К подъезду я подошёл в начале четвёртого, нет, наверное, где-то в половину.
Чуда не произошло: никто не входил и не выходил. В полчетвёртого-то. Back to work. Осмотрел ближайшее окружение в поисках нычки: качественные места слишком заметны, ищем, ищем, ищем - хм - большая железная воздухопроводная (возможно?) труба прямо слева от двери удобно загибается параллельно земле на высоте груди. Отлично. Положил посылку для *неё* рядом с изгибом, сверху прикрыл плоскими кусками отвалившейся штукатурки. Ну вот. А теперь что?
Обошел дом, жадно выискивая нужные окна. Всё темно. Я предполагал, что так будет. Предполагал? С'mon, ты знал, *знал* что так будет. Готовился вроде, но как-то это не особо помогает. Сразу стало холоднее - снаружи? Внутри.
Ну?
Домой? Нет, обойду ещё раз, с другой стороны, потом решу что делать.
Ну-ну.
Действительно обхожу и... - why so serious? - совершенно неожиданно встречаю её во внутреннем дворе. Нет, конечно, не *её*, но её я тоже не ожидал увидеть. Привет-привет. Тебе не холодно? Здороваюсь с ней. Чувствую какое-то неудобство, что мы уже давно не виделись, а наша встреча состоялась, когда я шёл к другой. Но она не спрашивает, что я здесь делаю в три сорок. Это хорошо. Говорить как-то не тянет, я, не выпуская её из виду, снова подхожу к подъезду, она улыбается и идёт за мной, кажется, что-то говорит мне, но тихо, а я в наушниках.
Послушай, я просто не знаю, что делать - выдыхаю я вместе с клубом пара и сажусь на самый краешек ступеньки, так чтобы как можно меньше соприкасаться с холодным камнем. Она подходит ближе, выразительно наклонив голову интересуется, о чём я. Легонько притягиваю её к себе, она садится мне на колени, чуть-чуть ёрзает, устраиваясь поудобнее. Я нежно провожу рукой по её щеке, она мимолётно улыбается и прижимается ко мне. Я обнимаю её. От неё приятно пахнет какими-то духами, но когда я вслушиваюсь в этот запах он сразу же исчезает.
Я опять не вовремя - говорю я. Всё время опаздываю. Всё время. Так обидно. Злой на самого себя. Крепче прижимаю её к себе, она не против. Меня это немного задевает - то, что "не против", а не "за". Знаешь, - вдруг решаюсь я - прости, что я так вот прямо (в коем-то веке мне захотелось сказать правду прямо в лоб), но ведь это всё не для тебя: и нежность, и тепло, и взгляд, и прикосновение, и объятие – особенно объятие – не для тебя. Я ведь не тебя так сильно хотел увидеть, не по тебе соскучился.
Зачем я говорю ей всё это? Это же больно. Злюсь на себя ещё больше.
Но она только понимающе смотрит на меня, потом отводит взгляд и долго наблюдает за тем, как прямо перед нами ветер кружит две прозрачные обёртки от пачек сигарет и какой-то фантик. В своём танце они громко шуршат об асфальт, и какое-то время это всё, что я слышу.
Не выдержав, я рассказываю ей про «тайник», она смотрит на него, но ничего не говорит. И вообще сегодня - сейчас - всё должно было быть иначе! О, да ладно? Ты странный человек, неглупый, что самое обидное. Ты совершаешь весьма витиеватые телодвижения, когда *точно* знаешь, что вот именно сейчас они ни к чему не приведут - если не произойдёт чуда - а когда движение надо сделать - и ты это знаешь, и ты этого *хочешь* - ты стоишь как истукан и говоришь какую-то чушь. Слушай, ну зачем ты так жестоко, а? А что жестоко - это что, неправда? Молчим. Вокруг тихо и холодно.
Впрочем, мы греем друг друга - и от этого наблюдения становиться немного теплее уже и внутри. Кончился альбом, а доставать плеер из кармана неудобно, потому что на мне сидят. Ладно – ушам только лучше. Прислушиваюсь к окружающей тишине, которая на проверку является таковой только во время разговора. Где-то далеко гавкает собака, где-то рядом мяукает кошка. Конечно, фон города никуда не делся даже ночью - низкий, далекий шум - как размазанное шуршание иглы по пластинке - звучит непрестанно: просто днём громче, а ночью тише. Опять-таки не перестают шуршать фантики – они *действительно* уже долго носятся по кругу, который лишь немного смещается то чуть ближе к нам, то чуть дальше. Потом прорезается эмбиент. У меня такое часто бывает – как будто я начинаю слышать какой-то *над*звук или даже мелодию, далёкую, призрачную, зачаровывающую.
А вы чего тут сидите? – нарушает созерцание какой-то мужчина. Я объясняю ситуацию. Ну так идите домой, чего тут мёрзнуть-то? М, забавно, значит, ему не всё равно, замёрзну я тут или нет. Я думаю, он подумал, что я пьяный или - в общем – не в кондиции, но это не важно. Важно, что он поинтересовался из добрых побуждений. Он заходит в соседний подъезд.
И снова мы вдвоём на ступеньках подъезда. А все мои мысли на пять этажей выше.
Первыми начинают жаловаться ноги – те, которые в кедах. Те, которые выше - греет она.
Мне не хочется уходить, но холод даёт о себе знать. Не знаю, как лучше это сказать, потом всё-таки: ладно, я пойду. И продолжаю сидеть.
Хорошо, встал, предварительно нежно и как-то извиняющись подтолкнув её. Ей, оказывается, тоже пора. Я не спрашиваю куда.
Ещё раз смотрю на «тайник» - как будто что-то могло произойти, пока я всё это время сидел почти вплотную к нему. Да нет, это так, чтобы потянуть время.
Мы прощаемся легко. Я ещё раз нежно провожу тыльной стороной ладони по её щеке: спасибо тебе за твоё тепло. И прости, что я всё тебе так сказал, я просто соскучился по ней, и это вырвалось в какой-то агрессивной форме, наверное, из-за досады, что сегодня получилось не так. Правда, прости. Ты – хорошая.
Ну, давай.
Я включаю плеер – Hollywood Theme из Vampire the Masquerade: Bloodlines. С Голивудом ни малейших ассоциаций, но трек полностью созвучен с моим состоянием. Отхожу шагов на десять, оборачиваюсь.
Её уже нет.
Четыре сорок.
