В колонках играет - Играет почему то Розенбаум, про то как октябрь и нам хорошо с тобою
Настроение сейчас - Не люблю Розенбаума

Как то так случилось, что у меня была машина.
Такая хорошая красивенькая блестящая машина. Она переливалась радужными цветами на солнце, нагло подрезала другие машины и радовала меня подогревом сидений холодной зимой.
А потом как то так случилось, что у меня не стало машины.
Посидев некоторое время дома без машины, мир призвал меня к передвижению.
А наши люди в булочную на такси не ездят.
Ну, вот как то так неожиданно на тридцатом году жизни, раз и общественный транспорт.
И сразу у нас с ним не любовь. Какие то трения и разногласия.
То запах у него с утра, как будто с вечера бывший муж.
То движения резкие, как будто эквилибрист с утра, как с вечера бывший муж.
То я зайду, сяду и выйду. А денег дать забуду. А он бежит за мной, орет. Позорит и требует два рубля.
Как будто жалко мне. И получается, что я, как будто с вечера бывший муж.
Ну, я же терпеливая. Я знаю, что надо притереться характерами. И кто то, кого то объездит, в конце концов.
А сегодня вечером у нас была весна и любовь.
Еду я качаюсь на сидении. Медленно рефлексирую. И грустно мне так, что даже в записной книжке некому позвонить и сказать так просто и незатейливо: – Послушай, мне грустно.
А тут два голубка над моей головой.
Она: - (нежным нежным голосом, полным одобрения и гордости)- Ты так нравишься моей бабушке.
Он: - (важным тоном, царского павлина на празднике римских патриций) – Даааа. Она ко мне явно благосклонна.
Она: - Думаешь, теперь мы можем пожениться?
Он: - (в глубоком замешательстве, писклявым голосом) – Да.
Она припала к нему головой на грудь и блаженно улыбалась. Он испуганно таращился на меня, потому что я как дура смотрела на них.
А Мурзик вот говорил, Весна Не Любовь.
Но это совсем другой разговор.