Шерлок

Проводив девушку недоуменным взглядом, Шерлок пожал плечами и улегся обратно на диван предаваться скуке. Скучать, однако, пришлось не долго. Уже через пару часов неугомонная новая соседка развела бурную деятельность по обустройству своего жилища и умудрилась вовлечь в этот процесс всех обитателей дома №221б. Почти всех. Вовлеченность Шерлока выражалась лишь в постоянном недовольстве шумом, производимым разнорабочими, перетаскивающими мебель, стучащими, сверлящими и громко перекрикивающимися. Временами грохот стоял такой, что, казалось, еще немного, и все они окажутся погребенными под обломками старых стен. Работать было определенно невозможно. А наглая девчонка в ответ на замечание только отмахнулась и сказала, что общаться со скукой при шуме ничуть не менее увлекательно, чем в тишине. Поэтому Шерлоку ничего не оставалось как укрыться в тишине морга больницы Св. Бартоломью. Морг и еще лаборатории на верхних этажах Бартса* стали на следующие недели постоянным прибежищем молодого человека, где тот от нечего делать занимался исследованиями. Занятие – не чета настоящему делу, но, по крайней мере, микроскопы и трупы не пытались оттачивать на нем свое остроумие, мешая ясному ходу мыслей.
Вернувшись однажды из Бартса, где ему удалось, наконец-то, выделить еще три вида табачного пепла, Шерлок обнаружил над входной дверью свеженькую вывеску «Студия Красоты «Возрождение». В доме стояла идеальная тишина. Прекрасно. До тех пор пока у этой неугомонной не появятся клиенты (а это случиться, определенно не скоро, учитывая, на каких клиентов она замахнулась), можно спокойно распутывать дела в любимом кресле с парой-тройкой никотиновых пластырей на руке.

***
В размеренное течение мартовского полудня, нарушаемого лишь чуть слышным звуком падающих с крыши капель, ворвался громкий стук во входную дверь, сопровождаемый требовательными криками. В сущности, один из обычных способов, которыми потенциальные клиенты и полиция добивается встречи с детективом-консультантом. Разница состояла в том, что на этот раз раздраженный мужской голос требовал не «этого психа» и не «грубияна Холмса», а «шарлатанку Блэкстон». Итак, ее фамилия Блэкстон. Шерлок пробовал не обращать на шум с улицы внимания. В конце концов, его не касается, что там натворила эта девица. Но крики за входной дверью не утихали, а наоборот, казалось, набирали силу и громкость. Шерлоку было все равно, что на крики соберется вся улица, но шум мешал размышлять. А кроме него в доме никого не было. Джон пропадал на работе, которую он, наконец, нашел. Дневные приемы регулярно чередовались с ночными дежурствами. Миссис Хадсон пошла «прогуляться за молоком», что гарантировало отсутствие их квартирной хозяйки как минимум на 2 часа. Соседке же снизу не хватало совсем немного, чтобы превратиться за последние несколько недель в досадное воспоминание. Он видел ее всего два раза в день: утром с тарелкой овсяной каши и задумчивым взглядом, направленным куда-то в окно, и вечером с чашкой чая и таким же задумчивым взглядом. Теперь все время молчаливая, внешне отстраненная, она тихо приходила на кухню, здоровалась дежурными фразами, одаривала всех дежурной улыбкой, быстро расправлялась с едой и также быстро уходила. Разумеется, разрывается между постоянной работой и поиском богатых клиентом из Белгравии и Челси. Возможно, это один из них?
Шерлок нехотя встал и, не пытаясь унять раздражение, пошел открывать дверь.
- Я требую, чтобы меня провели к… э-э-э… Хэриэтт Блэкстон! – на этот раз голос был женским с характерным акцентом.
На пороге стояла маленькая чуть полноватая молодая женщина в сопровождении высокого мужчины в униформе. Холмсу хватило короткого взгляда, чтобы понять – этот «материал для исследований» гораздо богаче и гораздо злее, чем он думал до момента открытия двери. Он молча отступил в коридор, пропустил визитеров в дом и, закрыв дверь, повел их в гостиную, на ходу обдумывая тактику своего поведения. Будь это обычная богатая дамочка из Сохо, Шерлок не стал бы тратить на нее усилия своего блестящего ума, однако сейчас по скрипящим ступенькам дома №221б по Бейкер-Стрит поднималась мечущая глазами молнии дочь российского посла, лицо которой было усеяно крупными бледно-розовыми волдырями – типичным проявлением крапивницы, что было чревато международным скандалом и обострением и без того непростых российско-британских отношений.
Холмс со всей учтивостью предложил женщине кресло, одним махом сметая с него стопку старых газет, осведомился о том, что выпьет гостья (гостья предпочла портвейн), и пошел на кухню за напитками. Одной рукой заваривая кофе, мужчина быстро набирал на телефоне следующее сообщение: «Татьяна Яковлева жаждет Вашей смерти в нашей гостиной ШХ» После того как сообщение было отправлено, Шерлок отнес кофе гостям и как можно более приветливо произнес:
- Генриетта Блэкстон будет в течение получаса, мисс Яковлева. Я только что известил ее о Вашем прибытии.
О, какое блаженство наблюдать, как высокомерие на лице их вздорной посетительницы уступает место непониманию и удивлению. Однако дамочка быстро пришла в себя и вернула привычную холодную маску – жизнь в семье дипломата обеспечивает свою школу хладнокровия.
- Я говорила, что предпочитаю портвейн.
- Я слышал. Тем не менее, в Вашем состоянии он противопоказан.
- В моем состоянии? На что Вы намекаете? Я абсолютно спокойна.
- Я не о нервах, мисс. А о Вашем лице.
При упоминании ее лица, женщина опять помрачнела, схватила чашку кофе и, сделав небольшой глоток, продолжила:
- Какое отношение небольшое раздражение на лице имеет к моим предпочтениям?
- Небольшое раздражение?.. – Шерлок едва сдерживался, чтобы не высказаться по поводу того, как безобразно девушка льстит сейчас красующимся на ее щеках пятнам. А еще ему хотелось придушить эту горе-косметолога с нижнего этажа, которая не предупреждает своих клиентов о вреде употребления алкоголя в сочетании с некоторыми препаратами. – У Вас аллергия. Обычная крапивница. И Ваша привычка пить портвейн имеет к этому непосредственное отношение.
- Вы – врач?
- Моя профессия некоторым образом соотносится с медициной, мисс Яковлева.
- Да откуда Вы знаете, кто я? Вы ни разу не спросили моего имени. Но сразу послали сообщение обо мне мисс Блэкстон… Ах, вот оно что. Она предупредила о моем визите, да? Значит, она ждала меня. Изначально предполагала, что могут быть побочные эффекты. И все-таки продала мне это. Бессовестная меркантильная дрянь.
- Меня никто ни о чем не предупреждал.
И снова невольное удивление.
- Но как же тогда…
- Я догадался? Это было так же несложно сделать, как понять, по какой причине вы прибыли сюда. Я определил это по вашему внешнему виду.
На этот раз даже невозмутимый и стоявший до этого момента как статуя охранник не смог сдержать удивленного вздоха. Когда же они научатся думать?
- В этом доме проживают два врача. Один из них работает в Лондонской больнице, завсегдатаем которой вы вряд ли являетесь. Вторая имеет диплом дерматолога-косметолога. А Ваше лицо говорит о том, что именно с ней вы недавно имели дело. Что касается вашего имени: находясь здесь, я слышал лишь мужской голос, однако открыв дверь, обнаружил еще и вас. Судя по униформе, мужчина – всего лишь сопровождающий, шофер и охранник в одном лице, а главная здесь – вы – женщина, не привыкшая стучаться в двери. Ваша одежда, прическа и макияж говорят о том, что вы имеете солидное состояние, но не являетесь англичанкой. Только женщины из стран бывшего Советского Союза воспринимают каждый выход из дома как официальный визит. Добавить к этому характерный русский акцент, и можно сделать вывод, что вы – из России. Кстати, об официальных визитах. У вас манеры и осанка истинной леди, что говорит о соответствующем воспитании и привычке вращаться в высшем обществе. Сейчас в Лондоне живут сотни русских дам из высшего общества, но только одна из них может позволить себе разъезжать по городу на служебной машине дипломатического корпуса. Из кармана вашего шофера торчит брелок с буквами CD – corps diplomatique. Вы не можете быть простой служащей – секретарем или атташе – или его родственницей. Ваш ранг намного выше. Среди высшего звена посольства России нет женщин, зато есть родственницы посланников. Вы могли бы быть супругой одного из них, если бы не ваш молодой возраст. Следовательно, вы – чья-то дочь. Возможно также, сестра или племянница, но дочь вероятнее. Единственная дочь Татьяна есть только у Александра Яковлева – посла Российской Федерации. Ну, а о том, что употребление портвейна является вашей постоянной привычкой, говорит то, что вы попросили его в 12 часов дня. Не самое подходящее время для портвейна, не находите?
- Кто вы? – вопрос был задан почти благоговейным тоном.
- Самый лучший сыщик Великобритании к вашим услугам, мисс Яковлева, - слова были произнесены этой неугомонной девицей, его соседкой. Шерлок обернулся и увидел ее в компании Джона. Они стояли у входа в гостиную, чему молодой человек удивился, однако не подал виду. Неужели за своей пламенной разоблачительной речью он умудрился прослушать, как эти двое вошли в дом? Кстати, почему они вместе? И так рано… Шерлок задержал взгляд на мешках под красными глазами Джона (ночное дежурство) и грязных брюках девицы (опять пешком бегала по Харли-Стрит, поэтому и смогла вернуться так быстро). Все ясно, случайно встретились у входа.
Девица тем временем подошла к дочери российского посла и, не дав ей опомниться, засыпала приветственными речами, сожалениями и обещаниями через 4 дня вернуть ей «прежнее сияние ее прелестной кожи». Она бросила на Шерлока короткий благодарный, как ему почему-то показалось, взгляд и повела посетителей в свою комнату. На пятой ступеньке не заставила себя ждать долго сдерживаемая истерика, которую было слышно даже после того, как закрылась дверь квартиры на нижнем этаже.
- Становишься альтруистом? – в тоне Джона сквозила добрая насмешка.
- Делать мне больше нечего, как помогать всяким неугомонным девицам решать проблемы, которые те получают из-за собственной глупости.
- Но ты помог Анри…
- Кого волнует эта твоя Анри? И что за дурацкое сокращение имени?
- Она не любит, когда ее называют Генриетта.
- Боится сравнений с королевой-католичкой**, вечно сующей нос не в свои дела?
- Нет, просто в детстве хотела быть мальчиком. Но родители решительно отказывались называть ее Генри. Французское Анри всех устроило.
- А ты много о ней знаешь…
- А ты увиливаешь от вопроса.
- Я не увиливаю.
- …
- Я не становлюсь альтруистом. Не надейся. Такие качества как сопереживание и сочувствие мешают работе.
- Но ты помог ей.
- Во имя всех святых, Джон! Неужели ты думаешь, что только ради прекрасных глаз мисс Блэкстон я развлекал дочь посла чудесами дедукции? Да она со своим шофером чуть не устроили международный скандал прямо на Бейкер-Стрит. Не пригласи я их в дом, и через час моему брату Майкрофту пришлось бы иметь неприятный разговор сам знаешь с кем.
- То есть ты заботился о брате?
- Не воображай, что подловил меня.
- О, нет, как я могу.
- Я – не альтруист.
- Разумеется, нет.
- И о прекрасных глазах этой девицы я говорил образно.
- О, конечно, - Джон поднес ко рту чашку кофе, скрывая улыбку.
Шерлок раздраженно уселся в кресло, прикрыв глаза. Черт возьми, стоило только этой неугомонной напомнить о себе дольше, чем на 5 минут, как он тут же выходил из себя.
- Так как же ты понял, что перед тобой Татьяна Яковлева? – голос Джона отвлек его от невеселых мыслей.
- Ты же слышал разговор.
- Да, но брелок торчал из кармана шофера не настолько, чтобы ты увидел буквы CD. Разве только самый краешек окружности D. Явно не достаточно для каких-то выводов.
- Заметил... – в простом слове Шерлока проскользнула нотка гордости.
- Так что же?
- Я знаю ее.
- Ты что?..
- Я знаю ее. Знаю ее отца. Других сотрудников российского посольства высшего ранга. Впрочем, как и прочих более-менее влиятельных сотрудников всех дипломатических миссий. Не лично, нет. В лицо, разумеется. Благодаря Майкрофту.
- А Майкрофт знает о том, что оказал тебе эту услугу?
Шерлок невольно заулыбался и закинул руки за голову.
- Не совсем. Не думаю, что стоит беспокоить его по таким пустякам.
Ватсон ухмыльнулся и после непродолжительной паузы сказал:
- И все-таки ты заботишься о брате.
Ответом ему послужила летящая в лицо подушка.

 

____________________
* Больница Св. Бартоломью, сокр. Бартс.

** Генриетта Мария Французская (Henriette Marie; 25 ноября 1609 — 10 сентября 1669) — младшая дочь французского короля Генриха IV и Марии Медичи, выданная замуж в 1625 году за Карла I Стюарта, короля Англии, Шотландии и Ирландии. Мать двух английских монархов (Карла II и Якова II) и бабушка ещё троих. По женской линии от неё ведут происхождение Людовик XV и ещё четверо королей Франции. Её именем в США назван штат Мэриленд.

 

Продолжение следует...