сп за первую симпу ...

В колонках играет - Король и Шут - Раздежавшись прыгну со сколы ...

Сеня мне на уроке звонит моя бывшая ... а я уснул ... и забыл выключить звук на мобиле ... вдруг слышу что кто-то кричит на ухо открываю глаза ... надомной училка ... стоит и чуть матом орет ... типо выключи немедленно телефон ... ну я то с просони послал ее ... она мя выгоняет из класса ... ну я пошел в раздевалку взял куртку ... пошел на крыльцо покурил с Пашей ... нашим охранником ... и смотался домой ... вот и сижу ща пищу за одно рассказ не знаю понравятся или нет ... но это вам судить ...

Фотографии NiK7828 :

В колонках играет - Серебро ... - Бляди ...
Настроение сейчас - хреновое...

Что такое яой, кем, для кого и, самое главное, о ком он пишется – вот о чём я хочу поговорить.
Сначала надо разобраться с терминологией. Терминов на самом деле всего два, и они всем известны, и никто толком не знает, чем они друг от друга отличаются. Так что я сразу обозначу, чтобы не было путаницы.
Под яоем принято подразумевать гомосексуальную литературу вообще. В строгом значении этого слова:
Яой – оригинальное произведение (литературы, кино, изобразительного искусства и проч.), описывающее романтические и сексуальные отношения между мужчинами.
Слэш – произведение жанра фанфикшен, описывающее романтические и сексуальные отношения между мужчинами, которые в первоисточнике таких отношений не имели.
Таким образом, Ai no Kusabi, средневековая японская литература и фильм "Полное затмение" – это яой. Фанфики и фанарт по "Гарри Поттеру", Новому Завету и Weiss Kreuz (да-да) – это слэш. Слэш имеет несколько иную природу, связанную больше с проблемами чисто творческого плана: автору сложно составить и внятно описать собственную концепцию мира, либо он слишком зависим, да попросту влюблён в чужую – так рождается фанфикшен, этакое недотворчество. В его рамках, и почти по тем же причинам, развивается слэш. Яой оригинален по определению, сам по себе. И он выгодно отличается от слэша тем, что не искажает действительность, придуманную для нас, но не нами, не пытается навязать ей свои законы, не использует её для потакания собственным – чаще всего низменным – потребностям.
На первый взгляд.
И ещё раз о дефинициях. Поговорить я хочу именно о яое. Несмотря на приведённые определения, в рамках этой статьи я рассматриваю яой в широком значении – как литературу, которая пишется женщинами, для женщин, про женщин. Собственно, как раз и попытаюсь объяснить, почему. И в таком контексте понятие "слэш" – всего лишь составляющая яоя. Отличная от него структурно, но не идеологически. Так что мы говорим яой – подразумеваем слэш, и наоборот*. Разумеется, лишь в том случае, когда речь идёт не о жанре, а о неврозе.
Яой – это невроз.
Всем (или почти всем) известна теория относительно того, как и почему зародился яой. Японская женщина 19-го века не могла позволить себе открыто изъявлять чувства к мужчине даже иносказательно, через любовную историю, поэтому "переоделась" в мальчика и написала историю о гомосексуальной любви, недвусмысленно подразумевая под уке себя-любимую. Так появился первый яой и первая Мэри Сью (ещё не в том виде, в котором она щеголяет сегодня). Мотив переодевания (как буквального, так и метафорического) в одежду представителя противоположного пола и достижение таким образом любви представителя этого самого пола – сюжет, распространённый не только в японской культуре. Тут сразу приходят на ум и "Двенадцатая ночь", и "В джазе только девочки", и наша, отечественная "Гусарская баллада" – хотя и без того в любой мифологии полно примеров.
Стало быть, архетип? Он самый. Причём женщина в сюжетах такого рода строит из себя мужчину чаще, чем мужчина – женщину; что ни говори, женщина всё же существо пассивное, и маска такого рода ей гораздо более необходима, чтобы проявить неположенную по гендеру настойчивость, да и попросту быть ближе к любимому.
Ну что, всё сходится? Сходится. Да не совсем. Всё это было бы понятно, если бы яой был рассчитан на мужскую аудиторию. А мы знаем, что мужчины яой не читают. И не потому, что гомофобы. На самом деле любая женщина, наблюдавшая мужские компании, знает: окологейские шутки – одна из излюбленных тем общения подвыпивших мужчин. Им не гадко, им смешно. Поэтому они и не читают яой. Или не только поэтому?
Если исходить из приведённой теории, то яой – это обычный любовный роман, в котором героиня именуется мужским именем и в мужском роде. Такую мысль высказала Линор Горалик в статье "Как размножаются Малфои", (опубликованной, ни много ни мало, в журнале "Новый мир"). "При обильном чтении текстов этого поджанра у меня сложилось стойкое впечатление, что изображение мужчин – сексуальных партнеров здесь очень далеко от образа "сильных" и "равных". (...) Они нежничают; они часами предаются прелюдии; во время секса они постоянно думают о переживаниях партнера; они изнывают от благодарности к человеку, доставившему им такое наслаждение, и клянутся партнеру в вечной любви. (...) Одним словом, в слэше женщины изображают сексуальное поведение мужчин таким, каким они хотели бы видеть его в реальной жизни". Всё бы хорошо, но не учтён один фактор: в яое (и слэше) ВООБЩЕ нет мужчин. Не один, а оба героя-партнёра – женщины. И обе – автор. Точнее, авторша. Мужчины яой не пишу. Совсем не пишут. Они его и не читают**. Только новичка, впервые попавшего в фэндом, способно обмануть засилие мужских ников и мужественных "я сказал", наводняющее яойные и слэшные форумы. Отчасти это связано с нистанизмом (нарушением гендерной самоидентификации, при котором женщина внутренне ощущает себя мужчиной), но сейчас речь не о нём. Часто женщины, именующие себя в яойном фэндоме мужскими именами, не являются нистанор. Всё-таки яой – это всего лишь невроз.
Как выглядит 99% яоя? В нём чётко прослеживается деление на семе (актива) и уке (пассива), причём оно прежде всего психологическое – чаще всего вы с первых страниц, а то и строк понимаете, кто здесь кого. Казалось бы – расклад, совершенно закономерный для традиционных любовных романов. Но попробуйте провести сравнительную характеристику: возьмите первый попавшийся роман какой-нибудь Джоан Линдсей и первый попавшийся яойный фанфик, и попытайтесь сравнить уке с героиней, а семе – с героем. В первом варианте вы получите почти идентичных персонажей: слабое, робкое и сентиментальное существо, порой проявляющее зачаточные признаки наличия характера. Во втором – всё гораздо интереснее. Потому что гипертрофированный самец, тискающий героиню в любовном романе Линдсей – это вовсе не "идеальный любовник: нежный, мятущийся, боготворящий партнера, не засыпающий, отвернувшись к стенке" (Л.Горалик, см. ту же статью). Он часто груб, гневлив, ревнив и мстителен, а то, что в финале он складывает к ногам героини солнце, луну и горсточку звёздной пыли – результат того, что эта женщина смогла приручить дикого зверя и заставить его есть с её рук. Вопреки распространённому мнению, героини любовных романов отнюдь не полные дуры. А их возлюбленные – настоящие мужчины. Гиперболизированные сверх меры, но – настоящие. Беглого ознакомления с биографиями самых известных авторш любовных романов достаточно, чтобы понять: эти женщины, за редким исключением, были счастливы в личной жизни. Все они были замужем, некоторые – неоднократно; так или иначе, они знают, о чём пишут. Они знают мужчин.
В отличие от авторш яойных историй.
Говорить об этом не принято, но в яой от хорошей жизни мало кто приходит. И подавляющее большинство яойщиц*** так или иначе имеют негативный опыт в общении с противоположным полом. Причём как правило – сильно негативный. А сильно негативный опыт там, где грубые ошибки, а грубые ошибки там, где нет владения информацией. Попросту говоря, яойщицы не знают мужчин. Или знают плохо. Поэтому писать о них не могут.
Впрочем – надо отдать им должное – даже и не пытаются.
Всё дело в том, что активный партнёр в яойной истории – тоже женщина. Это та же самая авторша, но на этот раз не слабая, нежная и ранимая (какова она по природе своей на самом деле и что она негласно признаёт, любовно выписывая уке). Теперь она – ву а ля, "идеальный любовник: нежный, мятущийся, боготворящий партнера, не засыпающий, отвернувшись к стенке". То есть: в яое женщина описывает в виде семе не идеального мужчину, а свой собственный анимус. "Если бы я была мужчиной, я была бы вот такой", думает авторша, но только ты ведь всё-таки женщина, милая. И в мозгу у тебя некоторые процессы проходят малость не так, как у сильной половины человечества – можешь отпираться сколько угодно, мозгу всё равно. Да, анимус – это мужское в женском, но это НЕ мужчина; и от этого все проблемы яоя как жанра, вся его искусственность и недостоверность. Идеальный мужчина описывается в любовных романах женщинами, которые знают в этом толк****. Идеальный мужчина описывается в яое женщинами, которые об идеальных мужчинах ничего не знают. Что сразу бросается в глаза как мужчинам, так и не любящим яой (но любящим и знающим мужчин) женщинам.
Разумеется, обо всём этом авторши яоя не подозревают: им вообще кажется, что в их произведениях нет женщин. Их не смущает ни искусственность описываемых ситуаций и отношений, ни потоки "флаффа" (то бишь соплей в сахаре), ни однозначно невротичное стремление к "ангсту" (который деструктивен по умолчанию, как любое проявление депрессивности) – и их преданных читательниц тоже не смущает. Хотя на деле история о крепкой мужской дружбе двух геев, написанная женщиной – очень приблизительное описание схемы взаимоотношений лесбиянок. То бишь как ни крути, а мужиками тут не пахло. Неосознаваемость этих процессов приводит к написанию и выбрасыванию в просторы сети тонн совершенно искусственных, надуманных и нежизнеспособных историй, способных существовать лишь в рамках невротизированного внутреннего мира их автора – и ему подобных. Цель написания и чтения такой литературы – исключительно сублимативная, и тут уж можно долго спорить о том, хорошо это или плохо, в зависимости от личного взгляда на защитные механизмы и то, надо ли их ломать или пусть так остаётся. Я бы, пожалуй, воздержалась от комментариев на эту тему, если бы в ряде яойных произведений не существовали редкие, но укладывающиеся в схему исключения.
Иногда женщина, которая пишет яой, придерживается изначального содержания этого понятия: она пишет о мужчине и женщине, которую помещает в мужское тело. Такая авторша могла бы писать любовные романы, но они ей неинтересны, и определённые личностные факторы притягивают её к описанию гомосексуальных отношений. Но она знает мужчин и вполне отдаёт себе отчёт в том, что она-то как раз женщина, и её анимус куда более женственен, чем анима любого мужчины. Поэтому её семе – это тот же самый самец. А её уке – это она сама. С некоторым искажением, в той или иной степени – но тем не менее. Такой яой наиболее честный, наиболее достоверный и наименее невротичный из всех возможных его форм. И я считаю его единственной приемлемой формой, поскольку в любом искусстве главное – честность автора и умение пополнить опыт читателя новыми знаниями и\или переживаниями, которые можно будет использовать на благо себе и окружающим. В чём же польза яоя? А это уже совсем другая история.
* С точки зрения жанра творчества слэш и яой имеют разное происхождение и разные особенности, но это разговор из области литературоведения, а не психологии.
** Известные единичные случаи того, чтобы мужчина затесался в яойный фэндом, столь редки, что не могут считаться тенденцией. Кроме того, все эти мужчины либо геи, либо люди с серьёзными психологическими проблемами. Нас же интересуют "нормальные" мужчины, то есть гетеросексуалы без явно выраженных комплексов.
*** Речь идёт об увлечённых, закоренелых фанатках жанра, которые, в общем-то, чаще всего и пишут фанфики. Просто "сочувствующие", которые фанфики просто читают, или пишут в единичных экземплярах – совершенно отдельная категория, о которой опять же речь сейчас не идёт.
**** Кстати, многие "авторши" успешных любовных романов – на самом деле мужчины, малодушно прикрывающиеся женскими псевдонимами. Это часто объясняет гипертрофированную изнеженность и глупость женских персонажей, ведь в данном случае автор-мужчина описывает свою аниму, то есть себя, как если бы он был женщиной. В итоге женский любовный роман по сути своей являет почти что мужскую версию яоя – с той лишь разницей, что сексуальные отношения остаются гетеросексуальными. Не бросается в глаза всё это лишь потому, что читают любовные романы женщины, и женские персонажи их интересуют куда меньше, чем мужские, а как раз герой-мужчина с такой позиции прописан безупречно.

Отрываю глаза от экрана компьютера и говорю себе "всё!". Выключаю питание и со спокойной совестью падаю на кровать. Я абсолютно уверен, что Теру уже спит. Потому что, в конце концов, уже четыре часа утра! Хочу спать. Радостно зеваю и закутываюсь в одеяло. Я слышу ехидный смех Теру и прекрасно понимаю, что это может значить.
-- Ты ещё не спишь? - спрашиваю я.
-- Даже и не мечтай. Я, что, напрасно так долго ждал, пока ты наиграешься со своим дурацким компьютером?
-- Нет, Теру... Ну пожалуйста, я устал.
Я пытаюсь вскочить с кровати, но не успеваю. Теру крепко хватает меня своими сильными руками и прижимает к себе.
-- Хиса-ча-а-а-ан, - от этого шёпота мурашки по коже.
Я брыкаюсь.
-- Хи-хи... Мне щекотно! Теру!! Прекрати!!!
Поворачиваюсь к нему лицом, и сразу же мои губы встречаются с его. Так жадно целует меня, что кажется, будто хочет съесть. Ну почему у меня такой темпераментный любовник и.... и почему у меня так мало сил?!! Я начинаю отпихивать его.
-- Теру, Теру, ты меня задушишь.
-- Конечно, задушу, если ты будешь столько сидеть за своим компьютером. Я же ревную! И почему, когда ты ложился в кровать, ты не снял эту дурацкую пижаму?
-- Теру, не рви, я её сниму... А!!!
Поздно.
-- Ну что ты как ребенок? Рвёшь пижаму на своем лучшем друге!
-- Знаешь, в детстве я таких вещей не делал. Даже с лучшими друзьями. Так что можешь считать, что тебе очень повезло. А сейчас тебе повезет ещё больше.
Я почувствовал, как его пальцы пытаются проникнуть в меня.
-- Эй! Теру!
Вердикт: буйный и несдержанный.
-- Ну Те-е-е-е-ру-у-у! Ой...
Нет, он невозможен.
-- Теру, ну почему ты такой неласковый?
Ладно, придется заняться его укрощением.... Хотя бы попытаться снова.
-- Теру, милый.
Я начинаю его целовать, но ласково, не так жестоко, как он. Я стараюсь быть более ласковым, обнять его.
-- Теру, ты меня совсем не любишь, почему ты такой жестокий?
-- Потому что я ждал всю ночь. Чувствуешь, как я возбужден?
-- Угу... Теру, только вытащи из меня свой палец.
Он слушается и пошло хихикает. От этого хихиканья мне становится немного не по себе.
-- Пока ты возился со своим компьютером, я всё это время представлял, что я могу с тобой сделать. Знаешь, сколько этих фантазий уже накопилось?
-- Надеюсь, я завтра смогу сидеть, - вздыхаю я.
-- Даже и не надейся!
-- Помогите!
Я опять пытаюсь выбраться из кровати, прекрасно зная, что это безнадежно. Если бы не знал, не пытался бы. Я готов сопротивляться сколько угодно, лишь бы чувствовать эти его объятия.
-- Хиса, прекрати. От твоих телодвижений я завожусь ещё сильнее.
-- Теру, ты просто извращенец!
-- Ты тоже. Ты сам лег в эту кровать, прекрасно зная, что здесь лежу я!
Теру смеётся, а я уже совсем не хочу спать. Тогда он прижимает меня к себе так крепко, что ни о каком сопротивлении уже не может быть и речи. Я слышу, как он дышит мне в самое ухо. На миг я замираю и выдыхаю:
-- Теру, я тебя очень-очень люблю.
-- Ага, сейчас ты будешь это доказывать.
Ну вот, никакой романтики.
-- Только Теру, не больно...
-- Раздвинь ноги, Хиса-чан.
Черт! И зачем я это сказал?
-- Я не готов, я пока не готов!
-- Не хнычь!
-- Ну тогда хотя бы поцелуй меня ещё раз.
-- Ну наконец-то, Хиса-чан, - говорит Теру и прикасается своими губами к моим.
Я начинаю его целовать, чтобы хоть как-то отвлечь и успеть так же завестиcь, как он сейчас. Иначе он просто не заметит, что я ещё не готов. Я целую его и полностью растворяюсь в нем, точно зная, что так умею только я. Я чувствую, как изменяется настрой, что Теру становится не таким грубым и настойчивым, а невероятно нежным. Кто бы мог подумать, каким беспомощным он может быть в те минуты, когда я целую его со всей любовью и нежностью, на которые только способен. Я хорошо знаю, что ни с кем ему не будет так же хорошо, как со мной. Я чувствую его страсть, его желание, которое передается мне с этим поцелуем.


Теру отпускает меня из своих объятий и сбрасывает одеяло на пол. Я сжимаюсь в комок. Чувствую себя таким хрупким и беззащитным. Мне немного стыдно. Улицы достаточно хорошо освещены, чтобы в комнате была не тьма, а лишь легкий сумрак. Хорошо, что даже в этом сумраке Теру не может видеть, как я покраснел. Между тем он садится, прислонившись к спинке кровати и раздвигает ноги...
-- Хиса, ты ещё помнишь, что с этим делать?
Да уж, ни новым, ни хорошо забытым это назвать нельзя. Я киваю. При этом мне хочется стать ещё меньше.
И... Я изящно... Я всё всегда делаю изящно. Не знаю, как у меня получается, но всегда и всё. Иногда мне кажется, что даже если бы я захотел что-то сделать иначе, у меня бы не получилось. Я придвигаюсь к нему, целую его шею и прикасаюсь рукой к возбужденному члену. Я чувствую, какой он большой и твёрдый. Очередной раз мне становится страшно, что если я немедленно не удовлетворю его, то бедная моя задница...
Теру громко стонет. Он никогда не считает нужным скрывать свои эмоции. Мои губы уже ласкают его сосок, и я чувствую, как сильно бьется его сердце: так, словно оно сейчас выскочит... Его живот... Если бы Теру не торопил события и не норовил схватить меня за волосы, я бы задержался здесь подольше. И тогда я... э... сколько раз я давал себе слово не открывать глаза? Мне хочется смеяться, но я точно знаю, что если я ещё буду медлить, то Теру схватит меня за волосы, и уже будет не до смеха. Я люблю всё делать сам! Тем не менее в мою голову приходят, как всегда, самые ненужные мысли. Я думаю, например, что у меня член не такой большой, и мы могли бы с Теру нормально договориться. В конце концов, ему было бы не так больно, как мне.
Но Теру не ждет, он вообще не любит ждать. Я снова зажмуриваюсь, открываю рот и... Это получается как всегда, как само собой. Но я знаю, что даже это я делаю изящно! Я очень стараюсь. И Теру так горяч... но почему же он никак не кончает? Я продолжаю сосать и думаю, что если сейчас удовлетворю его, то, наверное, смогу поспать. Но я вру самому себе. На самом деле я уже сам давно возбужден. И мне совсем-совсем не хочется спать. Ещё чуть-чуть, и... Я успеваю вывернуться и отскочить подальше. В прошлый раз он успел схватить меня за волосы и заставил проглотить всё это, но в этот раз - нетушки!
У Теру такая довольная физиономия. Я поднимаю с пола одеяло и закутываюсь в него. Через минуту мы с Теру лежим под одеялом, и он шепчет мне на ухо:
-- Хиса-чан, это было так приятно. Ты такой нежный...
И ещё он шепчет кучу всяких глупостей, от которых я краснею, кажется, всем телом. Я очень сильно возбуждаюсь от его шепота, от его прикосновений, но я знаю, какой он коварный... Он делает это специально, чтобы завтра я не мог нормально сесть! Нет, конечно он обычно не думает специально о том, как я буду садиться... Он вообще ни о чём не думает! Он хочет только удовлетворить своё желание.
-- Всё, я могу спать?
-- Не имеешь ничего против 69?
-- Это чей-то год рождения?
-- Нет, это то, чем мы сейчас займёмся.
Чёрт! Как же туго я соображаю ночью... скорее утром. Скорее даже не соображаю, а так, пытаюсь.
-- Теру...
-- Давай, Хиса-чан. Или ты хочешь, чтобы я был сверху?
-- Я немного стесняюсь...
-- Немного? Ну тогда не страшно.
-- Я стесняюсь! Теру, ты меня развращаешь.
-- И уже давно, - он самодовольно улыбается.
Пусть себе улыбается, но я ведь так не хочу. Я стесняюсь! И потом, я не хочу снова брать в рот эту штуку! Вместо этого я нежусь в его объятиях, полностью отдаюсь во власть его ласки. Это так необычно. В такие мгновения я забываю обо всём. Моё возбуждение стремительно растёт. Мне уже требуется разрядка, мне хочется расслабиться... Но, кажется, Теру не хочет этого замечать. Я продолжаю плавать в этом наслаждении... Я переворачиваюсь на живот, и чувствую, как он ласкает мою спину. Наверно, это самое чувствительное место у меня... ну, после...
Я знаю, он самый ласковый любовник в мире, и самый безжалостный. Потому что в его объятиях я забываю обо всем.... И он об этом прекрасно знает, он раздвигает мои ноги...
-- Теру, подожди!
Он ждёт.
-- Ну... я не это имел в виду. Я хочу, чтобы ты сделал это нежно.
-- Ну хорошо, Хиса-чан.
Я вскрикиваю, потому что это больно. Потому что это всё равно всегда больно. Он замирает, давая мне привыкнуть. Я стараюсь расслабиться, и у меня почти это получается. И вот, когда наступает это самое "почти", он начинает во мне двигаться. Мне ещё немножко больно, но потом.... Это сладкое ощущение боли и наслаждения одновременно.
-- Хнык... Теру!
Он совсем обезумел, он уже не обращает внимания на то, что темп слишком быстрый. Но я постепенно привыкаю.
-- Хнык...
Как же мне это нравится...
-- Хнык...
Головой об спинку кровати - это вообще-то больно. Я стараюсь отодвинуть свою голову как можно дальше от изголовья кровати. Теру выходит из меня полностью, приподнимает меня, кладет поперек кровати и так же стремительно продолжает.
Как же классно... Если кто-нибудь скажет, что мы просто трахаемся, пусть заткнется. И если кто-нибудь скажет, что мы занимаемся любовью - тоже будет неправ. Мы просто трахаемся по любви. Вот.
Но мне всё-таки чего-то не хватает.
-- Теру, - шепчу я еле слышно.
Несмотря на его громкие стоны, он слышит меня. Он приподнимает мои бедра, его рука прикасается к моему члену и... Я кончаю, очень скоро... Я кончаю, кончаю, кончаю.
-- Теру, милый, Теру...
Ещё несколько движений и он кончает тоже. Я чувствую, как он заполняет меня.
Он выходит из меня. Я облегченно вздыхаю, но его расслабленное тело тут же наваливается на меня. Оно, между прочим, очень тяжелое, это расслабленное тело.
Мне не хватает воздуха. Мне кажется, что он сейчас просто меня раздавит. Даже если я окончательно задохнусь, и он меня раздавит, я всё равно его очень люблю.
-- Теру....

Фотографии NiK7828 :

В колонках играет - Цой - пачка сигорет....

Настроение сейчас - пока нормик ...

сеня просто ужасный день ... в школе проблемы ... как мне это бесит ... и девушка постоянно пилит ... почему ей я не звоню .. не пишу смс ... и т.д. типо порвет со мной .. да мне пох завтра сам с ней порву .. слишком многое хочет ... плюбс помешина .. просто не можит прожить без группы tokio hotel ... люби тип Билла ... вот и просит чтоб выглядел как он ... а я не хочу ... а мне нравится Angelina Jolie ... яж не прошу быть ею ... да и мать ща придет будит орать ... тип почему я не хуя не делаю ... ладно надо хоть ужин ей приготовить ... короче пошёл готовить ...

В колонках играет - Цой - пачка сиарет
Настроение сейчас - норм

меня звать Миша .. мне 16 лет ... учусь ... я хренова на 2 или 3 .... живу с матерью ... я забавный человек ... люблю рисовать ... наверно буду выкладывать их ... короче если че надо пишите ... )

Я увлекаюсь Yaoi ...