Они выгравированы на стене подаренного ею детского дома в Калькутте:

 

Святого Евгения забыл!

29 Апреля 2010 г. 15:55  Ferdinand_Porsche

Герои наших дней: ЕВГЕНИЙ РОДИОНОВ
•May. 23rd, 2007 at 11:21 AM 


«Здесь лежит русский солдат Евгений Родионов, - начертано на кресте, установленном на его могиле защищавший Отечество и не отрекшийся от Христа, казненный под Бамутом 23 мая 1996 года».

1.
Проста и обыкновенна короткая биография Евгения Родионова.
Родился он 23 мая 1977 года.
Рос обычным – крепким и здоровым ребенком. В школе учился хорошо, но когда закончил девятый класс, пошел работать на мебельную фабрику.
Работа мебельщика – он овладел специальностями сборщика, обойщика и раскройщика - ему нравилась, да и заработок был приличным. Как вспоминает мать, Любовь Васильевна Родионова, она и на трех работах столько не получала…
Жизнь стала налаживаться…
Тогда, в 1994 году Родионовы переехали в двухкомнатную квартиру.
А через год, когда ему исполнилось восемнадцать лет, Евгения призвали в армию.
- Идти в армию Женя не хотел… - рассказывает Любовь Васильевна. – Но долг - это все. И он, и другие ребята из его компании, все прекрасно понимали, что есть вещи, которые хочешь, не хочешь, а делать надо. Ни о каком увиливании от армии вопрос никогда не стоял.
Не пытался увиливать Евгений и тогда, когда его направляли в Чечню.
- Женя, там идет война, ты даже не знаешь, насколько это серьезно. Там уже есть пленные, есть погибшие, и если что случится, ты ведь знаешь, мне не пережить, - отговаривала его Любовь Васильевна.
- Мама… - ответил ей Евгений. – От судьбы еще никто никогда не ушел… Я могу выйти на дорогу, и меня задавит машина. Тебе что, от этого будет легче? А плен… Плен это уж как повезет…
13 января 1996 года Евгений был командирован в воинскую часть 2038 Назранского погранотряда, а еще через месяц, 13 февраля 1996 года, молодых солдат послали дежурить на контрольно-регистрационный пункт, в двухстах метрах от заставы.
Этот КРП находился на дороге, по которой чеченские боевики перевозили оружие, боеприпасы и пленных и представлял собою обыкновенную будку без света, без связи, без какой-либо огневой поддержки…
Здесь практически безоружные солдаты и были захвачены чеченскими бандитами.
Офицеры слышали крики солдат, звавших на помощь, но не посмели покинуть заставу… Командованию они доложили, что солдаты дезертировали из части…
16 февраля, Любовь Васильевна Родионова, получила телеграмму, что ее сын, Евгений Александрович Родионов, самовольно оставил часть, и командование просит ее принять меры для возвращения сына на службу.
Телеграмма была послана, когда чеченцы уже начали пытать захваченного в плен Евгения Родионова…

2.
«Эта телеграмма на всю жизнь черной полосой отрезала меня от той светлой пусть не совсем легкой, но нормальной жизни, которую мы прожили с сыном, - вспоминает Любовь Васильевна. - Было страшно, что на него такое могли подумать. Женю все знали как верного, принципиального человека. И вдруг, получив такую телеграмму, я уехала туда, а здесь, дома, по подвалам, по даче стали лазить милиционеры - искать дезертира.
Когда я приехала в часть, передо мной извинились и сказали, что в суматохе не разобрались сразу, погорячились. На самом деле там все было настолько очевидно, что даже спустя две недели после этого происшествия снегом не до конца засыпало пятно крови на дороге. Видны были там следы борьбы… Наблюдающий видел, как в три часа подъехала к блокпосту «скорая помощь», он даже слышал крик: «Помогите!». После этого - тишина. Никого почему-то это не взволновало, почему-то не был поднят по тревоге отряд. В четыре часа утра пошли менять ребят, а когда пришли, их уже не было…»
Любовь Васильевна Родионова, исходившая всю Чечню, утверждает, что ее сын попал в плен по халатности офицеров. Тех офицеров, которые, приехав с ним из Калининградской области, думали, что они едут отдыхать; тех, которые прежде, чем обеспечить безопасность солдат, первым делом построили баню.
«После того, как Женю взяли в плен, - пишет она, - все изменилось. Будку отодвинули немножко вглубь от дороги, подальше, выкопали по окопчику возле нее, наверху на будке поставили пулемет, а рядом - БТР для огневой поддержки. Почему надо было потерять четырех солдат, чтобы поступить именно так, как надо было поступить с самого первого дня? Если у командиров не было ни ума, ни сердца, ни какой-то ответственности за судьбу солдат, то хотя бы посмотрели, как укреплены были другие заставы. Я проехала по всем заставам - да там целые укрепрайоны были, там были блиндажи, бревна, мешки с песком...»
Все можно понять и все можно объяснить…
Можно понять, зачем Ельцину потребовалось посылать на войну с чеченскими бандитами необученных плохо вооруженных мальчишек. Их кровью отмывались капиталы дьяченок и березовских…
Можно понять, чем была вызвана трусливая бестолковость «отцов-командиров». Трудно требовать, чтобы за те нищенские зарплаты, которые и выплачивались-то нерегулярно, офицеры воевали более отважно и ответственно…

3.
Увы… Произведенные в последние десятилетия реформы, так основательно перемешали все нравственные понятия в общественном сознании, что сейчас мы гораздо легче понимаем и объясняем, почему тот или иной человек прошел на подлость, воровство или предательство, нежели людей, которые среди безудержной продажности и измены продолжали сохранять свою честь и верность Родине, даже когда и приходится жертвовать для этого своей собственной жизнью…
«Он три с половиной месяца находился в плену, – рассказывает Любовь Васильевна Родионова. - Я знаю, он ждал, он надеялся, что его не оставят, его просто не могут оставить, что его освободят и что все это кончится, только он оказался никому не нужен. К сожалению, и не он один. Плен испокон веков считался самым страшным, что может случиться с человеком. Плен - это неволя, это издевательства. Жизнь показала, что чеченский плен - это самое страшное, самое нечеловеческое, изуверское, что вообще может быть на свете».
Чеченские бандиты потребовали, чтобы Евгений, если хочет остаться в живых, снял с себя нательный крест и согласился принять мусульманство.
Евгений отказался снять крест, и озверевшие чеченцы после мучительных – они длились три месяца - пыток отпилили ему голову.
Чеченец Хойхороев выбрал для этого день, когда Евгению исполнилось девятнадцать лет…

4.
Иногда, когда заходит разговор о новом мученике за Христа воине Евгении, приходится слышать, дескать, Ельцин, разумеется, сволочь, а чеченцы – звери… Но зачем, спрашивается, Евгений Родионов пожертвовал своей молодой жизнью, чего он добился этим, чего хотел доказать?
Эти рассуждения свидетельствуют только о болезни, поразившей наше общество, о том духовном опустошении, которое вызывает она в людях…
Совершенный подвиг не бывает напрасным… Может быть, никто не сделал на этой войне для России больше, чем солдат Евгений Родионов…
Его предало московское правительство, пославшее необученных мальчишек на эту войну. Его предали отцы командиры, пославшие его прямо в руки чеченских бандитов.
Только он не предал никого.
Он переступил и через свой страх, и через свои обиды, и одержал победу, которая дается труднее всего… Он одержал победу, которую должен одержать в себе каждый человек, если желает спасения и своей Родины, и своего собственного...
Девятнадцатилетний Евгений Родионов прошел через немыслимые мучения, но не отрекся от православной веры, а утвердил ее своей мученической кончиной. Он доказал, что еще живо православие, что еще и сейчас, после стольких десятилетий свирепого атеизма, после стольких лет безудержного демократического разврата, способна Россия, как и в прежние времена, рождать мучеников за Христа, и значит, она непобедима, как бы не предавали ее в Кремле…

5.
Проста и обыкновенна короткая биография Евгения Родионова.
Рос он крепким и здоровым ребенком. В школе учился хорошо, когда закончил девятый класс, пошел работать...
Единственные, известные пока свидетельства – воспоминания матери. Любовь Васильевна перебирает события его короткой жизни и как бы пытается различить в сыне то, что отличало его от других сверстников.
Она рассказывает о чувстве опасности, которое не покидало ее долгое время после того как родился Евгений. Потом все забылось, и вспомнилось через девятнадцать лет.
Она рассказывает, что хотя и рос мальчик здоровым и крепким, но он долго не начинал ходить, и, забеспокоившись, Любовь Васильевна решила его крестить. Через месяц после этого Евгений пошел, пошел твердо, уверенно, не спеша.
Удивляла и его наблюдательность. Евгений обращал внимание на то, на что никогда никто не обратил бы внимания.
«Я помню, - пишет Любовь Васильевна, - я взяла его с собой в лес, было жаркое хорошее лето. Лес у нас был рядом. Он стоял на тропинке среди высокого папоротника. Я спряталась, и думала, что сейчас он начнет меня искать, проявит какое-то беспокойство. Тишина. Потом я выглянула, и с удивлением обнаружила, что мой ребенок даже забыл, что рядом мама, - он так увлеченно разглядывал папоротник, по которому ползали разные букашечки, и с такой радостью на все это смотрел; и потом, по жизни, каждую травинку он как-то видел особенно. Мне это не дано. Я могу идти по тропинке и машинально срывать растущую на обочине траву, листики, веточки, не замечая этого. Он никогда этого не делал, всегда говорил: «Мама, тебе руки надо завязать».
Очень скоро Любовь Васильевна обнаружила, что при всей тихости, незаметности, сын обладает достаточно твердым характером.
В одиннадцать лет он вернулся с летних каникул с крестиком на шее.
- Женя, что это? – спросила Любовь Васильевна.
- Это крестик. Я ходил с бабушкой в церковь перед школой, так что причастился, исповедался, и это мне дали.
- Женя, сними, ты что, над тобой будут смеяться.
Сын промолчал, но крестика не снял.
Не снял он креста и тогда, когда его истязали озверевшие чеченские бандиты.

6.
В десятках храмов в различных городах России довелось мне видеть портреты мученика за Христа воина Евгения…
И вот этот, иконописный образ его…
Облаченный в пятнистый камуфляж, в полный рост, встал мученик воин Евгений по левую сторону от Царских Врат. По правую сторону – царь-мученик Николай Второй. 
И это соседство, и само появление мученика за Христа воина Евгения в храме Петра и Павла в Знаменке, имении, принадлежавшем главнокомандующему войсками гвардии и Петербургского военного округа, великому князю Николаю Николаевичу, не случайно.
Сохранилось письмо, которое прислал семилетнему Николаю Николаевичу император Николай Первый…
«Пишу тебе в первый еще раз… с благодарным к Богу сердцем вспоминая, что тобою наградил нас Господь в минуты самые тяжкие (великий князь родился 27 июля 1831 года, когда бушевала эпидемия холеры, и то там, то тут вспыхивали холерные бунты – Н.К.) для нас, как утешение и как предвестник конца наших разнородных бедствий. Вот и семь лет тому протекло, и вместе с этим, по принятому у нас в семье обычаю, получил ты саблю!!! Великий для тебя и для нас день. Для нас, ибо сим знаком посвящаем третьего сына на службу будущую брату твоему и родине; для тебя же – тем, что получаешь первый знак твоей будущей службы. В сабле и мундире офицера ты должен чувствовать, что с сей минуты вся будущая твоя жизнь – не твоя, а тому принадлежит, чьи именем получил ты сии знаки. С сей минуты ты постоянно должен не терять из мыслей, что ты беспрестанно стремиться должен постоянным послушанием и прилежанием быть достойным носить сии знаки, не по летам тебе данные, но в возбуждение в тебе благородных чувств и с тем, чтобы некогда достойным быть своего звания. Молись усердно Богу и проси Его помощи»…
Это письмо не просто из другого времени, оно - из другой, непохожей на нашу России, где просто немыслимыми были ставшие нынче обыденными предательства.
И смотришь на образ воина Евгения и думаешь, что бессильными перед ним оказались семьдесят лет советского атеизма и десятилетие демократического разврата, хватило у него духовных сил, чтобы перешагнуть через разверзшуюся в истории Святой Руси пропасть и встать рядом с Царем мучеником.
В одном ряду стоят они посреди не до конца отреставрированного храма Петра и Павла в Знаменке, и это соседство их с руинами тоже знаменательно. Для того и встали они здесь, чтобы помочь нам поднять до сих пор еще лежащие в руинах храмы наших душ.

7.
Я смотрел на молодых пограничников из отряда имени Юрия Андропова, внимавших проповеди настоятеля храма Петра и Павла отца Евстафия, и думал о том, как чудесно, призвал сюда этих ребят мученик за Христа воин Евгений.
Как рассказала Лия Лаврова, руководитель секции «Милосердие» при Городском Совете женщин, в Сосновом Бору (городе Ленинградской атомной электростанции) ведется большая работа по сотрудничеству Церкви и Армии. Заключен договор с командованием пограничных частей и военного госпиталя об организации Школы патриотического воспитания имени Святого Царя мученика Николая Второго.
На память святого Александра Невского была устроена паломническая поездка в Александро-Невскую Лавру к мощам благоверного князя. Когда возвращались назад, остановились в Знаменке. Здесь и познакомились пограничники с настоятелем храма Петра и Павла, а главное со своим сверстником мучеником за Христа воином Евгением.
Отец Евстафий пригласил их на Литургию, и вот, и причастие… В пятнистой камуфляжной форме благоговейно подходят молодые пограничники к Чаше со Святыми Тайнами, и с дьяконских дверей алтаря смотрит на них облаченный в такую же пятнистую камуфляжную форму новый мученик за Христа воин Евгений Родионов, которому в будущем году исполнилось бы всего двадцать пять лет…
Они почти сверстники, только эти ребята еще в начале Пути, который уже прошел до конца мученик за Христа воин Евгений… Пути, по которому, как и тысячу лет назад идет, не сворачивая, наша страна…

Николай КОНЯЕВ
http://www.voskres.ru/ 




Андрей Фефелов 
КРЕСТ СВЯТОГО ЕВГЕНИЯ 
________________________________________


Со дня страшной мученической смерти 19-летнего воина-пограничника Евгения Родионова прошло десять лет. И эти десять лет непростой — наполненной трагедиями, муками и неопределенностью — русской жизни принесли надежду. Принесли дыхание новой, пока еще не оформившейся и не сложившейся, эпохи. Эпохи Воскресения и Победы. Нашего общего лучезарного Завтра. 

И в этом постепенном, тишайшем восхождении, в этом трудном и неспешном движении незримо сопровождает нас святой Евгений. Молодой солдат с ясным, спокойным лицом указывает путь на восход, выводит из вражеского кольца измученный народ. 

Ибо с того дня, с 23 мая 1996 года, когда под пыткой, измученный пленом Евгений Родионов отказался променять Веру и Родину в обмен на жизнь, с того самого дня началась история новой России, всполохи которой сегодня уже можно видеть воочию. 

Ведь Евгений явил чудо верности и самоотречения в самый кромешный, в самый безнадежный и самый подлый период русской истории. 

Дух предательства и наживы овладел страной. Иудино племя расплодилось: уселось на всех этажах власти, заняло ключевые позиции в армии и СМИ. Государство, разграбляемое проходимцами всех мастей, трещало по швам. В Кремле, в плотном кольце эстрадных шутов, вместе с ворами, прихлебателями и агентами иностранных разведок пировал хмельной и хворый самодур. Центральные улицы городов по вечерам были наполнены хохотом толпящихся проституток, в гулких переулках слышался грохот выстрелов — продолжался дележ остатков государственной собственности. В то же время на Кавказе шла дикая, странная война: рядовые и офицеры, исполняя приказ командования, шли в атаку, а в спину им стреляли большие и малые информационные пушки. Центральные каналы телевидения поносили армию, воспевали доблесть чеченских "повстанцев", называли солдат преступниками и карателями. Из центра шел беспрерывный финансовый поток, поддерживающий бандформирования. Чудовищная коррупция в армии приводила к тому, что оружие с российских складов попадало в руки полевых командиров и стреляло по российским же солдатам. 

Проливающая кровь армия испытывала трудности со снабжением, воевала на старой технике, в то время как в тылу бесилась, купаясь в роскоши, новая буржуазия. Это было время тотального цинизма и эгоизма. Все праведное, благородное и честное высмеивалось. Объявлялось недееспособным, устарелым и ненужным. Слово "патриотизм" в газетах и на ТВ приравнивалось к ругательству. Все русское поносилось, было предметом издевательства и презрения. Церковь молчаливо одобряла происходящее, а погрязшие в фарисействе и воровстве чиновники, стоящие со свечкой в храме, не вдохновляли, но отвращали людей от веры. 

И в этом ужасе и дьявольском бреду, мраке беспросветном явилось чудо Евгения — родившегося не в скиту, не за высокими стенами, но выросшем в обычной семье, среди народа русского. 

День смерти Евгения есть также день его рождения. 23 мая 1977 года в полпервого ночи Любовь Родионова родила сына, которому были уготованы венец мученика и посмертная слава. 

Родина Евгения — село Курилово Подольского района, Московской области. Обычный поселок городского типа. Известно, что рос Евгений спокойным и послушным ребенком. Крещенный еще в младенчестве бабушкой, в двенадцать лет он обрел нательный крест, надел на себя и не снимал его до самой смерти. Был он физически крепок. Увлекался спортом и занял даже второе места в турнире по боксу. Ушел из секции со словами: "Не могу бить людей по лицу". Не был он отшельником, имел друзей — при этом отличался некоторой задумчивостью, сосредоточенностью, и что показательно: ездил на церковные службы в город Подольск. Успешно закончив девятилетку, пошел работать на мебельную фабрику. Когда пришла повестка о призыве в армию, направился в военкомат. Физически тренированный юноша с хорошей характеристикой был направлен в пограничные войска. "Учебка" в Калининградской области, затем Чечня… Зимой 1996 года рядовой Родионов попал в Назранский погранотряд, через месяц службы оказался в плену. 

Вместе с товарищами Александром Железновым, Андреем Трусовым, Игорем Яковлевым по приказу командования выдвинулись дежурить к КПП на административной границе между Чечней и Ингушетией. Картина их похищения выглядела примерно так: через КПП попыталась проскочить машина "скорой помощи", но была остановлена пограничниками. При попытке осмотреть машину на парней накинулись сидящие в салоне боевики. После короткой схватки ребята были разоружены и связаны. 

Исчезновение четверых бойцов на горной дороге, ведущей в бандитскую Ичкерию, было истолковано равнодушными командирами как акт дезертирства. Тревога не была объявлена, погони не было. Только направили телеграмму матери: "Ваш сын самовольно покинул часть…" 

В плену Евгений с товарищами провел сто дней. Их привезли в Бамут, бросили в бетонный бункер, где некогда располагался объект советского ракетного комплекса. Пленных регулярно "профилактически" избивали, пытали и агитировали принять ислам и перейти на сторону боевиков. В день девятнадцатилетия Евгения его с товарищами вывели в лес и еще раз предложили стать "воинами аллаха". Евгению Родионову предлагали сорвать с себя крест, тем самым отречься от веры, принять мусульманство, и сохранить себе жизнь. Солдаты отказались. Двоим пустили пули в лоб, а Евгению и еще одному солдату перерезали горло, затем отрезали головы. Это был день Вознесения Господня… 

Страшные мытарства и блуждания по охваченной войной Чечне Любови Васильевны Родионовой, которая пыталась сначала спасти сына, а потом хотя бы выкупить у боевиков его тело, описаны многократно. Тема эта столь объемна и мучительна, что заслуживает отдельной книги. Заложив квартиру, Любовь Родионова вынуждена была общаться, вести переговоры с истязателями и убийцами своего сына. 

"С Русланом Хайхороевым я встречалась 17 раз. Месяц ездила и торговалась по поводу выкупа могилы, и поэтому приходилось встречаться очень часто. И он, и боевики из его отряда рассказывали о том, как погиб мой сын. Когда я услышала, что мой сын был так изуродован, я просто не могла с этим жить и мне хотелось все до тонкостей узнать. И неоднократно — и в последнюю встречу, когда уже выкапывали тело сына — Хайхароев мне говорил: "Ты вырастила плохого сына, борзого сына. Он не любил тебя, он мог бы жить. Мы предлагали ему жизнь". Женя и его друзья сто дней и ночей были в плену. И только одно могло спасти им жизнь: если бы они перешли (это по словам Хайхароева) на сторону боевиков. Вдумайтесь: ведь Женя и его друзья были в составе пограничного отряда особого назначения. И то, что их держали при банде, — это же неслучайно. Во-первых, отряду нужны были хорошие бойцы, а Женя и его друзья были хорошие бойцы. И Хайхароев мне рассказывал об этом неоднократно в присутствии Леннарта (это был представитель ОБСЕ, какую должность он занимал, я не знаю), в присутствии десятка боевиков. Руслан все время говорил, что Женя (речь шла о Жене и обо мне) мог жить. "Мог жить". Ему нужно было только сменить веру. Это обязательное и непременное условие, потому что если он снимет крестик свой и примет ислам, он становится их братом. И тогда — только тогда! — ему будут доверять. И второе условие: он обязательно должен воевать на той стороне, на стороне боевиков. И Руслан сто раз мне говорил, что когда бы закончилась вся эта война, они бы ему дом купили и жену дали, если бы захотел — он бы домой вернулся. Вот это было! Перед Богом я повторяю, что это было на самом деле!" 

Любовь Васильевна перевезла тело Евгения домой осенью 1996 года. Осталась в своем непомерном горе одна. Многие из соседей, узнав, что она везла голову сына из Чечни в дорожной сумке, считали ее сумасшедшей. Государству было абсолютно всё равно… Мать замкнулась в себе, не желая больше жить. И вдруг случилось первое Чудо мученика Евгения. О нем вспомнили. В церковных приходах ручейками потекли рассказы о подвиге воина. История попала в прессу. О судьбе Евгения был показан сюжет в передаче "Русский дом". Чудо узнавания о его подвиге продолжало стремительно распространяться по России. 

Православный публицист Юрий Юрьев написал для "Завтра" статью о Евгении Родионове и его матери. Рассказав о бедственном положении Любови Васильевны, объявил примитивный сбор пожертвований на установку памятного Креста на могиле мученика. Надеялся на хоть какое-то участие читателей. Но произошел взрыв! Люди сотнями начали приходить в редакцию, опускать в картонный ящик с портретом Родионова — кто сколько сможет… 

Старые и малые, успешные и гонимые жизнью, православные и коммунисты — каждый, приходя, молча кланялся портрету, тихо клал свою лепту и поспешно, смущенно уходил. 

На нас обрушился шквал писем и денежных переводов. Писали со всей страны. Иногда на конверте рядом с адресом редакции лаконично было написано "Евгению Родионову". 

То есть народ воспринял мученический подвиг, как смерть за святость, за Россию. К сбору средств подключились некоторые московские приходы и другие православно-патриотические издания. 

Собранных таким образом денег хватило не только на крест, но и на то, чтобы выкупить квартиру, в которой растила сына Любовь Васильевна. 

По всей стране священники на проповеди стали упоминать имя Евгения. Начали выходить статьи о его деянии, причем в самой разной, порой весьма далекой от православия, прессе. Заговорили о нем и в Патриархии. Появились брошюры, книги. Были написаны стихи и песни. Причем в начале барды воспевали бесстрашного спецназовца "Женьку Родионова". Спустя какое-то время общая интонация сочинителей стала меняться. Стали петь о "Евгении-мученике", о "современном святом". К могиле Евгения потянулись люди с просьбами, молитвами. Стали оставлять у Креста Евгения записки. Всё больше стало разговоров о чудесах и о знамениях. Стали фиксироваться необычные случаи явления воина Евгения во сне к священникам и мирянам, к тяжелобольным в госпиталях. Само собой в разных местах стали писать иконы "святому мученику Евгению" (сейчас существует уже около 150 писанных его икон, почитаемых и в домах и церквях). На Алтае был заложен в честь него храм. 

Это есть второе Чудо Евгения Родионова — произошло народное прославление защитника.

Ибо как было сказано: "Не Евгению отсекли голову, а мученик Евгений, укрепляемый Господом, отсек головы сотне бесов, а может быть, сотне князей бесовских…" 

Во время войны в Косово сербы распространяли его изображение, молясь Евгению Русскому. Слава Евгения вышла за пределы России. Статьи о феномене Родионова появились и в западных изданиях. 

Любопытно отношение к Евгению Родионову мусульман. В "Завтра" пришло несколько писем от исповедников исламской веры, в которой они, ссылаясь на собственный "духовный опыт", признают силу Евгения, косвенно каются за своих свирепых единоверцев. 

Чеченцы также хорошо знают о русском мученике. Знают судьбу, постигшую всех убийц Родионова — никто не избежал смерти, не дожил до второй чеченской войны. Брат главаря Хайхороева был убит ингушами на том самом месте, где были пленены воины. Сам Хайхороев был застрелен во внутричеченской разборке ровно через три года и три месяца после казни пограничников. 

Эльбиев — один из руководителей "ичкерийского" департамента государственной безопасности, косвенно причастный к смерти Евгения, арестован нынешней весной и ему грозит пожизненное заключение. В Бамут, где был казнен Родионов, не возвращается большинство жителей, хотя новая администрация провела в село электричество. Чеченцы связывают это с проклятьем, которое навлек на это место главарь банды, казнившей невинного. Словно во искупление вины своего народа два местных жителя самостоятельно установили на месте казни Родионова металлический крест. Здесь порой горят поминальные свечи, их зажигают солдаты комендантской роты и некоторые чеченцы. Высшее возмездие произошло, а образ Евгения Родионова зовет к любви, а не к отмщению… 

Многих православных мирян и священников до глубины души возмутили формулировки и сам высокомерный тон деятелей Комиссии по канонизации при Патриархии, которые после двухчасовой встречи с Любовью Васильевной сделали свое заключение: "Никаких сведений о том, что Евгений или кто-либо из погибших вместе с ним воинов вел сознательную церковную жизнь, нет, и фактов, подтверждающих их мученическую — в церковном смысле этого слова — кончину, синодальной Комиссией по канонизации не обнаружено. Следовательно, говорить о прославлении Евгения в лике святых неуместно". 

Это мы читали в 2004 году на страницах "Церковного вестника", который именуется официальным изданием Русской Православной Церкви. 

"Надо определенно заявить, что эпоха новомучеников и исповедников Российских, как бы мы ее ни растягивали, уже закончилась", — самодовольно заявили функционеры от РПЦ. Из их уст прозвучал бестактный намек, что потерявшая сына мать занимается его "обожествлением". 

Любовь Васильевна вынуждена была комментировать прозвучавшие заявления членов комиссии. 

"Женя был не из тех ребят, которые носили крестик по моде. Это не дань моде, уверяю вас! На всех фотографиях, которые у меня до сих пор целы, он всегда с крестиком. Все ребята раздеты — лето, жара, ни на ком нет, только на нем одном. Он не стыдился этого ни в бане, ни на соревнованиях, как будто приросло это к нему. Обо всем этом я рассказывала в комиссии, куда меня пригласили. Я сказала, что я не знаю, с какими словами умирал мой сын. Потому что их интересовало, прежде всего, именно это. Может быть, он к Богу обращался, может быть, он сказал слово "мама", а может быть, он проклинал своих убийц. Вот этого я не знаю! Мне было так больно, как будто меня ударили хлыстом по лицу! Я в разговоре в этой комиссии всегда чувствовала, что мне не верят, на меня смотрят не как на человека, который рассказывает правду… Мне было очень больно! Мы друг друга не то что не поняли, мы не приняли друг друга! И я сказала: "Если бы спросили меня по поводу канонизации, я бы сказала честно и искренне: "Я категорически против, потому что это дело Бога!" Но вот то, что я рассказала — этот факт и то, что это было на самом деле! Поверьте, люди, мне перед Богом лгать совсем уж ни к чему! Это было, это было именно так, причем это повторялось неоднократно. И потом, спустя уже два года, в 1998 году в ноябре месяце я поехала на это страшное и проклятое место. И тогда я снова встретилась с Русланом Хайхороевым, я еще раз его спросила: "Скажи, Руслан, что это не так, я не могу с этим жить!" Потому что, вдумайтесь, когда матери рассказывают подробности, как все это было, с этим жить нельзя! На что он ответил: "Нет, я рад бы сказать, но это было именно так!" Голова, которая лежала в другом месте… И когда я в первый раз привезла тело сына, я возненавидела все вокруг. Потому что — как же так, я одна искала не одного своего сына, я всех четверых искала, я столько слез пролила, я столько раз могла погибнуть, но каждый раз молила Господа: "Помоги мне, позаботься!" И Бог о нем позаботился, Он помог мне его найти! И тогда, когда, казалось, уже с этим нельзя жить, Хайхороев снова это подтвердил: что да, у тебя вот именно был такой плохой сын, который не захотел жить, хотя он мог жить. Я никогда не поверю, что он лгал мне, пугал меня, нет! Это были годы, когда они вообще отвязались, они вообще никого и ничего не боялись. Конечно, сгоряча, но чувствуя какое-то подозрительное ко мне отношение, я сказала: "Если вам это интересно, пожалуйста, поезжайте в Чечню! Я дам вам адреса, узнавайте!" Вся эта ситуация меня просто больно ранит, я хочу только одного. Когда вы произносите имя Жени Родионова, когда вы относитесь как-то к этому делу, будьте добрее, будьте осторожнее". 

Слава Богу, вопрос о канонизации решается не административно, путем бюрократических процедур, и даже мнение матери в данном вопросе не имеет значения. Прославление происходит на Небе, на земле его только принимают с благодарностью. Ведь Евгений Родионов — это не мифологический персонаж или фольклорный богатырь. Это один из воинов-мучеников, составляющих особый высокий чин небесной иерархии. 

"История церкви отмечает дарованное им особое свойство являться в сражениях и поражать плотских врагов. Так, Дмитрий Солунский уже после своей кончины являлся на стенах осажденной Солуни и поражал сарацинов, а святые страстотерпцы Борис и Глеб, пришедшие на помощь своему сроднику князю Александру в Невской битве, сокрушили часть шведского войска на другом берегу Невы — там, где не проходила с боем княжеская дружина. Как и все мученики за веру, он несет в себе частицу того страшного огня попаляющего, который есть Господь. Несомненно, что так же, как и они, Евгений Родионов — лучший воин в полном смысле слова. Он вел брань свою не только с земными служителями преисподней, но и с духами злобы поднебесной. Он был и есть солдат той армии, Великий Полководец которой не предает своих солдат и ни единой капли пролитой крови не оставляет незамеченной. Так и Евгений брань свою продолжает и после своей земной смерти. Быть может, его явление знаменует рождение среди нас воинов, идущих в бой со Христом в душе. Крепко стоящих в этом бою до смерти и после смерти. На земле и на Небе". По кроткому духу, по типу исповедания Христа воин Евгений напоминает первых русских святых Бориса и Глеба. 

Евгений Родионов — это первый новейший русский святой, открывающий России дорогу в будущее. Святой Евгений — зачинатель и основатель Пятой империи. Третье Чудо, которое будет явлено от воина Евгения, это чудо спасения России. Чудо обретения народом энергии, воли и воинских доблестей. Чудом преображения сердец и победы над унынием и отчаяньем. 

Верю, что золотой "Крест святого Евгения" станет одной из высших наград Пятой империи, знаком Славы и жертвенного служения России и Богу. Да будет так! 



МОЛИТВА 

Страстотерпче Российский, воине Евгение! Милостиво приими молитвы наша с любовию и благодарением тебе приносимые пред святою твоею иконою. Услыши нас, слабых и немощных, с верою и любовию поклоняющихся пресветлому образу твоему. Твоя пламенная любовь ко Господу, верность Ему Единому, твоя неустрашимость пред муками даровали тебе жизнь вечную. Ты не снял Креста с груди своей ради жизни сея временныя. Крест твой всем нам просиял звездой путеводной на пути спасения. Не остави нас на этом пути, святый мучениче Евгение, со слезами тебе молящихся. 



2006-03-28 
Награда воину-мученику Евгению Родионову
…убиенного наградили посмертно орденом «Слава России»
Награда «Слава России» учреждена в 1999 году Международной лигой стратегического управления и присуждается за значительный вклад в развитие культуры, науки, спорта и экономики России. Торжественная церемония вручения ордена прошла 22 марта в Зале церковных Соборов Храма Христа Спасителя. Особое волнение в зале произвело награждение орденом «Слава России» (посмертно) воина-мученика Евгения Родионова, который, находясь в плену у чеченских боевиков, не отрекся от Христа, не снял с себя православный крест. Награду приняла его мама, Любовь Васильевна Родионова. В своем слове она поблагодарила тех, кто невзирая ни на что, продолжает служить Родине и попросила присутствующих не забывать наших солдат, несущих нелегкую службу в зонах вооруженных конфликтов, по возможности помогать им. Также на этой торжественной церемонии ряд священнослужителей Русской Православной Церкви, благотворителей и офицеров, которые на протяжении многих лет активно помогают Любови Васильевне Родионовой в ее поездках в Чеченскую республику, "за укрепление духовных основ воинского служения Отечеству" были награждены грамотами Синодального Отдела по взаимодействию с Вооруженными силами. Грамоты вручил председатель Синодального Отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиерей Димитрий Смирнов. 
• Постигнуть тайну Креста Христова. Слово на панихиде в день памяти мученика воина Евгения 23 мая 1999 года. Протоиерей Александр Шаргунов 
Сегодня я хотел бы выделить из этого сонма нового мученика и исповедника - воина Евгения, принявшего смерть за Христа 23 мая 1996 года, в праздник Вознесения Господня, в селении Бамут в Чечне. День смерти его был в день его рождения, когда ему исполнилось 19 лет. Мы слышали уже о других христианских мучениках чеченского плена - о убиенном протоиерее Анатолии, о трех юных солдатах, распятых в Великую Пятницу несколько лет назад, о других мучениках этой войны. И вот теперь - Евгений Родионов. 
Маленькая заметка о нем с опозданием в два с лишним года наконец появилась в патриотическом журнале. Промелькнул сюжет в телепередаче "Русского дома" - и все. Как будто ничего особенного не случилось, и можно забыть о нем. В то время, как вся Россия должна бы увидеть, что это ее национальный герой, в то время, как это событие должно быть поставлено посередине Церкви, на свещнице, да светит всем в нашем доме. 
Что же произошло? О чем рассказал матери Евгения в присутствии представителей ОБСЕ убийца его? Молодым солдатам, захваченным в плен, сказали: "Кто хочет остаться живым, пусть снимет свой нательный крестик и назовет себя мусульманином". Когда Евгений отказался снять свой крестик, его стали жестоко избивать. Потом подвергли издевательствам и пыткам, которые продолжались в течение трех месяцев. Потом - убили, отрубив голову. Могилу его за огромные деньги указали матери сами чеченцы. Мать опознала тело сына по нательному крестику. Поразительно, что даже с мертвого они не сняли крестик - не посмели. 
Что такое нательный крестик? Почему так ненавидит его сатана и делает все, чтобы никто его не носил, или носил просто как бессмысленное украшение? 
Многие, наверное, слышали рассказ о юном Ленине, о том, как в детстве в приступе ярости в ответ на настойчивые приглашения пойти в церковь он выбежал из дома на снег, сорвал с себя крестик и стал топтать его. То, что произойдет потом с Россией, будет связано с этим эпизодом его биографии. Я помню, как в шестидесятые годы одна молодая женщина испытывала после принятия крещения дьявольские нападения. Ночью на нее сквозь сон навалилась такая тяжесть, что она, осознавая присутствие нечистого, не могла пошевелить рукою, чтобы перекреститься. Голос ласковый и гипнотически-повелительный сказал ей: "Сними крестик, ведь он такой маленький". Она уже было послушно потянулась к крестику, но когда коснулась его, пришла в себя, прочла "Отче наш", перекрестилась и услышала, как дьявол с тяжким стоном отошел от нее. 
Другой молодой человек в те же годы рассказывал, какие искушения он пережил после крещения. Дьявол начал внушать ему, что внешнее необязательно, пусть в сердце будет вера: зачем крестик носить на шее, можно сказать, напоказ? Когда он уже был готов снять свой крестик, Господь сказал ему во сне: "Крестик - это колокольчик на шее овцы, чтобы Пастырь мог скорее услышать ее, когда она в беде".