Чжурчжени - закитайское христианское  Никанское царство и земля Багдонска Приморья. Там, где "Александр Великий ружье бросил и колокол оставил ", а заодно и Сатану угомонил.

Если « технологическую отсталость» оборонного зодчества русских по строительству крепостей-острогов Сибири начала XVIIвека еще можно списать на то, что казаки имели дело с «дикими» племенами, вооруженными только копьями и стрелами, то уже при выходе на реку Амур мы уже вправе были бы ожидать применения фортификаций бастионов-крепостей, аналогичную, например, прибалтийской шведской Ланцкроны (Ниеншанц) на Неве начала XVIIвека (рис.61 и 60). 

Правда уже тогда в дополнение к бастионам уже применялась система кронверков для укрепления крепости от разрушения-прорыва наступающей артиллерии. Из письма Логана 1611 года из Пустозеерска известно, что по Амуру «По этой реке ходят большие корабли, похожие на русские, имеющие много мачт и пушек, которые, когда из них стреляют, сотрясают землю. Эти корабли принадлежат, по-видимому, китайцам (Chinians), которые торгуют там летом и возвращаются до наступления зимы. Это подтверждается одним русским, бывшим на Тунгуске, где слух об этом распространен среди местного населения.», а также имеются имеется опасность, что навстречу казакам могли выйти «люди, все сделанные из железа; я полагаю, что это были люди, одетые в латы. Так как они говорят, что двести таких людей могут, по их мнению, завоевать все их царство (all their Realme), то из этого вы можете заключить, что они находятся недалеко от Китая и Хины (Cataia and China)».

Рис.132 Панорамный рисунок Нерчинского острога начала XVIII века.

Исторические реконструкции XX века предлагают нам в качестве укрепленного поселения на Амуре все туже самую «схему» деревянного укрепления на излучине рек Нерча и Амур, стротитепльство подобных сооружений которых последний раз было произведено во времена взятия Казани Иваном Грозным в XVI веке (город Свияжск). А ведь Нерчинск занимал выгодное положение, имея судоходную связь с Амуром, через него проходили и караванные пути в Китай (вернее в Хину-Цину), крепость была значительно расширена, а в 1689 году укреплена Ф. Головиным, прибывшим из Москвы для переговоров с Цинским правительством. Это действительно уже пограничная застава России на границе с Хиной-Циной (имеющей тысячелетнюю (так официально принято) историю императорского правления), вооруженной отнюдь не стрелами и копьями. А с кем тогда соседствовала Россия в Приморье на Амуре по границе с Нерчинским острогом видно из рис.133.

Рис.133 Приморье и Прибайкалье из Чертежной книги Сибири Ремезова 1697-1701 гг. (верху-юг, справа – запад).

Помимо Китайского царства за Китайской стеной, в устье Амура на побережье Тихого океана – Никанское и Гилятское царства, земли Богдонская, Корея, Чичагорских Китайских бояр, Братов наобясаченных Конных и Оленьих, Арбутские, Чапчютские, Тобунские и Белых Мунгал (которые чем-то отличаются от сеседних с ними Черных и Желтых Мунгал). А в тылу, у Байкала на Ангаре всего-то земли уже обясаченных Браток (с Иркутским и Братским острогами).
Надо отдать должное Ремезову, составившему эти карты для Петра I: он показывает более реальную картину обороноспособности Нерчинского острога в своей «Хорографической книге Сибири», составленной уже в начале XVIII века (рис.134)

Рис.134 Реки Амур, Ангара и Уда по свидетельству полковника Афонасия Ивановича Багдона из Хорогафического чертежа Сибири Ремезова.

Еще до этого указа по составлению Чертежной книги Сибири 1697-1701 гг. Семен Ремезов проводил обследования, составляя чертежи рек, городов и частей сибирских земель. Эти и более поздние материалы легли в уникальный свод карт того времени - «Хорографическую чертежную книгу». (Хорографией назывались карты и описания территорий отдельных земель). Работы над этим первым атласом рек Сибири, как показывают исследования Л. Юагрова (1958 г.), Л. Гольденберга (1965 г.), начались в 1696 году и продолжились до 1711 года.

В предисловии к «Хорографической чертежной книге» Ремезов рассматри­вает принципы и приемы ее составления. Особое внимание уделено вопросам географического описания речных систем и приведена примерная схема такого описания.

(Долгие годы считалось, что «Хорографическая чертежная книга» была утеряна, но в 1958 году Л. Багров предпринял ее фототипи­ческое издание. Сама же рукопись С. У. Ре­мезова хранится в Гуфтоновской библиотеке Гарвардского колледжа в США. История рукописи сложна и не всегда ясна. Хотя она и носит посвящение Петру 1, но не была ему вручена. Дальнейший путь «Хорографической чертежной книги» связан с коллекцией Воронцова-Дашкова, чей штамп она носит. Затем рукопись попала в Археологическую комиссию, а оттуда в комитет по изданию Атласа Азиатской России (1914 г.) с целью копирования некоторых карт для него. Работы над Атласом возглавлялись Багровым.

После революции следы рукописи затерялись. По мнению Гольденберга она была вывезена Багровым вместе с другими уникаль­ными русскими картами в Германию, где находилась до 1945 года. Отсюда Багров переправил коллекции в Швецию, а затем в США, где рукопись была продана им библиотеке Гарвардского колледжа. В 1958 г. фотокопии «Хорографической чертежной книги» изданы в США под названием «Атлас Сибири»).

Всего в «Хорографической чертежной книге» содержится 175 листов. В них приведены 150 чертежей сибирских рек и 16 чертежей городов Сибири. Все материалы книги можно разделить на: 1) текстовые; 2) чертежи рек; 3) обзорные «карты» - чертежи земель городов и городские планы.

Первое, на что следует обратить внимание, так то, что в гарвардской транскрипции Полковник Багдон А.И. превратился в Бейтона, поэтому и земли Багдонские и град Багдонский уже как-то не привяжешь к полковнику Багдону, превратвшемуся в заморского Бейтона Афонасия Ивановича и фон Бейтона приамурскиъ русских летописей (теперь ясно, что описание событий с участием фон Бейтона явно составлены уже в XVIII  веке при «немцах» и являются подделкой онемеченных Романовых). Во вторых, в «хорографическом» варианте исчезло Никанское и Гилятское царства, тем более на их месте и земли Багдонские и грады Аргун и Багдонской. Ну и главное, пограничной заставой является не Нерчинский острог, а острог Албазин – современная, приспособленная для ведения артиллерийской войны, цитадель, по конфигурации и строению полностью аналогичная цитаделям Ниеншанц на Неве (в Санкт-Петербурге), Новой Мангазее на Енисее и Новодвинской крепости на С.Двине, да и всем европейским крепостям XVII- началаXVIII веков. Что ж, это лишний раз подтверждает, что Чертежная книга Сибири Ремезова и все сибирские остроги-города русских построены задолго до начала освения Сибири Ермаком, то есть до XVII века. Тем более об этом же свидетельсвует и Чертеж Нерчинского городка Ремезова (рис.135)

Рис135 Чертеж земли Нерчинского города из Чертежной книги Сибири Ремезова 1697-1701 гг.

Град Албазин изображен как пограничная четырехугольная артиллерийская цитадель и все остальные «остроги» уже не изображены в виде крепостей. В то же время чувствуется наличие пограничных рубежей между землями Нерчинского городка и землями Багдонскими. Для пущего, увеличим юго-восточный (левый верхний) угол этой карты, что подробнее узнать о Приморье Багдона (рис.136)

Рис.136 Русская земля городов Багдонская – Приморье из Чертежа Нерчинского города Чертежной книги Ремезова 1697-1701 гг., составленная по свидетельству полковника Афонасия Ивановича Багдона (Бейтона).

Год 1658-й... Для учреждения в Приамурье воеводства на Шилку прибыл Афанасий Пашков, до этого исполнявший воеводскую службу в Енисейске. Он и стал первым воеводой даурской земли. Почти полтора года добирался Пашков до Иргенского озера. Прибыв сюда осенью 1657 года, он решает здесь и зазимовать, но времени зря не теряет, перебравшись волоковым путем на реку Ингоду, где «срубил и изготовил» на острог в «Даурскую землю восемь башен... да на четыре стены... двести сажен острогу», а также на «верхней Шилкской острог четыре башни да к тем башням изготовил острог весь сполна». По первой полой воде, «остроги сплотя в плоты», сплыл Афанасий Пашков по Ингоде и Шилке до устья Нерчи и там поставил острог и «многих иноземцев под государскую высокую руку лаской и приветом призвал». С этой вот весны 1658 года и начинается более чем трехсотлетняя история Нерчинска.

В данной ситуации Афанасий Пашков сам писал в цитированной выше отписке, «богдойские и иных неверных земель люди не помешали бы мне холопу вашему на башенное и на острожное дело в Даурской земле лес сечь и башни рубить и острог ставить».

Да, вот именно, к 1658-ому году земли Богданские-Багдонские с еще необясаченными, еще «неверными» братками китайскими находились впрямой конфронтации с промосковскими казаками, что и задержало расширение границ России до Владивостока аж до XIX века. Что же это за неверные такие братки, что не захотели «обьясачиваться»? Ремезов С.У. сам дает ответ на этот вопрос свом чертежом всех сибирских городов, где он помещает в устье Амура очень загадочную надпись, так озадачившую немецких историков и академика Вернадского на рубеже XIX-XX веков (рис.137)

Рис.137 Фрагмент Чертежа всех сибирских городов и земель С.У.Ремезова 1697-1701 гг. с устьем р.Амур, где написано: « До сего места царь Александр Македонский доходил и ружьё бросил и колокол оставил».

Однако самое интересное заключается в том, что город, отмеченный на ремезовской карте, все-таки су­ществовал. В 70-х годах XVII века знаменитый русский дипломат и ученый того времени Н. Спафарий писал, что за двенадцать лет до его приезда на Восток, то есть в 1655 году, казаки нашли около устья Амура место, где было «во утесе аки бы копано», а рядом колокол и в трех местах «каменные скрижали». Впоследствии было установлено, что казаки открыли древние памятники с надписями и остатки храма XV века на Тырском утесе против устья реки Амгуни. Все эти сведения, сместив­шись по времени и смыслу, нашли свое отражение в «Чертежной книге» Ремезова.

Карты Ремезова никак не вписываются в современный вариант европейской историографии, что послужило толчком для многих исследователей к необходимости пересмотра достоверности нынешних изначальных исторических оснований. Вот что по этому поводу написал академик Вернадский в совоей работе «История русской картографии»:

«      Как сейчас официально принято первая карта России под названием "Большой чертеж" была составлена, как предполагают ученые, во второй половине XVI в. Однако ни "Большой чертеж", ни последующие его дополненные и измененные экземпляры до нас не дошли. Сохранилось только приложение к карте - "Книга Большому чертежу". В нем содержались интересные сведения о природе и хозяйственной деятельности населения, об основных дорогах и главных реках как путях сообщения, о "городах" и различных оборонительных сооружениях на границах Русского государства.

     Как отмечает В.И. Вернадский «история чертежной работы Московского царства для нас до сих пор во многом загадочна и совершенно не изучена. Несомненно, долгой работой, должно быть поколений, в московских приказах установились приемы описаний и чертежей, которые давали громоздкий, но практически довольно точный ответ на те вопросы, которые ставила тогдашняя государственная жизнь.

Но как сложилась эта работа - мы точно не знаем. Несомненно, практика этих работ идет далеко в глубь веков, должно быть, и в домосковскую Русь.

Может быть, следы этих работ мы находим в географических описаниях наших летописей - едва ли можно было точно давать их без чертежей и без карт того или иного характера. Здесь мы видим своеобразную работу географических представлений, приуроченных к водным путям - и рекам и волокам. Но генезис этой работы нам совершенно неясен. В пределах Западной Европы мы не видим ничего аналогичного, кроме древних римских дорожников и прибрежных портуланов. Только последние аналогичны по грандиозности поставленных задач чертежной работе древней Руси.

       Совершенно неясно, как развилась в Московской Руси эта чертежная работа. На Западе некоторую аналогию ей мы видим в чертежной работе северных стран - Скандинавии, Дании, но здесь главный центр работы лежал в морских картах. Как известно, и по отношению к этой работе - для XIII в. - задача их происхождения является загадкой. Попытка видеть в ней влияние византийско-греческой работы, как думал Норденшельд, является чрезвычайно сомнительной и совершенно недоказанной. К тому же до сих пор история византийской картографии является для нас совершенно темной областью, и, например, морских портуланов в Византии, по-видимому, совсем не было.            Конечно, при довольно живых сношениях древней Руси не только с Византией, но и со Скандинавскими странами можно было бы считать возможным известные взаимные влияния в этой области. Однако у нас нет никаких ясных указаний, кроме текста летописных географических сведений, о картах домосковской Руси. У нас есть лишь косвенные указания, которые как будто бы дают возможность думать, что в Московскую Русь перешли навыки государственных русских организаций иного характера, в данном случае Великого Новгорода. Надо думать, что его большие сухопутные колониальные владения и предприятия требовали чертежных работ. Странным образом и для Московской Руси главные и наиболее сохранные данные о чертежной работе как раз касаются северных областей, где сохранились навыки и влияние древнего Новгорода. Отсюда они перешли и в Сибирь. Первые сведения о чертежных работах Московской Руси сохранены иностранцами для начала XVI в. Очевидно, карты шли гораздо далее в глубь веков… мы знаем, что аналогичная чертежная работа велась исстари на Дальнем Востоке, в частности в Китае. Здесь сохранились карты из времен нашего средневековья, с XII в., и есть несомненные указания на то, что карты существовали за много столетий раньше. Китайские знания простирались за пределы современного Китая, в области Азии, занятые ныне Россией, и ими воспользовались в своих работах иезуитские миссионеры и ученые в Китае в начале XVIII в., а через них работа китайцев проникла в Западную Европу. Нельзя забывать, что роль Китая в истории московской цивилизации не выяснена. Из Китая Русь в культурной жизни заимствовала многое. Надо помнить, что в эпоху первых татарских владетелей в царство одного и того же лица входили и Русь и Китай и сношения Руси с Китаем были просты и легкодоступны.»

        Приведенная цитата из работ В.И. Вернадского показывает нам, что картографические работы на территории России велись, начиная как минимум еще до образования Московского княжества, на высоком уровне (о чем свидетельствуют различные летописные источники), карты несомненно изготавливались, но ни одной из них не сохранилось. Вернадский прямо указывает, что «история русской картографии не выяснена. Вероятнее всего, польские и западные ученые пользовались не своими, а московскими чертежами, пытались уже в XVI в. связать их со своими научными картами. Не раз иноземцы пользовались ими в бытность в Москве и пытались связать их с научной картой Европы, основы которой были заложены в предыдущем столетии. В эту, слагавшуюся в XVI и XVII столетиях карту мира вносились сведения, находимые иностранцами в самодельных русских чертежах. Влияние русских карт сказывается очень резко, например, на представлении о севере Европы, где изменение произошло после проникновения русских карт через Герберштейна; еще в XVI веке Гренландия соединялась с Россией».

Петр I считал делом государственной важности составление карты России, которая помогла бы в освоении малоизвестных районов страны, в частности в исследовании морского пути от Новой Земли до "Тартарского моря" (очевидно, Тихого океана), где он хотел основать верфи для постройки кораблей, чтобы отправлять их в Китай, Японию и другие страны. Петр вначале лишь продолжал работу московского правительства. Уже в XVI столетии оно пыталось иметь ясное представление о размерах государства. Составленная для этого карта-чертеж постоянно исправлялась канцелярским путем и, очевидно, едва ли когда-либо была на уровне потребностей. К концу XVII в. в среде московского правительства ясно сказалось стремление обновить старинную карту.

В эпоху Петра I и на Западе были еще живы и сильны создания Меркатора и Ортели, которые произвели этот переворот в европейской картографии. Они, все время меняясь и исправляясь, господствовали в течение всего XVII столетия, и новые течения стали на их место в первой половийе XVIII в., как раз в эпоху, когда шло составление географической карты Российской империи. Можно поэтому сказать, что к началу XVIII столетия не существовало карты России, составленной по канонам Запада. Толчок, данный Петром, продолжал сказываться целое столетие. В XVIII в. русские и англичане стояли на первом месте в работе над уменьшением области terra incognita, созданием картины мира и создание Атласа Российской империи 1745 года явилось, несомненно, эпохальным событием в истории картографии не только России, но и в мире в целом.

Но прежде чем перейти к истории составления этого атласа, необходимо остановиться на другой попытке - попытке старой Московской Руси в ту же петровскую эпоху со своей стороны дать генеральный чертеж - правда, не всей России, но наименее известной ее части - Сибири. Попытку эту сделал боярский сын С. У. Ремезов в далеком Тобольске. Карты Сибири 1695 и 1697 гг. и большая чертежная книга Сибири составлены Ремезовым в 1701 г. Ее составление уходит своими корнями далеко в глубь веков - для Сибири, должно быть, еще к временам Великого Новгорода.

Уже в XII столетии Западная Сибирь, по крайней мере Обь, была известна новгородцам: сохранились об этом летописные свидетельства для XII столетия о Югре, а для XIV и об Оби. В рукописях конца XV в. сохранилось и одно из описаний сибирских земель, очевидно составленное новгородским промышленником. Как ни кажется оно нам сейчас странным, оно чрезвычайно аналогично с современными западноевропейскими представлениями о дальнем Севере.

В начале XVI в. (1526) Герберштейн пользовался русскими описаниями, дал в 1556 г. перевод одного из них и ознакомил впервые с Сибирью - областью Оби - Западную Европу, если не считать неясных указаний И. Шильтбергера, сочинение которого, изданное впервые в 1460 г., несколько раз переиздавалось в XV и XVI вв.  Знакомство с Сибирью быстро расширилось после ее присоединения. В течение 50-60 лет после своего появления на берегах Оби русские достигли берегов Тихого океана, первые известия о сибирских берегах которого принес в Европу Марко Поло и сведения о которых в это время - в XVII столетии - не шли дальше неясных и непонятных кратких указаний знаменитого венецианца в испорченном как раз в этом месте тексте.

В течение всего XVII в. шла энергичная коллективная работа по составлению чертежа Сибири, большей частью для нас пропавшая, частью теперь издаваемая и извлекаемая из архивов. Таких чертежных описаний для XVII в. в Сибири известны сотни. Карта Ремезова была последним трудом этой коллективной научной работы русских людей, сделанным как раз в момент вхождения России в круг научной работы человечества. Она явилась как бы новой обработкой задачи, разрешенной в 1667 г. П. И. Годуновым, карта Сибири которого была составлена и, по-видимому, издана по повелению царя Алексея и которой, как сейчас считают, пользовался Ремезов. Тобольский сын боярский С. У. Ремезов, по-видимому, начал свою работу по официальному поручению. По крайней мере сохранился боярский приговор от 10 января 7204 г. (1696), которым ему был поручен чертеж Сибири. Однако почти несомненно, что Ремезов начал работу много раньше и что это поручение легализировало начатую им раньше по собственному почину работу. В 7206 г. (1697) Ремезов составлял другую карту Сибири по поручению Сибирского приказа, и эта карта была доставлена думскому дьяку А. А. Виниусу в 1698 г. Главный труд Ремезова остался в рукописи до конца XIX в., когда он был издан в 1882 г.

«Материал он обрабатывал по старинке, без всяких познаний по математике и европейской картографии. На его картах (1696) юг расположен на севере (в Европе - до XVI в.), а его исторические познания могут характеризоваться надпиской в устье Амура (и вызывают удивление у современных историков): "До сего места царь Александр Македонский доходил и ружье спрятал и колокол оставил" Ремезов употреблял для работы магнитную стрелку, и в этом смысле его познания были выше обычного уровня московских людей. (В.И.Вернадский 1912-1914).

Среди всех этих [работ] самобытных русских чертежников особенно ценен труд Ремезова. Еще в середине XIX в. академик Миддендорф, большой знаток географии Сибири, писал о работе Ремезова: "Многие частности обозначены в атласе Ремезова так подробно, что мы и поныне не имеем лучших данных для некоторых мало посещаемых мест Сибири". Мы видели аналогичным образом, что карта Шестакова (1720), составленная по тем же приемам, как и атлас Ремезова, была во многом вернее печатных карт конца столетия...

Атлас Ремезова был лебединой песнью старой русской картографии.»

К сожалению европейски ориентированных историков С.У. Ремезов не был знаком с их вариантом всемирной истории и по сему показывал всё так, как это соответствовало представлениям русских людей до петровской эпохи, до рубежа XVII-XVIII веков. А поэтому в существовании Русского Приморья на берегах Тихого океана при р.Амур, в существовании Гилянского и Никанского царств и земель Богдонских никто из русских людей в XVII веке не сомневался.

Что же это за сведения о Китайском царстве русских в Приморье у Марко Поло, «испорченные как раз в этом месте» (как об этом утверждает акад.Вернадский)?

 Представления европейцев обобщены в работе В.Н.Соколова " Образ "христианского царства" на Крайнем Востоке в европейской картографии XIV- XVIII в.в." :
"В течение нескольких столетий в европейской картографии существовала традиция изображения на крайнем Востоке "христианского царства" – страны "Тендук". Она была связана с представлениями о царе-священнике Иоанне и рассказом Марко Поло (1298 г.) о своем путешествии в Китай, обычно датируемом 1271–1295 гг.

На рубеже XVII-XVIII вв. рисунок рек и ряд других характерных черт образа земли "Тендук" были воспроизведены на сибирских картах С.У. Ремезова под именем "Никанское царство". По мнению специалистов, впервые слух о царе-священнике Иоанне распространился в Западной Европе в 1145 г., в условиях подготовки ко второму крестовому походу, в период борьбы за инвестуру, когда формировалось представление о королевской власти как литургической. Его предшественником, видимо, можно считать образ царя-священника Мельхиседека (Мелки-Цедека) из Ветхого Завета, который, по мнению Р. Генона, выполнял функцию "Царя Мира" в проиудейской христианской традиции (Генон Р. Царь мира / / Вопросы философии.– 1993.– № 3.– С. 114). В главе 14-й книги Бытие говорится, что Авраам получил хлеб и вино из рук Мельхиседека, одновременно царя Салимского и священника Бога Всевышнего (Бытие, 14, 18-20). Первые комментаторы приписывали этому эпизоду символический смысл и представляли Мельхиседека как подобие Иисуса Христа. В дальнейшем он использовался для узаконивания церковного освящения восшествия на престол (Блок М. Короли-чудотворцы: Очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенных преимущественно во Франции и в Англии: Пер. с фр.– М., 1998.– С. 139-140). Однако в русском старообрядчестве он получил противоположную трактовку. Мельхиседеками здесь называется многочисленное согласие беспоповцев, которые считают, что христопреданное священство прекратилось после раскола, но верят в невозможность спасения без причастия Тела и Крови Христовых. Поскольку Мельхиседек приносил в жертву Богу хлеб и вино, не будучи поставленным во священство, они считают себя священниками по чину мельхиседекову и приготовляют себе причастие сами (Мельхиседеки / / Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря.– М., 1996.– С. 167). Важно отметить, что в "Хождении Даниила, игумена Русской земли" пещера Мельхиседека, куда приходил Авраам, локализовалась на Фаворской горе, вдали на запад от Преображения "на расстоянии полета стрелы" (Книга хожений. Записки русских путешественников XI–XV вв. – М., 1984.– С. 245).

 Новая волна разговоров о "восточном союзнике" наблюдалась в 1221 г., так же во время похода к "Гробу Господня" на мусульманский Восток. В XII в. появилось греческое литературное произведение "Послание" индийского царя-христианина Иоанна византийскому императору Мануилу. В XIII или в XIV вв. оно попало на Русь (Памятники литературы Древней Руси. XIII век. – М., 1981.– С. 612.).

В 1298 г. Рустичиано, сокамерник Марко Поло, записал в генуэзской тюрьме рассказ венецианского путешественника. В нем упоминается "славная равнина священника Иоанна – Тандук", куда пришел со всем своим народом Чингисхан для того, чтобы отомстить Иоанну за нежелание выдать свою дочь за него замуж. "...Сошлись на той равнине Тендук две величайшие рати, – рассказывал Марко Поло, – ...злее той схватки и не видано было... И был тут священник Иоанн убит. С того дня пошел Чингис-хан покорять свет". В том же тексте, после описания области Егрегайа, снова говорится о "землях священника Иоанна" под названием Тендук (Сендук). Они локализуются восточнее Тангутской области. Вот полный текст этого отрывка: "Сендук – область на восток; много там городов и замков; принадлежит она великому хану, потому что потомки священника Иоанна – его подданые. Главный город называется Тендук.

В этой области есть король из роду священника Иоанна, и сам он – священник Иоанн, но зовется Георгием; ...страною правит он от имени великого хана, но не всею, что была у священника Иоанна, а только одною частью. <...> Тут, как я уже говорил, властвуют христиане, ...но и идолопоклонников довольно; есть и люди, почитающие Мухамеда" .

В XV в. рассказ Марко Поло был открыт заново. Сейчас можно считать доказанным, что Колумб читал его накануне первого путешествия к берегам Америки . Образ царя-священника сопровождал энергичную Эпоху Великих географических открытий. Генрих Мореплаватель (1460 г.) искал встречи с индийским "царем царей». Васко да Гама (1498 г.) вез верительные грамоты пресвитеру Иоанну вдоль всего Африканского побережья.

Картографический образ земли "Тендук" впервые появился в "Каталонском Атласе" 1375 г. (рис.138-139).

Рис.138 Карта Азии из Каталонского Атласа 1375 г. (из Национальной Библиотеки Франции). 

Рис.139 Земля Тендук на северо-востоке от Китайо  (AdorationduChrist-Roi –  Хрисианского короля) из карты Азии Каталонского Атласа 1375 г.

Рис.140 Alexandre le Grand accompagné par Satan (место между Китайо и Тендук, где Александр Великий поверг Сатану) из Каталонского Атласа. 

 Однако А. Норденшельд отмечал влияние рассказа Марко Поло уже на картах P. Vesconte (1311 г.). Но похоже, что образ "царства пресвитера Иоанна" существовал в западноевропейской картографии и того ранее, по-видимому, с 1307 г. Его местонахождение не было постоянным: еще при жизни Марко Поло, на карте G. Da Carigano (1307 г.) "царство" обозначалось в Эфиопии; на картах M. Sanudo (1320 г.) и P.Vesconte (1320 г.) – в Индии; на портулане A. Dulcert (1339 г.) – в Африке; и, наконец, на карте H. Martellus Germanus (1489 г.) – в центре Китая. В 1459 г. Фра Мауро изобразил его северо-восточнее Перми.

С распространением меркаторовского типа картографических изображений закрепился северо-азиатский вариант локализации. Это отчетливо видно в каталоге Р.В. Ширли. Среди 639 карт мира, представленных в каталоге, 160 карт, охватывающих период от 1569 г. до 1700 г., имеют обозначение земли "Тендук". Уже на "Мировой карте" Г. Меркатора 1569 г. проявились черты образа, воспроизводившиеся вплоть до XVIII в.. Аналогичный образ содержит и "Карта Азии" того же автора, датируемая 1595 г.. В ее северо-восточной части имеется изображение приморской страны Тендук (Tenduc), окруженной с сухопутной стороны Белыми горами (Belgian mons). Имеется надпись: "Царство Тендук, где во времена Марко Поло (1290) власть держали христианские потомки пресвитера Иоанна". На юго-западе, почти что между гор, расположено крупное озеро, связанное рекою, вытекающей из нее, с Oceanus Sericus на северо-востоке. В своем устье она соединяется с устьем реки, расположенной на территории страны Тендук (рис.141)

Рис.141 Карта Азии Герарда Меркатора 1595 г. с показом страны Тендук в Приморье на северо-востоке от региона Катай провинции Манги и на юго-востоке от региона Монгул (в бассейне реки Лена) северо-востока Азии.

На "Карте мира" Ортелия 1570 г. появляется несколько отличное обозначение указанной земли (BL Maps C.2.c.1 (state 1 of plate 1 in 1570 atlas); Maps 920 (327) (state 2 of plate 1)). Крайний Северо-Восток Азии изображен в иной проекции. На нем выделены два региона: Монгол и Катайо. Тендук принадлежит северной области страны Катайо и представлен в виде пункта в верховьях реки, биффурктирующей почти у самого устья. В том же году Ортелием была издана карта Тартарии (РНБ.– № 50609.– Л. 96 об.– 97). На ней также можно отыскать название земли Тендук, расположенной по соседству, но юго-восточнее земли Тангут, к северу от которой, за рекой, нарисованы Алтайские горы.ОзероЧианганор отсутствует. Его место в значительно усложненной конфигурации рек занимет озеро Дангу. Указанная страна локализована южнее столицы Катая – Камбалу, о которой написано, что длина ее окружности 28 миль20. Кроме него на карте имеется обозначение еще одной земли Катайо, а также – легендарного "Китайского озера" в верховьях весьма короткой р. Оби, что еще раз подтверждает существование в то время множества "Китаев", бытовавшее в то время. В целом образ региона, где представлена земля Тендук, значительно отличается от изображенного на предыдущей карте Ортелия. В качестве "христианского царства" здесь фигурирует территория, обозначенная топонимом Аргон, расположенная в основании большого полуострова на крайнем северо-востоке Азии, вершиной которого является мыс Табин. Об Аргоне сообщается: "Некогда это было царство христиан в Азии, именем пресвитера Иоанна, созданное св. Фомой как подчиненное Римской Церкви и управлявшееся Римом через африканского пресвитера Иоанна. И прежде, чем оно было завоевано варварами, называлось Crive Romone" (рис.142) 

Рис.142 Карта Азии из Атласа Абрахама Ортелия 1570 г. с Аргоном в Приморье.

После 1570 г. происходит некоторая трансформация картографического образа земли Тендук. Можно выделить несколько типов, характеризуемых различным местоположением, конфигурацией берега, окружением, топонимией, но для удобства и лаконичности анализа мы будем вести речь о четырех группах (или периодах), носящих несколько обобщенный характер. Рассмотрим их. Первую группу составляют карты, наиболее близкие к исходным матрицам-архетипам второй половины XVI – начала XVII вв., представленым произведениями Меркатора (1569 г.) и Ортелия (1570 г.). Они активно переиздаются. На их основе возникают вариации с небольшими изменениями. Такое положение сохраняется до 1610-х гг.Следующая группа отражает более существенные изменения в положении, конфигурации берега и топонимии картографического образа Восточной Азии, все более приобретающего реалистические черты. Наблюдается смещение на юг Великой Китайской стены. Появляется изображение Корейского полуострова или острова . Его основание (или основание полуострова, обращенного к "Корейскому острову") нередко очерчивается реками и/или Великой Китайской стеной. Тендук изображается сразу над ней или же севернее, на значительном расстоянии. C 1617 г. приморское местоположение земли Тендук занимает таинственная земля Локса, а Тендук изображается западнее последней. Но одновременно его обозначают севернее Кореи, хотя южнее Китая и Локсо. Важно отметить, что у И. Гондиуса (1613 г.), отражая реалии того времени, помимо Тендук сообщение о христианах относится и к Японии (рис.143).

Рис.143 Йодокус Хондиус 1606 год.

Третья группа характеризуется обозначением "поля" страны Тендук названиями иных земель, своего рода переименованием. На картах Н. Сансона 1654-1660 гг. (рис.144)помимомо Тендука в Приморье появляется имя "Тендук". На ее территории присутствуют обозначения Каракоры и Эгригайа. Восточнее от Тендук расположена земля Nivlhan и Nivche. За этой территорией находится обширный полуостров-страна Юпи, с севера подходящий к Японскому острову и с запада – к земле Иессо (Iesso). В основании полуострова протекает река. Своей вершиной она пронзает озеро Бианко, рядом с которым расположен пункт Cианганор. Юго-западнее ее устья в море впадает Квентунг, он течет через землю Nivlhan и Nivche. С севера в него впадает река Шингал. Вершина р. Квентунг почти подходит к крупному озеру, из которого вытекает большая река, впадающая в море западнее основания Корейского полуострова. Похожее изображение встречаем на картах 1669 г. и 1674 г. Алексиса-Яллота (BL Maps 150. e.13 (plate I, state I)). Помимо радикального изменения очертаний береговой линии мы наблюдаем рассредоточение обозначений, изначально концентрировавшихся на территории земли Тендук. На английской карте Р. Мордена и В. Бери приблизительно 1676 г. наблюдается прямое отождествление страны Тендук и Niuche (Niunche)33 (BL Maps C.27.g.6. (76&99)). Это имеет место быть и на французской карте П. Вала (P. du Val) 1679 г. 

Рис.144 Последнее изображение христианской страны Тендук и страны Катайя в Приморье на карте Тартарии 1658 года, где уже появляется страны Тангунт в верховьях Енисея и Хина (Чайна) в бассейне Яндзы.

Последнюю группу составляют картографические образы рубежа XVII-XVIII вв. "Отзвуки" представлений о земле Тендук различимы и в отечественной картографии. Так, например, мы встречаем изображение земли Тендук на переводных картах В.О. Киприанова. На "Азии таблице" присутствует идентичная ее западноевропейскому прообразу гидрография, на "Всего земного круга таблицах..." 1713 г. – гидрография и названия "Тендук", "Катакора", на "Новой земной плоскости" 1707 г. – "Тендук".Однако на сибирских картах С.У. Ремезова, после заключения Нерчинского Договора 1689 г., наблюдается творческое отношение к чужому наследию: "земля Тендук" преображается в "Никанское царство". Структура образа земли "царя-священника Иоанна" в общих чертах воспроизводится Ремезовым при обозначении "Никанского царства" на берегу океана, между Амуром и Кореей (рис.145). 

Рис.145 «Этнографическая» карта С.У. Ремезова из Чертежной Книги Сибири 1697-1701 гг.(юг – наверху, запад – справа).

Еще П.В. Виттенбург, отождествляя "царство" с современным Приморьем, обратил внимание на сходство этого образа, представленного на "Чертеже всех сибирских земель и градов" 1699-1700 гг., с гидрографической композицией на карте Меркатора 1569 г. . Напомним, что ее основу составляет изображение озера, которое соединяется с океаном двумя реками, текущими на север и юг. На этом "каркасе" у С.У. Ремезова концентрируются названия, прежде разбросанные на значительном пространстве севера и северо-востока Азии. Происходит смещение картографического образа земли Тендук с крайнего северо-востока на юго-восток. Изменяется конфигурация берега. С одной стороны, это переименование было в русле тенденции, наблюдавшейся в XVII в. в третьей группе изображений земли Тендук. Вместе с тем, использование западноевропейского образа, по-видимому, служило новому переводу словесных сообщений о "Никанском царстве", распространенных в Московском царстве в 1652-1680-х гг., на иконический язык. Ремезовский "перевод" отличался от более ранних изображений "Никанского царства" и был вызван, очевидно, "геополитическими" мотивами (например, реакцией на утрату Приамурья в 1689 г.). Напомню, что еще в 1678 г. Н.Г. Спафарий в тексте "Описания первой части вселенной, именуемой Азией…" рассматривал "Никанское царство", как специфическое имя "Старого Китая" (где, по его словам, было широко распространено христианство), как знак особой геополитической ситуации в регионе, благоприятствующей распространению православной Руси на Дальний Восток.

В его подаче завоевание Китая "богдоями" аналогично завоеванию православной Греции мусульманами – "Божья кара" за отступление от веры. Однако Спафарий утверждал, что "...помощью Божиею и царского величества счастием скорым временем в Китае будет православие греческое…" Спафарий воспроизводит русскую "восточную мечту" Московского царства, как "мечту о своем в чужом" – мечту о чуде и христианском подвиге. Полагание своего в чужом, проецирование его на периферию, вывод его на поверхность, локализация своего в центре и одновременно на границе (за чужим), здесь и везде есть универсальная стратегия воображения Цельности, форма выражения фундаментального самовоспроизводственного принципа." (конец цитирования работы В.Н.Соколова http://arseniev.org/files/31.pdf) )000)) ) 

Понятно, что после заключения Нерчинского договора 1689 года между Россией и Хиной (ныне Китайская Народная Республика, далее КНР), правители России отдали на растерзание китайцам Приморье, с сохранившимися остатками христианского Никанского царства и землями Багдона (это называется утрата Приморья): надо отдать должное никанцам и богдайцам, они отстояли свою территорию от притязаний Хины вплоть до середины XIX века, когда Приморье влилось и стало составной частью Российской Империи (чего не скажешь о нынешних наших правителях – спустя 420 лет после подписания Нерчинского договора КНР перешел к практической части реализации своих территориальных притензий на Приморье только в последние 50 лет).

То, что Приморье уже, как минимум, 1000 лет является территорией проживающих в ней христиан ярко демонстрируют и карты Амура С.У.Ремезова 1696 года из его «Хорографической Чертежной Книги» (рис.146).

Рис.146 Фрагмент карты течения р.Амур из «Хорографической книги» С.У.Ремезова с подробным изображением р.Нерчь и Нерчинского острога.

В верховьях притока Нерчи – р.Кощеи, там, где расположен волок из Нерчи в р.Олень и далее по Уде в Байкал (картоми – катаргой, от катай «кочи - кощи» по гати (бревна по верховому болоту)) у ключа (буква «к» в кружочке), начала Кощеи, показан и нарисован образ никанского Городища. Как видим, городище это сооружено по всем канонам чудских Русской равнины, но только с пушечным вооружением и культовым сооружением в виде шатровой (с луковичным куполом) колокольни в верщине которой, уже знакомый нам, Поморский (Беломорский) Крест с «крышей» в виде стрелы в небо. То, что это городище существавало до основания русскими казаками Нерчинского городка в 1658 году, говорит тот факт: отсутствие каких-либо сведений (кроме этой карты) о нем во всех (не только русских) известным нам «исторических хрониках и аналах». А ведь по значению, даже Ремезов показал большее его величие, чем Нерчинский острог (сраните изображения городков).

Как видим, цивилизация, названная русской исторической манзой XX века, «чжурчженей», а Ремезовым в конце XVI века Никанским христианским царством, существовало не только в I-XIII веке (до войны с Чингисханом), но вплоть до 1689 года (Нерчинский договор между Россией и Хиной (КНР)) и даже позднее, т.к. ни к России до середины XIX века, ни, тем более, к Хине (КНР) оно не было присоединено.

Не многие знают, что приоритет в открытии бухты Золотой Рог (Владивосток) принадлежит не Амурской экспедиции капитан-лейтенанта Г.И. Невельского и графа Н.Н. Муравьёва-Амурского, а англичанам. В этих местах во время Крымской войны они искали фрегат «Паллада», на котором побывал в Японии с важной миссией генерал-адъютант Е.В. Путятин и сопровождавший его И.А. Гончаров — автор «Обломова».

Из книги Хисамутдинова:

«Два английских фрегата «Винчестер» и «Барракуда» держали курс на юг вдоль приморского берега. Утром 11 августа 1855 года адмирал М. Сеймур, державший флаг на «Винчестере», проснулся в хорошем настроении. Ему приснилось, что он наконец-то встретил эту неуловимую «Палладу»… Остались же на карте после этого плавания англичан и остров Терминейшн (Русский), и мыс Сэнди (Песчаный), и порт Мей (бухта Золотой Рог)». ...Только через два года, летом 1857 года, первый русский корабль вошёл в бухту Золотой Рог» (стр. 7-9).

Местность была описана, занесена на карту и даже зарисована. В силу неукоснительного соблюдения права первооткрывателя, Приморье должно было стать английской колонией, чего не произошло. Почему? Потому что русским дипломатам без особого труда удалось доказать приоритет России на эти берега. Каким образом? Вот об этом-то Хисамутдинов и К° «умненько» помалкивают.

Англичане не стали отрицать того, что, высадившись на берег, они нашли берега бухты Мей заселёнными. Кем? Ну не китайцами же. Иначе англичане стали бы слушать не русских дипломатов, а китайских.

Вероятно, англичанам была представлена карта Ремизова, составленная им в 1701 г., на которой Приморье было обозначено средствами русского, а не какого-то другого языка, как Никанское царство. Вне всякого сомнения, оно не могло быть ни Китаем, ни какой-то частью его.

Потому что «...государство Никанское паче китайского государства зело людьми и богатством, златом и серебром и камением драгим, шёлком, камками и всякими алканы, благовонными травами и шафраном изобилствует; мужской и женский пол пред китайскими людми зело чист (т.е. населяли его люди белокожие) и ныне он, Никанский царь, с Китайским царём воюются, а Китайский царь через своё Китайское государство в Никанское царство русских людей с товарами для торгу не пропущает»[45]. Вот что говорится о качестве русских карт:

«Выдающимся достижением русской самобытной национальной картографии явились работы тобольского уроженца Семёна Ремизова «Чертёж всей Сибири» (1667) и «Чертёжная карта Сибири» (1701) — первый русский географич. атлас... Русские карты были свободны от элементов мистики и фантазии, обычных для многих западноевропейских карт того времени. Влияние западноевропейских карт на русских картографов было ничтожно. Напротив, успехи западноевропейских картографов в изображении Вост. Европы и Сев. Азии зависели от того, насколько им удавалось привлекать русские источники»[46].

Согласно карте Ремизова, на о-ве Русском в бухте Новик располагался крупный порт.

Русские дипломаты указали, вероятно, и на закупленный англичанами в бухте Золотой Рог картофель, который можно было купить только у русских. О факте приобретения картофеля рассказано в книге одного из сослуживцев капитана Мея — Дж. Тронсона:

«Мы вошли в порт Мей, просторную, хорошо защищённую гавань... Лианы винограда в одном месте создавали настоящий сад, а в другом — берег гавани был занят огородом. В поле возле берега росли злаки, такие как ячмень, гречиха и просо; несколько лошадей паслись около обработанной земли. Нам не составило труда раздобыть картофель, который был очень хорошего качества — некрупный, круглый и сухой»[47].

Картофель с середины XVIII века стал русской культурой, китайцами не признавался и не выращивался. Выращивание картофеля в бухте Мей говорит о существовании каких-то связей Приморья если не с Центральной Россией, то, наверняка, с Восточной Сибирью, откуда он и был, по всей видимости, завезён.

Крестьяне, продавшие англичанам картофель, разговаривали с ними по-русски. По крайней мере, сохранились в памяти народной две их фамилии. Это старик Волоси, поселившийся на берегу бухты Золотой Рог за 20 лет до основания поста, и его знакомый, известный нам под именем Седанка, живший на берегу устья реки, которая и теперь носит его имя.

Неутешительные для России итоги Крымской войны (хотя мало кто знает, что на Балтике у Петербурга в Ингерманландии, в Белом море и на Камчатке в это время мы «дали англо-европейцам по заднице» и выиграли Отечественную войну 1855-1856 гг: Россия, как и в 1812, как и в 1941-1945 гг. вынуждена была в то время воевать со всем «цивилизованным» миром) почему-то также не помогли Англии заставить русских согласиться на беспрекословный отказ от колонизации Приморья. Видимо, могли существовать и другие, более «увесистые» доказательства активного присутствия здесь русских с незапамятных времён, которые были англичанам также представлены, которые были англичанами признаны, но о которых нам никогда не расскажут мафиози от российской «истории»: ведь «русских до Ермака в Сибири не было».

Манза... Так называют в странах Востока биологическую помесь китайцев с некитайцами. Так же называют некитайцев, заражённых умилительно-восторженным отношением ко всему китайскому. По научному их ещё называют «синофилами». К манзе относят также подкупленных китайцами подданных других стран.

Пора заговорить о том, что существует и стремительно плодится российская манза. Это не только дети русских женщин, рожающих от китайцев. Это и преступное сообщество учёных-«историков», которые теоретически обосновали отторжение от России Сибири и русского Дальнего Востока в пользу Китая. Только на «научные» выкладки дальневосточной манзы опирался президент РФ В.В. Путин, когда отдавал Китаю Тарабарово-Уссурийские острова — аграрное «подбрюшье» Хабаровска (своего рода его «Карельский перешеек») общей площадью 240 кв. км.

Мы можем так же говорить и о великофиннской манзе и «малоазийско (индо)-европейской» в наше время. Вот, что писал Л.Н. Толстой в своих дневниках 4-5 апреля 1870 г. об одном из таких «историков» - русской манзе — С.М. Соловьёве:

«Читаю историю Соловьёва. Всё, по истории этой, было безобразие в допетровской России: жестокость, грабёж, правёж, грубость, глупость, неумение ничего сделать... Читаешь эту историю и невольно приходишь к заключению, что рядом безобразий совершилась история России.

Но как же так ряд безобразий произвели единое великое государство?

Но, кроме того, читая о том, как грабили, правили, воевали, разоряли (только об этом и речь в истории), невольно приходишь к вопросу: что грабили и разоряли?.. Кто и как кормил хлебом весь этот народ?.. Кто ловил чёрных лисиц и соболей, которыми дарили послов, кто добывал золото и железо, кто выводил лошадей, быков, баранов, кто строил дома, дворцы, церкви, кто перевозил товары? Кто воспитывали рожал этих людей единого корня? Кто блюл святыню религиозную, кто сделал, что Богдан Хмельницкий передался России, а не Турции или Польше?..

История хочет описать жизнь народа — миллионов людей. Но тот, кто... понял период жизни не только народа, но человека... тот знает, как много для него нужно. Нужно знание всех подробностей жизни... нужна любовь. Любви нет и не нужно, говорят. Напротив, нужно доказывать прогресс, что прежде всё было хуже...».

Надо полагать, в 1850-1860 гг. английским дипломатам были предъявлены и артефакты, указывающие на былое присутствие русских в Приморье. Например, могли поднять со дна залива корабль-коч или якорь от такого корабля-коча — потрясающей красоты 600-килограммовое кузнечное изделие; два таких нашли на дне морском Генрих Петрович Костин (потомок Рюриковичей, т.к. знает свою родословную) и его помощники (в 1975 г. вблизи п-ова Палос-Вердес южнее Сан-Франциско аквалангисты нашли двадцать каменных якорей. Было сделано предположение, что они относятся к X веку н.э.) Могли быть продемонстрированы фрагменты полусохранившихся зданий исконно русской архитектуры и т.д.

Что бы там ни было, но англичан предъявленные доказательства исконной принадлежности Приморья Руси-России удовлетворили, в отличие от российской манзы, наподобие директора Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН д.и.н. В.Л. Ларина, который считает, что «территория Приморья испокон веков принадлежала китайцам».

Географически Приморье испокон веков соприкасалось с Манжурией, а не с Китаем, границы которого на севере были чётко обозначены Великой «китайской» стеной. Мало того, ман-журы (или чЖур-чжени по китайски) после завоевания Хины (КНР) в 1644 г. строго-настрого запретили китайцам селиться и даже посещать Манжурию, т.к. продолжали считать её своей сакральной территорией (я теперь начинаю сомневаться: с кем Россия заключала Нерчинский договор в 1689 году – с никанцами (ман-журами) или всё же с китайцами (хинцами)).

Институты ДВО РАН или полностью, или частично (в рамках отдельных программ) существуют на гранты иностранных государств — США, Китая, Южной Кореи, Японии. На них они и работают! На всё есть указания из-за рубежа: в каком ключе комментировать, какие слова заменять в первоисточниках. Генрих Петрович Костин привёл такой пример.

Вот паровой транспорт «Манджур» в июне 1860 г. прибыл в бухту Золотой Рог, чтобы высадить на сушу первостроителей военного поста «Владивосток» — прапорщика Н.В. Комарова с солдатами. Это важный момент! Хисамутдинов А.А. пишет:

«Сохранилась ... запись, относящаяся к историческому дню основания Владивостока. Она была сделана рукой мичмана Новицкого в шханечном журнале транспорта «Манджур»: «Сего числа свезено на берег: ящик с амуницией — 1; ... Сего числа отправлено на берег: 1 обер-офицер...».

Открыв книгу «историка» на странице, Генрих Петрович Костин сказал: «Но на самом-то деле в шханечном журнале «Манджура» было написано: «свезено на огороды» и «отправлено на огороды». А ведь «свезено на берег» меняет суть события!». Что это за «огороды»? Зачем на огороды свозить амуницию и обер-офицера?

Карты Ремезова (рис.147) ясно показывает: что называется на Руси «огородами»: 

Рис.147 Страна оГОРОДОВ Никанского царства из Чертежной Книги Сибири Ремезова 1697-1701 гг.

Интересные название этих оГОРОДОВ: Уванзин – столина Кореян, у казаков сведений до границы с Китаем о городах не было, поэтому все они просто Городки, далее Стена, но не Великая китайская, а граница коренья с китайцы (там где караул с китайцы), далее сведения непосредственно от китайцев с городами Фонкучин, Лянцажан, Янту, Лянцыжан, Танчюсан, Лоян, Синсяжан, Ксицин, Насян, Консын, Сухощан, Великий Синячинфу. По границе Никанского царства с Нерчинским казачьим воеводством заставы-города града Чичигарской и Мерген. Ну и за Китайской Великой Стеной в царстве Китайском: Соляные городки, Варницы городки, Шахакван, Янпинфу, Шакасин, Сифинку, Сунхуа, Шахон, Дунжинсян, Цыджу, Тенжин и столица – град Пекин.

Сразу вспоминается анектот времен «советско-хинайской дружбы навек»: «Перекличка в Хинайской народной армии: Ни Кул Цын?-Я! Су Хом Линь?-Я! Ли Зи Цынь? Ли Зи Цынь?- молчание. Лисицын, тебя подери?-Я!»

Кстати, фраза на карте: «Грань (граница) коренья с китайцы» наводит на размышления по поводу происхождения названия «Корея» - страна, где живут коренья (коренные) жители, которые «огородились» от китайцев (хинцами здесь и не пахнет).

Всё-таки «дыма без огня не бывает», поэтому сам факт Нерчинского договора между Китаем и Россией в 1689 году говорит о начале боестолкновений между этими государствами за передел территорий Приморья и Маньджурии. А тут еще мешаются остатки Никанского царства, установившего погранзаставы как с Нерчинскими землями России, так и с Китайским царством, уже вылезшим за пределы Великой Китайской Стены. Посмотрим: что нам поведают «аналы»  истории: «ВООРУЖЕННЫЕ СТОЛКНОВЕНИЯ разгорелись с середины XVII века. Войны шли с переменным успехом. Описания этих войн сохранились с записках Хабарова.
Договор, ЗАФИКСИРОВАВШИЙ СЕВЕРНУЮ ГРАНИЦУ КИТАЯ С РОССИЕЙ, был заключен в 1689 году в Нерчинске. Может быть, были и более ранние попытки заключить русско-китайской договор. Известно, что император = Богдыхан Канси «начал осуществление своего плана ВЫТЕСНЕНИЯ РУССКИХ С АМУРА. ПОСТРОИВ В МАНЖУРИИ ЦЕПЬ УКРЕПЛЕНИЙ , Богдыхан в 1684 году направил на Амур манжурскую армию» .
Какую такую ЦЕПЬ УКРЕПЛЕНИЙ построил Богдыхан к 1684 году? Что за странное имя у этого Богдыхана? Смотрим на карты Ремезова: речь идет о притязаниях императора Богды, да еще с послеслогом -хана на земли под названием Багдонские (или Богдойские). Какое-то «масло масляное»: выглядит так. Как если бы мы вздумали сегодня назвать главу нашей исполнительной власти РФ примерно так – премьер-министр Россиигосударев Владимир Владимирович. Итак, понятно, что Московская Россия в 1689 году начала договариваться с Хиной через его Богданского наместника (хана), который надумал окончательно расправиться с христианским Никанским государством русских, всю жизнь искони живших на берегах Амура в Приморье: мол вы нас (Москву и Нерчь) не трогайте, а мы вам не будем мешать расправляться с нашими братками-русскими христианами из Никанского царства. Интересно, что карта Приамурья для Ремезова в то же время составлена после заключения Нерчинского договора русским полковником Афонасием Ивановичем Багдоном, который должен бы был воевать с Богдыханом на Богданских землях Приморья. Разбираясь с этим очередным историческим «шиворот-навыворот», невольно вспоминая «советско-хинскую дружбу навек» с его хинской народной армией, нашпигованной военными советниками Лисицыными, невольно всплывает аналогия с китайской императорской армией XVII века, состоящей из русских военных советников, полковников Афонасиев Багдон-ханов. Невольно вспоминается полная аналогия с разгромом Московией в 1499-1500 гг. русского Ляпинского княжества Сибири: там то же, московская рать, ведомая Курбским, заключив сделку, после боев с переменным успехом с князьками вогуличей, зырян-коми и манси-ненецкой самояди, использовала их для смены власти непокорных ляпинских русских на более покорных ляпинских вогуличей (ханты и манси). И что же пишут историки: «мы вынуждены были утратить Приморье в 1689 году по Нерчинскому договору», чтобы потом, уже ее обескровленную войнами с хинайцами мирно присоединить ее к Российской Империи (документы для мирового сообщества о русском искони присутствии имеются и в случае дипломатической нужды, как в 1858 году завсегда тихо вытаскиваются из «пыльных архивных сундуков»).

Так всё-же, как правильно называть КНР: Китай или Хина?