Очаг. Хранитель очага
Мир взаправду тесен. В больничной палате моя койка оказалась по соседству с той, что занимал внушительного роста мужчина. Чуть за сорок. По имени Рафик. Он трудно, однако мало-помалу поправлялся. Больница, как поезд, - люди скоро сходятся. Выяснилось, что мой сосед - профессиональный художник. Где учился? Сначала - в детской художественной школе. - У Зингера? - Да, у Григория Ефимовича.
Боже, сколько раз мне приходилось слышать от земляков, посвятивших себя изобразительному искусству, это - учился у Зингера!
Григория Ефимовича Зингера я знал много лет. Боюсь утверждать, что мы дружили (по возрасту он годился мне в отцы, и дистанция соблюдалась), но мы определенно симпатизировали друг другу. Он был немногим старше моего отца, в Великую Отечественную тоже служившего на Тихоокеанском флоте. Я их познакомил. И в нехитрых домашних застольях капитан II ранга (Зингер) и мой отец (флотский старшина) вспоминали общую молодость, пришедшуюся на военное лихолетье, напрочь забывая о моем присутствии. Я не роптал, ибо очень любил их в такие минуты.
Григорий Ефимович Зингер родился в 1914 году в городе Екатеринославе (Днепропетровск). Потом семья переехала в Харьков, где после школы Григорий выбрал тамошний художественный институт. Рисовал он с детства. Проучился три курса, когда судьба сделала крутой поворот. В 1935 г. Григорий по комсомольскому призыву поступил в Севастопольское высшее военно-морское училище, которое успешно окончил (1939 г.), получив звание лейтенанта.
Воевал в составе Северного и Тихоокеанского ВМФ. Строгая, регламентированная по минутам флотская служба. Мечта стать художником отодвигалась, словно в обратной перспективе на православных иконах, - в иную жизнь, туда, где нет войны и цвели пылкие вишни Ушел в отставку по состоянию здоровья и тогда же переехал с семьей на Волгу. Шел 1960-й.
Поначалу Григорий Ефимович отдался любимому увлечению. Пропадал с этюдником на волжских берегах, писал акварели старых самарских улочек. Обычно вокруг собиралась ватажка окрестной ребятни, с любопытством глядели за работой "всамделишнего" художника. "Рисовать любите?" - спрашивал Григорий Ефимович. Те только переминались с ноги на ногу, отмалчивались
Необходимо заметить, что в отношении художественного воспитания наш город мало что давал детям. Больше повезло юным музыкантам, а мальчишкам и девчонкам с художественными задатками податься было некуда. Конечно, существовали самодеятельные изостудии и кружки, но ждать от них систематического образования, преподавания основ рисунка, живописи, скульптуры, истории искусств не приходилось.
Звезды, что ли, так сложились - Григория Ефимовича безоговорочно захватила идея создать в городе детскую художественную школу. Первую, с профессиональными педагогами, которых предстояло еще найти. Он подбирал единомышленников среди куйбышевских молодых художников, в ком угадывал талант и готовность передавать свою любовь к искусству ученикам. Вел тяжелые переговоры с властями, без помощи которых осуществить задуманное нечего было и мечтать.
Пообивав безрезультатно высокие пороги местного начальства, не отчаялся. Собрался в Москву, добился приема у тогдашнего министра культуры СССР Екатерины Алексеевны Фурцевой.
Можете улыбаться, сейчас я скажу вот что: мне трудно представить себе женщину, пусть и министра, не откликнувшуюся бы на победительную стать бывшего капвторанга, фронтовика, да еще в щегольской морской форме (с кортиком на бедре!). Как бы то ни было, из столицы Зингер вернулся с необходимыми разрешительными бумагами. И дело сдвинулось.
Под школу Куйбышевский горисполком выделил ветхий двухэтажный дом XIX века на ул. Буянова. Из удобств - дровяное отопление. Ни воды, ни газа, ни канализации Григорий Ефимович вместе с уже более или менее подобранным педагогическим коллективом, родителями взялся за ремонт здания. Трудились наравне с рабочими. Но еще нужны были учебные программы, планы, что обычно остается за пределами внимания стороннего наблюдателя. Он едет в Пензу, Петрозаводск, Ленинград перенимать опыт.
Старожилы школы вспоминают, что первый педсовет состоялся 15 августа 1961 года. "Заседали" в городском парке, на скамейках. На замечательном этом педсовете собрались во главе с Зингером Д.С. Кондратьев, Н.А. Хрущева, В.М. Орлова, В.С. Снеговская, С.П. Воробьев, Г.Д. Кочубеевская - первые преподаватели ДХШ. Вступительные экзамены прошли в стенах музыкальной школы № 1, на время приютившей коллег. Были приняты 55 учащихся.
Официальное открытие школы состоялось 12 декабря 1961 года.
Со временем дом на Буянова стал - без преувеличения - очагом культурной жизни города. А хранителем очага - по праву Григорий Ефимович.
Самый разношерстный люд стекался сюда, когда стихали детские голоса. Здесь можно было встретить корреспондента центральной газеты, старательно пишущего акварелью составленный для него натюрморт. И ветерана войны, полкового разведчика Ананыча, с орденскими планками на пиджаке. Здесь с Ананычем познакомился куйбышевский журналист Е.Жоголев, опубликовавший о нем один из лучших своих очерков. Приходили музыканты. Молодые поэты читали стихи.
Помню, кто-то принес в школу редкий по тем временам альбом рисунков раннего Пикассо. Официальная пропаганда отзывалась о художнике как о жутком формалисте, который почему-то еще и коммунист, автор знаменитого голубя с пальмовой веткой в клюве. Конферансье распевали с эстрады смешные куплеты: "Лети, голубь мира, лети, голубь мира, ни пуха тебе ни пера!.." Альбом стал для меня, совсем молодого литератора, откровением. Я увидел совершенно другого Пикассо, едва ли не академического толка. Оказывается, чтобы ломать, модернизировать старую форму, нужно досконально ее изучить, вжиться настолько, чтобы ощутить ее тесной для себя. Без этого выходит лишь бред и пустота. Так в живописи и так в поэзии, когда незнание русской грамматики выдается за новаторство.
В школе Зингера юному художнику ставили руку, как певцу ставят голос. "День работой красен" - самодельный, исполненный русской вязью плакат я помню на стене мастерской завуча школы Анатолия Георгиевича Песигина. Существовали и нюансы. Песигин включал ученикам принесенный из дома проигрыватель, и звучал Моцарт. Не знаю, может быть, под великую музыку и традиционные для школьного тренинга натюрморты - кувшины, крынки, яблоки - приобретали новый смысл
Я полагаю, что в душе самого директора происходила особая невидимая миру работа. Не думаю, что он, человек старой выучки, безоговорочно принимал произведения молодых коллег-учителей, с кем выставлялся рядом на областных вернисажах. Важно другое: талантливый администратор, он счастливо развил в себе терпимость, сейчас сказали бы, толерантность, к поискам молодых. И на всякого рода выставкомах горячо отстаивал "своих", если речь заходила о творческих принципах, праве на самовыражение.
Какова школа - таковы и ее ученики. Художественное мышление, мастерство наших юных земляков были отмечены высокими наградами на международных выставках детского творчества в Испании, Франции, Венгрии, Новой Зеландии и т.д. Всякий раз весть о медалях и дипломах его учеников превращалась в праздник души Григория Ефимовича.
Между тем Г.Е. Зингер менее всего удовлетворялся достигнутым. В 1964 г. на базе ДХШ № 1 по инициативе директора и художника-педагога В.Р. Кныжова (автора программы, утвержденной Министерством культуры РСФСР) была организована вечерняя школа для учащейся и рабочей молодежи, ее задача - обучить наиболее одаренных юношей и девушек, подготовить для поступления в средние и высшие художественные заведения страны. Открыт филиал школы на ул. Стара-Загоре. Зингер, как всегда, не без проблем открывает-таки художественное училище. Первые студенты КХУ обучались в классах родной школы, до тех пор пока не получили отремонтированное здание на Пионерской.
Ныне многие из выходцев школы Зингера стали профессиональными живописцами и графиками, архитекторами и дизайнерами, педагогами. Некоторые вернулись в школу, поменявшую, кстати, свой адрес. Вернулись, чтобы продолжить хорошее дело.
В нынешнем году Григорию Ефимовичу Зингеру исполнилось бы 90.
Анатолий АРДАТОВ


//Источник информации: Волжская коммуна (Поволжье) //Дата источника: 03.06.2004