Полосатая змея

Я никогда не пойму, мой друг, зачем тебе это, но если хочешь, скажу как приручить Полосатую змею.
Я привык уважать чужие странные прихоти. Может быть ты любишь змей, может быть ты считаешь, что это весьма необычно и даже круто, может быть, ты хочешь сшить себе пояс из этой цветной шкуры.
Я не знаю, как и змея...

Каждый день ставь блюдечко с молоком у порога. Каждый день свежее. Ставь наземь и уходи, прячься и наблюдай, как осторожно приходит к тебе Полосатая Змея. Как изгибаясь изящно, пьет она молоко. Как дрожит ее тонкий раздвоенный, словно черный узкий флажок, гладкий и тонкий язык.
Каждый день ставь молоко на шаг ближе к порогу.
День за днем, неизменно, шаг за шагом.
Все ближе и ближе.
И вот, наконец, Полосатая змея войдет и в твой дом.
Наблюдай издалека, покажись ей не сразу, но вскоре.
Пусть Полосатая змея смотрит на тебя. Пусть трепещет ее язык и беспокойно блестят черные бусины глаз.
Теперь сделай шаг к ней.
Двигайся плавно и осторожно. Ведь только одно движение отделяет тебя от броска. Или к тебе, или же прочь.
Навсегда.
Если ты все еще терпелив, делай шаг за шагом.
И если тебе повезет, если твоя осторожность и постоянство будут так же неумолимы, как действие ее яда, ты будешь брать ее на руки и гладить яркую шкуру своей Полосатой змеи.
Так может быть.
Только помни.
Если так будет... вокруг уж не будет в живых никого...
Только ты и твоя Полосатая, дивная, очень красивая...
Смерть.

Аморальная сказка

Сказать по-правде: я ждал принцессу.
Долго ждал, уже и человеческую речь забывать стал, не говоря уж о Сократовском "Великом мирострое"
Той старой ведьме, что превратила меня в лягушку, крысиного яда в кофе я насыпал из детской шалости, конечно, безо всякого там злого умысла, глупости болтают эти придворные сплетники...
Мне было всего десять лет и ребенком я был резвым и любознательным. Мне просто было интересно посмотреть - что будет. Шутка это была. Всего лишь шутка!
Тем более, что мой папа-король сам так тоже часто делал. То с одним министром пошутит, то с другим...
Я бы, может, даже поплакал бы на похоронах, я бы, может, вырос хорошим мальчиком, справедливым монархом, может, даже просвещенным, школы бы, может, строил для бедных... если бы...
Кто же знал, что эта противная старуха окажется ведьмой? Кто же мог подумать, что от яда она не скончается в страшных мучениях, как подобает всем верным подданным, а приобретет только затяжное расстройство желудка, которое сделает ее совершенно Злой Старой Ведьмой?
Ну так уж все вышло.
И остался я на болоте ловить комаров и ждать принцессу, которая своим поцелуем расколдует меня, и я снова стану Прекрасным Принцем.
У нас на болоте, впрочем, было хорошо.
Собирались весной с приятелями пели песни, обсуждали жаб, я уже привыкать начал к болотному своему шансону, уважение приобрел и держал с корешами самую высокую кочку, над которой всегда вилась самая большая туча мошкары, как тут...
Ну что тут скажешь... Может, трудности перевода, может общая безграмотность, да темнота, все-таки заклинание ведьма не на чем-нибудь, а на древнеэллинском состряпала... но явился...
Грязный, небритый, пьяный... Иван... даром что Царевич.
Сгреб меня лапищей своей, и давай с лобызаниями приставать. Я, конечно, пытался ему объяснить, что против однополых связей, я даже три раза у него из рук выскакивал и орал почти человеческим голосом, но, то-ль Иван слишком много принял для храбрости, то-ль он латинский в галлийском диалекте не разумел...
Так уж все в моей судьбе сложилось, что поцеловал он меня прямо в зеленую морду лица.
И превратился я...
Ну, я же уже сказал, что ждал я принцессу... А не принца! Все наоборот перевернулось, замкнулось ведьмино заклинание.
Превратился я в Василису Прекрасную.
Почему в Василису - так это ж меня Базиль звали. В честь дедушки...
А в Прекрасную - так это уже по маминой линии. У них в роду все Прекрасные, еще от Елены Прекрасной, из-за которой Троя пала...
Вот поженились - куда же деваться мне теперь с такими то сиськами. С косой до пояса, с бровями собольими, с устами сахарными и с очами-яхонтами... Сам бы если честно себя бы... гм.. В следующей жизни...
Сказать что не женщина я - народ не поймет. Народ тут дикий, темный, необразованный, консерваториев не кончал. И не одобрит. Тут народ, лесной, суровый, брутальный - как сказали бы на моей исторической родине. Если что - и в прорубь запустить могут.
Так вот и живем. Детишек ему родил, добра наживаем. То коня ему остановлю, то в горящую избу войду - его пьяного на горбу вытащу, то закон-другой надиктую для казны полезный, то каравай испеку, то коврик натку - со скуки-то зимней и не тому научишься.
А зимы тут долгие. Привык...
А то, что ночью... ну я человек широких взглядов, после того, как на болоте с жабами поживешь - многое можно простить роду человеческому. Оно вон и древние... Особенно греки... Грешили. Может потому и греками зовутся.
Наследственное все ж таки, сказывается.
Живем-поживаем.
А когда уж вовсе женская доля поперек горла встанет, я утешаюсь тем, что могло быть и хуже...
Мог бы быть не Царевич, а вовсе какой-нибудь Иван-Дурак. Стал бы тогда каким-нибудь Коньком-Горбунком...
От дураков-то всего ожидать можно...

Хранится тут:

Твоя сталь

Иди за сталью, мой ангел.
Слушай свой древний клинок.
Он молчалив.
Но это не мешает тебе обращаться к нему между боев.
Когда ты полируешь его, когда ты любовно, эротично, медленно касаешься его плоти.
Она истончается во временем, но при этом только острее, только четче, только...наповал.
Одним ударом, соединяясь с твоим, все возрастающем мастерством.
Наповал.
С одного легкого движения.
С помысла, милый, с помысла, сладкий, дай мне это...
Дай мне твою мысль - я приведу в исполнение твой приговор.
Я так хочу!
Твоя сталь требует, просит, жаждет крови!
Дай мне врага, мой ангел!
Я твой огненный меч.
А потом...
Дыши на меня...разговаривай со мной...сотри с меня кровь...и я снова чист.
Разговаривай и дыши.
Очищай меня, как свою душу.
Я слушаю, я внемлю, я поддаюсь твоей ласке...
И я отвечу тебе. Отвечу песней.
Песней Смерти и Свободы.




Тут живет:

Бог есть любовь

У меня был мальчик, которому нравилось, когда я злой
Я любил его взгляд, но не мог быть самим собой.

У меня была девушка, которая считала, что я ей принадлежу
Но я не предмет интерьера, от таких я всегда ухожу.

У меня была настоящая леди, которую я мог бы любить,
Но я не хотел делить ее с водкой, а она не могла не пить.

У меня был юноша, прекраснее всех на свете
Но, он так заливисто врал, как могут одни лишь дети.

У меня была девушка, которая придумала наш мир
Но я простой человек, и вовсе не чей-то кумир.

У меня был парень, за какое-то мое "нет" неожиданно мне отомстил
Он очень легко отделался, я чудом его не убил.

У меня был отличный приятель, совершенно не моего круга
Нам было хорошо вместе, но мы совсем не понимали друг друга.

У меня была девушка, она хотела чтобы я говорил ей "да"
Но я не люблю по заказу, любовь - Божья воля всегда.

У меня было много всяких, очень красивых, необычных, чудесных и даже просто больных
И все они что-то хотели во мне переделать...
А знаешь...
Я почти позабыл про них!
С тех пор, как я тебя встретил - все уже решено.
В тебе я увидел Бога.
Совсем безо всяких "но".

Живет тут

Нет, это не так...

Нет, это не так...
И я вырываюсь из теплого плена, освобождаюсь из мягких уз...
Нет, это не так!
Это не так, ты не обладаешь мной.
И если ты не оценил моего яростного я, если ты не стал достаточным, если ты не согласился разделить это безумие...
То я ухожу.
В дикое, сумашедшее пространство, которое несет мне смерть.
А что мне без тебя, что мне в отсутствии якорей?
Только Летучим Голландцем носиться по диким волнам, среди призраков, среди смертельного свиста бури, по гигантским волнам, с горы в пропасть...
Я без якоря и без башни.
Если нет твоего понимания, то мне незачем строить прочные замки.
Достаточно нарисовать плавучий остров и в нем поселиться.
Я тоже становлюсь призраком. Теряя память, нарочно забывая свои идеалы. Лишаясь основ в распыл, в раздрай напропалую...
Жечь себя фиолетовым неживым пламенем, светом болотных огней, страстью вампира, алчностью нежити...
Я негоден для тебя и ты меня не понимаешь, ты обвинитель и я виновный.
Нет, это не так.
Я все еще живой среди этих призраков и все еще уцеплюсь за теплую руку, чтобы вынырнуть, но чем дальше тем сильнее эта фиолетовая паутина, тем глубже эти солено-жгучие воды, тем явственней шепот утопленников...
Не опоздай спасти меня.
Я без тебя - нежить.

Любимое Эго

Как появляется ребенок на свет, так первое, что он начинает изучать - это он сам.
Разглядывает свои руки, перебирает пальчики ног, пробует на вкус свои кулачки, изучает, испытывает, осваивает...
Да так и занимается потом этим всю жизнь.
Только у одних это самоанализ, у других самосовершенствование, у третьих самокопание, а у четвертых самолюбие...

Женский клик

Блондинки и брюнетки.
Рыжие и шатенки.
Милые, кавайные.
Романтические и страстные.
Тихие и покорные.
Дерзкие и безумные.
Светлые и темные...
Прячут свои истинные мысли.
Пишут страшные сказки.
Сочиняют грустные песни.
Улыбаются сквозь мониторы.
Плачут ароматными слезами.
Зарабатывают грязные деньги.
Убегают от чистой любви.
Находят случайные связи.
Строят фантастические миры.
Разрушают детские сказки.
Прощают грубый секс.
Гонятся за призраком прошлого.
Идут к невозможному.
Говорят, говорят, говорят...
Как стать лучше, стройнее, изменить цвет глаз и форму носа?
Что одеть? Как наложить макияж?
Нарисовать на ногтях счастье?
Как понравиться? Кто он? Кто я?
Где? Когда? С кем...
Хотя главный вопрос остается за тенью строк.
Главный вопрос.
Зачем это все?
Счастье?
error 404.
Not found...



Лежит тут: http://www.proza.ru/avtor/cazador

Никогда = Всегда

Я все еще его помню.
Хотя я несколько раз обнулил свои файловые хранилища.
А все равно помню.
Как будто где-то во мне, там где был его образ, изменилась структура.
Как будто шрам по форме этого образа. Не ожог уже, не кровоточащая рана а бледный шрам, тавро.
Почти незаметное пятно.
Эмоции, которые когда-то вызывались одним только фактом его присутствия в мире, теперь вылиняли.
И смылись, будто побывавшая под дождем акварель. Остался только карандашный рисунок фактов.
И я вспоминаю его, как вспоминают о тяжелой болезни в прошлом.
"Да, один раз я сильно болел, и чуть не умер..."
И помнят при этом, как врач поминутно поправлял очки и кашлял в кулак, какие злые были уколы, и как приходилось менять мокрые от пота простыни каждые пятнадцать минут и как покойный дед являлся в бреду...
А само страдание... нет, уже не помнят.
И я, с равным правом, могу пожелать ему сдохнуть, или пожелать ему счастья.
Что в принципе одинаково: и мало и много и ничего не значит, особенно для него.
Ведь он ничего не сделал. Он ничего не сделал.
Только оставил след на душе, как пятно на сетчатке, что остается, если долго смотреть на солнце.
Шрам по форме букв. Из них сложено слово НИКОГДА.
И это слово отражается во мне и означает ВСЕГДА.
Для меня эти слова равнозначны. И одно дополняет другое.
Никогда ничего не будет.
Всегда не будет ничего...
Он приходил, чтобы я это понял.

Демиург обыкновенный

Я могу сотворить мир для тебя, мой дорогой. Я могу это сделать. Это будет удивительный мир, где можно все, где цветы не увядают, где живут драконы и эльфы, где возносят вверх свои стройные шпили белоснежные замки, где мы прекрасны собой, бессмертны и где мы можем летать. Но я не могу построить для тебя дом.

Я могу подарить тебе эмоции, безумные, всепоглощающие, как ночная буря, тонкие и пронзительные, как первый иней в розовом свете утра, тягучие и изысканные как тающий в абсентовом пламени сахар, трепетные и сладкие как украденный в детстве вишневый леденец. Но я не могу родить тебе первенца.

Я могу быть с тобой постоянно, я могу позволить тебе слышать мои мысли на расстоянии тысячи километров, я могу незримо касаться твоей руки и быть твоим хранителем день и ночь. Но я не могу заснуть у тебя на плече.

Не сердись на меня за это. Я не всемогущий. Я самый обычный демиург.

Волшебный шар

Да, я уж давно не жгу так, как могу, я щажу чувства и не делаю авансов.
И все равно, все опять. Вновь и вновь люди видят только то, что хотят.
Не нужно мне ничьих вздохов и страданий под луной.
Они уже были.

Сфера моих интересов замкнута и отшлифована до зеркального блеска.
Да, конечно есть маленькие дырочки в этом блестящем шаре, в которые внутрь попадает волшебный свет, отчего внутри темного пространства рождаются удивительные феерические призраки, целые картины, цветные образы.
Но все это опять же, внутри свернутого пространства.
Снаружи же, сфера отражает искаженный облик смотрящего.
Возможно поэтому, люди продолжают тянуться к блестящему шару.
Играйте, играйте, но не забывайте, что этот магическая сфера полна тьмой.
Если пытаться его разбить - все кончится.
И вместо своего лица увидишь лишь темноту, утекающую сквозь пальцы.
А может и отхватит их к о всем чертям бритвенно-острым осколком.
Осторожнее с этим.

От войны

Я пришел с войны. Пришел в свой пустой дом. Поставил посреди пустой комнаты единственный стул, сел на него и закурил. Так началась моя жизнь после_войны.
Потом я бродил по городу, смотрел на людей и удивлялся их глазам. Я совсем отвык от беззаботных, смеющихся взглядов. Я долго стоял у ларька с цветами и смотрел как люди покупают нежные и бесполезные стебли. Коробки мороженного напоминают коробки патронов, а флаконы духов - гранаты.
Я бродил среди и между. И я был вне. Вне мира и вне жизни. Я все еще был на войне. Вернее война жила во мне.
Потом я пошел и купил стол. Теперь у меня был стол и стул. На столе бутылка водки.
На стуле я. Пьяный и чужой.
Потом на окно пришла живая душа. Она села свесив хвост с подоконника, медленно повернула голову и посмотрела на меня долгим сочувствующим взглядом. И я посмотрел на нее и подумал, что сейчас она уйдет. Потому что здесь живет война.
Но она подмигнула и спрыгнула в комнату. Подняв хвост как штандарт прошествовала по комнате и села у моих ног. Я протянул руку и погладил ее по голове. Она осталась.
И тогда я купил кровать, чтобы спать с ней в изголовьи.
И блюдце, чтобы поить ее молоком. И холодильник, чтобы это молоко хранить. И плиту, чтобы оно не было холодным. И...
Через некоторое время я понял, что войны стало меньше.
Мой маленький воин вывел меня из окружения... Я буду жить...




Оно у меня тут:

Превращение жизни

А мне хорошо...
Я кричу тебе, Господи - ты крут, парень, я в восторге!
И думаю: пусть все эти постные монашки съедят свой апостольник!
Я люблю Бога во всей полноте.
Так, как люблю я грозу, извержение вулкана, черную дыру, взрыв сверхновой, как рождение ребенка, когда младенец родится, весь странный, липкий и мокрый и размыкает уста и издает крик, страшный и прекрасный крик, расправляющихся легких!
Я люблю это, когда родится, взрывается и ударяет своим явлением в мир!
Я люблю этот момент, кода смерть аннигилирует в рождение!
Я люблю...
И...утихает...прекращает...затихает...
На материнской груди, под рукой отца...
Млеет, нежится, тает..
Это я тоже люблю...
Тихо...тихо...тихо... я люблю...
Когда крадется, таится, играет, прячется и выглядывает...
Когда полутени и светает и тает ввечеру и сумерки слетятся и укрывает... свет...тает...
И когда под луной ландыши в полутьме, тускло-серебряным ковром... в сени деревьев... в шепоте и тишине... Это по мне, я - они, я эта тень и я тот взрыв и...
Я та смерть!
И когда умирают тюльпаны, осыпаясь изысканно-темно-красным, и когда белый, рогатый череп в зеленой траве, когда травинки насковзь, когда солнце блестит в пустых глазницах и блещет в лужице рядом, отражая солнечный, желтый одуванчик!
Я люблю!
Я люблю беспрестанно...
Я люблю движение мира!
Что суть вдох и выдох...
Дыхание моего единственного Бога.

Все может быть...

Все может быть.
И все еще быть может...
Заряд вот-вот рванет, кого-то уничтожит...
Кому-то будет боль и всяческая гадость,
Кому-то хорошо, кому-то, вовсе радость,
Дурная радость с примесью злорадства...
Кому-то оправдают казнокрадство,
Кому-то будет страх, кому-то будет смех
А тот, кого убьет...
Тому плевать на всех...

Письмо Счастья

Философские посты двояки.
Одни из них, сомнительного качества, кстати, спорные но витиеватые, пользуются популярностью, цитируемы и растиражированы.
Другие же, тихи как вечерний дождик... проходят между и сквозь, сочатся сквозь пальцы, впитываются черной землей...

Инсайт.

Хоть кто нибудь, услышьте слова счастливого при жизни человека!
Поймите хоть раз, поверьте хоть на мгновение.
Есть счастье. Есть. Каждый, ну буквально, каждый, может и должен быть счастлив. Надо только прислушаться.
На одну секунду замерев в пустоте. Прислушаться и понять.
Ты счастлив, или несчастен? Ты чувствуешь Бога, или нет?
Если да - то намечай цели. И иди. Не сомневаясь. Просто делай шаг.
Через ветер, через ночь, через снег, сквозь жару и боль. Иди.
Встань и иди.
Нет ничего невозможного. Только сила и желание.
Если же ты несчастлив, то посмотри в себя.
Ты сам - это единственное поле, где ты сам, сам, сам, сам, можешь решать.

Инсайт.

У тебя нет прошлого. Оно пожрано настоящим.
Настоящее всегда голодно, потому что беременно будущим.
Помни это.
Не изменив себя ты не можешь рассчитывать на изменение мира.
Все идет изнутри.

Инсайт.

Если кто-нибудь услышал меня, то я уже оправдан.
И все мои грехи списаны. И я становлюсь святым, делая еще одного человека счастливым.
Помните: есть только счастливые и несчастные.
Третьего не бывает.

Серия сообщений "Пути Ясноглазых Богов":

Часть 1 - жить-поживать
Часть 2 - Веселый и злой.
...
Часть 6 - Пульс счастья
Часть 7 - О, Боже мой!
Часть 8 - Письмо Счастья

Да все хорошо!

Оглянитесь!
Оглянитесь, посмотрите расфокусированно, впитайте взглядом, душой оттенки, полутона...
Все ведь в мире хорошо...
независимо от чьих-то страданий.
независимо от скорби и от потерь...
Трава растет. Цветы открывают свои ароматные, нежные, трепетные и доверчивые чашечки...
Все живо и все есть.
Все ваши потери уже воплотились.
В мире и благости.
Все есть!
Все ушедшие смотрят на нас с любовью и снисхождением.
В Боге все есть.
Мир жив и дышит.
Пока есть Бог.
Благодарите!
Любовь пронизывает миллиарды миров.
Любовь дает нам силы двигаться.
Мы дети любви Бога.
Мы существуем, следуя току любви.
Мы молекулы в великой реке.
Мы следуем этому стремлению.
Любовь и счастье - наше движение.
Мы любим весь мир.
Потому...
Что он часть нас...И мы - его Боги.

50 капель весны

Над городскими болотами туман.
Дождь был намедни, шелестел, шептал, а то вот как припустит, да как поскачет по стволам да по лужам, словно полоумная мышь, напугавшаяся рыжей Васькиной морды, зеленого глаза, да генеральских его усов...
От дождя трава растет. Вот вчера еще одна грязь да бурая жижа. А сегодня - ты поди откуда чего взялось! Зазеленело, закурчавилось, проросло тонкой зеленой шерсткой, волосками, усиками! Там-сям уже и сиреневый цвет безымянной скромной травинки распустился, помаргивает, словно стеснительная девчушка, прячась за крутой бок бабки-сосны.

Поднялась на ноги, вздохнула, подоткнула юбки шальная весна. И пошла, пошла боярыней, подбоченясь, да посвистывая. С кочки на кочку с улочки на улочку! Навеселе чуть, разудалая да крепкая. Целый день гуляла, да хороводила, ветром носилась, да солнцем посмеивалась, свистела, шумела, да песней заливалась. А к вечеру заморилась. Упала под старой абрикосиной, вовсе уж пьяная, поорала котами невнятно, не то ругаясь, не то жалуясь, поворочалась с боку на бок...Туманом укуталась, босые ноги подобрала, вздохнула ветром разок, да и уснула...
Наутро на той абрикосине цветы будут. Первые в этом городе.

Оно хранится тут:

Обида

Я заметил, что стал совершенно необидчивый. Что-то подобное обиде чувствую я только по отношению к очень близким. Но обычно настолько близкие крайне мало дают поводов для обиды.
Последнее время, обижаюсь только когда говорят:
- Я тебя люблю, ты лучший человек на свете, никого никогда я не встречал, подобно тебе, я хочу быть с тобой и сделать тебя счастливым!!!
И поклявшись во всем вышесказанном, чуть ли не на крови, радостно и скоро кладут на тебя хрен, продолжая жить в свое удовольствие не слишком сообразуясь с тем, что давеча говорили.
Я обижаюсь...
А они невинно хлопают глазами и говорят:
- Я же тебе все сказал уже, почему ты обиделся? Ты не обижайся, я же тебя люблю и далее по списку...
Слова должны следовать за делом, ну или хотя бы наоборот. Заявив свою программу партии, озвучив свои тезисы - следуй!

А остальные мимоходные люди...
После того как сделают гадость, или просто какую-нибудь глупость вылетают прочь из моего мира и оттуда с задворок галактики начинают расспрашивать моих друзей: "ОН обиделся?" А то еще хлеще: решают "ОН меня ненавидит!"
Обычно на такие слова я только досадливо щурюсь с трудом вспоминая эти прошлогодние листья с дерева общения...
Обиду надо заслужить, ненависть заработать.
Кто они такие, чтобы я вообще думал о них?
Прохожие, которые некоторое время шли рядом, а потом свернули - разве на них за это следует обижаться?
Попутчики, наступив вам на ногу, могут вызвать гнев мимолетный, но не обиду и ненависть.
Говорят, я неадекватный, слишком требовательный, слишком нервный и прочие "слишком"...
Тот, кто самостоятельно, сам себе, без наркоза удалил духовный аппендикс - неадекватный, нервный и неуравновешенный?
Не думаю...

Рассыпал.

Целый день собирал мысли. Выбирал образы, шлифовал, обтачивал, прикладывал один к другому, добиваясь полного совпадения.
Складывал эту цветную мозаику. Любовался на блеск и игру красок. На то, как солнечный день блестит и играет, искрится радужными отблесками. Сложил и нес через день этот хрупкий подарок. Хотел подарить вам...
Я шел целый день, и солнце шло рядом со мной, следуя от восхода к закату.
И вот...зацепилось за сиреневый облачный завиток и упало. Скатилось за горизонт.
И я сделал еще пару шагов в густеющих сумерках и тоже споткнулся о вечернюю длинную тень...
И уронил свой витраж!
И мысли мои разбились на тысячи мелких осколков, раскатились цветными бусинами, разлетелись прочь..
И я стою теперь с пустыми руками и с пустой головой.
Мне нечего вам подарить...
Только пыль моего дня.

Заклинатели слов.

Если я скажу вам:
.. я сидел на лавочке, кутаясь в полы пальто. Порывистый ветер гнал по небу серые облачные обрывки. Земля еще не впитала воду. Грязно. Вокруг никого. На голых черных ветвях только ворона качается, встряхивается под ветром. Так и сидели: я и такая же одинокая, взъерошенная ворона на раскачивающемся скелете дерева. Я слушал ее голос.

Это одна картинка. И не самая радостная, не так ли?

А ведь я не добавил, что солнышко игриво подмигивало и улыбалось из-за летящих по небу облаков, касалось лучами моей щеки, ласково, словно обещая, что все будет хорошо и уже скоро, что ветер был теплым и пах весной и первой травой, что на дереве уже набухли почки, готовые выпустить на волю розовую кипень абрикосового цвета, и что... Ворона самозабвенно пела, квакала и мурлыкала, приседала и кланялась, гудела басом среди радостного акафиста птичьих голосов... а я улыбался ей, такой смешной и влюбленной...

Слова, слова, оттенки... Весь этот мир состоит из нюансов.... из интонаций.

Неусталость

Я просто сожалею.
О золотисто-лазурных минутах, похожих на кисею на окне.
Я мог бы рассказать подробнее, но это было бы долго и слишком интимно.
Потому нет, не расскажу, просто потяну за ниточку и буду распускать картину воспоминаний и сматывать пряжу в клубок. Виток за витком, ряд за рядом. И картины не останется, зато останется то, из чего она состоит.
Потом, когда придет время, я возьму эти разноцветные пушистые нити и сотку из них новые картины. Еще более яркие, уютные и счастливые. Словно вязаные цветные одеяла, что вязала моя бабушка, перед тем, как стать ангелом.
Теперь стоит распускать, сматывать и прятать поглубже внутрь, в потайные ящички души, словно в деревянный буфет, пахнущий корицей и ванилью и еще чуть-чуть тмином и медом...
Ты понимаешь меня. Ты была рядом.