Вот. 
Я  вам  сейчас  должен  рассказать  про  экзистенциальные  фрустрации  творчески  агонизирующего  поэта  на  сломе  эпох  и  культур…  И  неожиданную  ценность  возникающих  творений  для  слушателей,  не  ожидавших  найти  в  них  что-то  для  себя. 
А  ещё…  но,  о  том,  что  ещё  -  позже…  если  доберёмся… 

Не  ужаснулись  от  названия  такого  длинного,  непростого? 
Не  испугались  темы  нашей? 
Не  пугайтесь  -  шизофреники,  обычно,  люди  безобидные.  Это  я  осмысленно  вам  признаюсь,  потому  что  вычитал  в  книжке  знаменитого  итальянского  судебного  психиатра    Чезаре  Ломброзо,  что  шизофреники,  обычно,  дают  своим  сочинениям  длинные  и  непонятные  названия. 
Поначалу-то,  нам,  шизофреникам,  хочется  же  объяснить  названием опуса  своего,  а  и  поумнее  показаться  тоже  ведь  потребность  имеется,  и  чтобы  не  хухры-мухры,  чтобы  не  хвостом  собачачьим,  а  с  великими,  как  бы,  рядом…  в  одном  строю,  так  сказать,  плечом  к  плечу  с  Пушкиными,  с  Мопассанами…  с  Микельанджелами  Буаноротти  всякими… 
Пишем  ведь…  Бумагу,  как  говорится,  мараем…  В  историю  лезем… 
А  в  историю  просто  так  не  влезешь  -  в  историю  по  особенному  надо,  кураж  надобен…  выпендрёж  эдакий,  чтобы  не  как  все…  чтобы  заметили… 
А  хотите,  на  русский  язык  вам  название  переведу? 
«Экзистенциальные  фрустрации»,  это  -  вроде  как,  впечатления  разрушения…   что  ли…   
А,  «творческая  агония»…
Нет. 
Не  могу…  знаешь… 
Не  могу,  потому  что  погружаюсь  в  этот  текст,  как  в  трясину  и  мне  страшно  становится. 
Ты  вдумайся  в  эту  фразу,  переведи  её  на  нормальный  язык  -  она  не  только  во  мне…  Она,  фраза  эта…  смысл  её  -  внутри  каждого  из  нас. 
Она,  проблема  эта,  не  только  меня  изнутри  грызёт.  Она  каждого  из  нас  истачивает  до  пустоты  внутри. 
И  каждый  из  нас  вопреки  словам  этим  старается  по-своему  и  спасает  душу,  или  выбрасывает  её,  душу  свою,  чтобы  не  болело  внутри-то…  И…  как  на  пире  во  время  чумы  отдаётся  веселью  безудержному… 
Понимаешь?.. 
Понимаешь  -  я  знаю…  Чувствуешь,  что  ждёт  тебя,  и  со  здоровым  любопытством  молодости  стараешься  заглянуть  за  край… 
Не  хватает  страха  тебе,  не  хватает  боли,  вот  и  кажется,  что  придумаешь  что-нибудь,  что  скажешь  что-то  этакое,  и… 
Только  это  не  просто  -  сказать… 
Да, нет…  прости  -  сказать-то  просто…  но,  потом… 
Потом  это  жить  в  тебе  начинает.  Тобой  рождённые  слова,  бравада  твоя  неосознанная  сначала  в  тебе  ощущением  приятным  необычностью  своей,  развиваясь  соками  твоими,  с  болью  выходит  из  тебя  и  становится  твоей  жизнь,  судьбой  твоею… 
Знаешь,  как  часто  случайно  брошенными  словами  мы  создаём  судьбу  свою.  И  никуда  уже  не  деться  от  сказанного  ненароком,  от  рассказанного  анекдотом,  от  предсказанного  тем  даром  волшебным,  даром  поэтическим,  которым  душа  наша  полна. 
И  слова  наши  -  заклинания  наши… 
Слова  наши  -  кубики  (помнишь,  мы  в  детстве  собирали  из  них,  строили  что-то?)…  А  теперь  мы  из  этих  кубиков,  из  слов  наших  судьбу  нашу…  Из  незначительных  слов  -  незначительную  судьбу…  Из  многозначительных  слов  -  тоже,  глупость  какую-нибудь  себе  в  будущее  своё… 
А  настоящие  слова,  чтобы  с  собой,  хоть,  совпасть…  их  искать  надо… 
До  них,  до  настоящих  слов-то,  жить  надо…   

А  твоя  иррегулярнаяя  дисперсия  солипсических  промульгаций  трансцендентно  трансформирует  адекватность  предназначенности,  тангенциальной  тебе. 
   
Вот.   Это  я  специально  тебе,  приятель…  А  для  тех,  кто  нас  с  тобой,  шизофреников,  не  понимает,  я  перевожу  название  на  нормальный русский:

«Твоё  неправильное  распространение  крайне  индивидуалистических  публичных  заявлений    неосознанно  меняет  твоё  будущее,  касающееся  только  тебя».