Оболганные победы

История без истерик

Русской истории в 20-м веке крупно не повезло. Ее два раза кардинально пересматривали. После 1917 года и после 1991-го, и всякий раз этот пересмотр проходил под определенным идеологическим углом зрения. И задачей этого "угла" было доказать, что все было хуже некуда. Даже самые обычные в истории события превращались в некий несусветный ужас.
Казалось бы, что может быть в истории обычнее войны? Мало какая держава может похвастаться тем, что в ее истории мирных лет было больше, чем военных. Военная история человечества знает многое: и бездарных полководцев, и несправедливые нападения, и невероятную жестокость военных по отношению к мирному населению и т. д., и т. п.

Сейчас на книжных прилавках появилось множество зарубежной военной литературы. Берешь эти книги в руки и удивляешься, как спокойно, без истерик люди пишут собственную военную историю, не ищут "стрелочников", не лепят ярлыки на своих же солдат и полководцев. Совсем другая ситуация сложилась в отечественной военной истории, особенно в период после 91-го года, когда так называемые академические принципы были потеснены, и в науку хлынули разномастные недоучки, обладающие определенным публицистическим даром, но ради "красного словца" преспокойно приносящие в жертву историческую достоверность.

"Бездарные военачальники" "вели бои, заваливая противника трупами своих солдат"; "бездарная русско-японская война", "преступная финская кампания" и подобные эпитеты густо рассыпаны на страницах новейшей военно-исторической публицистики, где зачастую все выворачивается наизнанку и представляется в самом искаженном виде.

И из этой литературы мутные потоки извращенной информации перекочевывают на страницы падкой на исторические сенсации желтой прессы. Недавно довелось читать перевод одной статьи из западного журнала, где описывалось, как Советская Армия штурмовала немецкие доты. Оказывается, советские солдаты по очереди кидались к бункеру, гибли от вражеских пуль, и, мол, это продолжалось до тех пор, пока немецкий пулеметчик, насмотревшийся кровавых сцен бесполезных смертей, не сходил с ума, и тогда-то "красные" брали его тепленьким вместе с дотом. Вот так вот. Можно сказать, новое слово в военной науке. И что самое главное, автор даже не задавался вопросом, а что, если немец оказывался психически устойчивым? И, главное, если бы Красная Армия так воевала, фащистский Берлин до сих пор бы не пал.

Глядя на весь этот "военно-исторический" шабаш, хотелось бы разобраться с некоторыми наиболее устоявшимися мифами, вбитыми в наши головы в последнее время.

Миф первый. Россия и СССР всегда воевали числом, а не умением

Для многих, особенно либерально мыслящих господ, данный тезис как бы и не требует доказательств, мол, Российская империя "тюрьма народов", а СССР вообще сплошной Гулаг. Что там жизнь человеческая копейка. Однако, если взять в руки серьезное исследование, такое, например, как книга "История военных потерь", автором которой был Борис Цезаревич Урланис, выдающийся советский демограф, известный тем, что любую, приводимую им в своих исследованиях, цифру, перепроверял по разным источникам и с помощью разных методик, то мы видим иную картину.

Например, Северная война (1700-1731 гг.). Оказывается, потери шведов в полтора раза превышают потери русских. Россия потеряла 100 тыс. солдат, шведы соответственно - 150 тыс. В Семилетнюю войну Россия потеряла 60 тыс. человек, противостоящая ей Пруссия - около 200 тыс. Во время наполеоновского нашествия цифры безвозвратных потерь составили у русских 350 тыс. человек, у французов 500 тысяч.

Даже во время "бесславной" крымской кампании потери России составили 153 тыс. человек, а потери ее противников, союзных войск Англии, Франции, Турции и Сардинского королевства 156 тыс. человек.

Во время первой мировой войны на русском фронте центрально-европейские державы потеряли 1 млн. 650 тысяч человек, Россия же потеряла около 1 млн. 800 тысяч человек. Но надо учитывать, что Россия сама держала фронт протяженностью 2 тыс. километров, да еще посылала экспедиционные корпусы во Францию и Грецию.

Плюс к тому же чуть ли не половина погибших в первой мировой лишались жизни после февраля 1917 года, где никто достоверно не устанавливал, сколько конкретно людей погибло от немецкой пули, а сколько - в результате той анархии, которая воцарилась в армии.

Отдельной строкой хочется сказать про Великую Отечественную войну. Ей досталось больше всего в количестве приписываемых жертв. Причем этим занимались не только глупые западные журналисты, но и некоторые вполне разумные люди. Например, Станислав Говорухин в своем фильме "Россия, которую мы потеряли" заявил, что на каждого убитого немца приходилось десять убитых красноармейцев. Но статистика - упрямая вещь, и многократно проведенные пересчеты показывают соотношение приблизительно два к одному, увы в пользу немцев. Но тут нужно сделать несколько оговорок: в "немецкие потери не вписаны представители так называемых "восточных частей", все эти эстонские, латышские, украинские и прочие "эсэсяки", которые, конечно же, не делали основной погоды на фронтах, но против Красной Армии воевали фанатично. Вторая оговорка в советские потери зачислены и те солдаты, которые умерли в немецком плену в результате нечеловеческого обращения с ними. Отсюда и такие цифры.

Так что, исходя даже из этого краткого статистического обзора, видно, что никаких "суперпотерь" по сравнению со своими врагами Россия не несла.

Миф второй. "Бездарная русско-японская война"

В советских вузовских учебниках было написано, что в русско-японскую Россия потеряла 400 тыс. убитыми, а Япония 100 тысяч. Из этого делался вывод о том, что Российская империя под царским руководством докатилась до того, что даже маленькая Япония смогла побить Россию.

Сомнение в том, что в этой схеме не все так уж просто, возникло после прочтения мемуаров генерала Деникина, участника этой самой войны. Он написал, что русской армии не дали выиграть войну, остановив сражение в пяти минутах от победы. Да, были страшные жертвы, Цусима, сдача Порт-Артура. Какая тут "без пяти минут победа"? Но при более внимательном изучении данной проблемы стало понятно, что Деникин был действительно во многом прав.

Ну, во-первых, о "маленькой" Японии. По территории она, возможно, и мала, но к 1904 году ее население составляло 45 млн. человек. У Российской империи населения было 140 млн. человек, из которых за Уралом жило только 3 млн. человек. Кроме того, за спиной Японии стояли Англия и США, щедро одалживающие деньги японцам, что позволило последним за 7 предвоенных лет полностью обновить свой флот и сделать его самым технически совершенным в мире. Например, на всех японских кораблях была радиосвязь, хотя после изобретения радио и 10 лет не прошло. Когда историки говорят "милитаристская Япония", то ничуть не грешат против истины. Япония имела грандиозный военный бюджет, и каждая лишняя иена шла на армию. В результате Япония была прекрасно подготовлена.

Россия же "милитаризмом" не страдала, военный бюджет был скуден, а программа перевооружения флота оказалась запущена. На гигантских просторах Дальнего Востока и подконтрольной России китайской Маньчжурии находилось всего только 100 тыс. солдат. Ясно, что когда японцы высадили в Китае более чем полумиллионную группировку своих войск, российское военное руководство приняло единственно верное решение: затянуть войну, подтянуть резервы и разгромить неприятеля. Задачей Порт-Артура было максимально надолго оттянуть на себя внимание японцев, дав тем самым возможность Владивостоку подготовиться к обороне. Что, кстати говоря, было и сделано.

На море Россию действительно преследовали неудачи, но на суше выбранная изначально тактика полностью себя оправдывала. Российская армия удачно маневрировала в Маньчжурии, не позволяя себя ни окружить, ни разгромить. Широко известные победы японцев под Ляояном и Мукденом, по сути, для японцев были "пирровыми". Под Ляояном японцы, имея трехкратное преимущество в живой силе, потеряли убитыми 26 тыс. человек в тот момент, как русские - только 16 тыс. Причем русские отступили, сохранив в своей армии дисциплину и порядок. Никакого "бегства" не было и в помине.

А Мукден стал, по сути, дальневосточным Бородино: 300 тысяч русских противостояли 600 тысячам японцев, потери с обеих сторон были равные. Из стратегических соображений русские отступили.

Те цели, которые ставил перед собой российский Генштаб, были достигнуты. В начале августа 1905 года российская группировка впервые за всю войну численно превысила японскую. Получила новое вооружение и форму. Армия готовилась к решающему удару по японцам. Российские генштабисты на полном серьезе разрабатывали план военных действий в Корее.

Япония на тот момент была полностью вымотана войной, казна стала пуста, все англо-американские кредиты были растрачены, инфляция дико галопировала, боеприпасы исчерпались, запасов продовольствия осталось на две недели. Японское руководство оказалось повергнуто в панику.

Но за спиной Японии маячили США, которые очень не хотели перелома в войне в русскую пользу. И поэтому президент Теодор Рузвельт начал настойчиво предлагать посреднические услуги при переговорах. Когда в американский город Портсмут прибыла российская делегация, на нее было оказано грандиозное давление со стороны ведущих мировых держав.

Сейчас в литературе распространена версия о том, что руководитель российской делегации Сергей Витте получил взятку от японцев за подписание мира с Японией на невыгодных для России условиях (потеря Курил и половины Сахалина, запрет на создание военного флота в Тихом океане). Но, по всей вероятности, это неправда. Витте был очень состоятельным человеком, он не только выступал против русско-японской войны, но и против освоения Дальнего Востока как такового. А тут еще, в случае победы, на баланс России грозили "упасть" еще Маньчжурия с Кореей. И поэтому без особых зазрений совести отдал часть российской территории японцам, но не позволил им взыскать с России ни копейки контрибуции.

Военные были в шоке от результатов Портсмута. Очередной раз российские дипломаты подвели своих военных. А они действительно находились в пяти минутах от победы. А по поводу русских потерь в этой войне, то их было в два раза меньше, чем у японцев. (По Урманису, 50 тыс. против 100 тыс.).

Русско-японская война с тактической точки зрения не была ни проигранной, ни позорной. И имела достаточно неожиданное продолжение. Во время второй мировой войны, когда Япония была союзником Германии, Советскую Россию японцы не считали серьезным противником, мол, "выигрывали" мы у этих "круглоглазых". Поэтому к войне с СССР японцы не готовились, и как показал август 1945 года, очень даже зря. И за три дня до 40-й годовщины Портсмутского мира Япония сама на борту линкора "Миссури" подписала капитуляцию.

Миф третий. Советско-финская война

Другой войной, которую вела Россия в 20-ом веке и которой также "повезло" на лжеисследователей, была война с Финляндией 1939-1940 гг., в последнее время упорно именуемая Зимней. Будем так называть ее и мы.

Сейчас можно до хрипоты спорить, кто был в этой войне жертвой, а кто - агрессором. Вероятнее всего, обе стороны недостаточно постарались, чтобы войны избежать. Будущие противники подсознательно готовились к столкновению, но теперь новоиспеченные "историки" любят выгораживать Финляндию, выставляя ее этакой невинной жертвой, а Советский Союз вероломным агрессором. Это, мягко говоря, совсем не так.

В конце тридцатых годов международное положение резко обострилось. Германия приступила к территориальным захватам в Европе. Прохождение границы союзной Гитлеру Финляндии всего в 32 километрах от Ленинграда, второго по величине города СССР, позволяло дальнобойной артиллерии финнов с собственной территории вполне спокойно обстреливать северные пригороды "Града Петрова". Ясно, что подобная ситуация, напрямую угрожавшая национальной безопасности страны, не устраивала советское руководство. Сначала северо-западные соседи попытались договориться по-мирному. СССР предложил Финляндии обмен территориями. Если бы финны согласились отодвинуть границу на расстояние 150 км к северу от Ленинграда, Советский Союз передал бы Финляндии кусок территории в два раза больший от полученного.

Но финское правительство не желало идти на компромиссы. Тем более, что на Карельском перешейке, на который претендовал СССР, финны с 1927 года соорудили грандиозный комплекс оборонительных сооружений, вошедших в историю как "линия Маннергейма". Эти укрепления были новым словом в тогдашней фортификации. Некоторые доты имели до четырех этажей в глубину, а толщина стен достигала полутора метров, что делало их фактически неуязвимыми для артиллерии.

Финляндия также сумела создать армию нового типа. Финны прекрасно понимали, что местный ландшафт, изрезанный реками, озерами, болотами и сопками, мало подходит для действий бронетанковых соединений, и потому на войне главная роль отводилась пехоте, против которой финны предполагали применить большое количество снайперов и диверсантов. Кстати, белые маскировочные халаты в массовом масштабе так же, как и подразделения лыжников, были впервые применены именно в финской армии.

Осенью 1939 года противоречия между СССР и Финляндией достигли апогея. И за день до наступления зимы советское руководство отдало приказ войскам Ленинградского военного округа начать наступление на Карельском перешейке.

Первые три недели войны были для Красной Армии действительно страшными. Разведке не удалось выявить нахождение многих огневых точек противника, и поэтому гибли целые батальоны и даже дивизии, поднятые в атаку. Точной статистики нет, но значительная часть безвозвратных потерь во время советско-финской войны пришлась именно на начальный период этого вооруженного конфликта. Пришлось пересматривать всю тактику и некоторые другие постулаты военного искусства. Теперь доты пытались взрывать с помощью спецотрядов, а в ответ на действия финских снайперов Красная Армия стала использовать своих специально подготовленных стрелков. Советские войска провели несколько отвлекающих наступлений, которые сбили с толку финское командование, и 11-14 февраля "линия Маннергейма" была прорвана, а спустя три дня советские войска вышли к тыловым укреплениям финнов в районе Выборга. Значительная часть финской военной техники была уничтожена. Руководители Финляндии оказались в шоке, они приняли условия мира, продиктованные Москвой, и подписали фактическую капитуляцию, отдав СССР Карельский перешеек навсегда и полуостров Ханка в аренду на 30 лет.

Советско-финская война была уникальной военной операцией в истории 20-го века. В прошлом столетии построили немало укрепленных оборонительных линий, наподобие "линии Маннергейма" - это и "линия Мажино", и "линия Бенеша", и другие. Но все они были обойдены с флангов или сданы в результате измены. И только "линия Маннергейма" была прорвана лобовой атакой в немыслимо тяжелых природных и климатических условиях. Ни одна война в новейшей истории не велась севернее широты Карельского перешейка. И никакая война не проходила в такой страшный мороз. Зима 1939-1940 годов выдалась в Финляндии самой холодной после 1828 года, температура падала до минус 42 градусов по Цельсию, сугробы снега превышали человеческий рост. И, несмотря на все это, Красная Армия выполнила поставленную перед ней боевую задачу. Столицу Финляндии Хельсинки от взятия спасло только заявление Англии, что при продолжении военных действий она начнет бомбить советские нефтяные промыслы на Каспии. Сталин в такой сложной ситуации не захотел ссориться с Великобританией. Поэтому наступление было остановлено, но зато Советский Союз подписал очень выгодный для себя мирный договор с финнами.

Однако почему же эта, безусловно, победоносная война стала предметом пристального внимания спекулянтов от истории? Все очень просто: иные исследователи по-своему толкуют разные сведения о жертвах с обеих сторон. Дело в том, что нынешние отечественные историки утверждают, что с советской стороны потери составили около 138 тысяч, а финны заявляют о потерях около 20 тысяч человек. После этого невольно напрашивается мысль, что потери, безусловно, несопоставимые, на одного финна семь наших. Но в этом-то и кроется главная уловка.

Дело в том, что мы и финны по-разному считаем потери. Для финна убитым считается тот, чье тело было найдено на поле боя или свидетелями его гибели являются два человека. На умерших от ран и обморожения в госпиталях велась отдельная статистика, на пропавших без вести тоже.

В СССР убитых считали по принципу невозвращения на место призыва после демобилизации. И хотя большинство невернувшихся действительно погибло на советско-финской войне, но далеко не все. Многие, не успев вернуться домой, отправились на фронты Великой Отечественной войны и сложили головы там. Некоторые попали в плен, впоследствии вернулись на родину и как "неблагонадежные" угодили уже в советские лагеря, третьи по разным причинам не захотели возвращаться на место своего прежнего проживания. Ясно, что подобный подсчет чрезвычайно приблизительный, и потому, когда и российские, и финские историки по одинаковым критериям пересчитали свои потери в "зимней" войне, на основании отчетов армейских начальников о потерях, ситуация с цифрами изменилась кардинально. Количество убитых красноармейцев "ужалось" до 98 тысяч, а количество погибших финнов выросло до 48 тысяч. То есть соотношение стало два к одному, а это, как известно, "классическое" соотношение, вычисленное военной наукой при оценке потерь в наступательных операциях. Таким образом миф о "суперпотерях", о "позорной войне" лопнул сам собой. А учитывая невообразимо трудные погодные и природные условия и очень сильную оборону финнов, "зимнюю" войну вполне можно назвать одной из лучших наступательных операций в истории военного искусства.

Миф четвертый. "Насилие над мирным населением"

Года три назад в английской прессе одна за другой посыпались статьи о бесчинствах советских солдат над мирным населением оккупированной Германии. Эту тему быстро подхватили и другие западные издания. Но почему-то никто не сообразил, что муссирование высосанных из пальца фактов рикошетом ударит и по союзникам СССР в войне.

На Западе не смотрели фильм "Место встречи изменить нельзя", и поэтому не знают знаменитый вывод Глеба Жеглова о том, что правопорядок в государстве определяется не наличием воров, а способностью государства с ними бороться. В советской зоне оккупации одних только генералов за плохое отношение с мирным населением отдали под трибунал в количестве трех человек. А с военно-служащими более низких рангов разговор и вовсе был короткий: военно-полевой суд и расстрел перед строем. Проблема насилия над мирным немецким населением, если и возникла, то лишь потому, что была вызвана чувством мести за дела, которые три года вытворяли оккупанты на нашей земле.

А как обращались с мирным населением в западных зонах оккупации? Если в СССР пропаганда внушала солдатам то, что они идут освобождать немцев от фашизма, то на Западе упор делался на этническом противостоянии. Например, в США печатались брошюрки с красноречивыми названиями "Германия должна погибнуть", "Германию можно сократить искусственным голодом" и т. д.

Поэтому, вступив на немецкую землю, англо-американские войска и вели себя соответствующим образом.

Вот что пишет в своей книге, посвященной порядкам в американской зоне оккупации американский исследователь Уильям Пирс: "Армия США смотрела на немок, как на добычу, подобно дорогим фотоаппаратам и ювелирным украшениям. В Баварии подразделения союзников в организованном порядке, во главе со своими командирами заняли ряд горных сел. Они изнасиловали в этих селах всех женщин и девочек в возрасте от 11 до 86 лет. Они убили всех мужчин-сельчан, пытавшихся защитить своих женщин. Наше (то есть американское прим. А. И.) командование поставляло солдатам примерно 50 миллионов презервативов в месяц с живописными иллюстрациями по их использованию. При их раздаче солдатам говорилось: "Преподайте этим немцам урок и приятно проведите время". Многие нормальные американские семьи пришли бы в ужас, если бы узнали, с какой бесчувственностью к людям наши ребята вели себя в Германии".

И таких примеров у Пирса целая книга.

В армиях западных держав существовал и приказ о немедленном расстреле тех немцев, которые покусились на жизнь граждан США, попавших в плен во время войны. Зачастую этим приказом оправдывались любые расстрелы военнопленных без суда и следствия. Например, американцы долго и упорно охотились за личным составом 1-го танкового корпуса вермахта, который в конце 1944 года во время контрнаступления немцев в Арденнах в пух и прах разгромил целую американскую армию. Это сильно ударило по самолюбию американцев, и все служившие в немецком корпусе были расстреляны.

Вскоре после капитуляции Германии в американских войсках были созданы своеобразные эскадроны смерти, которые возглавил майор американской армии Мэррэй Беренс. Перед этими эскадронами поставили задачу - отловить по всей Германии военных преступников и казнить их на месте. Беренс со своей командой истребил целую кучу народа несколько тысяч человек. Сколько среди них было настоящих военных преступников, а сколько случайных людей - сегодня никто не скажет. Доподлинно известно только одно: в руки майора не попал ни один сколько-нибудь значимый нацистский палач. Ни одного начальника концлагеря, высокопоставленного гестаповца или шишки из СС Беренс на тот свет не отправил. Майор зачастую довольствовался простыми немцами, единственной виной которых было то, что их призвали в вермахт, хотя требования Женевской конвенции о гуманном обращении с пленными распространялись на них и после окончания боевых действий. Но бравому майору, "любителю помахать кулаком после драки", было на это наплевать.

Ничего подобного "художествам" Беренса в советской зоне оккупации не было и не могло быть.

Но, может быть, кого-то из американских или английских генералов судили за жестокое отношение к мирному населению в западных зонах оккупации? Ни одного, как, впрочем, ни один офицер или солдат не понес наказания за издевательства над немцами. Дожившие до сегодняшнего дня головорезы из эскадронов Беренса и не думают прятаться, наоборот, охотно пишут книжки и статьи о своих погромных действиях в мирное время.

А потомки этих насильников и убийц набираются наглости поливать ушатами грязи Советскую Армию, которая сумела разгромить фашизм и пришла в Германию не карателем, а освободителем немецкого народа от нацистской тирании.
Алексей Иванов