Все в округе поросло бурьяном,
Стерлись грез хрустальных города.
Прожитая жизнь была с изъяном.
Вот другая будет — хоть куда!
Это в дымоходе ожиданий
Беды накопились. И сейчас
Вновь от дыма разочарований
Слезы тихо капают из глаз.
И, лучи от солнца собирая,
Яростью сжигая небосвод
Призраки обманчивого рая
В свой тебя включают хоровод.
И смотреть недолго остается
На почти что опустевший сад…
Сердце тонко — и оно порвется…
И скользнет на много лет назад...

Ужасы абсурда до безумия близки.
Невозможно спрятаться под вывеской тоски.
Нас находят скука, пустота, белиберда.
Через запятую в пропасть падают года.
Нечего терзаться, из холодной тишины
Лезет равнодушие, твои стирая сны.
Ничего не станется: вокруг стоят дома.
Плещется спокойная размеренная тьма.
Нас выводят к музыке забвения и злу.
Кошки на душе скребут, а пальцы — по стеклу.
И случайность жизни ощущаем ты и я…
Это метафизика дошла до бытия...

Космическая тишина.
Душа меж звезд распылена
В пространстве ледяном.
Идешь, как прежде, по прямой.
И споришь с бесконечной тьмой
Почти, как с прошлым сном.
Сумей всем бедам возразить,
И суету тоской пронзить.
Пронзить в который раз.
Ты видишь вечности огонь
Сошел в открытую ладонь,
Обжег тебя тотчас...

Мир полон странных разночтений:
Имен, судеб, названий мест.
Лишь вечность суету мгновений
Преобразует в тот же крест.
Преобразует сердце в ветер,
А душу в ледяную пыль,
И превратит на этом свете
Трагическую сказку в быль.
Печально, но едва ли это
Движенье остановит в ночь…
И ты, соскальзывая в Лету,
Не сможешь ничему помочь...

Бессмысленное прозябание
Души, которой вовсе нет.
Ежесекундно — расставание
Со всем, что канет в звездный свет.
В банальности и ироничности
Судьбы насмешливой моей
Всегда есть место для трагичности,
Для голосов ночных теней.
Всегда есть капля утонченности
В отраве прожитого дня,
В игре надежды — обреченности,
Испепеляющей меня...

Черное время ломая,
Сплюнув забвения пыль,
Звездам далеким внимая,
Топчешь пространства ковыль.
Ярость, что в горле клокочет,
Тянет к беде вновь и вновь.
Хочется в мрачные ночи
Губы закусывать в кровь...

Сном опоясаны дали,
И ничего не вернешь.
В кольцах бетона и стали
Муторно гибели ждешь...

А зима среди добра и зла
Подступает к горлу, сердце жжет…
Только лишь задумчивая мгла
От распада душу бережет.
Есть в запасе пара горьких фраз,
Есть мечты трагический нырок
В пустоту твоих бездонных глаз,
В бесконечный космос снов и строк...

Вновь тончайшее кружево вечных полотен,
Что чарующе светят в ночных небесах.
Этот сказочный воздух мистически плотен
Воплощается в странных, в забытых словах.
 

Я клянусь своей кровью мятежной, холодной,
Отрешенно смотря на земные дела,
О душа, ты когда-нибудь станешь свободной,
И пройдешь безнадежной мечты зеркала...

Печаль классически — проста,
Надменен ход чеканных строк.
И ледяная пустота —
Души трагический исток.
 

Пустыня жизни широка,
Спокойно бьется сердце в ней.
И утомительно-легка
Больная вязь текучих дней...

А мы скитаемся отчаянно,
В пространстве целые века.
Мы смотрим в небо неприкаянно,
Туда, где черная тоска...

Ну что же прикоснемся к вечности,
(Пусть приговор ее суров)
На перекрестках бесконечности
Холодных, внутренних миров…

Травит тебя неизбежное зло,
Тянется к горлу холодной рукой.
Вот уж действительно не повезло.
Вот и один ты остался с тоской.
 

Выброшен в темное пламя навек,
В воду забвенья и в ветер потерь.
Что же еще ты искал, человек?
Что же ты хочешь от жизни теперь?..

Тщетно взываешь к закатной судьбе,
Что переходит из небыли в быль.
Быстро становится не по себе —
Сердце твое обращается в пыль...

Неясная, смутная музыка льется,
Предзимнюю вялую грусть навевает,
И только душе в этой скуке неймется,
Как будто в ней ветер ночной завывает.
Мы странного мира с тобой постояльцы,
Где все потихонечку, но исчезают...
Коснутся лица онемевшие пальцы
И холодом нежности сердце пронзают.
Вот так под покровом событий обычных
Таится судьба, чей сюжет нам неведом...
И тянется жизнь между фраз ироничных,
Чтоб вдруг оборваться с трагическим бредом...

Жизнь ушла в осенние туманы
В тихо моросящие дожди.
Не нужны придуманные страны
Все равно, что будет впереди.

Устаешь от смены настроений,
И от слов жестоких, как всегда.
И течет по рекам вдохновений
Скуки ядовитая вода...

А душа, как прежде, беспокойна,
Беззащитна от ударов зла.
Но ее хранит от боли знойной
Ночи романтическая мгла...

В полночь ледяную поспеши.
Знай, что все надежды предадут.
Темные миры твоей души
Во вселенной подсознанья ждут.

Возглас умирает на губах,
Вот уж точно нынче повезло:
Снова вызывает давний страх
Умопомрачительное зло...

Мельком опрокинутые дни,
Вязнут в одиночестве опять.
Тают лица, словно бы в тени,
Силясь невозможное понять...

Это жизнь с двойным сознаньем
На задворках горьких лет,
С ледяным воспоминаньем,
Где надежд почти что нет...

Ты застыл на грани боли,
В полушаге от беды,
В темном мареве неволи,
В свете яростной звезды,
Что сжигает постепенно
Все событья и слова.
Только тайнами Вселенной,
До сих пор душа жива...

И пока сверкают строчки -
Дар холодной пустоты,
То в конце стиха три точки
Неизменно ставишь ты...

А когда — когда-нибудь — как в воду
И тебя потянет — в вечный путь,
Оправдай змеиную породу:
Дом — меня — мои стихи — забудь.

Знай одно: что завтра будешь старой.
Пей вино, правь тройкой, пой у Яра,
Синеокою цыганкой будь.
Знай одно: никто тебе не пара —
И бросайся каждому на грудь.

Ах, горят парижские бульвары!
(Понимаешь — миллионы глаз!)
Ах, гремят мадридские гитары!
(Я о них писала — столько раз!)

Знай одно: (твой взгляд широк от жара,
Паруса надулись — добрый путь!)
Знай одно: что завтра будешь старой,
Остальное, деточка,— забудь...

Марина Цветаева.

Дождь убаюкивает боль.
Под ливни опускающихся ставень
Сплю. Вздрагивающих асфальтов вдоль
Копыта — как рукоплесканья.

Поздравствовалось — и слилось.
В оставленности златозарной
Над сказочнейшим из сиротств
Вы смилостивились, казармы!..

Марина Цветаева.

О, как трагически и гордо,
   Презрев обман прошедших дней,
   Звучат высокие аккорды
   Души страдающей моей.

 
 
   И как печально и отрадно
   Прильнуть в холодной темноте
   К волшебной, бесконечно странной
   Святой, мучительной мечте...

Близится осень - время свершений,
   Станет роднее немая тоска.
   Снова и снова я жду изменений,
   Вижу, как птицы летят в облака.

 
 
   Странно блуждают холодные звуки,
   Кто-то опять изменяет цвета.
   Близится осень - время разлуки,
   Гаснет в ночи безнадежной мечта...

Падает каплей печаль откровений.
   Дней вереница сводит с ума...
   Близится осень - цепь изменений,
   Ну а за нею наступит зима...

В мареве осеннего тумана
   Пропадают судьбы, города.
   Никогда не поздно и не рано
   Этот мир оставить навсегда...

В осенние глухие вечера,
   В потусторонние миры уходит
   Душа...и только кончиком пера
   Ее рука стремительно обводит.

 
 
   Вся жизнь опять на тоненьком листе
   Оставлена, покинута, забыта.
   И ты, как прежде, дышишь в пустоте
   Бессмыслицей, иронией прикрытой.
 
   Так было, будет так...но не беда,
   Ведь заново ты пропадаешь в слове...
   Глядит в тебя полночная звезда
   С тоскою неизменной наготове...

В осенние глухие вечера,
   В потусторонние миры уходит
   Душа...и только кончиком пера
   Ее рука стремительно обводит.

 
 
   Вся жизнь опять на тоненьком листе
   Оставлена, покинута, забыта.
   И ты, как прежде, дышишь в пустоте
   Бессмыслицей, иронией прикрытой...

Так было, будет так...но не беда,
   Ведь заново ты пропадаешь в слове...
   Глядит в тебя полночная звезда
   С тоскою неизменной наготове...

Так было, будет так... но не беда...

Таится трепетная боль

В бокале грез.

И счастье вновь съедает соль

Пролитых слез...

Мне кажется, я смертен лишь отчасти.
Мне кажется… Нет, я почти уверен.
Развеет ветер все мои напасти
Когда-нибудь, вернет мои потери.

А где? На том или на этом свете…
Не все ль равно теперь, куда лечу я?
Я вижу все пейзажи в черном цвете,
И грустью душу легкую врачую.
Я сны свои отчаянно сжигаю,
Ко мне приходят звонкие шедевры
Из пепла. Я почти изнемогаю,
Я в клочья рву связующие нервы.
Пускай дорога к звездам позабыта,
Я выпрямлю хоть на мгновенье спину…
Мне в вечность дверь по-прежнему открыта,
Я человек — всего наполовину.

Возобладали серые тона,
Лицо мое покрылось слоем пыли.
Забвенья наступили времена -
Я в этом мире нынче, как в могиле.

Все тяжелее вес тревожных снов
И пеплом стали радости-удачи.
И жизнь - в которой слишком много слов -
Похоже, ничего уже не значит...

На всем лежит печать непрочности
И даже, может быть, на мне…
Жизнь — только ощущенье срочности,
И спешки в вечной тишине.
Напоминают о фатальности
Бесчисленные зеркала.
Лишь быстрый бред из злой реальности
Душа нелепо извлекла.
И все отчетливее странности,
И одиночество пути.
И понимают лишь туманности
Куда нам суждено придти.
Дурной осколок бесконечности,
Попал и вертится внутри.

Мерцанье экрана на стыке эпох,
Вошедшее в кровь навсегда.
Тяжелый, похожий на стон, новый вздох,
И дней беспокойных вода. 
И ночи трагически - жуткой весна,
И времени тягостный зов.
Ты бредишь опять в измерениях сна,
Что двери закрыл на засов.
Душа раздробилась на сотни частей
В безумных мечтах-кружевах,
В потоке тревожных и злых новостей,
В жестоких и странных словах.
Блуждая в пространстве вселенских утрат,
Сожженных надежд и страниц,
Влюбляешься в бездну сильней во сто крат,
За то, что она без границ...

О тяжести чудес, о том, как больно

Из сердца извлекать лихие строчки,

И падать в неизбежное невольно,

Забудь, дойдя до самой крайней точки.

О снах, что попадают очень метко
В сознание, и о событьях разных
Шепчи, и вновь тоски качнется ветка
На времени путях вихреобразных.

Рассвет придет, нетерпелив.
Истратит все, что ночь накопит…
Ну а пока твой сон дождлив,
Остывший чай мечты недопит...

Отключиться от жизни, отключиться от боли,
И забыть навсегда горечь терпкой судьбы.
Недостаточно силы, недостаточно воли -
Чтобы враз умереть, без унылой борьбы.

И никчемной душе в небо не устремиться -
И толпа заполняет пустые года.
Только строки летят, как свободные птицы,
Безнадежно-спокойно летят в никуда...

На фоне всей опустошенности
Эпохи пластика и лжи.
Во мне все больше отрешенности
Что режет страсти-миражи.

На фоне странного движения -
Безумного скачка во тьму.
Во мне сильнее отторжение
И веры нету никому.

На фоне общей безнадежности,
И увлеченья мелким злом,
Дышу я воздухом безбрежности,
Идя сквозь годы напролом...

Я любуюсь черным светом,
Я разгадываю сны.
Слышу я, как вся планета
Просит вечной тишины.
Я смотрю, как море боли
На просторе разлилось.
И ветра поют о воле,
Как о том, что не сбылось.

Я закручиваю нити
Скучных лет, ненужных встреч.
Я из лживости событий
Только смех сумел извлечь.
Словно смысл исчез когда-то,
В бесполезной суете.
И мечта тоскою сжата,
И распята на кресте...

Надеяться только на себя —

отличный способ

перестать разочаровываться в людях

и жить с отличным настроением...

Земля производит достаточно,

чтобы удовлетворить потребности,

но недостаточно, чтобы насытить жадность...

Пауло Коэльо

Все тайны на поверку — пустяки…
Обыденно часы твои стучат.
Шаги беды прекрасны и легки,
И призраки по-прежнему молчат.
И ты среди изломанных теней
Грустишь, ты с чем-то темным породнен.
И любишь одиночество сильней,
Над блекнущей душой своей склонен.
И все, что не получится никак,
Стучит тоской, отчаяньем в виске…
И строчка — красоты предвечной знак —
Застыла навсегда в черновике...

Не вспомнить, зачем и на свете живем,
И в книгах каких нам искать утешенья?
И странную жизнь безнадежно мы пьем,
Трепещущих слов производим смешенье
В надежде, а вдруг и получится что…
И сложится счастья пасьянс, заклинанье
И может, отступит и канет в ничто
Больное, тревожное воспоминанье.
Но день ото дня все бредовее сны,
Пронзительным ветром судьба вдруг подула.
Все ярче холодная тьма глубины,
Все явственней близость подземного гула.

Я Вас согласна полюбить за муки...
Давайте я Вам палец прищемлю!..

Тишины хочу, тишины...
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины...
чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины...

звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание —
молчаливо.
Тишины.

Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее - неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.

Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха — поет соловей.

Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины...
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый,
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.

Значит, вечер. Вскипают приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.

Андрей Вознесенский

Колеблются странные звуки
И лица все время плывут.
И муки возвышенной скуки
В лихое безумье зовут.

Ты праздничной тьмою украшен,
Загадочной грустью объят.
С одной из разбившихся башен
Ты мечешь отчаянный взгляд.
И сны, как всегда утонченно,
Терзают тебя неспроста
В груди широко, обреченно —
Прекрасно поет пустота.
И ни одного человека
Вокруг, но так много имён…
Тебе непонятен от века
Эффект наложенья времен...

Огни далеких станций
И голоса субстанций
Все переплетено.
Раскрой глаза пошире —
В полубезумном мире
Нас нету все равно.
Столетья смотрят косо,
Стучат ночей колеса —
Уходят поезда…
А из иной Вселенной
Светло и неизменно,
Легко летит звезда...