Не планируй неудачу – жизнь помчится кувырком!
Ты поставь себе задачу меньше думать о плохом!
Наши мысли материальны – не надумывай беду!
Слово каждое реально – что ж ты мелешь ерунду!
Сколько раз ты, между прочим, говорил: «Я так и знал!»?
Значит думал и порочил, яму сам себе копал?
Сколько раз судьбу-злодейку проклял ты и укорил,
А потом искал лазейку в том, что сам наговорил?
Тонкий мир – он где-то рядом, в нём и мысли и слова
Расцветают пышным садом, прут, как сорная трава!
Тары-бары, разговоры, то да сё – словесный хлам!
После лезешь на заборы, что себе настроил сам!

Лучше думай о хорошем. Не скули! Не злись! Не ной!
Не трясись над каждым грошем! Отвлекись! Не можешь? Пой!
Пой о радости и счастье, да о жизни без разлук!
Сам заметишь, что ненастье как-то отступило вдруг.
Как-то чище рядом стало, что-то меньше не везёт,
Смотришь: времечко настало и душа сама поёт!
Мыслями не вьёшь веревки, не болтаешь языком,
Жизнь идёт легко и ловко, а не мчится кувырком!
Так, мудрея понемножку, легче, радостней живёшь
Это ты мостишь дорожку, по которой сам идёшь!

Однажды отец с сыном гуляли в горах.
Вдруг сын упал, поранился и закричал : “AAAA!”
К своему удивлению он услышал, что какой – то голос, где -то высоко в горах повторил за ним : “AAAA!”
Заинтересовавшись, он закричал : “кто ты?”
И в ответ услышал : “кто ты?”
Рассердившись, на такой ответ, он прокричал : “трус!”
Голос ответил: "трус!"
Он посмотрел на отца и спросил : “что это такое?”
Отец улыбнулся и сказал : “сынок, послушай.”
После этого он обернулся к горам и крикнул : “ты мне нравишься!”
И голос ответил ему :“ты мне нравишься!”
И снова отец крикнул : “ты – победитель!”
И голос повторил ему : “ты – победитель!”
Мальчик был очень удивлён, но ничего не понял.
Тогда отец обьяснил ему : “люди называют это ЭХО, но на самом деле это – жизнь.”
Тебе отвечают тем же, что ты сказал или сделал.
Твоя жизнь – это всего лишь отражение твоих поступков.
Если хочешь, чтобы тебя любили больше, наполни сначала своё сердце любовью.
Такая взаимосвязь существует по отношению ко всему в жизни, к каждому её аспекту.
Жизнь вернет тебе всё то, что ты дал ей.
Твоя жизнь – это не случайное совпадение, это – отражение тебя самого.

Один человек спросил у Сократа:

— Знаешь, что мне сказал о тебе твой друг?

— Подожди, — остановил его Сократ, — просей сначала то, что собираешься сказать, через три сита.

— Три сита?

— Прежде чем что-нибудь говорить, нужно это трижды просеять. Сначала через сито правды. Ты уверен, что это правда?

— Нет, я просто слышал это.

— Значит, ты не знаешь, это правда или нет. Тогда просеем через второе сито — сито доброты. Ты хочешь сказать о моем друге что-то хорошее?

— Нет, напротив.

— Значит, — продолжал Сократ, — ты собираешься сказать о нем что-то плохое, но даже не уверен в том, что это правда. Попробуем третье сито — сито пользы. Так ли уж необходимо мне услышать то, что ты хочешь рассказать?

— Нет, в этом нет необходимости.

— Итак, — заключил Сократ, — в том, что ты хочешь сказать, нет ни правды, ни доброты, ни пользы. Зачем тогда говорить?

– Оттого и разные веры, что людям верят, а себе не верят. И я людям верил и блудил, как в тайге; так заплутался, что не чаял выбраться. И староверы, и нововеры, и субботники, и хлысты, и поповцы, и беспоповцы, и австрияки, и молокане, и скопцы. Всякая вера себя одна восхваляет. Вот все и расползлись, как кутята слепые. Вер много, а дух один. И в тебе, и во мне, и в нем. Значит, верь всяк своему духу, и вот будут все соединены. Будь всяк сам себе, и все будут заедино.
Старик говорил громко и всё оглядывался, очевидно желая, чтобы как можно больше людей слышали его.
– Что же, вы давно так исповедуете? – спросил его Нехлюдов.
– Я-то? Давно уж. Уж они меня двадцать третий год гонят.
– Как гонят?
– Как Христа гнали, так и меня гонят. Хватают да по судам, по попам – по книжникам, по фарисеям и водят; в сумасшедший дом сажали. Да ничего мне сделать нельзя, потому я свободен.
«Как, – говорят, – тебя зовут?» Думают, я звание какое приму на себя. Да я не принимаю никакого. Я от всего отрекся: нет у меня ни имени, ни места, ни отечества, – ничего нет. Я сам себе. Зовут как? Человеком. «А годов сколько?» – Я, говорю, не считаю, да и счесть нельзя, потому что я всегда был, всегда и буду. – «Какого, – говорят, – ты отца, матери?» – Нет, говорю, у меня ни отца ни матери окроме Бога и земли. Бог – отец, земля – мать. – «А царя, – говорят, – признаешь?» – Отчего не признавать? он себе царь, а я себе царь, – «Ну, – говорят, – с тобой разговаривать». – Я говорю: я и не прошу тебя со мной разговаривать. Так и мучают.
– А куда же вы идете теперь? – спросил Нехлюдов.
– А куда Бог приведет. Работаю, а нет работы – прошу, – закончил старик, заметив, что паром подходит к тому берегу и победоносно оглянулся на всех слушавших его.