Москву посетил третий президент Пятой республики Валери Жискар д'Эстен. Формально он представлял книгу. И нескольких недель не прошло с тех пор, как в Москве были и бывший французский премьер-министр Доминик де Вильпен, а также такой французский политик, как лидер "Национального фронта" Мари Ле Пен. И пусть на родине этих французов разделяют идеологические противоречия, все они — французы, которые едут в Москву, ищут встреч. С экс-президентом д'Эстеном встретился и президент Путин. О чем они говорили? Возможно, намеки на это содержатся в интервью, данное Валери Жискар д'Эстеном "Вестям в субботу".

- Господин д'Эстен, что пошло не так в наших отношениях за последний год?

- К сожалению, наши отношения испортились главным образом из-за событий на Украине. Именно на Украине, так как Крым — это совсем другой вопрос. Не нужно их смешивать. Проблема Крыма сравнительно проста и очевидна. Проблема Украины более сложная. Именно насильственные действия на Украине повлияли на отношения между Европой и Россией. К счастью, теперь заключены Минские соглашения, которые открыли дорогу к решению проблемы. Но нельзя допустить, чтобы эти события заслонили самый важный вопрос: для нас Россия является самым большим соседом, а для России Европа — самый крупный партнер, и нам надо согласовывать позиции.

- Вы назвали Крым "простой проблемой". Ранее вы также сказали, что, как только будет выявлена суверенная воля народа Крыма в ходе референдума, проблема отпадет. Но она не отпадает. И дело не только в востоке Украины. Вспомните, как развивались события, например, весной и летом прошлого года. Европейский Союз и Соединенные Штаты говорили: Россия должна признать выборы президента Порошенко, иначе будут санкции. Россия признавала президента Порошенко, но новые санкции все равно наступали. И таких примеров очень много. Кто эти люди в Европе, которые не хотят посмотреть на ситуацию просто?

- Я считаю, что эту проблему усложнила другая проблема — отношения между Россией и США. По ряду непростых причин в США есть те, кто продвигает антироссийскую политику. Они используют любой повод, чтобы осложнить отношения между двумя странами. Такие там не все. Например, госсекретарь Джон Керри придерживается других взглядов, а именно налаживания позитивных отношений между Россией и США. Если бы Европа действовала сама, ее отношения с Россией складывались бы намного проще, потому что общественное мнение не имеет антироссийской направленности. Конечно, мы являемся членами одних и тех же союзов и альянсов, мы уважаем их, дорожим ими, но мы не входим ни в какие антироссийские коалиции. Поэтом мы готовы заниматься проблемами для того, чтобы найти позитивные и мирные решения.

- То есть, на ваш взгляд, бюрократия Европейского Союза, отвечающая за внешнюю политику, следовала в большей степени вслед за Соединенными Штатами в течение последнего года, чем проводила собственную политику по украинскому направлению?

- Дело не столько в бюрократии, сколько в политике и коммуникации. Сложилось мнение, что насильственные действия были спровоцированы русскоговорящей частью при поддержке России, и именно так средства массовой информации представили ситуацию. Любопытно отметить, что освещаются только те действия, которые происходят по вине русскоговорящей стороны, и замалчиваются те, где виновной стороной выступает украинская сторона. Но нужно преодолевать такое отношение. И если к концу этого года сохранится перемирие, европейцы готовы увеличить количество своих наблюдателей, помочь финансами, улучшить контроль и даже предложить проект политического решения. Оно, кстати, очень простое: Украина должна провести децентрализацию с предоставлением большей автономии регионам, как это есть в некоторых странах Западной Европы, например, в случае с Каталонией в Испании или Шотландией в Британии. Именно к этому необходимо прийти. Причем русские, по моему мнению, не имеют ничего против. Осталось убедить в этом украинцев.

- Почему вы называете Крым "простой проблемой"? В чем, на ваш взгляд, ее простота и очевидность?

- Все очень просто. Исторически Крым является русским. Он являлся турецким протекторатом во главе с наместником и его небольшой администрацией, управлявшимися из Константинополя. В XVIII веке русские пришли в Крым и посадили там свою администрацию, интегрированную в российскую политическую систему. Таким образом Украина здесь вообще ни при чем. Крым был тесно связан с Россией, но не с Украиной. Возьмем два примера. Кто в конце Второй мировой войны принимал в Крыму Рузвельта и Черчилля на Ялтинской конференции? Конечно, Россия! То есть международное сообщество того времени считало Крым частью России. Когда сейчас говорят о нерушимости послевоенных границ, то сразу после войны Крым был зоной, непосредственно связанной как раз с Россией, а не с Украиной. А еще мы помним о Крымской войне в середине XIX века. С кем воевали тогда в Крыму англичане, французы и турки? Конечно же, с русскими. Все это доказывает, что Крым тесно связан с историей России. Это объективно. Единственное, что можно на это возразить, — это то, что недавний референдум был организован на местном уровне местными представителями, что не были соблюдены все условия и что необходимо было бы организовать новый референдум в более классическом виде с соответствующей системой контроля. Но, думаю, что здесь больше формализма, чем разговоров по существу.

- На выборах в Польше и Испании победили "необычные" силы. Глава европейской дипломатии госпожа Могерини уже сказала, что после случившегося в Польше и Испании Европейскому Союзу стоит переосмыслить, как он функционирует. Вы еще недавно председательствовали в европейском конвенте, предлагали Европе общую Конституцию, которую, впрочем, ваши соотечественники одними из первых и отвергли. В чем, на ваш взгляд, Европе нужно сейчас собраться с мыслями и переосмыслить и свое внутреннее устройство, и свои внешние отношения в том числе с Россией?

- Мы живем в меняющемся мире. Об этом можно сожалеть, как это делаю я, например, но тут ничего не поделаешь. К меняющемуся миру надо адаптироваться. В частности, протестные движения развиваются и в силу наличия таких новых явлений, как социальные сети, Интернет. Стоит, впрочем, отметить, что эти движения являются разнонаправленными: во Франции они правые, как и в Польше, а в Испании и Греции — левые. Это свидетельствует об отсутствии политической философии, это просто поведение. Я полагаю, что с этой ситуацией необходимо считаться. И общественности нужно лучше все объяснять, не торопиться, приводить настоящие аргументы. Например, считается, что в Европе введены жесткие меры экономии. Но это не так. Просто тот факт, что у вас есть стабильная валюта, не означает, что можно делать все, что хочешь. И в случае перебора необходимо вносить коррективы, что не имеет ничего общего с жесткими мерами экономии, — это просто возврат к нормальному состоянию. Для этого необходима определенная методика, и главное здесь — это не допустить ухудшения положения самых незащищенных слоев населения. Но не нужно драматизировать ситуацию. Евро стабилен. Это в основном франко-германская валюта вместе с государствами основателями, то есть со странами Бенилюкса и Италией. Они составляют прочный блок, не дающий основания для беспокойства. А с управлением евро хорошо справляется европейский Центробанк. Кстати, этот банк имеет хорошие отношения с Центробанком России во главе с женщиной, с которой я, кстати, встречался. Нам нужно привыкать работать вместе.