Ах, как хочется написать большой и заунывный пост на тему осени, школы, разбитых надежд и прекрасного лета!..
Но у меня как всегда - как только появляется достойная тема, вдохновение куда-то пропадает. Мысли есть, даже вяло что-то печатается, но уже на втором-третьем предложении бросается. Все жду, когда изобретут диктофон, способный записывать мысли…
Кстати, о мыслях. Есть у меня весьма вредная привычка – глядеть как бы сквозь собеседника во время разговора, пытаясь предугадать его мысли, поступки, действия. Если мы только познакомились, то просто изучаю его, подмечая черты характера, привычки, жесты… И внимательно слушаю. Как ни странно, но обычно говорю не я, а кто-то другой изливает душу. Но я не жалуюсь, мне напротив, интересно. Если нет своего опыта, то хотя бы буду довольствоваться чужим. Вот, скажем, в любовных отношениях (ох, опять я про любовь) опыта у меня нет совершенно, собой я, наверное, представляю танк. Тупа, непробиваема, иду вперед, давя все вокруг.
- Ты что-а-а! – восклицает Ева, меняющая молодых людей, как перчатки, - Ну разве так мо-ожно?! С парнями жестко надо быть, они – продукты…
- Продукты? – я, до этого мрачно бубнившая что-то под нос, поднимаю взгляд.
- Ну, да. А мы – холодильники. Есть консервы, кисломолочные продукты, колбаса, яйца… как только холодильник начинает тепло относиться, продукты портятся, - Ева назидательно ткнула указательным пальцем куда-то вверх. Наверху были мухи, штукатурка и потолок.
- А-а…
«А», «Ну, да», «Конечно», «М?», «ужас», «Ну здорово» - вот основные мои реплики, обычно я не произношу за время разговора предложения длиннее четырех слов, включая предлог. Только если спросят моего мнения (что бывает редко) или спросят, какую бы им книжку почитать. Во втором случае глаза мои горят, и я говорю, говорю, говорю, пока меня вежливо не попросят заткнуться…
Когда же свою душу начинаю изливать я, меня опять же, достаточно вежливо просят перевести тему на что-нибудь другое, ну или сами переводят. Своя рубашка ближе к телу, что сказать.

В колонках играет - Natasha Thomas - Let Me Show You The Way
Из разговора с отцом.
- Ну, и как тебе они?
- Мне понравилось. А еще с учетом того, что все делалось своими руками...
- Теперь ты понимаешь, почему для меня все это так важно?
- Да, понимаю... Вернее, понимаю, но не совсем. Раз для тебя это так важно, почему ты до сих пор не выступаешь вместе с ними и у тебя нет целого шкафа таких вот платьев?
- Ну... Понимаешь, то швея уедет, то другое... А Хром уже боян, и я даже не знаю, что мне делать с этим. Да и мама против.
- А разве это важно? Не нужно бездействовать, нужно делать. Не важно, кто и сколько раз делал что-то до тебя, просто делай то, что тебе нравится и ты сделаешь это лучше.

Идет дождик: кап-кап-кап. Люди с десятого этажа кажутся муравьями, которые в панике бегают между травинок-деревьев.
А в подзорную трубу видно девушку без зонта, в летнем платье танцующую джигу.

Так здорово после двухчасового пребывания далеко-далеко под землей, чуть ли не в царстве мертвых, выбежать в пустынный и почти не заселенный район и, крича и смеясь, плюхнуться в яркую-яркую, огромную-огромную кучу снега. Так здорово валяться вчетвером, смеясь и радуясь безоблачному небу, морозу и снегу вокруг нас.
А еще – пустоте.
И, что самое удивительное, она не угнетает, ни чуть. Пустота лишь вокруг нас, а внутри так много всего, так много эмоций, чувств, мечтаний… Яркая вспышка дружбы, но всего на час, в действительности мы просто знакомые.
И пусть мы замерзнем, пусть мы промокнем и заболеем, мы же будем потом вспоминать этот день и вновь смутно ощущать на своих губах улыбку, а потом, мотнув головой, говорить, что тогда мы были ужасно глупыми и что теперь мы взрослые, что теперь мы должны быть серьезными.
А в действительности, что мешает взрослому пойти и покататься на санках, взять все свои сбережения, бросить скучную и нудную работу, а самому махнуть на корабле, скажем, на Северный Полюс? Есть такие привязанности, как семья и родственники, но если все в этой жизни надоело… То, думаю, нужно просто отправиться на другой конец света и начать жизнь заново, теперь проживая ее так, как тебе хочется. Без ограничений, не заботясь о том, что о тебе подумают, но ведь мы все хотим свободы?
Я еще маленькая, у меня до сих пор нет паспорта, так что нет никакой возможности отправиться на Северный Полюс и любоваться переливами Северного сияния. Поэтому я звоню своим одноклассницам, с которыми я даже не дружу, мы просто знакомые, и отправляюсь с ними так далеко, как мы можем доехать. И мы оказываемся в пустом-пустом, но таком огромном и родном нам районе, плюхаемся в сугробы и, наконец-то, становимся свободными, не ограничивая себя в мечтах. И путь это всего на час-полтора – я этот день никогда не забуду, а через 14 лет, когда мне будет уже 26 лет, и я закончу РГМУ имени Пирогова, я буду сидеть на какой-нибудь льдине в Северно-Ледовитом океане и, любуясь северным сиянием, вспоминать этот день и крылья за моей спиной.
И я никогда не буду ограничивать себя в мечтах, даже самых нереальных и глупых, наивных. Все же возможно, когда ты этого действительно хочешь?

Стихотворение, если его можно так назвать, вышло несколько своеобразным, не таким, как обычно... Оно - не столько обо мне, сколько о других. Читала чужие дневники и оно само написалось.

Игра слов, игра боли, блики на стекле.
Мир снов, мир новый, солнце вдалеке.
Замок нов, замок темный, принцы на коне.

Гость в плаще, гость нежданный,
Камень - прочь, камень давний...
В - далеке? О себе
Принцы и принцессы.
На - огне? На - плахе
Все поклонники принцессы.
Он - король? Он - не принц
Слово, словно плаха.
За-бери? Не - в мечты.
Не хочу я больше плакать.
До-бежать? Не до сюда.
Рас-сказать? Хоть кому-то.
Описать? Жизнь в дворцах?
Из-бежать - обращенья в прах.
Бег от правды - все затея.
Принцу в золоте - не верю.
Не - хочу, не - поверю,
Из-бегу, ведь я - Психея.

Прикоснусь к клавиатуре, как к клавишам пианино и напишу волшебную историю, что будет как музыка для моих читателей. Жаль, что я не поэт и не писатель, даже не музыкант и такое у меня не получится. Будут просто огрызки-картинки моих воспоминаний.

Я еду в автобусе, уже 11 часов, а он переполнен, но мне удалось отхватить драгоценное место, и теперь я сижу рядом с какой-то женщиной. Она слушает музыку, у нее в ушах наушники, я даже могу расслышать отдельные слова. Кажется, это Мельница.
За окном уже темно, улицы проносятся мимо меня, а, может, это я мимо них, не знаю, но, кажется все-таки я. Я плохо вижу то, что за окном - включен свет и для того, чтобы разглядеть пейзаж, нужно внимательно приглядываться и подаваться вперед. Когда я так делаю, моя соседка недовольно смотрит на меня и даже нажимает на паузу в телефоне. Я опять сажусь на свое место, разочарованно вздыхая, все-таки мне интересно, что там, за окном, какие люди ходят по темному городу? Но я не могу их увидеть, я словно заперта в большой коробке.
***
Закончился последний, седьмой урок. Все сразу побежали из школы на свободу, лишь я помедлила, отошла в сторонку, чтобы меня не унесло вместе с толпой. Наконец, дождавшись того, чтобы толпа скрылась вдалеке, я выхожу на улицу и вдыхаю прохладный осенний воздух. В этом воздухе столько всего - и тепла, и ностальгии, и последнего солнца... Я готова дышать им до конца жизни, но не могу, я понимаю, что скоро он сменится тревожным и напряженным воздухом ноября.
Сегодня домой я доберусь пешком, хоть это и займет у меня час-полтора. Мне хочется побольше подышать октябрем, запомнить его, сохранить в себе. Он ведь такой замечательный. Светлый. Не смотря на выхлопные газы и прочее.
Я иду по улице, мне хорошо и спокойно. Дай Бог сохранить это спокойствие в ноябре. [А я не сохранила]
***
Какао с утра – это всегда здорово. Я серьезно. Особенно хорошо эта его «здоровость» чувствуется в первые минуты после пробуждения, когда ничто не успело тебе испоганить настроение или наоборот, улучшить. Этакая осенне-декабрьская меланхолия, но такая замечательная, наполненная сладковатым запахом шоколада и парного молока, а также джазовыми звуками, которые тихо-тихо издает магнитофон. Мама редко включает его, только если сестра с отцом уезжают за границу. Случается это нечасто, так что музыка дома для меня всегда была чем-то особенным, редким, но если появлялась – то всегда такая замечательно-волшебная.
Так что какао с утра – это еще и волшебно.
***
Куртка на распашку, тоненькая школьная рубашка, летние штаны – да дура я, дура, с температурой 37 бегу по улице, по снегу, -4 как минимум, не счастливо-растрепанная, как надо по закону жанра, а разбитая и чуть ли не плачущая. Причем – по весьма и весьма глупой причине, как обычно. Из-за глупых происшествий, даже не достойных моего внимания, я расстраиваюсь сколько угодно, а вот из-за серьезных – нисколечки. И нет в этом ни логики, ни достойных на это причин. Просто бестолковая я, бессовестная и влюбленная дурочка. И как с этим бороться? Да никак. Мне это нравится.