Шерлок*

Сигнал смс-ки на мобильном телефоне показался Шерлоку райской музыкой, вдруг раздавшейся в унылом чистилище под названием «светская беседа с Татьяной Яковлевой». Не то чтобы дочь посла была такой неприятной собеседницей. В сущности, Шерлоку это было все равно. Беседы с женщинами, если только они не были связаны с работой, мало увлекали его. А разговор о некоей Агате Кристи и ее сыне Эркюле, которого Шерлок почему-то обязан был знать, никак не мог считаться рабочим.
Холмс схватил телефон, молясь про себя, чтобы это был Лестрейд с сообщением о каком-нибудь, пусть самом заурядном убийстве.
- Есть! – молодой человек не удержался от довольного выкрика, крутанулся волчком на месте, схватил за руку ничего не понимающего Джона и со словами «Дамы, прошу нас простить, долг зовет» вылетел из комнаты.
Прерванная этим ураганом на середине фразы Татьяна перевела огорченный взгляд с Анри на миссис Хадсон и обратно и уже с гораздо меньшим энтузиазмом продолжила свой монолог.
Шерлок с Джоном поймали такси и направились в Скотланд-Ярд. Давно уже Холмс так искренне не радовался зову о помощи от полиции. Однако же он и не был давно объектом столь пристального внимания со стороны женского пола. Вообще-то, никогда. И это его вполне устраивало. Отношения с женщинами не входили в сферу интересов детектива-консультанта. Но последнюю неделю он чувствовал себя как в ловушке в собственном доме. Поначалу Шерлок не обращал на частые длинные визиты мисс Яковлевой никакого внимания. Она являлась пациенткой этой неугомонной девицы и, естественно, учитывая характер ее проблемы, проводила много времени у своего косметолога. Хотя Шерлоку было невдомек, почему эта дама не настояла на процедурах в своей резиденции, а вместо этого каждый день покорно приезжала в пусть и отремонтированный подвал на Бейкер-Стрит. Но он не составлял себе труда задуматься о причинах этого. Что происходило за дверьми квартиры этой девицы, его не касалось до тех пор, пока ее клиентка не начала регулярно оставаться на вечерние чаепития. Она рассказывала о людях, которые его не интересовали, и рассуждала о проблемах, которые его не занимали. В самом деле, разве может быть вопрос о галстуках принца Уэльского или будущей помолвке будущего герцога Кембриджского интереснее вязкости слюны убитого через двое суток после смерти? Ему, конечно, ничего не стоило переключиться в это время на собственные мысли, что он часто делал во время разговоров с миссис Хадсон, однако дочь российского посла требовала от него постоянного участия в беседе. Она задавала вопросы, интересовалась его мнением и удивленно расширяла глаза всякий раз, когда слышала в ответ лишь неопределенное бормотание. Шерлок сам не понимал, почему до сих пор не послал ее ко всем чертям, что проделал бы с любым другим человеком на ее месте. Но всякий раз, когда прямолинейные слова уже готовы были сорваться с его уст, он натыкался на многозначительный взгляд Джона, сигнализирующий в сторону их молодой соседки. О, разумеется, вечный альтруист Джон теперь решил обеспокоиться успехом этой девицы с ее первой клиенткой из высшего сословия. Поскольку Шерлок был лишен удовольствия избавить себя от присутствия мисс Яковлевой раз и навсегда, он с удовольствием предавался другому занятию – упражнениям в саркастических замечаниях обитателям дома №221б. Больше всех доставалось Джону, поскольку миссис Хадсон большую часть времени проводила в своей комнате или у соседей, а эта неугомонная появлялась в гостиной только в обществе своей пациентки, все остальное время запершись у себя в комнате или отсутствуя вообще. И вот оно, долгожданное сообщение о новом деле, которое, наконец, разорвало этот порочный круг праздного безделья и удручающей скуки.
- Куда мы едем? – Джон все еще недоумевал о причинах странного поведения друга.
- В Скотланд-Ярд.
- Что-то случилось?
- Не представляю.
- И ты по обыкновению не сказал Лестрейду, что чрезвычайно занят сейчас и ему лучше позвонить на следующей неделе?
- Ты когда-нибудь слышал что-то более унылое, чем рассуждения об идеальном порядке в доме этого мсье Пуаро?
- Только отчет о метеоусловиях на чайных плантациях Цейлона за последние 5 лет.
Шерлок невольно улыбнулся, вспоминая вчерашний разговор, в процессе которого даже любознательный Джон не смог удержать зевок.
- Кстати, где я мог слышать его имя? Пуаро, Пуаро…
- Завтрашний вечер посвятим просмотру детективов.
- Это что, история про какого-то болвана частного сыщика, работающего в паре со своей мамочкой?
- Какой мамочкой?
- Мисс Яковлева называла ее имя… Агата Кристи, кажется.
- Шерлок, ты безнадежен.

***

В кабинете у Лестрейда сидела смуглая чуть полноватая опрятно одетая женщина средних лет. Судя по ее внешнему виду, женщина пребывала в крайней степени нервного истощения. Она держала чашку с кофе обеими руками, но это не помогало, и напиток уже несколько раз успел выплеснуться на ее платье. Когда капли упали очередной раз, женщина поставила чашку на стол и начала открывать свою сумочку, но та вывалилась из рук. Содержимое сумочки оказалось на полу, включая моментально открывшийся кошелек, из которого вылетело несколько карточек. Женщина извинилась и бросилась неуклюже собирать все обратно.
Шерлок с готовностью кинулся помогать женщине, выхватывая цепким взглядом наиболее интересные предметы, затем молча сел на стул напротив посетительницы и принялся изучать ее со всем своим вниманием.
- Итак, что заставляет вас думать, будто я поверю в вашу историю и помогу там, где полиция и психотерапия бессильны? – спросил Холмс, когда непокорная сумочка, наконец, была закрыта.
- Но я… - от неожиданности руки молодой женщины на какое-то время перестали дрожать, сама она в недоумении посмотрела на Шерлока, потом перевела вопросительный взгляд на Лестрейда. Тот в ответ кивнул, как бы подбадривая ее.
Шерлок тем временем продолжил атаку:
- Отлично. Теперь, когда вы отвлеклись от своих страхов, я готов выслушать ваш связный рассказ о том, какие проблемы с вашими нанимателями заставили вас обратиться к психотерапевту, а затем и к знакомому полицейскому.
- Как вы узнали это?
- Элементарная наблюдательность и простые логические выводы. Ваш внешний вид говорит об исключительной опрятности и привычке к порядку. Я бы сказал, что порядок – ваша профессия. Однако ваши руки находятся не в лучшем состоянии: сухая кожа, короткие ногти ухожены, но, несомненно, часто ломаются. Такие руки бывают у людей, имеющих дело с водой и бытовой химией. Вы не похожи на уборщицу в ресторане. Для администратора отеля вы слишком не уверены в себе. Скорее горничная или экономка. Когда вы доставали платок, у вас выпало несколько чеков. Все они из супермаркетов М&S**, на крупные суммы. Дорогое удовольствие для небогатой женщины. Кроме того я обратил внимание на карточки, которые выпали из вашего кошелька. Интерес представляют две из них: одноразовый проездной билет на метро от станции Марбл Арк и визитка доктора О’Доннел, психотерапевта. Простая горничная из отеля не может позволить себе психотерапевта. Вы не часто пользуетесь услугами транспорта, поэтому билет одноразовый. То есть вы живете в районе станции Марбл Арк. Следовательно, вы экономка, которая работает у солидной семьи в элитном районе и находится на хорошем счету. Поэтому ваш наниматель в качестве бонуса предоставил вам возможность посещать своего психотерапевта. Зачем вам это понадобилось? Проблемы на работе или в семье, настолько серьезные, что вам потребовалась посторонняя помощь. Но семьи у вас нет, не так ли? Остается работа. Психотерапевт вам не смог помочь, иначе бы вы не пошли в полицию. Тем не менее, вы обратились к полицейским и не в первый попавшийся участок, а пришли именно сюда, к инспектору Лестрейду, который, к слову, не славится привычкой угощать кофе из личных запасов кого попало. Для обычных посетителей есть автомат в коридоре. Лестрейд вызвал меня, что свидетельствует о его бессилии в вашем вопросе. Впрочем, последнее меня не удивляет. Итак?..
В кабинете повисла тишина. Лестрейд только вздохнул и картинно закатил глаза в ответ на замечание Холмса о его бессилии, Джон предпочитал пока что отмалчиваться, а женщина приходила в себя от изумления. Драматическая пауза начинала затягиваться.
- Я ценю ваше искреннее восхищение моим умением пользоваться мозгами в отличие от других людей, но, увы, при всех своих блестящих способностях я не сумею отыскать причину ваших несчастий в вашем молчании, - в голосе Шерлока зазвучало легкое раздражение.
Джон уже открыл рот, чтобы сменить тактику беседы, но посетительница, наконец, обрела дар речи и заговорила тихим голосом:
- Простите, сэр. Все, что вы сказали, истинная правда, - женщина замолчала на секунду, собираясь с мыслями.
- Я не представилась. Меня зовут Вайолет Хантер. Я работаю горничной в доме Абу Нуваса. Его семья родом из Алжира, переселилась в Лондон 50 лет назад. До этого я работала в доме полковника Спенса Манроу. Однако несколько месяцев назад он с семьей переехал в Америку, и я осталась без работы. Я обратилась в агентство по найму в Вэст-Энде, но подходящего места долго не было, пока однажды мне, наконец, не позвонили и пригласили прийти на собеседование с новым нанимателем. Управляющий агентством сказал, что этот человек настолько придирчив к кандидаткам, что не может найти удовлетворяющую его запросам уже несколько месяцев. Но как только мы встретились, он, как мне тогда показалось, очень оживился. Он не просил у меня рекомендательных писем, даже в резюме едва взглянул. Он заверил меня, что я абсолютно подхожу им, и предложил жалованье в два раза большее, чем я запрашивала. Причиной такой щедрости он назвал желание компенсировать неудобства. Дело в том, что их семья очень строго придерживается всех религиозных праздников и обычаев ислама, поэтому время от времени мне придется носить хиджаб***. О том, в какие именно дни мне надо будет надевать эту одежду, мне беспокоиться не следовало, господин Абу заверил меня в том, что лично будет извещать об этом. Также мне не стоило переживать о покупке хиджаба. Господин Абу сказал, что у них осталась старая одежда его сестры, которая вышла замуж за американца и сейчас живет в Филадельфии. Кроме того он обещал выплатить мне авансом половину моего годового жалованья, «на булавки», как он выразился. Меня, разумеется, насторожила такая щедрость. Но господин Абу поспешил успокоить меня тем, что это обычная практика для арабских семей, нанимающих английских работников.
Мне ничего не оставалось, как согласиться на его предложение, тем более что за те несколько месяцев, которые я просидела без работы, мои сбережения практически закончились. Поэтому я подписала трудовой договор, взяла аванс и на следующий день переехала в дом на Вудс Мьюс.
В доме господина Абу меня встретили поначалу несколько странно. Хозяйка дома, госпожа Сакина, – милая молчаливая женщина. Она младше своего мужа на 15 лет. У них есть один сын, Валид. Раньше с ними жила сестра господина Абу. Хозяин по секрету признался мне, что они с его женой не очень-то ладили. Но потом она вышла замуж и уехала в Америку. Хозяин попросил меня не упоминать имени своей сестры при жене, потому что это ее очень расстраивает. Хозяин сказал, что у них не принято, чтобы арабские женщины выходили замуж за иностранцев, да еще не выдержав положенного срока траура по первому мужу. Хозяйку очень огорчило такое поведение, и она не любит с тех пор вспоминать о своей родственнице. Надо сказать, что я хоть и экономка, но с хозяйкой вообще мало общалась. Когда она увидела меня в первый раз, почему-то сильно разволновалась и целый день не выходила из своей комнаты. Хозяин объяснил это тем, что у нее слабое здоровье, и она плохо переносит лондонское межсезонье, и просил меня не связывать столь странную реакцию хозяйки с моим появлением. Я решила последовать совету господина Абу не обращать внимания на странное поведение хозяйки. Тем более что все домашние дела сразу же свалились мне на плечи, а хозяйка днями просиживала с сыном у себя в комнате или во внутреннем дворике. Но мне кажется, что у этой женщины есть какая-то тайна. Я часто видела ее в глубокой задумчивости или слезах. Возможно, это как-то связано с сыном. О, сэр, поверьте, по роду своей работы мне часто приходилось общаться с детьми, но более злобного и избалованного ребенка я не встречала. Он часто впадает в беспричинную ярость и агрессию. А его любимое развлечение – это ловля птиц и лягушек, которых полно в саду, а затем всяческие издевательства над ними. Кроме того, меня насторожило поведение другой прислуги в доме. Помимо меня у господина Абу работают еще два человека – Абдул и Замиля, муж и жена. Когда они увидели меня, то как-то странно переглянулись между собой. Они арабы, хозяин привез их из Алжира. Так вот, от Абдула часто несет спиртным. Хоть господин Абу и является противником алкоголя, но ему почему-то слова не говорит на это. А Замиля удивительно неприветливая женщина. Всегда ходит угрюмой и настороженной. Меня же она приняла, должно быть, за соперницу. Иначе объяснить ее враждебность я не могу.
Первые дни после моего переезда на Вудс Мьюс все было относительно спокойно. На третий день после завтрака у господина Абу зазвонил телефон, он поговорил с кем-то, а потом подошел ко мне и сказал, что сегодня один из исламских праздников и поэтому он просит меня одеть хиджаб. Также он сообщил, что вечером ожидает гостей и поэтому был бы признателен, если бы я в этом время поиграла с ребенком во внутреннем дворе. Вечером, когда мы с Валидом сидели у фонтана, господин Абу вышел с каким-то мужчиной во внутренний двор. Они о чем-то оживленно беседовали, затем господин Абу указал на меня, помахал мне рукой, я помахала в ответ, и они ушли. Ничего примечательного, если бы эта сцена не повторялась еще несколько раз в течение последних двух месяцев. Каждый раз хозяин просил меня надеть хиджаб и поиграть с ребенком у фонтана, каждый раз он разговаривал с одним и тем же мужчиной, махал мне, дожидался, когда я махну в ответ, и уводил своего собеседника. Зачем он это делал, напрямую я спросить не решалась, а когда пробовала поговорить об этом с Замилей, то не получила в ответ ни слова. Мне показалось, что она еще больше разозлилась на меня.
А недавно произошло кое-что, что и привело меня сюда. Дело в том, что одно крыло дома хозяин постоянно держит закрытым. Когда я спросила про ту часть дома, господин Абу сказал мне, что дом слишком большой для такой маленькой семьи, и в использовании того крыла нет необходимости. Раньше там жила его сестра, но с тех пор как она уехала, крыло пустует. Еще господин Абу добавил, что мне не нужно беспокоиться о поддержании там порядка, потому что после отъезда сестры там все было убрано и накрыто специальными чехлами. Я так и делала, но примерно две недели назад я заметила, что в доме завелись мыши. Мы с Абдулом и Замилей тщательно проверили все кладовки и закоулки, но гнезда не обнаружили. Тогда я решила, что они ползут, скорее всего, из закрытой части дома. Я не нашла у себя ключей от того крыла и обратилась к хозяину. Он сказал, что мне не стоит заниматься таким неженским делом и что Абдул сам все проверит. Но ведь Абдул постоянно пьян. Как ему можно что-то доверять? Полдня я не спускала с него глаз, выжидала, когда он пойдет в закрытое крыло. Наконец, после обеда он взял мышиную отраву, большую миску сырого мяса, поднос с какой-то похлебкой (я тогда подумала еще, какая странная приманка) и пошел туда. Как ни странно на этот раз он был абсолютно трезв. Он открыл дверь и вошел. Я забеспокоилась, что он может запереть ее за собой, но мне повезло: он оставил ключ в двери. Я пошла за ним. Эта часть дома выглядела очень заброшенной. Я тогда подумала, что у хозяина странное представление о том, как выглядит убранное помещение. В коридоре было хоть какое-то подобие порядка, а в гостиной царил хаос: мебель стояла как попало, некоторая была поломана, повсюду валялись осколки каких-то гипсовых статуэток, стены во многих местах были ободраны. И еще запах. Ужасный, отвратительный запах чего-то среднего между протухшим мясом и свинарником. Из гостиной вели несколько дверей. Все они были заперты. Но за одной я услышала отчетливые звуки: была слышна какая-то возня, постукивание миски об пол, голос Абдула (он говорил по-арабски, я не понимала его). И еще мне послышалось что-то похожее на плач или смех. Но я никак не могла расслышать, что это. Я стала подбираться ближе к той двери, и когда подошла уже совсем близко, чтобы протянуть руку и открыть ее, меня окликнул господин Абу. Он был какой-то подчеркнуто дружелюбный. Он спросил у меня, что я здесь делаю, а затем объяснил, что он держит в этой части дома старого больного пса, что усыпить он его не может, рука не поднимается. Он сказал, что лучше мне уйти отсюда потому, что этот запах не для женского носика, и что Абдул сам разберется с мышами.
Через несколько дней хозяин опять попросил меня надеть хиджаб и погулять с Валидом у фонтана. Валид в тот день был особенно раздражен, он постоянно капризничал и куда-то убегал. Когда хозяин вышел с тем же самым мужчиной и помахал мне рукой, я отвлеклась от ребенка, и тот сразу же воспользовался возможностью, чтобы сбежать от меня. Я пошла искать его, но нигде не могла найти, пока не услышала детский крик из сада за заброшенным крылом. Валид стоял у закрытых наружных ставен и что-то кричал. Сначала я была озабочена только тем, чтобы успокоить ребенка и увести его оттуда, и уже уходя обратила внимание на ставни. Если мешает солнце, то для этого существуют шторы и жалюзи, правда? А на этом окне были самые настоящие наружные ставни. Причем на других окнах ничего подобного не было. Опять мне почудился какой-то то ли плач, то ли смех. Тогда я подумала, что это собака издает такие звуки. Мне даже стало жалко несчастное животное, вынужденное сидеть целыми днями взаперти в темноте. Меня возмутило такое обращение с псом, и я решила поговорить с хозяином. Это был очень странный разговор. Я ожидала, что он возмутится и прикажет мне не лезть не в свое дело. Но он опять дружелюбным тоном сказал, что я совершенно права, что нельзя держать животное все время взаперти, что он учтет мои замечания. И в ту же ночь начали происходить странности. Я стала слышать, как нечто царапается в мою дверь, в коридорах и на лестнице слышны странные звуки, похожие на крик или смех ребенка. Я несколько раз спрашивала у хозяина и слуг, что происходит, но они говорили мне, что ничего не слышат. А еще меня стал преследовать этот отвратительный запах. Я спросила, не гуляет ли по ночам по дому собака, но хозяин меня заверил, что Абдул выгуливает животное в саду за закрытым крылом рано утром и поздно вечером. Он сказал, что, возможно, я переутомилась и нахожусь под впечатлением от изменения своего привычного уклада жизни, порекомендовал обратиться к психотерапевту, даже дал телефон своего, обещал, что мне сделают скидку. Поначалу я думала, что он прав, сходила на несколько сеансов, но ничего не изменилось. Психотерапевт говорит, что мне надо преодолеть свой страх, и в тот момент, когда я опять услышу что-то подозрительное, смело открыть дверь своей комнаты, выйти в коридор и убедиться, что там ничего нет. Но я не могу… Я боюсь это сделать. Помогите мне, мистер Холмс!
Последние слова были произнесены с мольбой и отчаяньем в голосе. Женщина, в течение всего рассказа державшаяся вполне спокойно, опять начала всхлипывать. Шерлок подождал, пока она успокоится, мысленно сопоставляя все факты со своей догадкой, и сказал:
- Мисс Хантер, я был бы рад утешить вас тем, что у вас банальное психическое расстройство, но, увы, вы совершенно нормальны. Лестрейд, - он обратился к инспектору, - Вам следует немедленно получить ордер на обыск дома Абу Нуваса.
- Что? На каком основании? Содержание взаперти вонючей собаки?
- Похищение человека.
В кабинете воцарилась тишина. На Шерлока уставились три пары ничего непонимающих глаз.
- Но меня еще не похитили, - неуверенно начала мисс Хантер.
- Причем здесь вы? Я говорю о сестре вашего нанимателя.
- Но я же сказала, госпожа Фатима в Филадельфии.
- Вы лично посадили ее на самолет?
- Нет. Но…
- Вы видели хотя бы одно письмо от нее?
- Нет. Но…
- За все то время, что вы живете в этом доме, она хоть раз звонила своему брату?
- Я-я не слышала. Но…
- Тогда объясните мне, как вы можете быть уверены в том, где именно находится сестра вашего хозяина?
- Н-наверное, не могу…
- Холмс, перестаньте третировать Вайолет и объясните все, наконец, - тон инспектора Лестрейда представлял собой коктейль из раздражения, удивления и усталости.
- Вы что, до сих пор ничего не поняли? Это же очевидно.
- Для вас.
Шерлок тяжело вздохнул и с видом человека, вынужденного объяснять вещи, понятные и школьнику, начал:
- Господин Нувас ищет экономку. Он человек богатый, живет в элитном районе и, разумеется, предъявляет высокие требования к кандидаткам на эту должность. Настолько высокие, что на протяжении нескольких месяцев не может найти подходящую. И вот на очередном собеседовании он встречает мисс Хантер, которой тут же предлагает двойное жалованье, не спросив у нее даже рекомендательных писем. Вывод: что-то в ее внешности промотивировало его к этому поступку. Поскольку мисс Хантер уже далеко не свежая фиалка, любовь с первого взгляда отпадает сразу. Далее он настаивает на том, чтобы мисс Хантер время от времени надевала хиджаб. Зачем? Чтобы изменить внешность. Для чего? Религиозные праздники? Даты которых удивительным образом совпадают с посещениями дома некоего господина, с которым Абу Нувас часто прогуливается во внутреннем дворе, а мисс Хантер вынуждена при этом сидеть у фонтана. Уверен, религия не имеет к этому никакого отношения, а господин Нувас зачем-то морочит голову своему гостю. Вопрос: зачем. Обратимся к внешности мисс Хантер: темные волосы, смуглая кожа, невысокий рост, склонная к полноте фигура. Я бы сказал – типичная арабка. А в хиджабе вообще не отличишь. Далее: все обитатели дома при первой встрече с мисс Хантер продемонстрировали странную реакцию. Кого-то она им всем напоминала, кого-то хорошо знакомого каждому: и хозяйке дома, и слугам. Например, сестру хозяина, одежда которой так кстати идеально подходит новой экономке. Итак, господин Нувас по определенным дням выряжает экономку в свою сестру и демонстрирует ее гостю, очевидно, знакомому госпожи Фатимы, обеспокоенному ее судьбой. Зачем бы ему это делать, если, как он говорит, сестра замужем за границей? И зачем ему договариваться со своим психотерапевтом о скидках на сеансы для своей прислуги? Откуда такая щедрость? Он боится. Боится того, что мисс Хантер еще раз пойдет в закрытое крыло и узнает, что госпожа Фатима на самом деле не замужем и вообще не покидала пределов этого дома. А содержится взаперти по указу собственного брата.
- Но зачем ему это делать, Шерлок? – все это время молчавший Джон первым опомнился после такого обличения нанимателя мисс Хантер.
- На этот вопрос нам ответит сама госпожа Фатима, как только мы ее освободим. Итак, вы идете за ордером, Лестрейд?
- Доказательства, Холмс. Нам нужны доказательства. Пока мы имеем только рассказ Вайолет о странностях хозяев и твои, не спорю, поразительные умозаключения. Но ты не первый год сотрудничаешь с нами. Ты знаешь, как работает система. Без улик шеф не подпишет ордер на обыск дома законопослушного гражданина.
- Фотографии похищенной вас устроят?
- Да. Но как…
- Отлично. Мисс Хантер, сегодня ночью мы с доктором Ватсоном ночуем у вас.
- Что?! – звук трех удивленных голосов прокатился по комнате.
- Нам нужно раздобыть доказательства моей правоты. Для этого нам нужно попасть в дом. А проще всего это сделать через вас. Или вы предпочитаете сами пробраться в запретное крыло с фотоаппаратом?
- Моя комната в вашем распоряжении.
- Вот и отлично. Надо подумать, как незаметно попасть в дом…
- Но это же незаконное проникновение, Холмс!
- Поэтому полиции участвовать в этом необязательно.
- Сегодня вечером хозяева приглашены на какую-то вечеринку. Вы можете приехать после восьми часов. А если нас увидят Абдул или Замиля, я скажу, что вы мои старые знакомые, проездом находитесь в Лондоне и я пригласила вас к себе на ужин. Хозяин никогда не запрещал мне приводить гостей, правда, и не разрешал. Но если дело обстоит так, как вы говорите, мистер Холмс, то я готова рискнуть.
- Умница. Что ж, давайте мне адрес и вечером мы у вас.
Мисс Хантер открыла сумочку, чтобы достать ручку и блокнот. Сумочка опять вывалилась из дрожащих рук, и женщине опять пришлось собирать с пола все ее содержимое. Тут рука ее остановилась на маленьком бархатном мешочке, похожем на те, в которые запаковывают дешевые драгоценности. Женщина немного замялась и нерешительно взглянула на инспектора.
- Какие-то проблемы, Вайолет?
- Дело в том… Я все-таки не могу успокоиться на счет того странного запаха. Когда я собиралась к тебе, я кое-что сделала… Не знаю, может быть, тебе это покажется смешным. Но ведь в вашем деле важны любые детали. И я… В общем, только вчера я заметила, что источником этого запаха в моей комнате является косяк двери, на него было нанесено какое-то белесое вещество. И когда я собиралась к тебе, я соскоблила ножом немного. Я подумала, может быть здесь смогут сделать какие-то анализы и сказать, что это?..
Женщина окончательно смешалась и уже начала прятать мешочек в сумочку, видимо, ругая себя за наивность, но тут Шерлок перехватил ее руку, выдернул мешочек и спрятал в карман пальто со словами:
- Мисс Хантер, в лабораториях Скотланд-Ярда не способны отличить даже пепел гаванской сигары от кубинской. Но вам повезло, что у вашего знакомого полицейского есть знакомый детектив-консультант. Я займусь этим.
Получив от Вайолет Хантер адрес, Шерлок и Джон уже направились к двери, когда женщина вновь окликнула Шерлока:
- Можно еще один вопрос, мистер Холмс?
- Да.
- Как вы узнали, что у меня нет семьи?
- В вашем кошельке есть что угодно, но нет фотографий родственников. До вечера, мисс Хантер.

 

 

____________________

* При написании этой и последующих 3-х глав использовался рассказ А. Конан Дойля «Медные буки». 

** Marks & Spencer (M&S) — самый крупный британский производитель одежды, и 43-й в списке крупнейших мировых ритейлеров.  Компании принадлежит более 885 магазинов, из них 600 — в Великобритании, и 225 в других странах. Marks & Spencer всегда был известен как производитель одежды, но начиная с 2000-х годов компания освоила и другие направления, среди которых: продукты, товары для дома, мебель, технологии, товары для красоты, финансовые услуги и т. д. В настоящее время, магазины Marks & Spencer представляют собой полноценные торгово-развлекательные комплексы, с продуктовыми супермаркетами, кафе, развлекательными заведениями и т. д.

*** Хиджаб (араб. حجاب‎‎ — покрывало) в исламе — любая одежда (от головы до ног), однако в западном мире под хиджабом понимают традиционный исламский женский головной платок. Ношение женщиной хиджаба является одним из основных положений исламского законоположения — Шариата.

 

Продолжение следует...