***
Месяц спустя.

Наши отношения с моими новыми знакомыми становились всё лучше и лучше, а вот перепалки с Лаури всё острее и острее. Иногда у меня возникает такое чувство, что я его убью! Либо задушу руками (что казалось абсурдным, если учесть, что он сильнее меня), либо «легонько» зашибу гитарой (что более реально). Но под конец я остываю, да и эта идея чуточку меня настораживала. Эта чуточка называется лет 25 или пожизненное за убийство человека. Если бы суд состоял из многочисленных его бывших, то меня бы, безусловно, оправдали, а вот если бы судьями были фанаты, то боюсь, расстрел мне обеспечен. Но один раз я всё-таки залепила ему пощечину. Он меня вывел! Всё проехали. Песня была почти готова, мы уже собираемся представить её на одном из концертов канала VIVA (тупой канал, но куда обращаться решаю, к сожалению не я, а они!:((((((((().
- I want to be in summer! – Заорала я во всё горло. Все кто находился в студии, а точнее Никита, Максим, Аки, Аттэрро (наш звукорежиссер) и Лаури, замолчали и посмотрели на меня. Почти у всех было тупое выражение лица (угадайте, у кого не было?), типа: «С какой планеты ты дитя моё?» Плевать, я заорала снова, - Кто же убил Кенни? – кричала я на русском. Комната молчит. Своё состояние я называю: «**** довели!» Только, когда меня кто-нибудь доводит я начинаю орать отрывки из своих любимых песен или нести всякую белиберду.
- Чё это с ней? – первым из свидетелей моего «мозгового штурма» аля сумасшествия, заговорил Паули. Я снова стала орать, вцепившись в гитару. Больше всех мне понравилось выражение лица Лаури, у него скосило подбородок. Да редко увидишь дуру, которая сходит с ума. Сам виноват! Достал!
- А, не обращайте внимание. Перегрузка процессора, - пошутил Некит, который уже привык к моим выходкам.
- Это нормально, - сказал Максим и повернулся к компьютеру, - скоро перестанет.
- А по моемому это ненормально, когда человек такое вытворяет, - уже смеясь, сказал Аттэрро.
- Ненормально, это когда такого раз в три месяца не случается! – сказал Некит, косясь в мою сторону, я тогда уже распевала Ten black roses и никого не слышала.
- Ааааа, я понял, это как с критическими днями. Если нет, то будет ещё хуже, - отморозившись, бросил Лу. Вся мужская компания рассмеялась.
Как меня всё достало! Уууууу! Эта работа, этот человек, эта жизнь! Жизнь как корабль в бутылке - либо разобьётся, либо будет плыть. В моём случае он треснул. Я немного начала отходить. Психологическая разрядка пошла мне на пользу, сразу полегчало, настроение поднялось. Ребята ещё ржали. Люблю веселить людей. Может быть клоуном моё призвание? Короче, стоп! Я снова та Маша, которая любит темноту, но делает вид, что этот мир раскрашен в краски, человек, который врёт, о том, что любит этот мир. Я так живу, мне так легче. Это вправду легче, чем признаться, что мир отвратителен и уйти прямиком в депрессию. Так уже совсем тяжело. Лучше улыбаться, даже если совсем не хочется. Я глотнула чаю из кружки, он уже был холодный.
- Что с мишкированием? – поинтересовалась я.
- Заканчиваем. Осталось только кое-что дописать и всё, несите на радио, пойте на фанере! – как-то грустно или безразлично сказал звукорежиссёр.
- Нуууу, с фанерой ты загнул. Мы так не играем, - возмутился Максим. Некита и Аки тем временем, что – то обсуждали около барабанов. Наверное, делились опытам. Куда уже? За этот месяц они уже друг у друга переняли всё хорошее и даже немного плохого.
- Так всё! Внимание! – громко сказал Лаури, - Внимание. Вы все надеюсь знаете, что у меня скоро днюха!?
- Ещё бы, - фыркнула я. Лаури в мою сторону даже не посмотрел.
- Я не люблю рассылать пригласительные, так что говорю прямо. Все ко мне 24 апреля в семь вечера! Приводите своих друзей! Вечеринка будет грандиозной.
Все спокойно это обсудили, кто-то вежливо отказался, кто-то стал задавать вопросы. Мне это было неинтересно. Я туда всё равно не пойду. Вышла, прямо и направо. В мой любимый коридор, на мой любимейший подоконник. Подумаешь? Вечеринка? Что я там буду делать?! Доставлять удовольствие ему, терпя его гнусные шуточки? Или он меня там изнасилует? А что? От Лаури и этого можно ожидать. В любом случае я не пойду туда. Тем более я не смогу нормально смотреть в глаза его жене.
- Снова ты! Ты что меня преследуешь? – Лаури недовольно уставился на меня, - я же сказал, я тут курю
- А я тут сижу. Не видно?
- Видно, ещё как. Иди отсюда, не порть настроение.
- Что? Какое право ты имеешь гнать меня отсюда? Я первая сюда пришла!
- Уверена? Я пришёл сюда, ещё когда твоей группы и в помине не было, - Лу сказал это с таким пренебрежением, что мне показалось, что он не любит не только меня, но и пацанов. Это вызвало гнев. Классно он играет роль свою любезную. Их терпит, а на мне отрывается! Вот тварь!
- Давай так, - я с трудом выговорила эти слова со спокойной интонацией. Хотелось его загрызть. В принципе он ничего такого не сказал, но его слова вообще, начинали меня бесить, - я сижу на этой стороне подоконника, а ты куришь на этой.
- Щас, ага! Буду я с тобой делиться! – рыкнул Илонен.
- Ну, пожалуйста, - сказала я таким милым голосочком. В последний раз я так говорила с ним в ту дурацкую ночь. Лаури даже немного оторопел от такого тона.
- Ну ладно. Сиди.
Молчание. Лаури закурил сигарету, сделав несколько затяжек. Я же, просто любовалась городом.
- Не понимаю, почему тебе так важен этот подоконник? – заговорил Лаури спустя минут десяти молчания.
- Просто с него удобно смотреть на вид из окна.
- Что там такого особенного, что ты на него смотришь? Я вон, всю жизнь тут околачиваюсь и ничего особенного не нахожу.
- Ты просто не умеешь смотреть, ты не ценишь, того, что тебе дано.
- И что же мне дано?
- Глаза.
- Очень надо, слух есть, могу и с закрытыми глазами спеть и поиграть. Для меня это не так важно.
- Никогда так не говори, слышишь? Никогда! – крикнула я на него. Как можно не ценить того, что дано тебе от природы? Тем более зрение! – Неужели за всю жизнь ты не понял как это важно? – спокойно сказала я, уставившись в пустоту улиц.
- Проехали. Так что же ты такого видишь в этих улицах, чего не вижу я, живя здесь.
- Присмотрись вон на тот дом, - я указала на неброский кирпичный пятиэтажный домик, освещённый фонарём, - что ты видишь?
- Дом.
- А какого он цвета?
- Серого.
- Нет, а в каких он тонах, оттенках? – за время всего нашего разговора я ни разу на Лу не посмотрела. Я изучала тот дом. Кстати, впервые за полтора месяца мы с Лаури разговариваем спокойным голосом.
- Нуууу, в серых, белых, голубых там…
- Даже бардовых и зелёных, а ты говорил, что он серый. Лу, мир интересен не только пейзажами, но и красками, содержанием. А городской пейзаж тоже очень красив.
- Ты ещё и художник?
- Не состоявшийся, хотела поступить, но выбрала текстильное отделение, - даже интересно, сколько он так продержится со мной, не накричав?! Мы промолчали ещё минут пятнадцать. Просто тупо сидели и молчали. Я так и не повернулась в его сторону. Мне всё равно было неприятно видеть его лицо.
- Две сигареты.
- Прости, что? – непонятливо уставился на меня Лаури.
- Ты выкурил уже две сигареты. Тебе себя не жалко?
- С каких это пор ты печешься о моём здоровье? – резко отрезал Лаури. А всё было так хорошо. Перемирие продлилось всего двадцать минут. И может ещё можно всё спасти… но… но мне не охота.
- Просто так. Расскажи.
- Что?
- Что-нибудь? Или научи, я же научила тебя смотреть на свой родной город.
- А ты корыстная, сделала, а теперь просишь что-то взамен, - а он явно нарывается на перепалку.
- Я просто попросила что-нибудь рассказать, - молчание. Уже совсем стемнело. Город засверкал фонарями, но это только главные улицы. Остальные же дворики обзавелись маленькими фонариками. Лаури снова закурил.
- Ты придёшь на вечеринку?
- Нет, - ответила я с интонацией «Мне всё равно». Мне и в правду было пофиг.
- Почему?
- Я не хочу… не хочу туда, не хочу притворятся, не хочу смотреть в глаза твоей жене и врать.
Лаури ничего не ответил. Свет в студии выключили. Люди стали собираться домой. Сегодня на удивление короткий рабочий день. Я бы даже сказала, что слишком короткий. Восемь вечера, а все уже домой идут, обычно мы сонные плетёмся в постель чесам таки к двенадцати, бывало, работа заходила на двухдневное пребывание в студии. Мы с Лу тоже пошли собираться. Последние посетители уже ушли, точнее последними были мы.
- Давай я тебя подвезу, - предложил Лаури. Меня это предложение насторожило. Озабоченный придурок предлагает подвезти. С другой стороны, сейчас в Хельсинки с транспортом проблемки, а в такое тёмное время суток вообще страшно. Так что лучше, поехать с озабоченным Лу или нарваться на маньяка, ожидая автобус?
- Ладно, иди в машину, я сейчас.

Машина плавно тронулась. Лаури был на редкость спокоен и водил на первый взгляд надёжно. Семейный Hunday чёрного цвета. Мило.
- В детстве, когда мне было 9-10 лет, у меня было очень мало друзей, можно сказать вообще не было, - начала я вдруг, - одноклассникам я врала, что у меня полно приятелей, и что я такая вся крутая. Мне это иногда надоедало, иногда меня заедало. Вот я такая страненькая девочка, зачем со мной дружить? Кто захочет? Иногда я себя ненавидела за то, что я вру.
- Зачем ты мне это рассказываешь? – раздражённо спросил Лаури, резко свернув на повороте.
- Просто так, скучно.
- Ну а потом?
- А потом? Потом мама перевела меня в другую школу, там я обзавелась друзьями, стала более общительной и весёлой. Всё. Конец истории.
- Happy end. Друзей много не бывает.
- Знаю, но у меня бывает. Сейчас у меня много друзей, - я осмотрела глазами салон и увидела прикреплённые к стеклу штрафы. Взяла один, - у тебя, что до сих пор нет прав? – опешила я.
- Да, и какое это имеет значение, водить то я умею.
- Ничего себе! Да тебя с таким количеством штрафов могут посадить.
- Плевать.
- Иди ты, - я положила руки перед собой. Ехать оставалось недолго. Гостиница уже виделась из далека. Лаури резко притормозил у входа.
- Спасибо.
- Подожди, - он заглушил мотор, я села и прикрыла дверь, - я когда-то в детстве сильно обидел мать. Обозвал её очень плохо. Тогда отец, узнав, хотел меня выпороть и побить, но сестра, Ханна, уговорила папу оставить меня в покое. Она ещё сказала: «Он сам себя уже наказал». – Лаури сделал паузу, прикуривая сигарету, - тогда я впервые узнал, что такое совесть, она застала меня врасплох в первую же ночь, после нашей с мамой ссоры. На следующее утро, я умолял маму простить. С тех пор я ни разу не назвал мать плохим именем.
- Зачем всё это? – не понимая смысл, спросила я.
- Ещё в студии ты попросила, что-нибудь рассказать, - он взял мою руку. Я не успела глазом моргнуть, как мы поцеловались, я оттолкнула его. Выбежала из машины. Лаури что-то кричал. Пытался меня вернуть. Всё так же. Я нужна ему только чтобы поразвлечься. Какая же я дура! Я забежала в отель, даже не ответив на приветствие охранника, с которым я каждый день обмолвилась словечками. Стала кружиться голова, руки похолодели. Наверное, упало давление. Со мной такое бывает. Боже, какой же прекрасный был поцелуй! Какими любящими были его губы. Чёрт! Забудь! Всё забудь. Он разводит меня, пытается опять заманить в койку и бросить снова. Я больше ему не дамся. Никогда!

 

Яркие картинки. Светлые, весёлые. Они мелькали перед моими глазами. Девочка на качелях. Подружки в школе. Везде улыбки. Везде счастье. Я никак не могла уснуть. Почему? Почему именно сейчас в голову лезут эти воспоминания о школе. Ещё даже не далёкие. Мне всего-то почти двадцать лет. Я вспомнила, как в школе мне нравился один мальчик, а когда он меня послал… моя подруга меня долго потом успокаивала. Кристина. Её так зовут. Мы с ней уехали после школы в Москву учиться. Вообще из моего родного городишка, который я ненавижу, много тогда свалило молодёжи. Все бежали, никто не хотел гнить в этой дыре. В Балакове экология хуже, чем в Москве. Три электростанции и собирались строить аллюминевый завод. С тех пор прошло почти три года. Мама говорит, что его почти достроили. Ненавижу этот промышленный город. Ничего хорошего.

Я вскочила с кровати и взяла мобильный. Мне очень надо было позвонить. Кому-нибудь, но чтобы этот человек меня понимал хоть как-то. Мама отпадает, когда она узнала, что я спуталась с человеком на двадцать лет старше меня самой, наше и тогда ещё зыбкое взаимопонимание разрушилось окончательно. Нет, я с ней, конечно, общаюсь, но прежних отношений у нас не вернуть.

- Алло, - сонный голос.                             

- Привет! – сказала я.

- Машка? Какого? В три часа ночи! – по-моему, Кристина упала с кровати, потому что я услышала грохот (что ж, это в её репертуаре, узнаю подругу).

- У нас сейчас два часа. И вообще, с каких это пор ты стала включать на ночь телефон?

- С тех пор как ты стала ездить по миру! Ты откуда звонишь? Как дела?

- Из Финляндии. Не спится, решила позвонить. Ты то как? – я чуть не плача сказала в трубку. Я Кристинке не звонила месяца два. Не благодарная я тварь! А ведь она моя лучшая подруга и сейчас! Она успокаивала меня тогда после катастрофы. А я просто забыла. Забыла.

- Супер, завтра концерт с оркестром. Ты так и не ответила как у тебя дела.

Собственно именно за этим я ей и звонила, рассказать как у меня дела. Как мне плохо. Я рассказала ей всю ту историю про Илонена. Кристина слушала молча (такой феномен редкость! Она слушала молча!), у меня появилось ощущение, что у неё там отвис подбородок. Крыса, так я её иногда называю, стала советовать послать его. Это банальный её совет.

- Да проблема в том, что я послала его уже! Но от этого мне не легче!

- Успокойся ты! Вон посмотри, сколько вокруг тебя хороших мужиков.

- Эти мужики мои друзья и только!

- И Артём тоже? – она на него запала. Постоянно намекала мне, чтобы я их познакомила. Я то познакомила, вот только дело в них. Артём – тёмный романтичный философ, когда Кристина – весёлая, сумасшедшая любительница попсы. Они были настолько разными, что наши разногласия с Лаури мне казались смешными по сравнению с ними. Они не ругались, просто у них вообще нет общих интересов. Как вообще она смогла влюбиться в него, с её то взглядами на жизнь?!

- А чё за байку он тебе в машине рассказывал? – прервала моё раздумье Кристина.

- …Он сам себя уже наказал… узнал, что такое совесть… - как загипнотизированная сказала я. Он рассказал мне эту историю не просто так. Он хотел мне что-то сказать, но боялся. Хотя чего ему боятся? Всё гадкое он  спокойно говорит мне, даже не постыдившись. Совесть – главное в его рассказе.

- Чё? Маша, с тобой всё в порядке?

- Да, всё супер. Пока, солнце! Ты мне очень помогла.

- С тобой точно всё хорошо? – взволновано сказала Кристина.

- Да, спокойной ночи, - бегло сказала я.

- Пока! – она сказала снова сонным голосом. Такое ощущение, что она меня тогда уже не слышала.

Совесть. Неужели он мучился из-за того, что было той ночью или из-за того, как по хамски он меня послал. Но его могла замучить совесть перед женой. Тогда зачем всё сказал мне? Коварная штучка эта совесть. Господь правильно сделал, когда создавал человека. От этой не скроешься. Всё-таки его рассказ был с намёком или нет? Так всё! Тушите свет. Мозг перегрузился. Я брякнулась на кровать, глаза слипались. Почему-то именно сейчас мне ужасно хотелось спать. Скоро всё кончиться. Песня может быть готова даже завтра, тогда мы уедем. Навсегда. Я всё забуду. Забуду.

 

 

Всё! Всё кончено? Это конец? Запись завершена. Между прочим полтора месяца это очень короткий срок для записи. Все пили шампанское, когда услышали нашу песню по радио. Я была счастлива вдвойне. Скоро я уеду и больше никогда не увижу Лаури, никогда. Меня ждёт новое будущее, без Лу и без Димы. Жалко только расставаться с Паули, Аки, Ээро, Кортом и ещё многими другими работниками «Династии». Это золотые люди. Профессионалы своего дела. Они столькому меня научили. Не только в музыкальном плане, они научили меня, хоть чуточку, но по-другому смотреть на этот мир. Мне очень понравилось работать с ними. Можно даже записать альбом в их компании, но это не от меня зависит. В любом случае – молодцы!

Остался только концерт. Один концерт! Совместного тура из-за какой-то песенки не будет. Впереди новые концерты, новые страны, а осенью начнём запись нового альбома. Всё по-новому. Я думала, что у меня будет нервный срыв. Я уже неделю бегаю от Лаури. Избегаю, стараюсь не встречать. Первые дни он всё ждал меня у того подоконника, но я подозревала об этом и естественно больше туда не хожу. Даже если он хочет мне что-то сказать, то мне нечего ему ответить. Моя психика не выдерживает его. А нервы нужны, чтобы жить. А я ещё хочу жить долго, и может быть даже счастливо.

В последние дни Ээро ходил по студии с улыбкой полного идиота. Когда я спросила, что случилось тот, что-то промямлил и скрылся. Всё выяснилось, когда все пили шампанское. Я вошла в комнату и увидела такую картину. Все поздравляли Ээро, и первая бутылка была почти выпита. Оказалось, что его жена беременна в третий раз! Не ну третий ребёнок в семье, ты прикинь? Я естественно поздравила будущего папашу. Искренне радуюсь за него. Его глаза светились от счастья или от выпитый бутылки шампанского?

 

Сцена впечатляла. Огромный экран позади выступающих. Вроде бы банально, но признаюсь The Storm на таких концертах ещё ни разу не бывали. Наша атмосфера это open-air или клуб. На телевидении мы редко бываем. Признаюсь я это не очень – то люблю. Всё было готово. Я ужасно волновалась, целый месяц не выступать! За это время я уже забыла как вести себя на сцене, снова появился страх сцены. Работники канала то и дело бегали туда-сюда, что меня бесило. Были ребята из Negative, Kwan, Killer, где-то видела Lafree, остальных я не знала. Сегодня я решила вспомнить свои семнадцать лет, когда всё только начиналось. Я тогда выступала в основном в огромных юбках. Мне казалось это прикольным. Сегодня же я была одета в разноцветное платье без рукавов. Оно было узким до середины бёдер, а оттуда до колен была атласная сборка. На самом деле я купила это платье белым, а вот дома я наляпала на него разноцветных клякс и сборку пришила. Короче это лучше нарисовать или сфотографировать, чтобы понять как это красиво. На голове как обычно творческий беспорядок, зацепила скрепками несколько прядей получился шухер. Конечно при таком ярком наряде, макияж выделяться не должен. Это мой принцип. Ярко оделась, будь добра не красься. Мрачно, подкрась губки и иди. Ну, это сейчас было не так важно. Волновались сейчас все. Аки теребил барабанные палочки, Паули раз тридцать, наверное, уже проверил, хороши ли настроена гитара. Я просто сидела на усилителе и тупо смотрела на людей. Изучала их, старалась уйти от мысли, что скоро на сцену. Позади стояли Лаури и Игорь, они о чём – то беседовали. Илонен постоянно смотрел на меня, точнее на мою спину. Я чувствовала его жаркий взгляд. Это меня волновало ещё больше, точнее бесило. Чтобы не быть у него на глазах я ушла в туалет. Там были какие-то две девушки, но они скоро ушли. Я умылась. Плевать на мейк, да и не такой уж он яркий, чтобы я о нём пеклась. Посмотрела в зеркало, в свои глаза. Там творилось что-то странное, они были спокойны, но смотрели на меня с неким недовольством. Мои глаза смотрели на меня. Странная фраза, но она мне нравится.

Выйдя из дамской комнаты, я увидела Лаури. Было ясно, он ждал меня. Разговора не избежать.

- Чего тебе? – невозмутимо сказала я.

- Зачем ты убегаешь?

- Я никуда не убегаю.

- Брось. Хватит притворятся. Ты просто меня избегаешь. Я что, маленький, не вижу этого?

- Что ты хочешь от меня? – я сказала спокойным тоном, стараясь не менять выражение лица, что очень трудно давалось.

- Хватит притворятся. Ты даже сейчас притворяешься, что этот разговор тебе безразличен, что тебе на меня плевать.

- А разве не так?

В этот момент к нам подошёл менеджер и сказал, что до выхода осталось семь минут. Я развернулась и пошла в сторону сцены.

- Нет, Маш не так, - крикнул мне Лаури вслед. Я не обернулась. Вдруг резко Илонен схватил меня за талию и прижал к себе. Даже если бы я хотела, я бы не смогла повернуться к нему лицом. Он нежно поцеловал меня в щёку.

- Может я люблю тебя? – Лаури прошептал мне на ухо. Я остолбенела. Почему всё так? Он прижимал меня всё ближе. Почему-то мне это нравилось. Мне, было, приятно находится рядом с ним.

- Лаури, не надо, - я набралась сил и вырвалась, - не надо, прошу тебя, - больше слов не нашлось. Я убежала. Хотелось бежать без оглядки от него, от всех, от всего этого поганого мира. Закрыться в тёмной, тёмной комнате, спрятаться от солнца. Всё семь минут прошло, мы вышли на сцену. В Финляндии нас мало кто знал, визжать начали только когда на сцену вышел Илонен.