриотизмом и патриотизмом народным, вдохновляемым не высокими и туманными идеалами, а конкретными задачами национального движения.

Разумеется, это расхождение дало о себе знать с самого начала подготовки к шествию. На оргсобраниях, посвященных подготовке к шествию, разыгрывались сцены, напоминающие ранние партийные съезды РСДРП, с постоянными расколами по принципиальным вопросам и уточнением партийных платформ.

В первом списке организаций-участниц Марша, подготовленном ЕСМ, значились самые различные организации, объединяла которых лишь их «правизна»: от молодого Русского Общественного Движения до архаической «Памяти», от влиятельной НДПР до комичного Всероссийского Монархического Центра. Неудивительно, что на первом круглом столе, посвященном организации мероприятия, «хозяева»-евразийцы смотрели на «гостей» с нескрываемой смесью растерянности и опаски: слишком уж ясно было, что подавляющее большинство приглашенных не разделяют идеи «многонациональной России» и вообще склонны к «фашизму» (под которым обычно понимается любое неравнодушие к интересам русских).

Поэтому председатель собрания, спикер ЕСМ Валерий Коровин, открыл заседание такими словами: «Здравствуйте, рад всех вас видеть… Давайте для начала поговорим о том, чего на марше и на последующем митинге делать ни в коем случае нельзя».

Список запретных действий был невелик. Нельзя появляться на мероприятии с символикой, хотя бы отдаленно напоминающей свастику. Нельзя вскидывать руки в приветствии, хотя бы отдаленно напоминающем нацистское. Нельзя призывать к насилию и погромам. Нельзя называть евреев «жидами» — да и вообще о евреях лучше не упоминать… Собравшиеся слушали всё это с недоумением. Собственно говоря, никто из них и не собирался махать свастиками, «делать хайль» или всуе поминать еврейский народ на празднике, посвященном народу русскому.

Исключение составлял лишь один гость, бог весть как получивший приглашение — руководитель печально известного «СС — Славянского Союза», профессиональный провокатор Алексей Демушкин. Этот человек, разыгрывающий из себя «фюрера в миниатюре» и привлекающий к себе внимание прессы путем старательного и демонстративного подражания внешним атрибутам германского национал-социализма, услышав, что его просят оставить свастику дома, был оскорблен до глубины души, послал всех собравшихся по матушке и хлопнул дверью, заявив на прощание, что сам решит, приходить ему на марш или нет.

Демушкин ушел. Но «тень» его витала над будущим маршем до самого четвертого числа.

Главным опасением, не оставлявшим организаторов и сочувствующих, было: «Что, если на марш явятся какие-нибудь провокаторы, изобразят из себя нацистов перед камерами, их покажут по всем каналам, а потом ярлык нацизма повесят на нас всех?» Застраховаться от такой ситуации невозможно, даже если организаторы обладают собственной профессиональной охраной — чего в данном случае не было. Достаточно двух-трех провокаторов, одной фото/видеокамеры и пяти минут, чтобы в эфир и в газеты пошла «картинка», полностью искажающая смысл и облик мероприятия. И в случаях, когда мероприятие неугодно властям или либеральной прессе, такие провокации, как правило, готовятся заранее. (О том, как это было сделано на Русском Марше, мы расскажем ниже).

Скрытая борьба между разными «фракциями», участвующими в Марше, продолжалась до самого четвертого числа и накануне праздника, на «Круглом столе», посвященном предстоящему событию. Евразиец Павел Зарифулин публично обвинил ДПНИ в распространении ложной и провокационной информации о мероприятии, в стремлении привлечь к нему радикальные и экстремистски настроенные элементы, и даже заявил, что «мы вас вычёркнем». Конфликт удалось погасить, но ЕСМ и ДПНИ объявили о своем намерении идти по намеченному маршруту двумя разными колоннами.

Русские националисты, до которых доносились обрывки этих склок и свар, взирали на происходящее с тягостным недоумением.

Утром четвертого числа мы ехали на место сбора — у памятника Грибоедову — с тяжелым чувством, предполагая любые возможные неприятности.

МОМЕНТ ИСТИНЫ

Четвертого ноября, выйдя между десятью и одиннадцатью утра из метро «Красные ворота», можно было увидеть в сквере вокруг памятника Грибоедову волнующееся море народа.

Озабоченные милиционеры, окружившие скверик по периметру, явно не ожидали такого наплыва людей. И в самом деле, многолюдность была удивительная, особенно если учесть, что в СМИ предстоящее мероприятие старательно замалчивалось — информацию о нем можно было получить только из Интернета или «из уст в уста».

Марш начинался в 11. 00, но уже к половине одиннадцатого в сквере собралось не менее тысячи человек. В основном это были молодые люди призывного возраста — от двадцати до тридцати: все трезвые, собранные, решительно настроенные. Были и люди постарше, с сединой в волосах. Можно было заметить и ребят в высоких шнурованных ботинках, с лицами, замотанными шарфами. Но и они вели себя как подобает: спокойно и без демонстративной агрессии. Все они пришли сюда, чтобы поддержать Русский Марш.

Над толпой реяли разноцветные флаги: черно-желто-белые — у ДПНИ, черно-красно-золотые — у НДПР, пурпурные с золотым рисунком — у РОДа. Люди улыбались друг другу, знакомились, пожимали руки. Не было ни злобных лиц, ни агрессивных выкриков. Даже неизбежные в таких обстоятельствах тихие сумасшедшие, которые обычно прибиваются к любому публичному мероприятию, ни у кого не вызывали раздражения. Их терпеливо выслушивали и отправляли восвояси.

Основную часть собравшихся — около 500 человек — составляли представители ДПНИ и простые граждане, пришедшие вместе с ними. Люди все прибывали; и большая часть из них направлялась туда, где реяли черно-желто-белые имперские знамена и сновали организаторы с символикой ДПНИ. Зато у устроителей Марша — ЕСМ — возникла проблема: евразийских знамен — черных, с красивым и загадочным «крестострелом» — оказалось больше, чем людей, и евразийцам пришлось обращаться за помощью к футбольным фанатам. Хоругвей, кстати сказать, не было: «Православные Хоругвеносцы» не явились. Вместо этого они провели собственный карликовый митинг.

Ближе к одиннадцати участники начали строиться в колонны. Всех, включая и женщин, пропускали через металлоискатели и обыскивали: процедура затянулась надолго. Вместо предполагавшихся двух колонн стихийно образовалось три: между маленькой кучкой евразийцев и мощной колонной ДПНИ возникла третья, средняя по размерам колонна, основную часть которой составляли члены молодых организаций: Русского Общественного Движения и «Русского Порядка».

Из-за неожиданной многолюдности подготовка сильно затянулась. Время перевалило уже за половину двенадцатого, а мы все никак не могли отправиться в путь. В толпе взволнованно передавали друг другу, что, по слухам, в последний момент московская мэрия сократила отпущенное нам время на полчаса (точнее, как выяснилось потом — даже на час). Зачем это было сделано, объяснять нет нужды: под сокращение подпадал конечный пункт программы — митинг на Славянской площади. Успеем ли мы провести митинг? — спрашивали люди. Успеем ли выступить? — спрашивали себя те, кто собирался обратиться к народу с трибуны.

Наконец, построение было закончено и мы пошли вперёд.

Шествие трудно было назвать «маршем» в строгом смысле слова — никто здесь не строился в ряды, не глядел в затылок впереди идущего и не печатал шаг. Люди шли, как на прогулке, весело и непринужденно, глядя по сторонам и беседуя друг с другом. Барабанщицы — улыбчивые девушки в ярких курточках — выбивали дробь. Русские люди шли по своему городу, отмечая юбилей своей победы над врагами России.

Колонна, состоявшая не менее чем из двух тысяч человек, растянулась почти на километр. Из середины, где шли мы, не видно было ни начала, ни конца: и впереди, и сзади — сплошное бескрайнее море людей. Лозунги, выкрикивавшиеся в начале, не были слышны в конце колонны — и наоборот; поэтому иногда случалось, что в каждой части шествия кричали что-то свое. Но чаще всего слышались лозунги: «Слава России!», «Слава русскому оружию!», «Русский порядок — на русской земле!»; они прокатывались по всей колонне, их хором подхватывали все — от евразийцев до фанатов «Спартака».

Улицы были перекрыты и оцеплены милицией. Навстречу нам попадались в основном журналисты с камерами и фотоаппаратами: похоже, все телеканалы и все крупные издания прислали сюда своих эмиссаров. (Тем выразительнее стал «заговор молчания», окутавший Русский Марш в прессе и на телевидении).

Немногие прохожие, гуляющие по центру в это праздничное утро, смотрели на нас без страха — скорее, с любопытством и завистью.

АНТИФАШИСТСКИЙ ЗАСЛОН

Мы были предупреждены о возможности провокаций со стороны так называемой «антифы».

Известно, что подавляющее большинство «молодежных антифашистских организаций» в современной России имеет мало общего со своим самоназванием. «Фашизм» они видят исключительно в любых проявлениях благожелательности к русским. И, конечно, борются с этим «фашизмом» — как могут и чем могут.

Мы понимали, что без провокаций дело не обойдется. Об этом говорили и «подарки», заранее припасенные нам «антифашистами»: афиши и стены домов на всем протяжении нашего маршрута были расписаны перечеркнутыми свастиками и лозунгами типа: «Фашизм не пройдет!» Трудно понять, почему для борьбы с фашизмом понадобилось портить стены исторических зданий.

Первый приготовленный для нас «сюрприз» обернулся конфузом. Человек десять из так называемой «Обороны» и сочувствующих ей организаций попытались забросать шествие презервативами, наполненными водой — однако побоялись подойти к «страшным фашистам» слишком близко, так что ни один антифашистский снаряд не долетел до цели.

Большинство участников Марша даже не поняли, что случилось. Они видели кучку людей, которые, стоя на безопасном расстоянии, махали руками в их сторону и кричали что-то неразборчивое. Как выяснилось позже, они кричали «фашизм не пройдёт». Если они имели в виду Марш, то он прошёл мимо «антифы», даже не заметив её усилий.

Второй «сюрприз» был менее безобидным: при выходе на Яузский бульвар в колонну полетели горящие фальшфейеры. Здесь, как мы узнали позднее, постарались активисты из АКМ — Авангарда Коммунистической Молодежи. Характерно, что спецсредства, вполне способные покалечить человека, они метали не в хвост колонны, состоявший в основном из крепких парней — членов ДПНИ, футбольных фанатов и скинов, а в середину, где шло много подростков, женщин и людей с детьми.

Однако эта игра с огнем никого не застала врасплох. Участники марша встретили нападение свистом и улюлюканьем. Под эти звуки «антифашисты», вышедшие на дело с закрытыми лицами, кинулись бежать. «Слава русской милиции! Слава русскому ОМОНу!» — дружно закричала колонна; после таких восхвалений милиционеры, вообще-то не рвавшиеся в погоню за хулиганами, просто вынуждены были броситься за ними следом.

Как мы узнали позже, «антифашистов» догнали, привели в отделение милиции и после краткого внушения отпустили. Стоит ли упоминать о том, какой бы поднялся шум вокруг «русских фашистов», если бы они сделали то же самое?

Третья провокация была подготовлена на самом удобном для этого месте — у Московской хоральной синагоги, мимо которой проходил маршрут шествия. В ту минуту, когда колонна выступила из-за угла, от здания, размахивая руками и что-то неразборчиво выкрикивая, бросились к ней несколько человек. Очевидно, они хотели заставить хотя бы двух-трех участников Марша погнаться за собой по направлению к синагоге, чтобы потом силами СМИ превратить этот инцидент в «попытку фашистов устроить еврейский погром». Но в этот раз милиция сработала оперативно: «антифу» оттеснили, не дав им приблизиться к шествию.

ФИНАЛ

Наконец шествие достигло Славянской площади. К этому времени колонна растянулась больше чем на километр: в пути к ней присоединялись все новые люди, и еще довольно большая толпа уже поджидала на площади. Численность митинга в разных источниках определяется по-разному: наивысшая цифра — десять тысяч человек — едва ли соответствует действительности, но в том, что на площади собралось, самое меньшее, пять тысяч человек, сомневаться не приходится.

Время поджимало, а растянувшаяся колонна подтягивалась очень неспешно — поэтому решено было начинать митинг немедленно, никого больше не дожидаясь.

Из-за нехватки времени программа выступлений была сильно сокращена.

Пространная речь пресс-секретаря ЕСМ Валерия Коровина сводилась к необходимости объединиться и всем народом двинуться на борьбу с «оранжевой нечистью». Слушатели переглядывались, взглядами спрашивая друг друга, где искать эту «оранжевую нечисть» в центре Москвы. Их недоумение развеял второй евразиец, Павел Зарифуллин, объявивший, что Евразийский Союз Молодежи приглашает всех желающих немедленно ехать на Украину для вооруженной борьбы с кровавым режимом Ющенко, причем готов обеспечить добровольцев автомобилями и поездами.

С передачей микрофона приглашенным гостям митинг начал приобретать более здоровый и адекватный характер. Известный политолог и публицист Егор Холмогоров в своей речи напомнил слушателям о торжественной годовщине, по поводу которой все собрались здесь сегодня. «Четыреста лет назад, — говорил он, — враги России сделали то, что казалось невозможным: захватили Москву, захватили сердце России — Кремль, уничтожили русскую власть и государственность, ввели в Москве свои порядки, а остальную Россию погрузили в кровавый хаос. Они думали, что победили. Но они рано обрадовались. Оккупанты, сидящие в Кремле, оказались в полной изоляции. Россия сжала их смертоносной хваткой. Россия выморила их голодом, заставила жрать конину, крысятину, а потом и друг друга. А потом заставила уползти восвояси, поджав хвост, как побитых псов!» — после чего поднял над головой икону Казанской Божьей матери.

Подтекст был понятен каждому. Площадь разразилась приветственными криками. Организаторы митинга переглядывались: им явно становилось неуютно.

На трибуну поднялся депутат Государственной Думы от ЛДПР, сочувствующий националистам, Николай Курьянович.

– Уже два года я — депутат Госдумы, — так начал он свою речь, — и могу вам сказать, что за это время Дума не смогла принять ни одного закона, направленного на реальное улучшение положения народа. Все подобные законопроекты зарубались на корню…

Дальше депутат рассказал о том, как ездил по стране, встречаясь с избирателями, и везде видел бедственное положение народа; о том, какая ужасная картина складывается из приходящих к нему писем простых людей. Все, заключил он, говорит об одном: ныне в России хозяйничает антироссийская и антирусская власть.

Следующего оратора, председателя Русского Общественного Движения Константина Крылова Зарифуллин представил с явным намеком на то, что и как ему следует говорить:

– А сейчас, — сказал он, — перед вами выступит Константин Крылов, наш евразийский пулемет, каждое слово которого бьет в сторону Америки!

Крылов, однако, заговорил о другом.

– То время, которое мы вспоминаем сегодня, — сказал он, — было очень похоже на наше. Смутное время — мутное, лживое, грязное и подлое. Время, когда на Руси хозяйничала свора нечисти и неруси. Время, когда власти не было — точнее, претендентов на власть было несчетное множество, но все, начиная с них самих, понимали, что власти они не достойны. Страну атаковали со всех сторон: на севере хозяйничали шведы, на западе — поляки, на юге и востоке — татары, центральную Россию разоряли банды разбойников. Государство деградировало и распадалось на глазах.

Нижегородский купец Кузьма Минин, подвиг которого мы чествуем сегодня, не был ни святым, ни героем, ни даже знатным боярином или искусным в ратном деле полководцем. Это был самый обыкновенный человек: как бы мы сейчас сказали, бизнесмен средней руки из провинциального города. Его предприятие было почти безнадежно. Сколько таких самодеятельных ополчений уже отправлялось на Москву — и гибло, не дойдя до столицы, из-за предательства или внутренних раздоров! Ничто не позволяло надеяться на успех — но Минин действовал без надежды, стиснув зубы, зная, что не простит себе, если не сделает все, что может… и судьба отступила перед ним. Он победил — и с ним победил русский народ. Так победим и мы!

Крылов закончил выступление призывом: «Нам нужна Русская Россия! Слава России!»

Последним поднялся на трибуну пресс-секретарь ДПНИ Александр Белов. Его речь продолжалась несколько дольше установленного регламента и привела собравшихся в настоящий экстаз.

Белов приковал к себе всеобщее внимание, так что каждое его слово отпечатывалось в сознании слушателей.

Он говорил о том, что сейчас в России идет ползучая война. Агрессивные иноплеменники, не желающие уважать коренных жителей и жить по российским законам, рвутся через наши границы в поисках бесчестного заработка. Они отнимают у русских рабочие места, они приносят на русскую землю нравы горных аулов и кишлаков, они травят наркотиками русских детей и смотрят на русских женщин, как на свою законную добычу — а равнодушная и коррумпированная властная система поощряет все это беззаконие.

– Они говорят о каких-то «геополитических интересах», будто бы требующих открыть границу с Таджикистаном, — кричал Белов в микрофон, и динамики разносили его голос далеко за пределы площади. — Так вот: плевать я хотел на геополитические интересы, если ради них должны умирать от наркоты тысячи русских детей!

Рёв толпы были ему ответом.

Толпа гудела, как штормовое море, и, словно буруны на волнах, колыхались над ней многоцветные флаги.

Милиция нервно поглядывала на часы; разрешенное время митинга подходило к концу. Наконец Белов закончил, и представители ЕСМ, произнеся заключительное слово, объявили митинг закрытым.

ФАРС СО СВАСТИКОЙ

Однако на этом история Русского Марша не закончилась. Настала очередь фарса.

Минут за пять до закрытия митинга на самом краю площади вдруг взметнулся флаг со стилизованным изображением свастики. «Демушкин! Все-таки явился, сволочь!» — тихо выругался кто-то.

И в самом деле, это был Демушкин. Он с двумя десятками своих «бойцов», придя на место сбора, скромно пристроился в самый хвост колонны и дошел до Славянской площади вместе с фанатами «Динамо» и «Спартака». В дороге, как рассказывают очевидцы, его сопровождали корреспонденты Би-Би-Си.

Дождавшись окончания митинга, Демушкин поднял флаг со стилизованной свастикой и выстроил вокруг него своих людей. Журналисты, (предупреждённые заранее), подхватили камеры и рысью кинулись туда. Там уже разворачивалось представление: по просьбам тружеников пера и микрофона «русские фашисты» демонстрировали слаженное поднятие правых рук и кричали хором те лозунги, которые у них просили. Сам Демушкин мило улыбался хорошеньким журналисткам, просил передать привет Гарри Кимовичу Каспарову и желал успеха в грядущей оранжевой революции.

Все понимали, что происходит. Но ни организаторы, ни рядовые участники митинга не имели физической возможности остановить эту провокацию. По логике вещей, вмешаться должна была милиция: не допускать публичной демонстрации нацистской символики и выкрикивания призывов к насилию — ее прямая обязанность. Однако стражи порядка как будто ослепли и оглохли.

Впрочем, они довольно быстро ожили, когда натурные съёмки завершились. А именно – задержали организаторов митинга, Коровина и Зарифуллина.

Им предъявили любопытное обвинение – занижение заявленного числа участников митинга. Честно говоря, обвинение было справедливым: никто, и прежде всего сами организаторы, не ожидали того, что произошло. Но все чувствовали: мы стали участниками исторического события.

ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ

В тот вечер большинство из нас сидело перед телевизором. Всем не терпелось узнать: в каких же красках изобразят Русский Марш официальные средства массовой информации? Можно догадаться, что постараются очернить, исказить, представить «вылазкой экстремистов» — но как именно?

Участники Марша думали, что готовы ко всему; но то, что произошло, стало для них неожиданностью. Сидя перед телеэкранами, они с изумлением узнавали, что многотысячного Русского Марша в центре Москвы — попросту… не было!

Телезрители узнали, что во всех крупных городах России прошли праздничные богослужения; что на Сахалине состоялось театрализованное представление, символизирующее единство народов; что в Красноярске прошел крестный ход, а в Екатеринбурге — детский костюмированный парад; что в Барнауле школьники высадили на «Аллее единства» восемьдесят саженцев, а в Орле начался фестиваль эстрадного искусства; что Владимир Владимирович Путин провел в Кремле торжественный прием, а партия власти — «Единая Россия» — отметила праздник кампанией по совершению добрых дел (видимо, в будничные дни добрые дела делать необязательно)… И только о Русском Марше все телеканалы молчали, как убитые.

Для людей, знакомых с журналистской кухней, это выглядело особенно выразительно. Марш снимали представители едва ли не всех существующих телеканалов, а упускать такой «скандальный» информационный повод, как шествие ультраправых по центру Москвы, по доброй воле не стал бы ни один вменяемый журналист. Но то, что произошло, стало шоком — и официозные средства массовой информации не нашли ничего лучше, как просто попытаться «похоронить» Марш под могильной плитой молчания.

За то, что люди, живущие вдали от Москвы или просто далекие от политики, все-таки сумели получить о Марше какие-то — пусть и крайне искаженные — сведения, благодарить следует, как ни странно, либералов.

«Борцы с фашизмом» не могли допустить, чтобы подготовленная и отснятая ими провокация пропала втуне. Единственным телеканалом, пропустившим в тот вечер в эфир информацию о Русском Марше, был либеральный «RenTV» — и стоит ли уточнять, что основную часть эфирного времени в двухминутном репортаже заняли «орлы» Демушкина?

Этот репортаж нарушил планы СМИ по полному замалчиванию Марша, но и стал сигналом, показывающим, в каком ключе следует описывать это «неудобное» мероприятие.

Подробно описать то, что происходило дальше, мне мешает отсутствие места — по большому счету, этому следовало бы посвятить отдельную статью. Более того: информационная «обработка» Марша достойна войти в учебники как ярчайший пример фальсификации реальных событий и манипуляции сознанием читателей. Достаточно упомянуть о том, что репортер «Московского Комсомольца» Михаил Мошкин, побывавший на марше и написавший о нем относительно объективный материал, после выхода номера из печати попросту не узнал свою заметку — так прошлись по ней редакторские ножницы и карандаш. Или о том, как голосование (в какой-то момент Александр Белов сказал: «Кто хочет вот так же собраться здесь в следующем году — поднимите руку!») стараниями репортеров превратилось в массовый «зиг хайль». Или о том, что огромных, красочно выполненных растяжек: «Слава русскому оружию!», «Русский порядок», «Русские, вперед!» фотокорреспонденты как будто не заметили — все их внимание сосредоточилось на нескольких маргинального вида людях, шедших где-то с краю колонны с двумя самодельными рукописными плакатиками про «сионо-фашизм». Или о том, как во всех бумажных СМИ тема Марша иллюстрировалась одними и теми же двумя-тремя фотографиями, сделанными одним-единственным фотографом — Сергеем Пономаревым, московским корреспондентом Би-Би-Си. Стоит ли говорить, что «светились» на этих фотографиях почти исключительно люди Демушкина?

Чем дальше, тем больше разыгрывалась либеральная фантазия. Неделю спустя уже можно было прочесть, что «несколько тысяч нацистов» устроили в центре Москвы «бесчинства» — ходили строем с портретами Гитлера и Муссолини и хором призывали… угадайте, к чему? Ну конечно же, «бить жидов»!

Разумеется, реакция «изряднопорядочных» не заставила себя ждать. Но на этот раз в камланиях либералов слышалось не обычное злорадство — мол, «получите, русские свиньи!» — а нешуточный страх перед происшедшим.

Раздавались громкие требования карательных мер. Депутат Государственной Думы от СПС Владимир Рыжков в интервью «Московскому Комсомольцу» требовал «установить организаторов этого безобразия и привлечь их к ответу». (Видимо, депутату невдомек, что шествие получило официальное разрешение, и организаторов его «устанавливать» незачем — они ни от кого не прячутся, их имена прекрасно известны не только органам правопорядка, но и любому, кто потрудился поинтересоваться этим вопросом). В частных беседах в Интернете «защитники свободы» высказывались еще энергичнее — вплоть до требования отправки всех участников митинга «лет на двадцать в Сибирь».

Представителя «оппозиционной» партии неожиданно поддержал представитель власти — начальник Московского ГУВД Владимир Пронин: он внес в Мосгордуму предложение о том, чтобы в случае появления на митинге, пикете, шествии «плакатов экстремистского содержания или призывов экстремистского характера» мероприятие немедленно прекращалось, а его руководители привлекались к ответственности и лишались права проводить какие-либо митинги в будущем. Понятно, что такой законопроект ставит крест на «демократии» как таковой. Если он будет принят — чтобы разогнать любой митинг, достаточно будет одного-единственного провокатора с плакатом типа «Бей жидов, спасай Россию», которого, при этом, организаторы митинга не имеют права прогонять или останавливать. Так московская милиция, не выполнив своих прямых обязанностей (остановить провокацию Демушкина, пресечь демонстрацию нацистской символики и призывы к насилию должны были именно силы правопорядка), перекладывает вину на плечи народа и стремится наказать простых людей за свою собственную неспособность — или нежелание — охранять общественный порядок.

Апофеозом либеральной истерики и одновременно яркой демонстрацией ее провала стало обсуждение Русского Марша на «Эхо Москвы». Самих организаторов и участников шествия в студию не пригласили. Как пояснила ведущая, печально известная Евгения Альбац: «Они начнут пропагандировать фашизм, а пропаганда фашизма на нашей радиостанции запрещена». В отсутствие «фашистов» сама госпожа Альбац, лидер «Обороны» Илья Яшин, какой-то безликий функционер от «Наших», еще какие-то либеральные деятели долго рассуждали об опасностях, которые несет для них возрождение русского национального самосознания — а затем предложили слушателям опрос: как они относятся к прошедшему Русскому Маршу? Согласились бы участвовать в таком же мероприятии год спустя?

Результаты опроса были поразительны.

Напомню: «Эхо Москвы» — столичная либеральная радиостанция, слушает ее в основном соответствующий контингент. У большинства людей не было о Марше никакой информации, кроме нескольких фотокадров и бессодержательных истерических воплей о «русском нацизме». Так вот: 45 процентов слушателей «Эха Москвы» заявили, что безоговорочно поддерживают Русский Марш и надеются участвовать в нем в следующем году.

Это может означать только одно: по меньшей мере половина нации (а учитывая специфичность выборки — гораздо больше половины) поддерживает идеи русского национализма. Поддерживает, несмотря на их замалчивание и окарикатуривание, несмотря на «общечеловеческое» вранье, которому уже никто из нормальных людей не верит.

Как бы ни развивались события дальше, ясно одно — сделать Четвертое ноября безобидной, «ручной» официальной датой уже не получится. День народного единства навеки войдет в историю как Русский день — день официального рождения русского национализма.

Это значит, что за нами сила. И мы победим. Как победили наши прадеды в годину Смуты.

http://blogs.mail.ru/community/kondopoga/51B0A6CE1D021F1D.html

LI 5.09.15

Терпеть не могу "Дом"


Стырено отсюда http://doci.nnm.ru/smert_burzhuyam/23.10.2006/nynche_modno_byt_snobom/

Словарь терминов Фэншуй (стибрено с Ramblera, для красоты. Может займусь когда)

Фэншуй - переводится как “ветер – вода”. Древнее китайское учение об энергетическом взаимодействии жилья и окружающего мира, человека и жилья. Это искусство использования, привлечения и генерирования энергии Ци.

Дао. Таинственная первопричина вселенной, первоначальная энергия.

Ци. Энергия, наполняющая тело человека и всё, что его окружает – т.н. “дыхание жизни”. Фэншуй рассматривает ее как некую субстанцию, способную течь, ускоряться, застаиваться, исчезать… Одна из задач Фэншуй – обеспечить равномерную циркуляцию Ци в жилом помещении.

Ша. Негативная (губительная) Ци. Ша образуется, подобно водоворотам, в узких и темных местах нашего жилища. Наша задача – не допустить, чтобы Ша наносила вред обитателям жилища, и правильно разместить рассеивающие элементы.

 Ян. Полярность Дао: мужской, положительный, светлый, активный принцип, который существует только вместе с Инь.

Инь. Полярность Дао: женский, отрицательный, темный, пассивный принцип, который существует только вместе с Ян.

Тайцзи. Слияние Инь и Ян, из которого возникает жизнь.

 

Пять элементов (стихий).

Пять основных категорий Ци, или пять сил вселенной: им даны символические имена Дерева, Воды, Огня, Металла, Земли.

( К четырем знакам европейской астрологии – Воды, Воздуха, Земли и Огня – отношения не имеют.)

 

Гуа. Одна из восьми триграмм, или областей Багуа.  

 

Багуа. Магический круг из восьми триграмм (гуа), описывающий Вселенную.

 

 

Число Гуа. По системе Ба-Цзи, позволяет узнать благоприятные и неблагоприятные для данного человека направления света.

 

Ба Цзи (школа). Один из вариантов Школы Компаса Фэншуй, позволяющий определить наиболее благоприятное и неблагоприятное направление для каждого человека. Используется при выборе ориентации зданий, помещений, мебели.

 

Триграмма. Символ энергии вселенной, состоящий из трех линий. Они олицетворяют комбинацию энергий Инь (прерывистая линия) и Ян (сплошная линия).

Восемь возможных конфигураций соответствуют восьми основным энергиям Багуа.

 

Гексаграмма  – символ, состоящие из двух БА ГУА, двух триграмм, то есть – из шести сплошных или прерванных посередине черт.

Также с древних времен существует взгляд на гексаграммы как на комбинацию из трех пар черт, каждая из которых символизирует космическую потенцию: верхняя – небо, средняя – человека, нижняя – землю.

 

 

Ло-Пань. Профессиональный компас специалистов Фэншуй.

 

Натальная карта. Представляет собой информацию о балансе Пяти Элементов, определяющих жизнь конкретного человека. Используется в Фэншуй для проведения энергетической настройки жилья на хозяев.

Геомантическая таблица. Это – энергетическая характеристика жилища, связанная с датой постройки и ориентацией в пространстве его фасада и входной двери. Данная таблица показывает, как энергия течет в доме и как влияет на своих обитателей.

Воздушные колокольчики.

Самый известный “атрибут” Фэншуй.

“Звучащий металл” привлекает Ци и рассеивает негативные воздействия.

Онищенко лишил россиян латвийских шпрот
20.10.06 09:25 обсудить в форуме версия для печати карманная версия
Онищенко лишил россиян латвийских шпрот

Москва, Октябрь 20 (Новый Регион, Ольга Панфилова) – Вслед за грузинскими и молдавскими винами, минеральной водой «Боржоми» под руку фаната здоровой пищи, главы Роспотребнадзора Геннадия Онищенко попали латвийские рыбные консервы.

С подачи ведомства Онищенко Россельхознадзор с 20 октября ввел временный запрет на поставку в Россию рыбных консервов с ряда латвийских предприятий. «При проведении лабораторных исследований консервов с латвийских предприятий Brivas vilnis и SIA Gamma A обнаружено превышение предельно допустимых концентраций бензапирена в 1,5-2 раза», – отметил руководитель службы Сергей Данкверт. В связи с этим приостановлена реализация и проводится изъятие из торговой сети продукции, поступившей в Калининградскую область с этих предприятий.

Кроме того, руководство Россельхознадзора обратилось в соответствующие органы Латвии с просьбой усилить контроль за отгружаемой в РФ продукцией рыбоперерабатывающих предприятий из Латвии, а также принять меры по недопущению нарушений российских фитосанитарных правил и требований латвийскими производителями.

Опасный канцероген в рыбных консервах двух латвийских фирм выявил Роспотребнадзор Калинградской области. В течение прошлой недели Роспотребнадзор исследовал рыбные консервы латвийского производства на наличие в них вредных канцерогенов. По состоянию на 16 октября отобрано 45 проб консервов на содержание бензапирена. В 13 пробах обнаружено содержание бензапирена в количествах выше допустимого, сообщает пресс-служба Управления Роспотребнадзора по Калининградской области. По данным ведомства Онищенко, опасный канцероген содержится в консервах с наименованием «Рижские шпроты в масле с луком», «Шпроты в масле», «Паштет шпротный», «Салака копченая в масле».

Между тем, в Латвии уже заявили, что подобный шаг России является политическим. По мнению главы Латвийского объединения рыбопромышленников Инария Войтса, нынешнее заявление России – это политический шаг и своего рода нечестная конкурентная борьба.

© 2006, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0
http://nr2.ru/economy/88191.html

LI 5.09.15

Кондопога под Тюменью

События в поселке Богандинский, расположенном недалеко от Тюмени, произошедшие на прошлой неделе, уже обросли большим количеством слухов. При этом власть упорно не желает замечать происходящего и делает вид, что все в порядке и ничего не происходит. В это же время в поселке происходит настоящая война местного значения. Начало истории старо как мир и прозаично. Несколько представителей кавказской национальности пришли в местный ДК, чтобы посетить развлекательное мероприятие под названием дискотека (читай пьянка и последующий мордобой). Достаточно скоро они вступили в драку, из которой вышли пострадавшими. Следует отметить, что местные парни пришли на рукопашный бой, а вот у представителей Кавказа с собой было огнестрельное оружие, впрочем, применять его они побоялись. Местные парни назначили горячим выходцам из Кавказа встречу с целью разобраться, кто прав, кто виноват. Дальше события развивались следующим образом:
8 октября, воскресенье. На встречу с кавказцами приехало 200 человек на 50 машинах, полностью вооруженные, с автоматами Калашникова. Представители русского населения были не только из поселка Богандинский, а также из ближайших деревень - Княжево, Винзили, Боровое, из Тюмени и Ялуторовска. Встреча была назначена возле железной дороги. Представители Кавказа, точное количество которых не известно, поняли, что ситуация складывается не в их пользу, и еще на подходах к месту сбора начали потихоньку разъезжаться. Именно их "пятерка" возле железнодорожного вокзала и попалась навстречу русским парням. При помощи автоматов машина была превращена в решето, а находившиеся внутри 5 человек погибли на месте. Вскоре в районе дер. Килки был обстрелян джип, двое его пассажиров оказались в реанимации. Получилось, что встреча русских и кавказцев закончилась полной победой русских, и до среды 11 октября вроде как все поутихло.
11 октября около часа дня в администрацию поселка поступил телефонный звонок. Звонивший сказал следующее: "Наши люди в реанимации по вашей вине, если они умрут, то в первую очередь пострадают ваши дети!" У главы администрации этот звонок вызвал странную реакцию - он принял его за шутку и долго смеялся. Допустим, что этот звонок мог принять за шутку человек, не занимающий такой ответственной должности, но в обязанности главы администрации, помимо всего прочего, входит обеспечение безопасность жителей поселка. Богандинцы могут спать спокойно при таком веселом главе, - он и боевую тревогу в шутку обернет.
В это же время в школе №2 был обрезан телефонный кабель. Видимо туда также поступили подобные звонки, а может, в администрации поселка нашелся умный человек и выполнил обязанности главы администрации, предупредив директоров школ. К 14 часам родителям и родственникам учеников стали поступать звонки с просьбой забрать детей домой. Милицией были оцеплены 2 школы и два детских сада поселка, а также старая часть поселка, - детей одних не отпускали, отдавали только в руки взрослым. Жителям старой части поселка запретили выходить из домов. В магазин "Радуга" был вызван наряд ОМОНа. Как выяснилось, там произошел захват заложников. Эта ситуация разрешилась довольно быстро: видимо кавказцы либо не знали что делать, либо просто не в состоянии были оказать сопротивление. Милицейскими патрулями было отловлено около 20 представителей кавказской национальности, которые были сначала доставлены в местный опорный пункт милиции, а после нескольких часов допроса - в Тюмень. Сейчас ситуация нормализовалась.


АКМ-Тюмень
http://www.akm1917.org/vzgl/vz23-31.htm

LI 5.09.15

В "Северо-Западном Телекоме", размеры тарифов уже известны. Стоимость безлимитного (которым сейчас пользуются все абоненты стационарной связи) будет равна 370 руб. в месяц. За 230 руб. (нынешняя абонентская плата с учетом индексации) можно будет говорить 400 минут в месяц, а за все, что "сверх", придется платить по 20 коп. за минуту. Тем, кто выберет повременную оплату, разговоры обойдутся в 130 руб. за поддержку телефонной линии плюс 25 коп. за каждую минуту. Обещают еще и льготную тарификацию в выходные и праздники или пакеты дополнительных услуг - безлимитный доступ в Интернет и телефонную связь без ограничений.

LI 5.09.15

Мало говорить то, что думаешь. Надо еще что-то думать.

LI 5.09.15

10 признаков русского человека

1. Может семь суток ехать в поезде, чтобы день погостить у дальнего родственника.
2. Заходит в кабинку туалета, на ходу доставая шариковую ручку.
3. Не закусывает после первой даже под страхом смерти. А также после второй, третьей и, кажется, четвертой и пятой.

4. Ходит в гараж, в баню, на рыбалку, охоту и в театр, чтобы выпить. Ходит к любовнице, чтобы у нее выпить.
5. Волнуется, разговаривая со швейцаром или официантом.
6. Легко разделывается с самым изысканным блюдом при помощи столовой ложки.
7. Восхищенно матерится в Британском музее.
8. Забирается на унитаз с ногами.
9. Душа его по площади равна пяти американским, трем английским и восьмистам бельгийским.
10. Когда рожает, кричит по-русски.

http://www.doronchenko.ru/2006/10/18/10_priznakov_russkogo_cheloveka.html

LI 5.09.15

ИА "Клерк.Ру". Отдел новостей / Как стало известно ИА "Клерк.Ру", заместитель директора Департамента таможенно-тарифной политики Министерства финансов РФ Александр Иванеев подал заявление об уходе. Отметим, что Александр Игоревич является одним из самых опытных сотрудников министерства. Наши читатели знают его не только по его выступлениям в прессе, но и по многочисленным письмам с ответами на частные запросы налогоплательщиков с разъяснениями норм законодательства.

Многие восприняли этот уход, как сигнал о значительных переменах, которые грядут в финансовом ведомстве. Тем более, что ходят слухи о возможном назначении на вакантную должность специалиста, недавно перешедшего из налоговой службы, а ныне возглавляющего отдел координации и контроля деятельности ФНС РФ, анализа и общих вопросов Минфина РФ Сергея Разгулина.

LI 5.09.15

День Босса. Как выжить на работе
16.10.2006 13:18 | www.rian.ru
Как поздравить босса?

16 октября вы можете без оглядки на окружающих дарить начальнику подарки: сегодня отмечается День босса. Праздник был официально зарегистрирован в торговой палате США в 1958 году, после чего быстро распространился по всему миру.

В настоящее время день босса отмечают не только в США, но и в Великобритании, Южной Африке и Австралии. В этот день шефу принято дарить цветы и открытки, петь песни, восхваляющие его руководительские способности и организаторский пыл, а также устраивать корпоративные вечеринки. Так происходит в компаниях, где босс любимый и всенародно признанный герой офиса. Справедливости ради заметим, что таких компаний в наши дни не так много, как хотелось бы. К примеру, на вопрос американского профессора Родерика Крамера, кто из вас пострадал от тирании начальства, 86% выпускников Стэнфордской бизнес-школы ответили положительно. Весьма вероятно, что оставшиеся 14% сами склонны к тирании, предполагает профессор Крамер.

Кто есть кто

Авторитарный стиль предпочитают большинство руководителей. Как отмечают специалисты, плохого в этом не так много: конечно, все указания босса приходится исполнять беспрекословно, но всю ответственность в этом случае несет сам начальник.

С другой стороны, среди авторитарных руководителей настоящие тираны, которые не стесняются отчитывать подчиненных при большом скоплении людей, встречаются гораздо чаще. Каждый тиран в зависимости от психотипа выбирает свою линию поведения.

Зверь

Начинает свой рабочий день с "головомойки". Никто, даже ветераны отдела, не могут припомнить улыбку на лице босса. Секретари меняются как перчатки, до тех пор, пока не попадается совсем законченная моральная мазохистка. В офис надо являться ровно за полчаса до официального начала рабочего дня. И уходить как минимум на час позднее. Обеденный перерыв - святотатство. Больничный - непозволительная роскошь. Наиболее надежный способ остаться в живых - сменить место работы.

Либерал

Это свой парень, душа коллектива. Отпроситься на часок пораньше - пожалуйста. Заболел ребенок - нет проблем. Отпуск - в любое время, только чтобы не пострадали интересы коллектива, надо заранее договориться, кому перепоручить твою работу. Идиллия. Главное одно - любить фирму как родину, коллектив как семью, шефа как отца родного. И не ждать приказа или поручения, а наоборот - самому искать занятость. Такой начальник всегда старается быть примером для подчиненных, ошибки воспринимает в первую очередь как свои, а победы - как достижения коллектива.

Координатор

А точнее "великий комбинатор". Этот человек ничего не делает сам. Ему некогда. Он руководит. Зато у подчиненных столы ломятся от документов, жесткие диски перегружены настолько, что компьютеры постоянно зависают. Время расписано по часам. На завтрак планерка, в обед - совещание у руководства, ужин - раздача домашних заданий и без того стонущему от нагрузок коллективу. А шеф руководит.

Скупердяй

Хуже скупердяя может быть только зверь. Скупердяй имеет в жизни одно кредо: люди должны трудится за спасибо. Зачем платить людям зарплату? Этого скупердяю не понять никогда. Дотация на питание? А разве сотрудники едят? Оплата проездного? А разве сотрудники не ходят пешком? И неважно, что за счет фирмы скупердяй обедает в ресторане, а домой его отвозит персональный шофер на иномарке. "Я" и "Они" лежат для него в разных плоскостях и в разных Вселенных.

Принципы мирного сосуществования

Психологи практически в один голос советуют: если вас что-то не устраивает в поведении начальника, об этом необходимо высказаться. Однако делать это надо с умом. Выражать недовольство следует лично, с глазу на глаз, чтобы босс не подумал, что вы хотите макнуть его в грязь лицом. Высказывая претензии, не пытайтесь играть в "психолога". Говорите прямо и по существу, что конкретно вас не устраивает в его поведении. Постарайтесь объяснить начальнику, какие последствия может повлечь за собой его злоупотребление своим положением. Скажите, что это сильно вредит рабочему процессу. Лучше всего, если вы найдете союзника. С "друзьями по несчастью" вам будет легче бороться с неуважительным поведением начальства.

Привлечь внимание "начальника-деспота" к своим способностям лучше всего результатом собственных действий, а отстоять свои идеи и интересы - деловой аргументацией.

С шефом-"патриархом" лучше всего играть роль его разумного ученика, а собственные идеи представлять как логическое развитие его мыслей. В этом случае шансы на успех повышаются.

Открытого соперничества с шефом-"дилетантом" стоит избегать. Это воспринимается как объявление войны, что влечет за собой соответствующие санкции. Руки у вас будут развязаны лишь в том случае, если шеф-"дилетант" увидит в вас своего союзника.

За сто шагов видно

Психологи утверждают, что характер человека можно легко определить по тому, как он двигается. "Солдатская" походка с нарочито громким стуком каблуков отличает человека авторитарного и бесцеремонного. Если ваш шеф передвигается по коридорам с оглушительным грохотом, будьте уверены, гневных замечаний вам не избежать.

Танцующая походка присуща легкомысленным и несерьезным людям. Обещанного повышения зарплаты от такого начальника, придется ждать как минимум три года.

Скорый, стремительный шаг обычно принадлежит удачливым бизнесменам и трудоголикам. Подстроиться к ритму их работы бывает непросто, однако тот, у кого это получается, приобретает хороший опыт делового общения.

Если шеф переставляет ноги со скоростью раненой улитки, будьте готовы к постоянному ворчанию по любому поводу. Постоянное шарканье ногами - явный признак занудства начальника.

К сведению

"Человек, который любезен с Вами, но груб с официантом или вообще с другими людьми, - это нехороший человек", - считает глава корпорации Raytheon Билл Суонсон, имеющий многолетний опыт руководящей работы.

Люди рассматривают официантов как своих временных работников, поэтому то, как начальники обращаются с официантами, показывает, как они обращаются и со своими работниками, говорит директор компании Sara Lee Бренда Барнс. "Тот факт, что я сижу в кресле руководителя, не делает меня лучше какого-нибудь рабочего на стройке", - говорит она. "Если вы обращаетесь с официантом или с подчиненным как с мусором, не думаю, что он будет стараться делать свою работу", - добавляет она.

Материал подготовлен интернет-редакцией www.rian.ru на основе информации Агентства РИА Новости
www.rian.ru

LI 5.09.15

Думаете, что компьютерные вирусы это нечно виртуальное ?
Конечно, вы правы.
Но сегодня уже только отчасти.
В день проведения испытаний ядерного оружия в Северной Корее у сисадмина и программера из Владивостока, занимающегося написанием антивирусных программ, и имеющем на компьютере большую подборку вирусов (для тестирования программ), резко изменилось поведение маленького котеночка. Изменилось не только поведение котенка, но и внешний вид. Видимо, под влиянием неизвестного излучения, в котенка вселился какой нибудь (а может и несколько) компьютерных вирусов. Информация на жестком диске утеряна (резервируйте на лазер). Длительность "эффекта" - около 4 часов.
Безобразие на фото.

Так котенок выглядел до того, как и после того..

Мысль китайского философа Чанг Инг Ю
Тот, кто в течение дня активен как пчела,
силен как бык, вкалывает как лошадь
и приходит вечером домой уставшим как собака,
должен проконсультироваться с ветеринаром,
есть большая вероятность, что он осел.

Приколись.. С nnm.ru. Сцылку потерял.

КОМСОМОЛЬСКОЕ, КОТОРОГО НЕТ

Нет человека, который бы мог позволить себе утверждать, что боль Хатыни сильнее ужаса Герники. Страдания не меряют весами и линейками. У каждого своя собственная боль, и она самая тяжкая для тех, кто ее переживает. Вторая чеченская война вписала в новейшую историю страны несколько страниц, сопоставимых и с Гер-никой, и с Хатынью. По числу жертв, разрушений, пролитой крови и последствиям для окружающего мира. И совсем неважно, что пока этого никто не признал: будет время — об этом заговорят.

Одна из таких страниц называется «Комсомольское».

Комсомольское — когда-то очень большое село в Урус-Мартановском районе, в семи километрах от райцентра. Здесь жили тысячи людей, была больница, клуб, магазины, красивые витые холмистые улицы и очаровательный швейцарский вид на горы.

Среди прочих в Комсомольском вырос человек по фамилии Гелаев и по имени Руслан. Это, собственно, и решило дальнейший ход сельской истории и судьбу тысяч людей.

В начале февраля 2000 года федеральные войска полностью разрушили Комсомольское — после того, как туда зашел отряд полевого командира Гелаева. Осада длилась месяц, после чего, в марте, и Гелаев, и федералы ушли по своим «квартирам», а село превратилось в фантасмагорическую конструкцию из пепелищ, руин и свежих могил на кладбище.


Полтора года спустя

Если идти по бывшей улице Центральной, то все остальные ощущения вытесняет чувство нереальности про­исходящего. С одной стороны, безжизненная пустыня, наглая висячая тишина, где даже птицы не поют, — и значит, нет привычного природного звукового фона. С другой — смахивает на декорацию фильма ужасов: из­редка откуда-то какие-то голоса... Путь на живое — на эти голоса — заставляет ползти в гору. Видимо, тут тоже была улица в хорошие времена, но теперь лишь неопрятно разросшийся кустарник топорщится во все сто­роны и стыдливо прикрывает какие-то развалины на заднем плане.

На протоптанную дорожку выходит человек. Он не только в истлевшей одежде, но и сам иссохший. Худоба его бухенвальдская. Наверное, туберкулез постарался — сейчас он лихо «гуляет» по Чечне.

— Вы здесь живете?

— Да. Это бывшая улица Речная, — он машет рукой в кустарник, откуда вышел. — А вы кого ищете?

— Кого-нибудь, кто тут живет.

— Это я. На нашей улице совсем пусто. А вообще в село, говорят, 150 семей вернулось. Но домов ни у кого нет.

— У вас есть глава администрации? Сельсовет?

— Нет. Мы сами по себе.

— Как это?

— Нет, и все. Наверное, где-то считают, что такого населенного пункта больше нет, стерли Комсомольское с карт. Иначе бы вспомнили, поинтересовались, как мы тут.

— Тогда покажите свой дом.

— Его нет, я же говорю.

— А где живете? На дворе ведь осень.

— В хлеву.

Человека зовут Магомед Дудушев. Выясняется, что мы с ним одного года рождения. Магомед, правда, выглядит старейшиной, хотя по возрасту старейшин нам еще слушать да слушать.

У Магомеда большая семья — жена Лиза, шестеро детей и мама. Жизнь Дудушевых сосредоточена сегодня в крохотной саманной избушке — этим летом слепили — в «хлеву». А дом лежит рядышком — разрушенный пря­мым попаданием. Развалины заботливо укрыты плотной синей клеенкой — ее как-то раздавали в Комсомольском от имени ООН.

— Конечно, хотелось бы, чтобы помогли стройматериалами. Нам ведь самим не построиться — ни сейчас, ни в ближайшие годы. В селе живут только самые бедные и многодетные, кто не в состоянии доехать даже до Ингушетии. Вот и храню свой строительный мусор от дождей. До лучших времен. Вдруг все еще изменится, — говорит Магомед, задыхаясь в кашле. Конечно, это туберкулез.

— Что вы ели на обед?

— Мы не обедали.

— А на завтрак?

— Кукурузные лепешки, чай. Нищета у нас сильная. Сами видите.

И это правда. Детей Дудушевых вблизи страшно рассматривать. Те же иссушенные тельца, что и у отца. И все очень нечистые — в руинах проблемы с водой, с теплом, электрические провода висят бог знает как, будто предлагают себя для самоубийц. Быт, который не может быть признан таковым.

Как у большинства чеченцев, пытающихся выжить на территории Чечни, у Дудушевых подавленное настроение и невеселые мысли. Они надеются только на будущее, в котором главную роль предстоит сыграть урожаю кукурузы. Ее плантация начинается прямо у саманного хлева. Лишь этот урожай способен хоть как-то повлиять на ход их жизни, полностью порушенной войной.

— Оставим часть кукурузы на зиму на еду, — говорит Лиза. — Остальное хотим продать и купить корову. Чтобы не голодать. Две наших коровы погибли тогда, при штурме. С тех пор и бедствуем — детей кормить нечем. Изредка привозят муку от имени Датского совета, будто мы в

Дании, — и больше ничего нет. Никакой другой гуманитарной помощи — ни от кого. На вырученные от кукурузы деньги еще надо обувь детям купить — видите, они босые.

Впрочем, и на Лизе платье прямо-таки полувековой ветхости.

— Все мое сгорело, — перехватывает она взгляд. Ясно, что Лиза еще молода и красива, но разглядеть это сейчас почти невозможно. — Переодеться мне не во что.

Естественно, никаких компенсаций за сгоревшее имущество и жилье, разрушенное в ходе боевых действий, Дудушевы не получили. Идеология выживания сейчас в Чечне предельно лаконична: живи, как хочешь, а не хо­чешь, не живи.

При этом Дудушевы — вроде бы из той самой категории людей, о которых с придыханием говорят с высоких трибун в Грозном и Москве. Они для чиновничества — положительный пример чеченцев: не ушли в Ингушетию, не требовали мест в беженских лагерях и регулярной гуманитарной помощи, живут на своей земле... Вроде бы помогай Дудушевым и им подобным, и тогда другие, не «положительные», обитатели палаточных лагерей без лишних просьб вернутся в свою республику...


Дети

На «дне» никаких хороших устремлений не произрастает. Нищета — дело нешуточное, превращает людей в невменяемых. Тем более если помножена на войну, разлагающую все, что попадается ей на пути. Иса, старший сын Магомеда, увидев русскую, принципиально перестает говорить по-русски. Хотя и умеет, что подтвердили его более дружелюбные родители. Он злобно вертит головой, выказывая крайнее недоброжелательство, и, на­конец, бормоча что-то себе под нос, срывается с места бегом, быстро-быстро перебирая босыми пятками.

— Нет обуви и у старших. Совсем, — продолжает Лиза о своем.

Первая мысль, пришедшая в голову, когда засверкали эти презрительные пятки: «Ринулся за автоматом, где-нибудь припрятанным». Уж столько ненависти было во взгляде Исы, в движениях. Даже в упрямом затылке, в том, как сидит на корточках и демонстративно отворачивается. Беда...

Однако вины Исы в том нет. Мир сегодняшних чеченских подростков — это череда непрекращающихся ужасов, постоянное, на протяжении нескольких лет, участие в похоронах родных и близких, умерших неестественной смертью, и это главное мероприятие их взросления. И, конечно, разговоры, которые ежедневно ведут взрос­лые: о том, кто жив, кого нашли трупом, как «зачистка» прошла, за сколько кого выкупили у федералов...

Иса возвращается, и Лиза переводит. Его, оказывается, интересует, почему Путин объявил минуту молчания по жертвам американской трагедии и ничего никогда не говорит о безвинно погибших чеченцах? Почему столько шума вокруг смытого Ленска и Шойгу дает личное обещание президенту выстроить город заново, а в Чечне все сметено и никто никому никаких обещаний не дает? Почему вся страна всколыхнулась, когда умирали моряки «Курска», но когда в течение нескольких суток на поле расстреливали людей, выбегавших из Комсомольского, «вы молчали»?..

— Меня расстреливали! Поймите же это! — Это Иса уже по-русски. — Хочу знать, почему так.

И я хочу. Тоже. И единственное, что могу предложить в ответ, это продолжение списка вопросов, на которые нет ответов.

Но Иса опять сверкает пятками прочь. Если большая часть взрослых, возможно, способна самостоятельно пе­ретерпеть кошмар, опустившийся на их плечи, и со временем даже найдет объяснения, которые не сделают их злее, то подростки и юноши Чечни, вся взрослеющая жизнь которых прошла в нетерпимости и бесконечных слезах сестер и матерей, — они терпеть, кажется, не намерены. Младшее поколение чеченцев — те, которые сейчас в старших классах или только что закончили школы, — самое трудное поколение, которое когда-либо тут было. Независимость по-дудаевски? Видели. Первую войну? Прочувствовали. Вторую? Поимели. Трупы? В необоз-

римом количестве. Главное в жизни? Вовремя спрятаться от человека с «Калашниковым». Цена человеческой жизни? Именно при них стала нулевой.

Младшая сестренка Исы, 14-летняя Зарема, тоже снизошла до короткого разговора, но была односложна, смот­рела затравленным зверьком, ожидающим от окружающей действительности только плохого. Ни намека на ком­муникабельность, на желание понять человека, пришедшего из другого мира. Но есть одержимость, а есть экстаз. Есть тенденциозность, а есть пока предубеждение. Если старший брат — уже в тенденциозном экстазе сопротивления, то сестренка пока еще одержима предубеждением. Что ей объяснять о жизни? Ей было четыре годика, когда Дудаев объявил, что девочкам вовсе не надо учиться. Семь лет — в первую войну. Двенадцать — во время уничтожения Комсомольского. Она все видела своими глазами. И поэтому у нее свои длинные счета к действительности, по которым она предпочитает получить расплату.

Разложения, которому подверглась чеченская нация на третьем году второй войны, уже не скрыть. И весь вопрос в одном: как противостоять ему? Как заставить детей поверить, что завтра будет все-таки лучше, чем вчера?

А как самому поверить в это?

Лиза пытается сгладить — она воспитана в советской школе и в советское время, и это обычная современная чеченская история: среднее поколение куда более лояльно к русским, чем юное, подрастающее или уже подросшее.

Но дипломатия матери не удается: дети суровы. И продолжает улыбаться лишь бабушка. Она выжила в сталин­ские годы репрессий и выселения. Она голодала много раз и умеет бродить туда-сюда: от нормальной жизни и обратно, возвращаться из смерти и опять встречать ее, чтобы не умереть.


Цветы

Пора прощаться. Иса так и не вернулся — ни с автоматом, ни без. Нищий Магомед — этот очередной уни­женный жизнью чеченский мужчина, ничего не способный сделать для своей семьи, — спрашивает:

— Хотите зайти к соседям? Тут недалеко — бывшая улица Нагорная. К бабушке Савнапи. У нее ничего нет, кроме цветов. Но они очень красивые.

Савнапи Далаева — никакая не бабушка, а женщина 1944 года рождения с тонкими чертами красивого лица и глубокими серыми глазами. Но у нее совершенно беззубый рот и израненная кожа. Забор вокруг ее дома пре­вращен обстрелами в решето, а вместо дома — даже не строительный мусор, как у Магомеда, а нагота едва со­хранившегося фундамента. Однако вдоль и внутри него, действительно, разбит у Савнапи прекрасный цветник — в книжках по садоводству это называют рокарием.

— Ходила я по пустому Комсомольскому после штурма. Там цветочек откопаю из пепла — здесь вырою — вот и сад... Люблю красоту.

Потихоньку собираются люди. Такой прозрачной человеческой худобы, как в Комсомольском, не видела нигде. Разговариваем: в одной семье — два инвалида, один психический, другой — астматик. В другой — опять инвалид, но ребенок. В третьей убиты все мужчины...

— Гелаев вам сейчас помогает? Поддерживает свое село?

Смеются, наконец: «Он нам уже помог. Сами видите, как нас поддержал». А когда смех затухает, женщины до­бавляют: «Будь он проклят». Скольких спросила, столько и ответили так. Как судьи при вынесении приговора. Все останется в истории второй чеченской. И нищенство, голод, болезни и бездомность. И генерал Трошев. И президент Путин. И все те деятели, которые, раскромсав живой организм, в последующем не приложили и минимума стараний, чтобы исправить ошибку... Но будет в ней и гелаевщина. Гелаев покинул свой народ в беде, он больше не с ним — но и народ вне его.

АНКЛАВ ГРАЖДАНСКОГО БЕСПРАВИЯ

-----------------------------------------
Молодой хромоногий доктор Султан Хаджиев, заведующий гнойно-септическим отделением 9-й городской грозненской больницы, перекидывает всю тяжесть своего израненного тела на палочку и откидывает одеяло на дальней скрипучей койке у окна в палате № 1. Одеяло скрывало тело Айшат Сулеймановой, 62-летней грозненки с улицы Ханкальской.


[q]Грозный. Сентябрь 2001 года. Опять — 9-я городская больница. Гнойно-септическое отделение. Айшат — бабушка, расстреленная солдатом за то, что не дала ему пива. При этом солдат применил разрывные пули со смещенным центром, запрещенные международными конвенциями как бесчеловечные. Айшат выжила чудом, перенеся несколько операций. Ее 86-летний муж погиб.[/q]

У Айшат в глазах полное равнодушие к миру, а на её оголенное тело смотреть выше сил: женщина выпотро­шена, как курица. Хирурги разрезали ее выше груди и по самый пах. Послеоперационные линии — не прямые, а разветвляются, как генеалогическое древо. Кое-где швы разошлись, не желая срастаться, и ты видишь вывернутые наизнанку раны. Медсестра втыкает в них длинные марлевые полоски, будто там пустые глубокие дыры, а Айшат даже не плачет.

— Я ничего не чувствую. — Она двигает серыми губами, но движения губ — не в такт словам, будто идет иностранное кино, и актеры, озвучивающие перевод, делают это очень плохо.

За две недели до нашего разговора молодой парнишка в форме российского военнослужащего посадил Айшат перед собой на кровать в ее собственном доме и вкатил ей в тело пять пуль класса 5,45 мм. Тех самых, которые запрещены к применению всеми возможными международными конвенциями как бесчеловечные — это пули со смещенным центром. Войдя в тело, они гуляют по нему, разрывая по ходу все внутренние органы. Рядом с Айшат сын, давно не брившийся мужчина, — значит, в их доме похороны. Он смотрит на меня отчужденно, с нескрываемой ненавистью. И когда собирается что-то сказать, вдруг останавливает себя на первом же полуслове: мол, не вам нас жалеть...

Зато Лишат хочет говорить, поделиться своим страданием, скинуть часть его, незаслуженного и оттого еще более непосильного:

— Мы уже легли спать тогда... Вдруг — видимо, было часа два ночи — слышу: сильно стучат. А стук в это вре­мя—у нас ведь комендантский час — плохое дело. Открыли. Два солдата стоят, говорят: «Нам пива надо». Я: «Мы пивом не торгуем». Они: «Пива давай!» Я: «Да мы вообще не разрешаем, чтобы пиво в доме было». Они: «Ладно, бабушка». И ушли.

Айшат хватается за шею. Это не приступ удушья, а волна горя и слез. Она хватается за плечо все более мрач­неющего сына и, так найдя себе опору, продолжает:

— Проснулась я, наверное, еще через час, а те двое солдат уже ходят по нашим комнатам. Рыщут. И говорят: «Мы на «зачистку» теперь пришли». Я поняла: нас будут наказывать за то, что не дали им пива. Солдаты перерыли все лекарства — муж у меня астматик. Один пошел в комнату, где наши внуки спали — пяти лет, полутора лет и четырех месяцев. Я испугалась, что невестку изнасилует. Дети, слышу, закричали. Другой завел мужа в кухню. Мужу моему, Абасу, 86 лет. Слышу, муж предлагает ему деньги. А потом как закричит! Это солдат мужа ножом прикончил. Солдат вышел из кухни и повел меня в спальню — а я уже как замороженная. И ласково так мне говорит, показывая на кровать: «Бабуля, садись сюда. Поговорим». И сам сел напротив. «Мы — не изверги, мы — ОМОН, это наша работа». А дети-то плачут за стенкой... Я: «Не пугайте детей». «Хорошо, не будем», — отвечает опять ласково. И прямо на этих словах, не вставая со стула, как бухнул в меня из своего автомата. Невестка недавно рассказала мне, что после расстрела они просто закрыли за собой дверь и ушли.

Айшат смогли довезти до больницы только следующим утром. Хотя это близко, но для всех, кто не бандит, в Грозном ночами очень строгий комендантский час. Пойти, чтобы зарезать чеченца ножом, — пожалуйста, зато требовать разрешения у блокпостов провезти

раненого в больницу — все равно что проситься на собственную казнь.

— Она истекала кровью, слабела, у нее уже начинался перитонит, — говорят врачи. — Выжила чудом. А теперь пойдемте в приемный покой! Там женщину только что привезли — у нее точно такие же обстоятельства: она — жертва ночного бандитизма. Может, вы успеете поговорить, пока военные не появятся, а если появятся, не бойтесь, мы вас выведем...

44-летняя Малика Эльмурзаева стонет, разметав волосы по больничной клеенке. Доктор пытается приподнять ее голову, но женщина теряет сознание от боли. Видно, как клочья ее густых темно-рыжих красивых волос кое-где отошли от тех мест на голове, где они должны располагаться, и висят на ниточках кожи — неужели кто-то пытался снять скальп?

Обстоятельства случившегося омерзительны: Малика живет в 1-м микрорайоне Грозного, на улице Кирова, в пятиэтажке, в подъезде, где нет мужчин. Так уж вышло: одни женщины. Было около двух ночи, как в двери заколотили: «Открывайте, суки, зачистка!»

Отперли, конечно, куда деваться — только бы дверь не взорвали. Группа молодцев в военной форме, масках и смешанного чеченско-славянского состава (по разговору стало понятно) пришла грабить подъезд, и без того уже ограбленный не раз.

В квартире, где была Малика, спали три женщины-родственницы. Одна — 15-летняя. Братва сделала вид, что собирается ее насиловать, и прокричала остальным: «Если не будете слушаться, изнасилуем так, что не выживет». Малику схватили за волосы (вот почему столько выдранных с мясом клочьев) и поволокли по лестнице вверх, чтобы она стучала в другие квартиры и просила по-соседски открыть...

Все закончилось мародерством и побоищем. Женщин, оказавшихся в ту ночь в этом подъезде, нещадно коло­тили по почкам, голове, икрам.

— Насиловали?

Молчит Малика, только стонет, хотя слышит вопрос. Молчат те, кто ее принес сюда, — избитые соседки, которые открывали на ее стук. Слишком упорно молчат.

Бандитская вакханалия на улице Кирова продолжалась до пяти утра — в Грозном привыкли, что мародеры уходят с мест своей «гульбы» до шести, до конца комендантского часа.

— Смотрите цифры! — просят врачи. — С 1 июня по 18 сентября 2001 года мы приняли в больнице 1219 боль­ных, включая амбулаторных. 267 из них — с огнестрельными и минновзрывными ранениями. Большинство — результаты ночного разбоя.

Чтобы узнать, что творится в городе, надо зайти в больницу. Здесь — финал всех его трагедий и драм. Так вот, пока о мирном Грозном неустанно талдычат власти, получающие зарплату «за строительство мира» в Чечне, в больницу военно-бандитского Грозного ежедневно приносят новеньких «огнестрельных».

Война в городе развратила всех, кто оказался слаб и этому поддался. Развалины, в которых обитают и без того несчастные люди, погрязли в ночном криминале, с одной стороны, возглавляемом и возбуждаемом федераль­ными военнослужащими, — без их желания и поддержки сегодня ни один бандит не способен гулять по улицам в комендантский час, и более того, стрелять, грабить и насиловать. Но, с другой стороны, при самом активном участии чеченцев. К началу третьего года войны оказалось, что бандитские группы, прочесывающие руины по ночам, — это «клуб по криминальным интересам»: уголовники из чеченских рядов, перемешанные с такой же масти военнослужащими, находящимися «при исполнении». И им по фигу — и идеологическое, и национальное размежевание, и принадлежность к противоборствующим воюющим сторонам. Просто — мародерка, которая «превыше всего». Истинный интернациональный криминал, и хоть и без признаков ныне модного междуна­родного терроризма, но сильнее штабов, стратегий и тактик, которые неспособны остановить кровавый каток. Уверена, даже если завтра будет объявлено об окончании войны, выводе войск и завершении боевых операций, Грозный все равно останется под криминальным сапожищем, и Бог ведает, когда его удастся скинуть. Очень просто начать войну — и почти невозможно потом повы-

лавливать всех рожденных ею тараканов, расплодившихся и разбежавшихся повсюду. «Грязный Грозный» — именно так сегодня грозненцы называют свой когда-то любимый город. И в этих двух словах — не только боль утраты по проспектам и площадям, обращенным в руины. Это ужас за будущее, когда настоящее опустилось во тьму наглого средневекового бандитизма — как главного результата войны.

Небольшое замечание по ходу — оно очень важное. Помните странные, на первый взгляд, слова врачей: «Мы вас выведем, если придут военные...»

Это не шпиономанский маразм, которому в той или иной степени подвержены все на войне, — это тоже гроз­ненская реальность. Военные, хозяева местной жизни, установили дикие порядки, при которых носитель ин­формации о реальном состоянии, в котором находится гражданское население, приравнен к вражескому лазут­чику, с которым надо поступать по законам военного времени. А учитывая, что вся Чечня теперь наводнена добровольными помощниками «органов» из числа чеченцев, — попасться в руки военным и не отвертеться очень просто. И поэтому всюду от друзей слышишь именно это: «мы вас выведем», «мы вас спрячем». Но от кого же, Господи? От тех людей, которые и воюют-то на мои деньги? На деньги налогоплательщиков? Чтобы поговорить с бабушкой Лишат и постоять в приемном покое рядом с растерзанной Маликой, надо вести себя, как разведчик третьей стороны в стане неожиданно сговорившихся друг с другом врагов.

Уголовное дело Айшат возбудили в самом «военно-бандитском» районном отделе внутренних дел Грозного — Октябрьском, где и дела расследуют, и сами же совершают эти самые «составы преступления». В истории с Маликой — то же самое... И вот уже врачи, как разведчики, тихо уводят меня в сторону, в потайные пустые больничные проемы, чтобы разминулась я с группой вооруженных людей — не представившихся, не показавших никому документов, включая главврача, но неожиданно пожаловавших посмотреть на несчастную жертву ночного разбоя... Когда мы от этого излечимся? Сколько лет пройдет, пока мы — участники гражданской войны в собственном государстве — опять научимся прямо смотреть друг другу в глаза? Бог весть. Военные слишком привыкли в Чечне не только убивать, грабить, насиловать и сколачивать чеченцев в криминальные группы под собственным руководством с целью совместной наживы — военные, понабравшись чеченского опыта, разделили страну на две части: тех, кто с ними, и тех, кто против них. Те, кто с ними, — должны быть против чеченцев (криминальные детали быта не в счет). Те, кто против них, — с чеченцами. И пусть кто-нибудь скажет, что это не гражданская война!

— Мы — нация изгоев. И кто рядом с нами — тот тоже изгой, — говорит на прощание доктор Хаджиев.

— Ас вами-то что случилось? Почему хромаете? Были ранены?

Доктор разделил судьбу своих больных, страдающих от военного беспредела более, чем от болезней. В полдень общероссийского Дня независимости на перекрестке Первомайской улицы и Грибоедова доктора Хаджиева переехал бронетранспортер из Ленинской районной военной комендатуры Грозного.

— Почему переехал?

— Да просто так. Выскочил на большой скорости, я должен был успеть увернуться. Но не успел. Собственно, я ничего заметить не успел. Меня просто смяло. Моим «Жигулям» — конец. Я остался. Еще — задний номер и крышка багажника. Мне на память.

— И? Что дальше? Известен номер БТРа? Завели дело?

— Известен. Завели. И на этом — все.

— Почему?

Потому что Чечня — зона, где одним можно все, а другим надобно смириться.

Россия продолжает пестовать на своей территории анклав гражданского бесправия. Или зону оседлости — смотря что кому ближе. Очень опасное занятие. Если бы мир видел глаза сына Айшат Сулеймановой! Взгляд затравленного изгоя, отца которого убили только потому, что он тоже изгой, а мать изуродовали только потому, что она тоже изгой...

В начале войны большинство чеченцев еще удивлялись этому новому своему положению, кричали: «Мы такие же, как вы! Мы требуем уважения к себе!..» — а теперь никто не кричит. Потому что все согласились: они — нация изгоев. Выше головы не прыгнешь. И надо с этим жить.

Но все ли будут с этим жить? Айшат — да. Ее сын — вряд ли.

Совсем чуть-чуть отечественной истории. Возможно, ее кто-то подзабыл. Конец 19-го и начало 20-го веков в России — разгул государственного антисемитизма, сравнимый с нынешними федеральными всеохватными ан­тичеченскими настроениями. Укрепляются «зоны оседлости». Дети растут с тем, что им запрещено свободно перемещаться, лишь с дозволения полиции, учиться можно далеко не во всех учебных заведениях. Наконец, комплекс неполноценной нации водружает венец великомучеников на головы многих представителей молодой еврейской поросли. Они готовы сражаться за свое поруганное детство — потому что не хотят поруганной зрело­сти и старости, каковыми «награждены» их родители и деды. Результат известен всей планете: большинство ра­дикальных большевиков с широко известными фамилиями, совершивших удачный Октябрьский переворот, получилось как раз из этих, «местечковых», евреев, не просто более не желавших жить изгоями, но и стремя­щихся отомстить обидчикам за то, что им пришлось перенести. И отомстили ведь...

Странно, что в который раз у нас забыто то, что ни при каких условиях забывать не рекомендуется. Доктор Хаджиев согласен со мной: на третьем году войны и он, и я — мы встречаем уже слишком много молодых чечен­цев с нехорошими искрами в глазах и единственной мечтой — о расправе со своими обидчиками.

ДЕВОЧКА-НИКТО И НИОТКУДА

-------------------
В комнате № 45 на втором этаже Грозненского дома престарелых, рядом с пятьюдесятью тремя бабушками и дедушками живет маленький молчаливый ребенок. Девочка. Может, четырех, а может, и семи лет. У девочки — острый настороженный взгляд исподлобья. И повадки одичавшей кошки, то и дело стремящейся поглубже за­биться под железную казенную кровать. В комнате скупо и пусто — по законам военного времени. Окна, по тра­диции этой войны, затянуты полиэтиленовой пленкой: стекла — по-прежнему самый большой грозненский де­фицит. Железная кровать, покрытая полосатым матрацем, и больше ничем. И ребенок, лишь крошечным своим ростом похожий на ребенка.

То, что случилось с этой девочкой, — одна из тайн второй чеченской войны. Бабушки и дедушки зовут ее Анжелой, или Анжелкой, и говорят, что ребенку четыре годика. Но так ли это, точно не знает никто.

В дом престарелых на Катаяме (название грозненского микрорайона) девочку привели ранней весной 2001 года. Неизвестные, совершенно посторонние люди — привели и ушли. Сказав немногое: что они ей не родственники и не знакомые, а так, мимо проходили, пожалели беспризорную и, зная, что в доме престарелых появились еда и тепло, — взяли девочку за руку и довели до его порога...

Ребенок был грязный и запущенный. В колтунах и вшах. Дистрофичный, оголодавший, в драной одежонке. И можно сказать, что босой — на голых ножках-тростиночках висели рваные сандалии, что в начале даже грозненской весны не может считаться обувью.

Ребенок назвался Анжелой, и это единственное, что произнесла девочка. Вместе с Анжелой была немолодая женщина — по грозненским улицам они беспризорничали вместе. Но кто кого сопровождал и помогал выжить — большой вопрос. Женщина, представившаяся Раисой, была явно сумасшедшая, грязная и отощавшая, неопределяемого возраста. Но Раиса ли она, тоже неизвестно, настолько странно она вела себя. Заговаривалась, фантазировала в стиле Хичкока.

Зинаида Тавгиреева, медсестра дома престарелых, вывернула все карманы, прежде чем сжечь одежду — доку­ментов не оказалось. Никаких — ни ее собственных, ни на девочку. При этом Раиса утверждала: они с Анжелой — родственники и фамилия ребенка — Зайцева. Русская, значит. Действительно, когда девочку отмыли, из-под многослойной уличной грязи вылупился вполне славянский овал, а волосы оказались русыми.

В первые дни Анжела ни на шаг не отходила от Раисы. И та за нее держалась, не отпуская от себя. Как люди, у которых, действительно, на свете больше никого не осталось — только они двое, возможно, из некогда боль­шой семьи. Однако потом появились некоторые нестыковки. Раиса поведала, что Анжела — «дочка второй жены ее мужа». А муж вроде умер, вслед за ним вскоре покинула мир и вторая жена, Анжелина мать, и вот теперь Раиса считает себя Анжелиной мачехой. Как это принято в чеченских семьях — взяла на себя все заботы о сироте.

Так, значит, отец ребенка — чеченец? Хотя бы потому, что имел двух жен? На этот вопрос Раиса ответить уже не смогла. Впрочем, ее слова были только версией. Случилось то, что случилось: в цивилизованной Европе, в 21-м упорядоченном веке из ниоткуда явился ребенок, о котором никто точно не знал, кто он. Война, которую мы допустили, лишила эту девочку абсолютно всего, и даже того, что имеют сироты, — имени, фамилии, года и места рождения.

Прошел месяц. Анжела пополнела, порозовела, дала себя осмотреть врачу, потихоньку заговорила и забегала по коридорам дома престарелых, радуя одиноких грозненских бабушек и дедушек. Но так ничего о себе и не вспомнила. Лишь забивалась под кровать всякий раз, когда на общественной кухне повара с треском роняли на пол большой железный половник. Лишь падала, как подкошенная, куда придется и намертво обхватив голову руками, когда слышала стрельбу. Заученные телодвижения.

Журналистика — счастливая профессия. Много людей, с которыми встречаешься. И много тех, которые готовы помочь. Тем, за которых ты просишь. Так и случилось: прошло еще около полугода — на всякие нудные формальности и уговоры чиновников, и Анжелу удочерила семья из североосетинского города Моздок. Немо­лодые уже муж и жена. Чеченцы из Грозного, бежавшие из него во время второй войны и теперь не желающие возвращаться. В войну у этих людей погиб единственный сын, не успевший жениться и оставить им внучат. У меня есть фотография Анжелы с новыми родителями. На меня смотрит совсем другое лицо — яркие быстрые глаза, открытая улыбка, горделивая постановка красивой головки. Ничто не напоминает в ней ту дикую грозненскую беспризорницу.

Но я не еду посмотреть на нее, хотя и тянет — приятно видеть счастье после беды. Не еду, потому что не хочу ни о чем напоминать — ни ей, ни ее папе и маме. Они должны все забыть — это фундамент их дальнейшего счастья.

Автор: Анна Политковская

отсюда http://doci.nnm.ru/policy/11.10.2006/anna_politkovskaya_vtoraya_chechenskaya/