Молитва святого преподобного старца Серафима Саровского, явленная во сонном видении старцу Сампсону

Ребенок воспитывался в англиканской вере. Эспер Сиверс был большим другом Императора Николая II, и царь был частым гостем в семье графа. Здесь, в непринужденной домашней обстановке, Император отдыхал; частенько он сажал к себе на колени маленького Эдуарда. Гимназию Эдуард Сиверс закончил блестяще. Он знал английский, немецкий, французский, греческий, латынь и древне-еврейский. Студентом он окончательно решил для себя вопрос, какая же религия правильная: это озарение пришло к нему внезапно, во время молебна в часовне Нерукотворного Спаса. Однако он очень боялся причинить страдания матери, и потому принял православие тайно от родных. В крещении он был назван именем Сергий.

Летом 1917 года юный Сиверс уходит в маленький монастырь на севере России и принимает постриг с именем Александр. Его послушанием в монастыре было проповедовать братии. Молодой монах говорил такие вдохновенные и глубокие проповеди, что многие даже прочили ему жребий старца. Однако, сперва ему предстояло подвижничество. В 1919 году в обитель пришли вооруженные большевики и схватили старца, т.к. он был похож на одного из членов царской семьи. В тюрьме старца держали 22 дня вместе с уголовниками и бандитами, а потом его вывели на расстрел. Старец шел без всякого страха, уповая лишь на Господа. Во время расстрела старец остался жив, но был тяжело ранен в руку. В 1921 г. он поступил в число братии Александро-Невской Лавры, а в 1922 г. был пострижен в малую схиму с именем Симеона. В том же году Патриарх Тихон рукоположил его в иеродиаконы, а спустя три года старец стал иеромонахом и получил послушание казначея, имея при себе ключи от монастырских кладовых.

Но и на сей раз старец подвергся аресту. За три часа до ареста старцу явился во сне преп. Серафим Саровский: «Помню, вижу преп. Серафима Саровского. Он входит ко мне – во сне – нагибается надо мной, и читает мне медленно эту молитву – «Всемилостивую», и я ощущаю на лбу его слезы. Утром я вскочил и записал эту молитву... Через три часа я был арестован. «Всемилостивая» меня сопровождала 18 лет лагерей и всего прочего».

Вот эта молитва:

«Всемилостивая Владычице моя, Пресвятая Госпоже, Всепречистая Дева, Богородице Марие, Матерь Божия, несомненная и единственная надежда моя: не гнушайся меня, не отвергай меня, не оставь меня, не отступи от меня; заступись, попроси, услыши; виждь, Госпоже, помоги, прости, прости, Пречистая!»

Следователи требовали, чтобы старец отдал им ключи от кладовых, но исповедник отказался. Тогда его поместили в «трамвай». «Трамвай» - это страшное изобретение большевистского террора. В камеру помещали очень много людей, так, чтобы они стояли, тесно прижавшись друг к другу, не имея возможности даже пошевелиться. Камера была закрыта на три недели. Испражнялись тут же. Трупы стояли рядом с живыми людьми... Старец пережил это и остался жив. Ключи от кладовых он не отдал.

Следующим его испытанием были Соловки. На Соловках старец провел годы с 1928 по 1934. Пытки и казни на Соловках были самые жестокие и изощренные. Если за две тысячи лет до того, в римском Колизее, христиан бросали на съедение львам, то на Соловках узников загоняли в подвальное помещение и впускали к ним... голодных крыс. Крысы съедали людей живьем, оставались только кости. Но со старцем была «Всемилостивая». Он стоял, отовсюду неслись крики других несчастных, умирающих в невероятных мучениях, но крысы лишь бегали по его ногам. Ни одна тварь его не тронула...

Годы в тюрьмах и лагерях, приводивших других к унынию и расслаблению, только вдохновляли старца на подвиги. Он исповедовал, утешал, молился и одновременно работал над учебниками и справочниками. Но вот, уже после войны, вышел указ об амнистии церковнослужителей. Тех, кто выжил, стали выпускать на свободу. Старец был направлен служить на приход в казачью станицу Когульту, недалеко от Ставрополя. Вскоре народ буквально повалил в Когульту. Старец рассказывал: «И вот какие там наступили времена – я начал службу в Великую среду и, не выходя из храма, кончил на Пасху в 11 часов дня... День и ночь был народ. День и ночь приходили люди каяться, день и ночь шла служба. Если служба кончалась, то я продолжал новую исповедь. Из Ставрополя удалось причастить 13.000 богомольцев. Победа Православия был великая! Местные власти забеспокоились».

Однажды к старцу пришли бандиты. Двери и окна были закрыты, но они забрались в дом прямо через соломенную крышу, связали старца и стали требовать денег. На голову старцу одели мешок, в рот натолкали ваты и стали пытать – жгли свечами ноги. Денег, конечно, у него не нашлось... И опять он чудом остался жив.

Затем старец был направлен в Псково-Печорский монастырь. Толпы верующих шли к прозорливому батюшке, однако время для старчества было самое неподходящее: хрущевские гонения. Старец был слишком заметной фигурой, вокруг него собиралось слишком много молодежи. За старцем пристально следили, однако никакой зацепки для обвинения его в антисоветской деятельности найти не удалось. Когда же местные газеты напечатали несколько клеветнических статей о печорском монахе, монастырские власти забеспокоились. Старец был на год запрещен в священнослужении, его лишили права носить клобук, крест и мантию, и отправили сторожить яблоки.

По собственным словам старца, таких душевных мук он не знал даже в тюрьмах и лагерях. А в 1963 году случилась новая напасть. Гражданская власть завела на старца уголовное дело. В перспективе это могло привести к закрытию Псково-Печорского монастыря, и монастырские власти спешно устроили суд. На этом суде старца лишили монашества! Страшнее кары для него, монаха-исповедника почти с полувековым стажем, не было. Гражданское следствие было недолгим: обвинение провалилось, советский суд оправдал его. Тогда старец отправился в Москву, где патриархия вернула ему сан и право на служение. Он остался в Москве и в 1967 г. принял великую схиму с именем Сампсон. Начался подвиг старчества.

Старец Сампсон был духовником множества иноков, архиереев и мирян. К нему ехали со всей России. Все шли к нему за советом и исцелением. В 1979 году у него обнаружили рак.

Иеросхимонах Сампсон в последние годы жил в Москве и похоронен на московском кладбище.