Неизвестные фрески Тьеполо

Высшая похвала художнику - это когда перед его произведением забываешь о похвалах.

Готхольд Эфраим Лессинг

Судьба палаццо Балле в итальянском городе Виченце сложна и драматична. Когда-то, в XVI веке, это был дворец аристократа, затем он превратился в пансион, а в годы господства Муссолини использовался в качестве тюрьмы для борцов с фашизмом. В последние годы дворец реставрируют. И вот недавно, когда было соскоблено несколько слоев относительно новой настенной живописи, перед глазами рабочих и техников открылись удивительные композиции. Как считают исследователи, фрески были созданы в 1747-1750 годах.

Было высказано предположение, что их автор - великий Тьеполо. Но для точной атрибуции не хватало отдельных фрагментов, следы которых явно проглядывали на стенах. Эти фрагменты недавно были обнаружены в нью-йоркском музее "Метрополитен". Нашлась и дарственная 1953 года от двух состоятельных граждан США. Но как эти ценнейшие произведения искусства попали к ним, как были переправлены через океан? Ответа пока нет. Сама же находка оценивается специалистами как крупнейшее художественное открытие из сделанных в Италии за последние годы. Фрески палаццо Балле - своеобразная композиция на тему "Время раскрывает истину", включающая аллегорические образы наук: Арифметики, Геометрии, Метафизики и Математики.

Читать далее...

Царь Николай II и Кайзер Вильгельм II

Очная ставка. Великая Ванга ...

Людям живущим в 2011году...Будьте терпимы и любите друг друга...
Люди не должны быть завистливыми,не должны быть плохими и тогда спасуться...

Безудержная Franсoise Nielly

Françoise Nielly француженка родом из Марселя. В настоящее время живёт и творит в Париже. Крупные мазки и жёсткая конструктивность в построении формы, которые присутствуют в её работах – наследство отца, архитектора по образованию. Francoise создаёт портреты в оригинальной технике с чёрно-белых фотографий, вкладывая в них огромную эмоциональность, потрясающую силу воображения и несгибаемый оптимизм. По натуре художница неусидчива и импульсивна, поэтому любит работать быстро. Отложив в сторону кисти, она пишет мастихином. Это и есть секрет пульсирующей экспрессии картин художницы. Мастихин по форме чем-то может напомнить нож. Для художницы этот факт имеет особенное значение:нож - это риск. Им можно приласкать, а можно и ранить. На её полотнах поток ослепительного света, как луч прожектора, выхватывает из реальности образы невероятной жизнеутверждающей силы.

Но и в её картинах иногда всё меняется. И тогда перед нами возникают мрачные, красно-чёрные образы, как будто вышедшие из тьмы и покрытые кровью. Художница как будто постоянно сравнивает добро и зло, свет и тьму. А иногда будто смешивает их в одном полотне. Сама художница описывает свои работы как "сексуальные, свободные, неудержимые, удивительные и даже взрывные".

Смотреть дальше

Прекрасные витражи от David Cronin

Прекрасные витражи от David Cronin



>>>>>>>

Интервью с Эрихом Хартманом. Часть III

В: Пытались ли вас завербовать, как это делали с остальными?

О: Да, они предложили мне возможность вернуться домой, если я буду работать их агентом, о чем для меня не могло быть и речи. Это им не понравилось. Меня назначили на кухню, чтобы простимулировать мое обращение в коммунисты. Я думал, что если бы им удалось завербовать нас, офицеров с высшими наградами, их работа стала бы значительно легче. Им удалось завербовать Графа, это был позор, но он не стал коммунистом. Он смотрел на это как прагматик – существовал либо западный строй, либо советский, а он уже был там. Они освободили его в 1950 году, а я не был столь удачлив. Те из нас, кто сопротивлялся, просидели гораздо дольше. Они хотели, чтобы я стал их информатором и даже дали мне список офицеров, информация о которых их интересовала. Они обещали быстрее освободить меня, если я сделаю это. Я отказался. Они несколько раз помещали меня в одиночку на длительное время.

В: Как вы смогли сохранять душевное равновесие, когда другие не справлялись?

О: Я думал о моей Уши. Она заставляла меня жить, а также мысль о том, что моя семья ждет меня. Они угрожали убить мою жену и сына, или силой привезти их в Россию, они говорили о жутких вещах. Все это для того, чтобы сломать меня.
Читать далее...

Интервью с Эрихом Хартманом. Часть II

В: Чего вы больше всего боялись во время войны?

О: Ну, я боялся попасть в плен в России, перспектива, в таком случае, была совершенно ясна. Бобмардировки наших городов тоже беспокоили нас, поскольку наши семьи были очень дороги для нас. Я, полагаю, больше всего волновался, что Уши не будет ждать, поэтому я каждый раз, когда у меня был отпуск, старался увидеться с ней. Награды означали отпуск, и это был стимул. Если бы у меня был выбор лишиться ее или вернуть все награды, я бы отказался от наград. Она была очень важна для меня, и так было всегда. Позднее стало известно, что Советы знали обо мне, и Сталин назначил награду в 10000 рублей за мою голову. Потом награду увеличили, Рудель и я “стоили” больше других немцев во время войны, разве что за исключением Гитлера и нескольких высокопоставленных нацистов. Каждый раз, когда я поднимался в воздух, я знал, что кто-то будет искать меня. Я вспоминал американские вестерны, где крутого стрелка вызывали на поединок на улицу, на которой другой стрелок, разыскивавший его, собирался сделать его своей целью. Я чувствовал себя такой целью, поэтому я при случае менял свой самолет. Я обнаружил, что когда я летал на самолете с черным тюльпаном на коке винта, мне гораздо труднее было найти противников, которые большей частью избегали меня. Поэтому я нуждался в маскировке.

В: Какие были условия в России?

О: Ну, зиму вы сами можете представить. У нас редко были стационарные жилища, обычно мы жили в палатках. Хуже всего были вши, и все что вы могли сделать, это подержать вашу одежду над огнем и слушать, как они щелкают. Мы использовали ДДТ и мылись, когда могли. Болезни, особенно пневмония и траншейная стопа были большой проблемой, особенно среди наземного персонала. Еды всегда недоставало, особенно в конце войны, а ограниченное количество топлива, заставляло рассчитывать каждый вылет. Мы всегда летали с грунтовых полос и нас часть бомбили. Эти полосы было легко отремонтировать, хотя рельеф делал каждый взлет и каждую посадку приключением. Иногда истребители ломали свои шасси, или просто зарывались и переворачивались. Обеспечение было кошмарным, поскольку запчасти и боеприпасы было трудно достать, особенно когда мы постоянно перемещались. Несмотря на эти проблемы, мы очень успешно действовали в Крыму в 1943-44 годах.

В: Я знаю, что JG-52, как и другие части, летала вместе с иностранными воздушными силами. Каков у вас опыт таких полетов?

О: К нам был приписаны венгерское и хорватское подразделения. Они были хорошими пилотами и бесстрашными пилотами. Хорошие парни. Мы даже больше общались с румынами, когда базировались у них, и воевали и с американцами и с советами; очень тяжелые времена. В России мы летали один против двадцати, в Румынии один против тридцати.
Читать далее...