Статья опубликована 4 мая 1970 года в Time.

Пока в Москве с помпой и речами праздновали столетие со дня рождения Ленина, советские военные отмечали эту дату более радикальным способом. В водах девяти морей и трех океанов развернулись крупнейшие в истории военно-морские учения; в них участвовало более 200 советских кораблей. Одновременно в воздух поднялись сотни русских бомбардировщиков дальнего и среднего радиуса действия; конечные пункты их маршрута находились на внушительном расстоянии от советских границ. Так, вблизи Исландии и Японии американские системы наблюдения зафиксировали до 500 пролетов советских самолетов.

Это была впечатляющая демонстрация военной мощи. В рамках учений «Океан» ударная группа из восьми кораблей во главе с новым вертолетоносцем «Ленинград» (водоизмещение — 18 тысяч тонн) вышла в Северную Атлантику, направляясь к Норвежскому морю. Там ее ждали два более крупных оперативных соединения советского ВМФ; они имитировали оборону проливов Скагеррак и Каттегат у входа в Балтику. В Средиземном море прошли противолодочные учения с участием 45 кораблей. На всем пространстве от холодных Баренцева и Охотского морей до теплых вод Индийского и Тихого океанов по волнам скользили стройные русские крейсера и черные рыбины подлодок; все они тоже принимали участие в маневрах.

Последние восемь лет Советы, не считаясь с расходами, резко усиливают свою военную мощь. Ими движут как стремление превзойти Соединенные Штаты, так и глубокие опасения относительно возможной войны с Китаем — теперь, после того, как Пекин запустил первый спутник, эта тревога должна только усилиться. Значение русских вооруженных сил постоянно возрастает — и внутри страны, и за ее пределами. Во внешней политике Советы все больше полагаются на военное присутствие и демонстрации силы в качестве инструментов ужесточения контроля над Восточной Европой или влияния на неприсоединившиеся страны в более отдаленных регионах. В самой России и без того гигантское влияние военных еще больше усилилось в связи с угрозой войны с Китаем и вторжением в Чехословакию. Значение армии лишний раз подчеркнул тот факт, что недавно глава коммунистической партии Леонид Брежнев лично вылетел в Минск для наблюдения за крупными учениями «Двина», и во время смотра участвовавших в них частей стоял на трибуне рядом с министром обороны — шестидесятишестилетним маршалом Андреем Гречко. Советским телезрителям эта сцена недвусмысленно дала понять: в отношениях между партийным и военным руководством царит полная гармония.

Гарантируя лояльность

Аскетичный, подтянутый бывший кавалерист Гречко эффективнее, чем кто-либо, действует в качестве «цербера» Кремля. В 1953 году, командуя советскими войсками в Восточной Германии, он подавил первое антикоммунистическое восстание в странах советского блока. В 1968 году его подчиненные положили конец чехословацкой «весне свободы», а в прошлом году он лично вылетел в Прагу, чтобы проследить за отстранением реформатора Александра Дубчека от руководства партией. Чехи с горечью называют оспины от пуль на фасаде Национального «фреской a la Гречко».

Из своего московского кабинета в здании бывшего царского кадетского корпуса рядом с широкими Калининским проспектом Гречко руководит гигантской военной машиной — в ней задействовано 3.2 миллиона человек, ей служат самые талантливые научно-технические кадры страны, на нее, по оценкам, ежегодно уходит до 70 миллиардов долларов. В результате, хотя валовой национальный продукт СССР составляет две трети американского, по военным расходам Россия в буквальном смысле ни на шаг не отстает от США. С помощью 15300 советников СССР распространяет свое военное влияние в странах, находящихся далеко за пределами Восточного блока, в том числе и в двух главных «источниках неприятностей» для США — Северном Вьетнаме и Кубе. По условиям Варшавского договора в четырех восточноевропейских странах размещаются советские войска, гарантируя их лояльность по отношению к Москве.

В рамках советской властной иерархии Гречко имеет прямой доступ к политическому руководству — никакого гражданского «промежуточного звена», способного оспорить его рекомендации, не существует. Как минимум раз в месяц он участвует в заседаниях подкомитета Политбюро по оборонным вопросам, возглавляемого Брежневым ( Так в тексте. Вероятно речь идет о Совете обороны — прим. пер. ). Считается, что Гречко с Брежневым связывают весьма теплые отношения, хотя близкими друзьями они не являются.

Долг и самопожертвование

В том, что Брежнева так волнуют военные вопросы, нет ничего удивительного, поскольку советский военный истэблишмент влияет на жизнь России и формирование общественного мнения в стране куда сильнее, чем это обычно осознают на Западе. Так, одно из крупнейших издательств в России принадлежит Министерству обороны — в год оно выпускает до 15 миллионов экземпляров книг и брошюр. Только в Москве министерство издает не меньше 40 газет и журналов. Главная армейская газета «Красная звезда» по тиражу уступает лишь «Правде», «Известиям» и профсоюзному «Труду».

Дети в СССР с малых лет оказываются под влиянием военных. Советских школьников воспитывают на фильмах, прославляющих идеи долга перед родиной и самопожертвования ради нее. Вот один пример: во время Второй мировой войны тринадцатилетний мальчик убегает на фронт — к тому времени, когда обнаруживается его истинный возраст, он уже становится героем, ведя разведку в тылу врага. И какую он за это получает награду? Несмотря на малолетство, ему разрешают остаться на передовой. Кроме того, военные регулярно проводят для школьников экскурсии по полям сражений Второй мировой.

В рамках реформы системы призыва, проведенной в 1967 году, сокращение срока службы в армии на один год сопровождалось расширением обязательной начальной военной подготовки для подростков. Последние четыре года советские офицеры и резервисты учат русских старшеклассников надевать противогазы, захватывать мосты и снимать часовых. Школьников также обучают стрельбе из автомата и азам тактической подготовки пехоты. Кроме того, они овладевают как минимум одной специальностью, полезной для армейской службы — например, радиоделом или вождением мотоцикла. Некоторые мальчики даже учатся прыгать с парашютом, управлять самолетом и плавать с аквалангом.

Нынешние советские вооруженные силы — гигантская организация с жесткой иерархией — представляют собой вопиющее противоречие первоначальному коммунистическому тезису о том, что армии, как и государство, должны вскоре отмереть. В 1918 году, когда Ленин создал Рабоче-крестьянскую Красную армию под командованием Льва Троцкого, структура вооруженных сил отражала их революционное происхождение. Воинские звания были отменены, командиров выбирали, комплектование осуществлялось на добровольной основе, а приказы подлежали обсуждению. Тем не менее, как отмечает советолог из Вашингтона Роман Колкович (Roman Kolkowicz) в своей книге «Советские вооруженные силы и коммунистическая партия» (The Soviet Military and the Communist Party), в ней утвердились и некоторые традиционные «армейские» черты, вступавшие в резкое противоречие с коммунистической доктриной: присущая военным элитарность явно не соответствовала проповедуемому партией эгалитаризму, профессиональная обособленность — подчинению всех единой идеологии, патриотизм — пролетарскому интернационализму, культ индивидуального героизма — обезличенности.

С самого начала Коммунистическая партия воспринимала армию и как жизненно необходимую ей структуру, и как потенциального соперника. Во время гражданской войны политические комиссары имели полномочия отменять приказы, отданные командирами; от этой практики полностью отказались лишь в 1943 году. Гречко выбрали в качестве министра обороны во многом потому, что он лишен политических амбиций. По сути, единственным высокопоставленным военачальником, открыто заявившим о таких амбициях, был маршал Георгий Жуков — он же стал и единственным профессиональным военным, вошедшим в состав Политбюро. Впрочем, продержался он там лишь четыре месяца; в 1957 году. Хрущев снял его с руководящих постов за «бонапартизм».

Сегодня 90% советских офицеров — члены партии или комсомола. Гречко и еще 22 представителя высшего командования являются членами Центрального комитета компартии. Командующие военных округов также почти всегда входят в состав высшего партийного руководства соответствующих регионов.

В каждом подразделении, равном по численности роте (примерно 150 человек) есть собственный замполит, подчиненный отдельной командной структуре во главе с партийным «надзирателем» генералом Алексеем Епишевым. В неделю этот офицер должен проводить не менее 4 часов политзанятий с рядовыми и командным составом. Кроме того, за военными внимательно следит КГБ (тайная полиция).

Армия остается отдельной, элитной прослойкой советского общества. Ее роль чрезвычайно усиливается из-за чрезвычайной озабоченности людей всем, что связано с национальной безопасностью. Внимание русских к вопросам обороноспособности вполне естественно — ведь во Второй мировой войне страна потеряла 20 миллионов человек. Но советская власть и особенно военная периодика усиливают опасения населения, намеренно поддерживая память о Второй мировой войне и создавая «пугало» в виде ремилитаризованной, реваншистской Западной Германии. Русские и сегодня считают, что им со всех сторон угрожают враги — особенно Китай. При такой национальной психологии нетрудно понять, почему военные получают почти все, что они считают необходимым для обеспечения обороны страны.

Даже беглый взгляд на сегодняшнее состояние советской военной машины показывает, что для Гречко и его коллег страна действительно не жалеет средств. Советские вооруженные силы имеют такой состав:

Ракетные войска стратегического назначения — самостоятельный род войск, переживающий в последнее время бурное развитие. В 1965 году у Советов было всего 220 межконтинентальных баллистических ракет (МБР); по этому показателю они уступали Соединенным Штатам в четыре раза. Но если к сегодняшнему дню количество американских МБР увеличилось незначительно, достигнув 1054 единиц, то у русских таких ракет сейчас примерно 1350, и каждый год к ним прибавляется еще 250. «Рабочая лошадка» ракетных войск — SS-11 ( РС-10 — прим. пер. ) с боеголовкой в 1 мегатонну (до 800 таких ракет уже стоит на боевом дежурстве, или под них сооружаются шахты). Но больше всего тревожит американских стратегов грозная SS-9 (Р-36) (220 таких ракет стоят на боевом дежурстве, еще для 60 строятся шахты). SS-9 — чрезвычайно мощный носитель, оснащенный моноблочной боеголовкой в 25 мегатонн или тремя боеголовками по 5 мегатонн; каждая из них может разрушить защищенную пусковую шахту для американской баллистической ракеты. Таким образом, предостерегает министр обороны США Мелвин Лэйрд (Melvin Laird), 450 SS-9, оснащенных тремя боеголовками, способны вывести из строя 90% американских МБР. В то же время, хотя Советы лидируют по числу наземных МБР и совокупной мощности их ядерных зарядов, США, обладающие большим количеством стратегических бомбардировщиков, способных нести ядерное оружие, и подлодок, вооруженных ракетами «Поларис», сохраняют существенное преимущество по общему количеству средств доставки.

Еще ощутимее выглядит преимущество Соединенных Штатов с точки зрения последних усовершенствований ракетного оружия. Речь идет о разработке головных частей, позволяющих одной ракете доставить к цели несколько боеголовок. Они существуют в двух вариантах. Более простой называется РГЧ (разделяющаяся головная часть). В этом случае боеголовки поражают цели по заранее разработанной схеме, и их нельзя направить на объекты, находящиеся на большом расстоянии друг от друга. Именно к этому типу относятся головные части SS-9: они несут три боеголовки, чей разброс спланирован так, чтобы имитировать схему расположения шахт для американских ракет Minuteman. Однако в США на баллистические ракеты уже устанавливают куда более совершенную разновидность подобной головной части — РГЧ ИН (разделяющуюся головную часть с боеголовками индивидуального наведения). Поскольку каждая боеголовка в РГЧ ИН имеет собственную систему управления, одна ракета может поразить различные цели, расположенные на большом расстоянии друг от друга. Хотя, по данным Пентагона, Советы уже испытывают РГЧ ИН, Москве скорее всего понадобится два-три года, чтобы «довести» их и поставить на вооружение. Если Соединенные Штаты ускорят оснащение своих МБР наземного базирования и ракет «Поларис» РГЧ ИН, мы сможем в буквальном смысле утроить наш стратегический наступательный потенциал, однако такие действия наверняка приведут к ответным шагам СССР, придавая новый импульс гонке вооружений.

Военно-морской флот СССР — второй по величине в мире — имеет 465 тысяч человек личного состава, 25 крейсеров, 77 эсминцев, 400 малых боевых кораблей для действий в океане или прибрежных водах, 280 тральщиков, 150 ракетных катеров типа «Оса» и «Комар», и 350 сторожевых катеров.

Кроме того, в состав ВМФ недавно вошли два вертолетоносца — «Москва» и «Ленинград». Советы также обладают самым многочисленным подводным флотом в мире — он насчитывает 350 субмарин, в том числе 80 атомных. При нынешних темпах ввода в строй новых кораблей. СССР по количеству ракетных подлодок (сейчас их 12) может к 1973-74 годам. превзойти американские подводные стратегические силы, состоящие из 41 субмарины с ракетами «Поларис». Кроме того, советский ВМФ состоит из более новых, и зачастую более быстроходных кораблей, чем американский флот; лишь 1% его корабельного состава плавает больше 20 лет, тогда как для США аналогичный показатель составляет 60%. В то же время американские корабли оснащены более совершенным электронным оборудованием для обнаружения и уничтожения подводных, надводных и воздушных целей. Авиация советского ВМФ, действующая с береговых аэродромов, включает 300 средних бомбардировщиков Ту-16 и 50 разведчиков Ту-20.

Сухопутные войска, которым при Хрущеве не уделялось должного внимания, сегодня вновь насчитывают до полутора миллионов военнослужащих; отчасти это связано с пограничными спорами с Китаем. Преемники Хрущева, изменившие его одностороннюю политику опоры на ракетное оружие, уделяют большое внимание модернизации сухопутных войск. Они превратились в высокомобильный, способный наносить быстрые удары вид вооруженных сил, полностью моторизованный и оснащенный наибольшим в мире количеством танков — до 40 тысяч. Русские сухопутные войска приспособлены для ведения боевых действий на огромных континентальных пространствах, пересеченных многочисленными реками, поэтому они обладают куда более совершенным мобильным оборудованием для наведения мостов, чем наша армия, а многие танки оснащены шестифутовыми ’шноркелями’ для преодоления водных преград по дну.

Военно-воздушные силы насчитывают в своем составе 9900 самолетов и 400 тысяч солдат и офицеров. Советы располагают 200 стратегическими бомбардировщиками, способными достичь территории США и вернуться обратно. Есть в советских ВВС и 700 средних бомбардировщиков с радиусом действия до 3 тысяч миль; у США таких машин после вывода из состава вооруженных сил B-47 не осталось вообще. В советской тактической авиации насчитывается 4800 самолетов — в основном фронтовых бомбардировщиков Як-28 и истребителей (МиГ-21 и Су-7), способных выполнять бомбометание с малых высот и действовать в качестве штурмовиков. Имеется также около 1700 транспортных самолетов, включая два десятка колоссальных Ан-22, каждый из которых способен перевозить до 720 солдат. Несмотря на численное преимущество советских ВВС они, по мнению большинства специалистов, уступают американским по всем важнейшим параметрам: это связано с менее совершенным оборудованием и отсутствием у летчиков боевого опыта.

Войска ПВО также представляют собой самостоятельную структуру; их численность достигает 500 тысяч человек. Они имеют на вооружении 3400 самолетов-перехватчиков, — в основном МиГ-19 и МиГ-21 — а также немалое количество гигантских Ту-114, патрулирующих вдоль советских границ в качестве самолетов дальнего радиолокационного обнаружения. На «Таллинской линии» вдоль Финского залива установлены зенитные ракетные комплексы дальнего радиуса действия SA-5 ( С-200 — прим. пер. ). Вокруг Москвы Советы развернули первую в мире систему ПРО, оснащенную 64 ракетами Galosh ( А-350 — прим. пер. ) с радиусом действия в несколько сотен миль, несущими ядерную боеголовку в 1-2 мегатонны. Три года назад Советы приостановили развертывание системы Galoshe, и многие американцы сочли, что она оказалась технически несовершенной. Пентагон, однако, утверждает, что русским удалось разработать улучшенный вариант ракеты. Кроме того, русские сооружают в разных точках страны РЛС типа Hen House (такое прозвище — «курятник» — они получили потому, что их фазированная решетка напоминает огромную клетку), чья задача в качестве элемента советской системы ПРО состоит в обнаружении баллистических ракет. Пентагон использует эти советские разработки в качестве аргумента для продолжения реализации второго этапа американской программы Safeguard. Если одна из сторон сумеет первой ввести в действие систему ПРО, равновесие ядерного устрашения будет нарушено. Если события будут развиваться по кошмарному сценарию ядерного конфликта, у страны, обладающей противоракетами, может возникнуть соблазн нанести первый ядерный удар, поскольку сама она будет защищена от ответного удара.

На научные исследования и опытно-конструкторские разработки Советы сегодня тратят 16 миллиардов долларов в год (для сравнения: США расходуют 13 миллиардов). Значительная часть этих работ связана с обороной. Чтобы «ослеплять» американские радары, русские разработали металлические дипольные отражатели: при рассеивании в воздухе они образуют непроницаемое облако. Когда началось вторжение в Чехословакию, Советы применили этот «железный туман», чтобы западные РЛС не могли проследить за русскими транспортными самолетами, приземляющимися в пражском аэропорту. Кроме того, Советы работают над «спутником-перехватчиком», способным опознавать и уничтожать американские спутники-шпионы. Они принимают на вооружение истребитель МиГ-23 ( так в тексте. Судя по приведенным техническим характеристикам, имеется в виду МиГ-25 — прим. пер. ) с двухкилевым хвостовым оперением и скоростью более 3 тысячи километров в час, предназначенный в первую очередь для перехвата бомбардировщиков, и разрабатывают три типа более скоростных и малошумных торпедных подлодок, чьей задачей будет поиск и уничтожение вражеских субмарин. А вот еще один проект: создание «пикирующих» или «барражирующих» противоракет второго поколения, которые будут находиться на предполагаемой траектории баллистической ракеты противника и наносить по ней удар сверху.

Русские разработали бомбардировщик с крылом изменяемой стреловидности и систему частично-орбитального бомбометания (СОБ): головная часть ракеты выводится на орбиту, и затем достигает территории США с незащищенного юго-западного направления, где у нас еще не существует сплошной зоны обнаружения РЛС. Кроме того, на полигоне Сары-Шаган в Казахстане (крупнейшем в мире испытательном центре для ракет) Советы «доводят» баллистическую ракету морского базирования с повышенной дальностью. Она предназначена для новых подлодок типа Yankee ( проект 667-А — прим. пер. ): одна из них уже вышла на боевое патрулирование у атлантического побережья США.

При всей их впечатляющей мощи у советских вооруженных сил есть серьезные изъяны. Им не хватает эффективной системы тылового обеспечения; это со всей наглядностью проявилось в ходе вторжения в Чехословакию, когда Москве пришлось мобилизовать грузовые автомобили из народного хозяйства, а советские солдаты уже через несколько дней остались без снабжения продовольствием и водой. Впрочем, русских солдат учат существовать на «подножном корму»; в Праге некоторые из них, к примеру, даже пытались воровать яблоки из сада американского посольства.

Советские подлодки, несмотря на внесенные усовершенствования, по-прежнему уступают американским по глубине погружения и малошумности, поэтому их легче обнаружить и уничтожить. Что же касается надводных кораблей, то в отдалении от советских берегов они лишены прикрытия с воздуха. Сегодня командование советского флота старается устранить этот недостаток за счет установки на кораблях зенитно-ракетных комплексов.

Есть у Советов и две другие серьезнейшие проблемы. Одна из них заключается в сомнительной надежности союзников по Варшавскому договору: в случае чрезвычайной ситуации они могут не проявить должного рвения в защите дела коммунизма. Еще большее значение имеет отсутствие у советских военных боевого опыта. Так уж случилось, что США за последние два десятилетия пришлось вести две масштабные войны. Однако уже целое поколение советских офицеров и сержантов не подвергалось «крещению огнем».

При всем своем зловещем характере усиление советской военной мощи принесло и один позитивный результат. Если бы Советы не добились паритета со своим главным соперником, они наверняка не согласились бы участвовать в переговорах об ограничении стратегических вооружений (ОСВ), начавшихся в Вене две недели назад. Для США, однако, главный вопрос звучит так: прекратят ли Советы, и если прекратят, то когда, наращивание своего ракетного потенциала? В своем выступлении на прошлой неделе Лэйрд подчеркнул: если стратегический потенциал Москвы будет эквивалентен американскому, Вашингтон не сочтет это поводом для тревоги. Но если Кремль не удовольствуется паритетом и решит обеспечить себе превосходство, добавил министр обороны, США придется предпринять аналогичные шаги. Не секрет, что Джирард Смит (Gerard Smith), глава американской делегации на переговорах по ОСВ, и госсекретарь Уильям Роджерс (William Rogers) предпочли бы не привлекать внимания общественности к усилению советской военной мощи. Однако президент Никсон придерживается иного мнения; как в неофициальном порядке объяснил Лэйрд, «если бы я не выступил с этой речью, это пришлось бы сделать президенту».

Критики Пентагона, помнящие несоразмерную реакцию США на предполагаемую угрозу со стороны советской бомбардировочной авиации в конце пятидесятых или несуществующее «отставание по ракетам» в начале шестидесятых, опасаются, что Лэйрд преувеличивает опасность, исходящую от Советов. Сенатор Уильям Проксмайр (William Proxmire), к примеру, обвиняет Министерство обороны в нагнетании страха, чтобы выбить из Конгресса больше финансирования. Многие из таких критиков сожалеют, что администрация Никсона не последовала советам Сената, рекомендовавшего предложить Москве немедленно объявить взаимный мораторий на развертывание новых видов оборонительных и наступательных стратегических вооружений, включая РГЧ ИН и системы ПРО. По их мнению подобный шаг не создал бы серьезной угрозы безопасности США. Они утверждают, что американские силы сдерживания способны справиться с любой непредвиденной ситуацией, а подлодки с ракетами «Поларис» остаются неуязвимыми для любых советских контрмер. Таким образом, наращивание Москвой своего стратегического потенциала еще не достигло того предела, когда оно сможет изменить равновесие сил в ядерной сфере.

Тем не менее, если развертывание ПРО и РГЧ ИН запустит новый виток конфронтации по принципу «действие — противодействие», нынешнее «равновесие страха» может быть нарушено. Ученый из Массачусетского технологического института Джордж Ратдженс (George Rathjens) предостерегает: «Принятие нами на вооружение РГЧ ИН не отвечает национальным интересам Америки и угрожает обеим странам». Он указывает — в качестве ответного шага Советы могут счесть необходимой автоматическую привязку пуска своих МБР к данным, поступающим с РЛС раннего оповещения. В результате решение о применении ядерного оружия будет принимать машина, и третья мировая война может стать результатом простого короткого замыкания. Ратдженс и многие другие представители американских научных кругов, в частности Маршалл Шульман (Marshall Shulman) из Колумбийского университета, считают, что с точки зрения безопасности США было бы целесообразнее отсрочить оснащение ракет РГЧ ИН, и одновременно попытаться добиться запрета этого вида вооружений совместно с Советами на переговорах по ОСВ.

Помимо вопросов ОСВ, наращивание советской военной мощи беспокоит американских и натовских стратегов еще и потому, что оно расширяет имеющееся у Кремля пространство для маневра. Нынешняя советская военная доктрина включает предостережение о том, что империалисты замышляют ядерную войну, и подчеркивает необходимость быть готовыми дать «своевременный отпор агрессорам». Несмотря на эту намеренно расплывчатую формулировку, русские отвергают идею собственного неспровоцированного первого ядерного удара. Как указывал в своей книге «Советская военная политика» (Soviet Military Policy), опубликованной в 1966 г., советолог Рэймонд Л. Гартхофф (Raymond L. Garthoff), ныне один из консультантов американской делегации на переговорах по ОСВ, «коммунистическая доктрина действительно вносит в советскую политику необычно сильный элемент враждебности и подозрительности, однако марксизм-ленинизм не вынуждает Советский Союз слепо двигаться к войне или намеренно совершать крайне рискованные действия». В то же время коммунистическая доктрина толкает Москву к глобальному соперничеству с США, если оно не носит характер прямого военного конфликта.

Как русские распорядятся своей военной мощью? Вполне возможно, она придаст им смелости, и они будут меньше опасаться конфронтации с США в ходе отдельных конфликтов в различных регионах мира. Что же касается Вашингтона, то он, вероятно, будет проявлять большую осторожность в ситуациях, чреватых подобным противостоянием. К примеру сейчас, когда по Средиземному морю крейсируют советские корабли, высадка американских войск в Ливане вроде той, что мы осуществили в 1958 году, практически исключена. Впрочем главным направлением усилий Москвы почти наверняка станет подрыв доверия союзников Соединенных Штатов к действенности гарантий защиты со стороны Вашингтона и завоевание позиций в тех регионах, где влияние Запада либо невелико, либо слабеет.

В Западной Европе Советы пытаются извлечь выгоду из опасений относительно эффективности нашего ядерного «зонтика» и возможного вывода значительной части размещенных там американских войск. В этой напряженной ситуации Москва несомненно надеется, что рост ее собственной военной мощи убедит страны Западной Европы несколько «отдалиться» от США.

На Ближнем Востоке у русских сегодня действуют до 12 тысяч военных советников; со времен арабо-израильской войны 1967 году. Москва поставила арабским странам вооружений как минимум на 3 миллиарда долларов. В этом месяце египетские, и, возможно, сирийские солдаты, размещенные на борту советских десантных кораблей, имитировали высадку на побережье к югу от Тель-Авива, а до 50 советских боевых кораблей, развернутых на всем пространстве от Ливии до Греции, составили «завесу» против натовских флотов. Кроме того, советская эскадра теперь регулярно патрулирует в Индийском океане, где прежде присутствовали только британские и американские ВМС, а активность советского флота в Тихом океане за последние годы возросла вдвое. Русские в два раза увеличили группировку войск на советско-китайской границе, доведя ее до 300 тысяч солдат, развернули в этом районе ракеты средней дальности (РСД), и создали новое территориальное командование для координации этих военных мероприятий.

Однако усиление военной мощи обошлось Советам дорого. Они создали впечатляющий арсенал вооружений, но это было достигнуто ценой упадка ряда важных областей народного хозяйства. Именно акцент на оборонных расходах стал главной причиной серьезнейшего отставания многих отраслей советской промышленности в плане модернизации. Советы пожертвовали производством целого ряда потребительских товаров, которые в других странах, даже восточноевропейских, доступны каждому.

Уже в ближайшие месяцы ситуация с советской военной машиной поставит Леонида Брежнева перед необходимостью сделать важный выбор. Если поддержка генералов действительно ему необходима, он, естественно, с крайней опаской относится к любому сокращению военных расходов. В то же время, поскольку Брежнев поставил свою политическую репутацию в зависимость от улучшения экономической ситуации в СССР, пересмотр приоритетов в этой сфере станет для него все более настоятельной проблемой.

Источник