Более 70  лет назад в США была совершена грандиозная финансовая афера.

Исполнена она была настолько талантливо и изящно, что даже Голливуд не устоял — по мотивам этой истории был снят фильм "Афера"  о самой успешной  махинации 20х годов с Полом Ньюменом в главной роли.
 . Организатор знаменитой аферы — Джозеф Уэйл (Joseph Weil) , один из самых знаменитых мошенников Соединенных Штатов.

По кличке "Желтый парень" ("Yellow Kid"), он же Король мошенников (Swindlers` King), прожил 101 год и умер в 1976 году.

Образцовый американец

       Джозеф Уэйл родился в Чикаго в 1875 году. Он был белым (мать — француженка, отец — немец) и прозвище Yellow Kid получил много позже — так его окрестила одна проститутка за пристрастие к желтым галстукам и носовым платкам.
       Свою трудовую деятельность Уэйл начал с работы подавальщиком в грязном салуне на окраине Чикаго. Затем он был коммивояжером — продавал местным фермерам изобретенное им самим средство от глистов. Употребив это снадобье, клиенты Уэйла, как ни странно, навсегда излечивались от насморка.
       В лучшие свои годы Уэйл обладал состоянием в несколько десятков миллионов долларов, имел офис в Чикаго, владел несколькими отелями, играл на бирже и довольно успешно вкладывал деньги в недвижимость. Выглядел он тогда безупречно: тройка от лучшего портного, шелковый галстук, бриллиантовые заколка и запонки, трость с костяной ручкой и золотой монограммой. Трость сделал один старый еврей, приятель отца Уэйла. Он же, кстати, привил Джозефу Уэйлу любовь к книгам.
       Читал Уэйл много. "Иудейские войны" Иосифа Флавия перечитал раз сто. Но пример для подражания нашел не в прочитанных книгах, а в плутовском испанском романе "Жизнь Ласариньо с Тормеса", пересказанном ему в юности проституткой-испанкой. Герой-плут поразил Уэйла, и это, наверное, определило его судьбу.

       
Джентльмен с собачкой

       Уэйл — элегантно одетый господин средних лет с холеной собачкой, увешанной медалями,— входил в фешенебельный бар и заказывал выпить. Разговорившись с владельцем бара, он с гордостью рассказывал о собаке и ее призах. Затем, достав из жилетного кармана золотые часы на золотой же цепочке, восклицал "Mein Gott!" и говорил бармену:
       — Любезный! Я не могу пойти с Рексом в банк. Окажите мне услугу, присмотрите за ним часок. Но учтите: эта собака для меня бесценна.
       И, подкрепив свою просьбу десятидолларовой купюрой, удалялся.
       Вскоре в бар входил компаньон Джозефа Фред Бакминстер, производивший впечатление человека без определенных занятий. Заказывал выпить. Со скукой на лице оглядывал окружающих. Как бы невзначай натыкался взглядом на пса. И возбужденно вскрикивал:
       — Ведь именно такую собаку я ищу уже пять лет, с тех пор как погибла моя любимица! За это время я лишился жены! Умоляю, любезный,— простирал он руки к бармену,— продайте собаку! За ценой не постою. Вот вам пятьдесят долларов.
       — Извините, сэр, но собака не моя, меня просто попросили присмотреть за ней. Хозяин будет через час.
       — Хорошо, хорошо,— кивал Бакминстер.— Даю сто.
       — Я же сказал: она не моя.
       — Даю триста долларов, и закончим торг.
       Бакминстер доставал из кармана пачку денег.
       — Вы не поняли, сэр. Я не могу продать чужую собаку.
       — Хорошо, давайте сделаем так. Я оставлю пятьдесят долларов аванса, а двести пятьдесят будут ждать вас до того момента, как вы уговорите хозяина продать ее. Я принесу их тотчас же, как вы позвоните мне по этому телефону. Я не могу не купить эту собаку. Жена моя, умирая, просила хотя бы после ее смерти взять в дом собачку, похожую на нашего любимого Бобби, попавшего под извозчика.
       Бакминстер оставлял бармену визитную карточку и пятился к дверям, не отрывая взгляда от собаки.
       Через полчаса возвращался Уэйл. Он был неузнаваем: плечи опущены, губы дрожат, в глазах — полнейшая растерянность.
       — Что стряслось, сэр?
       — О! Не спрашивайте. Я разорен! Уничтожен!
       — Могу ли я вам чем-то помочь? Давайте (ну, какой бармен не хочет подзаработать?), я куплю вашу собаку за сто пятьдесят долларов.
       — Что? Продать Рекса! Никогда! Его ведь так любила моя супруга, недавно скончавшаяся от заражения крови.
       Еще через десять-пятнадцать минут бармен добавлял к начальной цене $25-50 — и получал собаку. Стоит ли говорить, что по телефону, номер которого оставил Бакминстер, бармену не сообщали ничего утешительного.
       В хороший день компаньонам удавалось продать до десяти собак. На них работал питомник, где отмывали и откармливали, стригли и увешивали медалями бродячих собак. Чистая прибыль мошенников достигала $5 тыс. в неделю (сегодня с учетом инфляции прибыль составила бы не менее $150-200 тыс.).
       И ни разу ни один бармен не воспользовался подсказкой, которую Уэйл, стремившийся сохранить видимость благородства, давал своим жертвам. Ни один не обратил внимания на то, что у обоих мошенников недавно умерла жена (варианты: сестра, брат, мать, отец, дочь, сын).
       
Грабители-идиоты

       Уэйл был мошенник по убеждению. Он гордился тем, что принадлежит к интеллектуальной касте преступного мира. Отбывая очередной срок в знаменитой американской тюрьме Leavenworth, Уэйл заспорил о преимуществах своей специализации со знаменитыми гангстерами двадцатых годов — Фрэнком Нэшем, Эрлом Тайером, Томасом Холденом, Фрэнсисом Китингом, Джорджем Келли по кличке Автомат (они сидели за ограбление банков).
       — Не могу я понять таких людей, как ты, Джо,— иронизировал Келли.— Ты знакомишься с человеком, заводишь с ним дружбу, потом забираешь у него деньги. Но он знает тебя в лицо, и поэтому приведет полицию на порог твоего дома.
       — Если бы ты понимал суть мошенничества, Джордж, то знал бы, что пострадавший никогда не пойдет в полицию. Потому что тогда ему придется признать, что он собирался заключить незаконную сделку, которая принесла бы ему деньги гораздо большие, чем могла бы дать сделка законная,— цедил с сигарой в зубах Уэйл.— А теперь посмотри на себя. Ты врываешься в банк, вооруженный до зубов, палишь налево и направо, страдают ни в чем не повинные люди. Потом ты как сумасшедший удираешь от полиции, которая палит в тебя.
       — В любом случае я не такой дурак, который ходит в обнимку со своими жертвами,— не сдавался Автомат.
       — А позволь узнать, надолго ты прибыл в Leavenworth?
       — На двадцать лет.
       — А за что?
       — За ограбление банка.
       — А много ты взял в банке?
       — Три тысячи долларов.
       — Я получил шесть лет за четверть миллиона и выхожу досрочно за хорошее поведение. Кто же из нас дурак, Джордж?
       
Воздушные земли

       Самой блестящей и, пожалуй, самой известной стала афера Джозефа Уэйла с фальшивым банком.

Инсценировка была настолько талантливо исполнена, что вдохновила Голливуд на съемку фильма "Афера". Правда, в фильме вместо банка жулики открыли букмекерскую контору, а Пол Ньюмен был больше похож на героя-любовника, чем на короля мошенников.
      

 В конце 20-х Уэйл вышел из тюрьмы, измученный бездельем. Ему хотелось большого дела. Приближалась Великая депрессия. Люди изворотливые и умные, чтобы спасти и приумножить деньги, вкладывали их в недвижимость. И у Уэйла родилась идея продавать несуществующие земельные участки. Но для того, чтобы сделки выглядели убедительными, а бумаги и действующие лица — реальными, требовался соответствующий антураж.
       Помог случай. Уэйл увидел в Chicago Tribune адресованное клиентам Национального торгового банка Muncie сообщение о том, что банк переезжает в новый офис. Он разыскал владельца здания и договорился об аренде освобождающегося офиса, который занял на следующий день после того, как съехал банк.
       Бакминстер тем временем готовил клиента — канадского миллионера. В доверительной беседе он сообщил клиенту, что некий владелец банка, контролирующий нефтеносные участки, готов продать их за четверть реальной стоимости. Но при одном условии: оплата только наличными. Такая схема вполне устроила канадца, поскольку позволяла уйти от налогов.
       На вокзале его встретил черный Lincoln. Канадец, конечно же, не читал местных газет, а потому не знал, что настоящий банк уже съехал и табличка у входа в офис не соответствует действительности. Тем более что внутри все было очень достойно.
       Уэйл нанял команду аферистов, которые разыгрывали сцены из банковской жизни. У касс стояли длиннющие очереди, операторы принимали и выдавали наличность, по углам и у двери торчали копы, сновали клерки с бумагами. Мошенники исполняли роли блестяще и произвели на миллионера должное впечатление.
       Канадец ожидал встречи с владельцем банка не меньше часа. За это время репутация банка в его глазах многократно упрочилась — до него доносились обрывки телефонных разговоров: "Некуда складывать деньги... Усилить охрану..." Владелец банка, соблаговоливший наконец принять канадца, выглядел смертельно усталым, говорил бесстрастно и без видимого интереса: "Да, у меня есть земли. На этих участках недавно обнаружена нефть. Вот подтверждающие это документы. Но я нефтью не занимаюсь, не моя специализация. Решил продать. Мне нужна наличность. Полмиллиона. Как деловой человек вы прекрасно понимаете, что земля того стоит. Скажу вам откровенно: если бы не рекомендации моего компаньона (жест в сторону Бакминстера), который за вас поручился, я ни за что не стал бы иметь дело с посторонним".
       Далее наступила очередь Бакминстера. И на глазах канадца разгорелся спор, выходивший за рамки делового. Бакминстер отстаивал данное клиенту обещание — продать земли за $400 тыс. Миллионеру стало неловко. Он знал истинную цену земли и уже готов был отдать привезенные полмиллиона. Но банкир в конце концов согласился продать земли за $400 тыс.
       (Сцена эта кажется в спектакле лишней, но только на первый взгляд. Это та самая подсказка Уэйла, которая давала миллионеру шанс остаться при своих деньгах. Судите сами, кто же спорит о цене в присутствии клиента?)
       После оформления бумаг миллионер отправился восвояси. Раньше чем он успел доехать до вокзала, помещение банка опустело.
       Итог: расходы мошенников составили $50 тыс., а их доходы с учетом комиссионных, полученных Бакминстером от канадца за то, что тот сбил цену на $100 тыс., по нынешним деньгам потянули бы на $10 млн.
       

"Я никогда не стану облапошивать честных людей,— всегда повторял Уэйл.— Только негодяев. Они хотят получить нечто в обмен на ничто, а я даю им ничто в обмен на нечто".
       
Любимая трость

       Земельная афера была одной из самых больших удач Уэйла.
       В 50-х годах начались провалы. Бакминстера посадили, на нарах оказались и другие сообщники. Да и сам Уэйл попадался все чаще. Сказывался возраст, а главное, его фантастическая известность. Стоило Уэйлу появиться в каком-нибудь заштатном городишке, как он непременно подвергался профилактическому аресту.
       В конце 60-х его, убогого старика, грязного и небритого, видели в Чикаго. Он еще пытался промышлять мелкими аферами, но дела шли все хуже и хуже. В конце концов Уэйл попал в городской приют для бездомных.

Когда ему было сто лет, его спросили: "Если бы ты мог встать с инвалидной коляски и выйти на улицу, ты попробовал бы кого-нибудь обдурить?" Джозеф Уэйл ответил, не колеблясь: "Я мечтаю об этом, как голодная собака о мозговой косточке".

       Он умер в 1976 году в возрасте 101 года. Уэйла нашли мертвым с любимой тростью в судорожно сжатой правой руке. Так, с тростью в руке, его и похоронили на кладбище Acher Woods на южной окраине Чикаго, в могиле для нищих. 

Однако после большой удачи у Уэйла начались провалы. И неудивительно: его знала каждая собака в любом, даже самом заштатном американском городке. Поэтому умер Король мошенников в нищете и был похоронен в могиле для бедных
       
       "Этот автомобиль стоит $100. Беру только налом. Потерял все на фондовом рынке". В первые годы Великой депрессии такого рода объявлений о продаже имущества по демпинговым ценам в Америке было в избытке. Джозеф Уэйл ничего не потерял на фондовом рынке (напротив, он очень удачно играл на чикагских биржах), но в кризисные для американской экономики годы торговал имуществом очень активно. И тоже по демпинговым ценам. И тоже только за наличные. Правда, имущество было не своим. И даже не чужим. Он торговал несуществующим имуществом..

автор: ВЛАДИСЛАВ ДОРОФЕЕВ, ДМИТРИЙ ЛЕСНОЙ