Зинаиду Райх современники считали поистине роковой женщиной. Еще бы - жена Есенина, жена Мейерхольда, которым она, по мнению современников, вертела, как хотела. Но если уж оперировать таким загадочным понятием, как рок, то, скорее, не Райх была роковой, а жизнь ее таковой оказалась – жизнь, которую определил Сергей Есенин. Всю жизнь она любила одного человека, и все, что бы не делала, имело одну цель - завоевать его любовь. Похоже, что и Есенин тоже всю жизнь любил эту женщину. Но, что называется, странною любовью. И с перерывами. Чувства крестьянского сына всегда немало подогревала слава и известность «дамы сердца», но в случае с Райх с самого начала все определила действительно не знающая колебаний любовь с первого взгляда. Зинаида Райх, дочь обрусевшего немца Николая Райха и бедной дворянки Анны Викторовой, в 1917 году работала в Петрограде машинисткой в редакции лево- эсеровской газеты «Дело народа». В редакции была хорошая библиотека, куда стал часто наведываться Есенин. Зина, однако, уже собиралась замуж за начинающего поэта Алексея Ганина, с которым Есенин дружил. Перед помолвкой будущие молодожены решили сьездить на Соловки и дальше на север. Поехал с ними и Есенин. На пароходе, не обращая внимания на Ганина, Есенин объяснился Зине в любви, грозил в случае отказа обвенчаться – тут же, немедленно! – покончить с собой. Короче – на горизонте Вологда, церковь, букет полевых цветов... Они обвенчались тут же и немедленно... Бедный Ганин поплыл дальше, а Зина и Сергей вернулись в Петроград, поселились в квартирке на Литейном и зажили вполне нормальной семейной жизнью. Но это же был 17-й год, разруха и нищета, способные подкосить любые чувства. Зина забеременела, Есенин захандрил... В это, совсем не пуританское время, когда и сам поэт хвастался перед друзьями: «не 400, но сорок, наверное, уже было», он не мог простить жене, что оказался у нее не первым. Ближе к родам он отправил Зину к родителям в Орел, а сам уехал в Москву, чтобы примкнуть к поэтам -имажинистам. Он жил в коммуналке, в одной комнате со своим другом, поэтом Анатолием Мариенгофом, где они так чудили, что по Москве поползли настойчивые слухи о бисексуальности Есенина. В последствие жена Мариенгофа актриса Никритина с возмущением отвергала все эти домыслы. Однако Набоков писал в своих мемуарах о возникающей время от времени гомосексуальности Есенина и внезапном отвращении к ней. Именно этим он объяснял причину пьянства Есенина и жестокое обращение с женщинами. А в Орле Зинаида Райх родила дочь Татьяну, Есенин ее не навестил, не звал и спустя год. Она приехала сама, и вот тут-то начался сущий ад. «Милые дружки» Есенина совсем не по-мужски посмеивались над Зинаидой. Мариенгоф называл ее «дебелой еврейской дамой» с кривоватыми ногами, «с чувственными губами на лице круглом, как тарелка». Шершеневич острил: «Ах, как мне надоело смотреть на ра(й)хитичные ноги!» В конце концов, Мариенгоф просто выдворил Зинаиду на улицу с ребенком, сославшись на просьбу Есенина. Зинаида ушла, но вскоре поняла, что опять беременна. Имя будущего ребенка они обсудили по телефону: если мальчик, то Константин. Впоследствии критики будут писать, что вспышки гнева она играет на сцене в совершенстве. Что ж, у нее было достаточно материала, позволявшего досконально изучить это чувство. Когда год спустя Зинаида Райх и Есенин с приятелем пересеклись на какой-то железнодорожной станции, она попросила Мариенгофа: «Скажите Сереже, что я еду с Костей. Он его не видел. Пусть зайдет, взглянет... Если не хочет со мной встретиться, могу выйти из купе». Поэт нехотя, но вошел, посмотрел на сына и сказал: «Фу... Черный... Есенины черными не бывают». Зинаида Райх хорошо понимала, с кем ее свела судьба – с великим самородком. И прощала ему все. И терпела. И продолжала любить. А когда он женился на Айседоре Дункан, явственно поняла, чего не хватает ей самой для того, чтобы вернуть Есенина – известности, значительности, славы. Она решила стать актрисой, да такой, чтобы Есенин понял, насколько он в ней ошибался. Осенью 1921 года она пришла в студию к 48-летнему Всеволоду Мейерхольду. Мейерхольд давно заметил Зинаиду Райх. Однажды на какой-то вечеринке он даже сказал Есенину, что влюблен в его жену. На что поэт театрально поклонился ему в ноги и сказал: «Возьми ее, сделай милость. По гроб тебе благодарен буду». И вот теперь, когда Зинаида пришла к нему сама, он сразу же предложил ей руку и сердце. Зинаида не соглашалась- двое детей, слишком много было пережито, слишком мало веры осталось… Но любовь Мейерхольда сумела стать убедительной. Он оставил жену, с которой прожил четверть века, троих дочерей. Жена прокляла перед образом их обоих. Всеволод Эмильевич убеждал всех, и в первую очередь Зиночку, что она чудная красавица, необыкновенно талантлива и будет великой актрисой. В театре над Райх издевались, говорили, что по сцене она передвигается как корова, критики писали, что «хуже всех играла Зинаида Райх». Но Мейерхольд защищал Зинаиду, как хрупкого мотылька. Он готов был отдать ей все роли – и мужские, и женские. Когда речь зашла о постановке «Гамлета», режиссера спросили, кто же будет играть главного героя, и он ответил: «Конечно же, Зиночка». На что Охлопков подал письменную заявку на роль Офелии. И, естественно, вылетел из театра. Прослышав какую-то сплетню, Мейерхольд уволил обожаемую публикой Марию Бабанову, из-за ссоры с Зиночкой ушел любимый ученик режиссера Эраст Гарин. Мейерхольд боготворил Зиночку, был счастлив тем, что можно так любить и упорно делал из нее настоящую актрису. Великий режиссер сотворил чудо – через некоторое время уже никто не оспаривал ее прекрасную игру в «Лесе» Островского, в «Мандате» Эрдмана, в «Ревизоре» Гоголя. На ее последнюю роль – Маргариту в «Даме с камелиями» публика валила толпой. Критики отмечали, что «на сцене была необыкновенно элегантная, утонченная французская красавица». Наконец-то по популярности Зинаида Райх превзошла Айседору Дункан. И Есенин вернулся к ней. После того, как Зинаида стала первой актрисой самого знаменитого авангардного театра, когда красота ее расцвела в лучах любви знаменитого режиссера и мужа, когда дом ее стал чуть ли не самым известным и хлебосольным в Москве. Есенин дежурил у их дома, он стучал в дверь, просил вынести детей, даже если они уснули, только посмотреть на них и... на Зину. Она не выдержала, их тайные встречи происходили у подруги - Зинаиды Гейман. Есенин страдал без детей, ревновал Зинаиду. Но она, хорошо помнящая нищету с двумя детьми на руках, унижения и свою боль, однажды твердо сказала: «Параллели не скрещиваются». Хотя те, кто знал об их встречах, злословили по поводу ее паталогической зависимости от Есенина, полагая, что стоит ему по настоящему свистнуть, и она побежит за ним босая по снегу на край света. Мейерхольд, кстати, знал об их встречах и предупреждал Гейман, чтобы она не сводничала: «Если они снова сойдутся, то Зиночка будет несчастна...». Но главное - он уже видел, как разрушается психика его жены. Играя городничиху, она так щипала свою сценическую дочку, что та вскрикивала по-настоящему. На приеме в Кремле ни с того, ни с сего разьяренно набросилась на Калинина: «Все знают, что ты бабник!» Ее участившиеся истерики были явно болезненного, характера. Поэтому здоровье жены волновало Мейерхольда куда больше, чем связь с Есениным, хотя зависимость одного от другого была очевидной. На похоронах Есенина Всеволод Эмильевич поддерживал Зину у гроба, загородил спиной от бывшей свекрови, когда та выкрикнула: «Ты во всем виновата!» Впрочем, Зинаида вряд ли слышала. Она сама, не переставая, кричала: «Сказка моя, куда ты уходишь от меня?!..» Вскоре после смерти Есенина болезнь Зинаиды Райх обострилась. Она открывала окна и кричала милиционеру -охраннику, что любит советскую власть, написала яростное письмо Сталину, которое, как справедливо утверждали многие, очень повредило Мейерхольду. Она кидалась на детей и мужа, говорила, что не знает их и пусть все идут вон. И только муж понимал, в чем дело. Однажды он вынужден был привязать ее веревками к кровати, только чтобы не отдать в сумасшедший дом. Он сам ухаживал за ней, кормил с ложечки, умывал, разговаривал с ней, держал за руку, пока она не засыпала. Через несколько недель она проснулась спокойной, посмотрела на свои руки и сказала: «Какая грязь...». Мейерхольд опять спас ее. Но ненадолго. Его арестовали в Питере. А в ночь 14 на 15 июля была убита в своей квартире Зинаида Райх. Ей были нанесены многочисленные ножевые раны, убийцы исчезли не оставив никаких улик. Тайна ее смерти не раскрыта до сих пор. Похоронена Зинаида Райх на Ваганьковском кладбище, рядом с могилой Есенина. Всеволод Мейерхольд был расстрелян как английский и японский шпион. Место его захоронения неизвестно. Жизнь Зинаиды Райх сказкой не назовешь. Хотя ей многие безумно завидовали, а злословят и до сих пор. Но она была просто очень любящей женщиной. И здесь уже никто не судья. Милолика Покровская