О смиренномудрии и терпении.

“Бог не хочет, чтобы мучилось Его создание. Даются, однако, искушения для усовершенствования. Когда усовершенствуется человек, тогда прекращаются и искушения.” =

Старец сосредотачивал всё духовное делание христианина на стяжении смиренномудрия. Он говорил: “Бог очень сильно любит человека, прекрасно знает проблему каждого и хочет помочь, прежде чем тот Его попросит, поскольку для Бога не существует трудностей, ибо Он всесилен. В настоящем случае Господь встречает трудность, исходящую от человека несмиренного! Итак, трудность, которую имеет Бог, повторяю, единственная — та, что Он “не может” помочь, пока душа человека не смирится. Тогда благой Бог некоторым образом “огорчается,” потому что видит как создание Его мучается, и Он “не может” помочь, ибо знает, что просимое пойдет человеку во вред, поскольку тот не имеет смиренного разумения. То, что случается с человеком, абсолютно связано со смирением; видим, например, человека боримого и побеждаемого какой-либо страстью: Бог попускает это только лишь потому, что душа высокомудренно имеет помысел или близка к опасности принять его (т.е. имеет предрасположение к гордости). Человек может ненавидеть конкретные страсти и не желать их, и даже проливать кровь, ради удаления их, — однако у него нечего не получится, ибо Бог не помогает ему; и не будет помогать ему — пока тот не смирится. (потому что, хотя он ненавидит конкретные страсти, однако он — раб гордости, которая вводит во все остальные страсти).

Чтобы духовно преуспеть человек может просить у Бога любви, молитвы, мудрости, послушания и других добродетелей. Однако Бог хочет, чтобы мы познали — и это хорошенько вложи себе в голову, — что Он не даст нам ничего из просимого, сколько бы мы не подвизались, — если мы прежде не смиримся. Когда же имеем единственною целью — смирение, тогда Бог всё даст нам даром.

Бог одного хочет от нас — смирения, ничего больше. Хочет только, чтобы нам помочь Своей Божественной благодатью, которую прежде, чем мы что-то сделаем, прежде чем возлюбим Его, прежде нашего подвига, дал нам через святое крещение по невыразимой благости Своей. Благодать помогает нам возлюбить Господа, познать Его. Господь совершает всё — только бы нам иметь смирение, чтобы не препятствовать Божественной благодати, но позволять ей действовать. Мы ей препятствуем лишь тогда, когда не имеем смирения. Одно только противостоит Божественной благодати — высокомудрие (гордость).

Апостол Пётр в своём 1-м Послании, в V главе, прекрасно даёт нам понять в этом случае — и то, в чём обвиняет, и то, что мы должны делать: “все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать.” Итак, “смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесёт вас в своё время. Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печётся о вас” (1 Пет 5:5-7).

Если мы посмотрим и решимся на единственное это дело — смирение наше, тогда на всё остальное дастся благоволение от Бога. Когда же мы заботимся о чем угодно, а не о смирении, тогда не умеем приобрести ничего хорошего. Одно только нужно: смирение сердца, чтобы туда вошло Царствие благодати Божией.

На тему испытаний Старец писал: “Те, кто родились калеками, или стали калеками по вине других, или по своей собственной невнимательности, если не ропщут, но смиренно славят Бога и живут со Христом, будут причтены Богом к исповедникам.”

“…Есть в мире великое зло, не замечаемое нами: это не понимание путей промысла Божия и в результате этого — ропот. Бог не попускает испытаний, из которых не вышло бы чего-нибудь хорошего. Когда калека примет с радостью посланное ему испытание, тогда Бог причислит его к праведникам."

“Бог дает нам множество возможностей заработать рай, но мы эти возможности не используем и не принимаем. Будем принимать все испытания с терпением и смирением, благодаря и славословя Бога. Будем стараться быть всегда с Богом и не удаляться от Него, ибо вдали от Бога нет спасения.”

“…Бог попускает человеку претерпевать различные испытания, болезни, вред и многое другое, клевету со стороны окружающих нас людей, оскорбления, несправедливости. Мы должны принимать их терпеливо, без расстройства, как благословение Божие. Когда кто-нибудь поступает с нами несправедливо, мы должны радоваться и считать того, кто несправедлив по отношению к нам, своим великим благодетелем, потому что он становится причиной умножения нашей награды в иной жизни. Бог, попускаемыми Им испытаниями, готовит нас к Своему небесному царству, чтобы мы имели в руке паспорт испытаний.”

“…Бог попускает некоторым праведникам быть оклеветанными для того, чтобы виновные не приходили в отчаяние. Великая любовь Божия, чтобы не погибла какая-нибудь немощная душа, попускает и праведникам быть осужденными и оклеветанными, но в конце бывает являема истина.”

Разное.

“…Часто мы просим у Бога то одно, то другое, но Он не отвечает нам. Чтобы Он ответил на наше прошение и дал просимое нами, мы, прежде всего, должны иметь смирение. Все мы, и дети, и взрослые, имеем много эгоизма и не принимаем ни указаний, ни замечаний. Все мы знаем сами, все мы мудрецы. Когда в нас господствует эгоизм, то достаточно и малого повода для большой ссоры. Мы открываем дверь сатане, и он входит в нашу семью и разрушает ее. Оставьте незамеченным то, что вы видите и слышите в тот момент. Ваш совет не помогает, а еще больше разжигает огонь. Только немного потерпите, помолитесь, и, когда другой успокоится, тогда только будет возможно взаимопонимание. Рыбак не рыбачит в шторм, а ждет, когда успокоится море.”

Усердие.

Один епископ сказал Старцу:

— Геронта, меня искушает помысел теми уступками, которые наша Патриархия делает Ватикану, так что я хочу перестать поминовение нашего Патриарха. Что вы скажете?

— Прежде чем ответить на ваш вопрос, я хочу спросить: Патриархия делает эти уступки потому, что так верует, или по необходимости и под давлением обстоятельств?

— Геронта, не знаю этого, — ответил епископ.

— Э-э! Ваше преосвященство, а именно это имеет решающее значение в данном вопросе!

Имеет большое значение — делать то, что мы признаем правильным, или уступаем обстоятельствам. Сегодня мы познаем множество наук. В домах у нас большие библиотеки, подержим в руках Библию или “Добротолюбие,” а на практике — ничего.

Мусульманин.

Один мусульманин здесь, во Фракии, за один день прочитав Евангелие, воодушевился верой, что Иисус Христос — истинный Бог. Из всего, что он прочел там, он понял всего лишь три вещи, а именно: что нужно: а) любить Бога и постоянно молиться Ему; б) любить своего ближнего и в) терпеть всё, что случается в жизни. Поняв это, он пошёл и крестился. С этого дня он старался сохранять эти три вещи, которые понял.

Ходжа и другие мусульмане — среди них и его родители — когда увидели, что он стал христианином, объявили ему войну и не давали ему покоя. Но он на практике осуществлял те три вещи, которые понял. Он часто молился Богу, любил всех людей и безропотно все терпел. Мусульмане удивлялись его доброте и терпению, и тоже начали веровать во Христа и креститься. Так этот человек помог как себе, так и своим товарищам.

Мы же, однако, не исполняем того, что знаем, но продолжаем наполнять свою душу все новыми знаниями, от чего помрачаемся, так что едва можем помочь себе, ибо принимаем суетные помыслы. Своего “мусульманского” образа мыслей мы никак не можем сделать “православным.”

Как побороть свою страсть.

Однажды на Святую Гору пришёл к Старцу отец девочки, болевшей раком, которой врачи дали срок жизни в несколько месяцев. Отец принес некоторые вещей своей дочери, чтобы “батюшка” перекрестил их, и попросил Старца помолиться за его дочь.

Старец говорит ему:

— Я буду молиться, но и ты, как отец, должен принести Богу какую-нибудь жертву, потому что жертва любви сильно “располагает” Бога к помощи.

Отец спросил:

— Что же пожертвовать, Геронта? Старец говорит:

— Какие у тебя страсти? Пожертвуй одной из них. Будучи мало духовным, отец отвечает:

— Не знаю, нет никакой страсти... Тогда Старец спрашивает:

— Сигареты куришь?

— Да, — ответил тот.

— Итак, брось курить по любви к своей дочери, и тогда Бог вылечит ее.

Тот пообещал это сделать и, действительно, бросил курить. После этого девочка начала постепенно поправляться, пока совершенно не выздоровела. Позже врачи подтвердили полное восстановление её здоровья.

После какого-то времени отец, очевидно, забыв про свой обет, снова начал курить. Одновременно с этим рак стал возвращаться к дочери, так что она пришла в предыдущее тяжёлое состояние.

Тогда отец снова едет на Святую гор и идет к Старцу.

Старец, строго глядя на него, говорит:

— Если ты, будучи отцом, не имеешь достаточно благочестия, чтобы пожертвовать своей страстью и спасти жизнь своего ребёнка, то я ничем не могу помочь тебе.

Старец настойчиво подчёркивал, что человек не в праве говорить “не могу,” можно лишь сказать: “я не люблю” или “я не хочу.”

Когда люди, обладаемые какой-либо страстью, говорят, что какая-то сила мешает им делать добро, должны знать, что эта сила ничто иное, как их собственная сила, которая дана им для любви, но стала действовать в ошибочном направлении. И поскольку они любят свои страсти, то, естественно, не хотят их отбросить, потому что то, что любишь — не хочешь потерять.

Следовательно, возненавидя свою страсть, нужно найти нечто лучшее и возвышеннее, чем можно было бы заменить ее. Ибо, если человек не может найди нечто лучшее для себя, то он и не будет знать, куда направить свою любовь и свои силы, и от этого будет страдать.

Часто приезжают ко мне люди и говорят:

— Геронта, я курю, и не могу бросить сигарету. Что мне делать?

Старец спрашивает: — Хочешь ли бросить?

Получаю ответ: — Да, Геронта, я делал много попыток, но безрезультатно.

Тогда я говорю: — Э, было такое! … С этого момента больше не кури, и Бог тебе поможет.

Человек, подверженный страсти, обычно возражает:

— Никак, Геронта, не могу!

Тут Старец, прерывая его, прежде чем тот закончит фразу, повелительно говорит:

— Не существует “никак,” исполни это и все! Не поддавайся помыслам, которые тебе внушают, будто ты не справишься с этой привычкой.

Этим Старец внушал каждому из нас, что мы — самовластны. Если стали рабами какой-то страсти, то по собственному соизволению. И если остаемся ее рабами, то лишь по привязанности к ней, поскольку нам приятно находиться в рабстве.

Но когда мы полюбим нашу свободу и пребывание со Христом, тогда, с этого момента, когда захотим это, мы освобождаемся от страсти и становимся детьми Бога. Это доказывает, что мы самовластны. К тому же, Христос давал Свои заповеди обычным грешникам и, следовательно, рабам греха. Им-то Он велел освободиться от ига греха и приблизиться к Нему. Блуднику говорил: “Не блуди,” вору: “Не воруй,” а неправомыслящему: “не осуждай.”

Если бы мы были рабами против своей воли, тогда Бог не велел бы нам: “Уйдите оттуда и идите ко Мне,” потому что мы были бы бессильны исполнить это. Поэтому, если Он говорит нам, чтобы мы сами ушли, то это означает, что мы добровольно покоряемся своим страстям — их любим и их желаем. Но в тот момент, когда возненавидим их и обратим нашу любовь к Богу, тогда немедленно освобождаемся.

Итак, необходимо:


сознать, что мы добровольно предали себя страсти и потому больны,


возненавидеть свою страсть, которая нас губит,


возлюбить Бога и добродетель.

Это поставит нас на путь к нравственной свободе и подлинному счастью.

Засилие мирского духа.

Старец сказал: “Величайшая болезнь нашего времени — это приносящие беспокойство суетные помыслы мирских людей. Эту болезнь исцеляет только Христос при помощи душевной тишины, но нужно, чтобы человек покаялся и обратился ко Христу.”

Отец Паисий указывает на духовную опасность, происходящую от мирского духа, господствующего в христианах нашего времени. По словам старца, люди расслабляются духовно, и может угаснуть православный подвижнический дух нашей Церкви. “Здесь мы должны быть внимательны, потому что, кроме того, что налицо большое расслабление, современные люди дошли до того, что создают еще и законы, потворствующие ему, и принуждают подвижников их исполнять. Поэтому подвизающиеся должны не только не поддаваться влиянию мирского духа, но и не сравнивать себя с мирянами, и не думать, что они святые. Иначе же они сами впадут в расслабление и кончат тем, что станут хуже и самых распущенных мирян.”

Старец писал: “Сильный мирской дух, господствующий в современном человеке, обративший все его старания на то, как жить лучше, с большим комфортом и меньшим трудом, к сожалению, повлиял и на большинство духовных людей, которые пытаются стать святыми, употребив как можно меньше труда. Но такого не бывало никогда, ибо “святые дали кровь и приняли Дух.” И сердце ныне, радуясь обращению христиан к Святым Отцам и изумляясь молодежи, которая в стремлении к своим идеалам, посвящает себя монашеству, в то же время болит, потому что видит, как весь этот добрый человеческий материал не находит подходящей духовной закваски, не поднимается это духовное тесто, и кончается тем, что хлеб из этого не вскисшего теста получается пресным.”

“Образованные” христиане не сподобляются чудесных явлений святых. Они отвергают все, что противоречит их железной логике. Древние христиане сподоблялись чудес, потому что были смиренны. Старец говорил об этом: “В наше время умножения знаний логика, к сожалению, покачнула самые основы веры людей и наполнила души вопросами и сомнениями. Как следствие, они лишились чудес, потому что чудо переживается на личном опыте, а не объясняется логически.”

Мирские люди интересуются внешним, а о внутренней жизни совершенно не подозревают. Их образ мысли старец изобразил следующим примером: “Мирские люди не хотят, чтобы у них во дворе были мусор и грязь, поэтому подметают двор и наводят порядок до тех пор, пока не будет все чисто. Собранный мусор они заносят в дом, чтобы он не был виден со двора. Так делают мирские люди. А внутри пусть будет мусор, но не снаружи, потому что это видят люди. А духовные люди, напротив, вычищают дом, выбрасывая мусор и не интересуясь тем, что скажут другие.”

“…Насколько удаляются люди от простой, естественной жизни и предаются роскоши, настолько они умножают и свой страх за завтрашний день. И насколько развивается мирская вежливость, настолько же теряется простота, радость и естественная человеческая улыбка.”

“…Диавол всегда внушает нам сравнивать себя с тем, кто хуже нас.”

Признак подлинной духовности священнослужителя тот, что он очень строг по отношению к себе, а к другим — снисходителен. Как правило, он не будет использовать против других каноны Церкви!

Если иерей имеет много духовных чад, между которыми есть люди отличающиеся благоговением, то ему следует более заниматься благоговейными чадами, ибо эти, в свою очередь, потом помогут и другим.

В какой мере человек соединяется со Христом, в такой мере он перестает бояться.

Необходимость исповеди.

Одному посетителю Старец посоветовал идти поисповедоваться. Тот возразил:

— Геронта, что толку в том, что я поисповедуюсь, а потом снова нагрешу?

Тогда Старец объяснил ему:

— Смотри, на войне, когда кто бывает ранен, скажем, пулей в ногу, не должен ли он прежде всего пойти на перевязку к врачу? Если же он скажет: “Зачем идти перевязываться, когда снова буду ранен?” Тогда он преждевременно умрёт от кровотечения или заражения, чего мог бы избежать. То же происходит и от грехов. Поэтому ты поисповедуйся, а если вновь упадёшь, то снова исповедуйся. И так пусть будет до тех пор, пока не перестанешь падать.

О послушании и терпении.

О силе терпения Старец рассказал следующий случай. Один человек во Фракии стал христианином. Однако его жена не только не последовала его примеру, но и сильно препятствовала ему и жестоко с ним обращалась. Но он терпел и отвечал ей любовью. Со временем жена склонилась перед его терпением и любовью, и сказала: “Должно быть, истинен и велик Бог, в Которого он верит.” И тоже стала христианкой.”

Старец сказал: “Послушание — это ключ от дверей рая. Но только послушание, а не солдафонство, то есть вынужденное подчинение и молитва из-под палки. Никто не исцелился сам и никто не спасется без послушания. Послушание и природная простота ведут к святости кратким путем. С одним простецом, ухаживавшим за больным бедняком, случилось следующее. Однажды больной попросил дать ему покушать рыбки. Простец спустился к берегу моря и вошел в стоявший там при море храм, поднял руки к небу и в простоте помолился: “Христе, дай мне, прошу Тебя, рыбку для человека.” И, о чудо! Тут же оказалась в его руках рыба! Благодаря Бога, он отнес ее больному.”

Борьба с плохими мыслями.

“… Сегодня люди сходят с ума и не понимают, что делают, утратили почву под ногами. И это оттого, что никто не желает контролировать себя, каждый хочет жить бесконтрольно, по своей воле. Но это ведет к полной катастрофе, потому что, да, Бог даровал человеку свободу поступать, как он хочет, однако даровал ему и разум, чтобы он понимал свою ограниченность и границу, между правильным и неправильным. Когда человек поступает самонадеянно, не учитывая своей немощи, тогда он делает ошибки. Многие люди хотят все постичь человеческой логикой, а то, что их разум не понимает, они отвергают. Вместо веры и Божественной благодати они руководствуются своим плотским умом, от чего и расстраивается общественная жизнь. Это — страшная вещь!”

Поэтому, людям, приходящим ко мне за советом, я советую:


осознать свою отчужденность от Бога;


покаяться в ней, и


смиренно поисповедаться.

“…Трагично, что сегодня более, чем когда-либо, люди принимают демонские внушения и демонизируются. Они смогут освободиться от этих внушений только следуя советам, который я изложил выше.”

Примеры из Писания о пользе доброго образа мыслей.

Однажды Старца посетило несколько человек, и он стал убеждать их думать всегда хорошее. Для иллюстрации, он прочел отрывок из Библии, где рассказывается, как персидский царь Дарий, по навету врагов, велел бросить пророка Даниила в ров со львами (Дан 6:14-28). Придя утром ко рву, Дарий повелел открыть крышку над рвом, чтобы проверить, жив ли Даниил или нет. Не слыша, что происходит внизу, царь робко спросил: "...Даниил, раб Бога Живаго! Бог твой, Которому ты неизменно служишь, спас ли тебя от львов? (20). Даниил ответил царю: Царь! во веки живи! (21)... Тогда царь чрезвычайно возрадовался о нём (23)."

Объясняя этот случай, Старец пояснил: Если бы пророк Даниил имел плохие помыслы, то он скорее ответил бы царю: “Не стыдно ли тебе, тиран, что ты меня, невинного, бросил на съедение львам, и теперь спрашиваешь как мои дела?” Но Даниил имел всегда хорошие помыслы и ответил кротко, потому и Бог вразумил львов не трогать его.

Подобным образом, когда три отрока по приказу Навуходоносора были несправедливо брошены в печь, они не имели плохих помыслов и не роптали: “Почему Ты, Боже наш, в то время как мы любили Твой закон, Ты не заступился, и нас бросили в печь?” Но вместо этого они обвиняли самих себя, а Бога славословили, говоря: “Благословен еси Господи, Боже отец наших, и хвально и прославлено имя Твое во веки. Ибо праведен Ты во всем, что сотворил нам... и суды истины сотворив во всём, что навёл на нас, потому что по истине и по суду навёл Ты всё это на нас за грехи наши, ибо согрешили мы и поступали беззаконно, отступив от Тебя и во всём согрешили и заповедей Твоих не слушали и не соблюдали, и не поступали, как Ты повелел нам, чтоб нам было благо” (Дан. гл. 3 — молитва трех отроков).

Видите, — пояснил Старец, — какой добрый помысел, основанный на смирении, имели те три отрока? Один хороший и смиренномудрый помысел и львов делает ягнятами и чрезвычайно разожженную печь превращает в райскую росу и прохладу. Поэтому всем нашим проблемам нужно противостоять терпением, добрыми помыслами и смирением, тогда благодать Божия будет помогать нам.”

Примеры добрых и плохих помыслов.

Однажды пришел мальчик, лет семнадцати, и постучал, чтобы я открыл ему. Было еще утро. Я выхожу и подхожу к проволоке.

— Я хочу видеть отца Паисия, — говорит он мне. Я, чтобы немного испытать как он настроен, говорю ему: Его нет здесь. Он ушел на Карею купить сигарет.

— Хорошо, я его подожду, отвечает мальчик, имея всегда в уме хороший помысел.

— Уходи! — говорю ему. — Зачем ты его ждешь?

— Нет, батюшка, я хочу его увидеть! — настаивал мальчик. Этот молодчина был хорошо настроен, и я не мог смутить его, несмотря на то, что долго его терзал. Он не принимал плохого помысла. Это была хорошая душа.

В другой раз пришел один человек и просил меня помолиться за его ребенка, который был тяжело болен. “Я что-нибудь сделаю, сказал я ему, — но должен и ты помочь. Конечно, ты не умеешь ни молиться, ни поститься, ни класть поклоны и т.д. Но избавься от одного своего недостатка.”

— Какого недостатка, батюшка? — спросил он меня.

— Брось курить, — сказал я ему. Он внимательно выслушал меня, и, когда я открыл ему церковь, чтобы он зашел и приложился к иконам, незаметно для меня он оставил на одной стасидии пачку сигарет и зажигалку. Тот же час пришел другой, вошел в церковь, поглядел из любопытства и вышел наружу. Он пошел и сел вот на эту каменную приступку, которая у стены церкви, зажег сигарету и курит без зазрения совести. Я вышел наружу и увидел его.

— Ба, дорогой, да ты куришь здесь, где церковь? Иди вон туда, под деревья, и кури там, а не здесь! — говорю я ему. Но он имел плохие и лукавые помыслы, и ответил мне с наглым видом:

— Тебе-то какое дело до того, что я курю? Ты куришь в церкви, а я, куря снаружи, поступаю плохо? Я ему снова сказал чтобы он ушел отсюда, но он упирался и говорил мне те же слова. “Но что он говорит?” — спросил я себя. Я не мог его понять. Вхожу в церковь и вижу пачку сигарет, оставленную исстрадавшимся отцом. Я тут же догадался, что этот человек неправильно меня понял и думал, что это мои собственные сигареты, и я курил в церкви! Я ему объяснил, что случилась на самом деле, но он имел дурной помысел. У него не было желания получить пользу. Он искал оправдания своему злу, чтобы сохранить его в себе. А тот мальчик, как я сказал прежде, имел хороший настрой.”

Старец сказал: “Сатана до последнего нашего вздоха не перестанет сеять в нашем уме лукавые и нечистые помыслы. Не будем придавать им значения. Оставим их пролетать мимо нас, как пролетают птицы в воздухе. Пустим в ход фабрику добрых помыслов. Что мы дадим ей, то и получим. Дадим железо — и получим железо. Дадим золото — золото и получим. Увиденное нами зло будем всегда превращать в добро. На все будем смотреть с простотою. Один монах, простой в сердце, увидев на одном японском радиоприемнике знак плюс, подумал что это крест. Что он сделал? Он не осудил японцев, поставивших на радиоприемнике крест, но сказал: “Слава Богу за то, что и японцы стали христианами.” Если вам случится быть в какой-нибудь компании, где не говорят о духовном, молчите и не придавайте значения тому, что говорят, а тайно творите молитву. Так и молитва будет совершаться за тех, кто пустословит, и вы не получите вреда.”

Снова сказал старец: “Не удерживайте в себе пришедший плохой помысел, ибо он наносит вред. Он подобен мухе, садящейся на мясо и откладывающей яйца. Вскоре в мясе появляются черви. Так и плохой помысел, когда он остается в уме, причиняет большой вред.”

Одному молодому человеку, который хотел стать его послушником, старец сказал: “Когда ты сам не имеешь благих помыслов, то чем тебе поможет старец? Если, для примера, человек по немощи делает зло, ты его осудишь за это. Теперь, если он при помощи Божественной благодати совершает какое-нибудь чудо, ты скажешь что он колдун, и поэтому сотворил чудо. Так думает человек, имеющий плохие помыслы.”

Старец сказал: “Хульные помыслы подобны самолетам, которые досаждают нам своим шумом против нашей воли, и мы не можем им помешать. Сильнейшая противовоздушная оборона — это псалмопение, ибо оно является и молитвою ко Христу, и презрением к диаволу.” В другой раз он сказал: “Хульные помыслы изгоняются только равнодушием и презрением к ним. Когда они нас атакуют, будем петь. Они не наши, а чужие. Они приходят извне, подобно шуму самолетов.”

Двое паломников спросили старца, несут ли они ответственность за те помыслы, которые атакуют их ум, и он ответил им: “Я нахожусь здесь, а надо мной летят самолеты. Воспрепятствовать самолетам я не могу, и поэтому не ответственен за это. Но если бы я начал строить аэродром, тогда бы я взял ответственность на себя.”

Старец сказал: “Благой Бог оставляет демонов свободными на некоторое время, чтобы они помогали нам своей злобой сдавать духовные экзамены на земле и достигать вечной небесной жизни. Пока живет человек на земле, он имеет возможность сдавать эти духовные экзамены. Переэкзаменовки не бывает. Итак, будем подвизаться, чтобы набрать духовный бал и пройти в рай.”

Пять изречений отца Паисия о помыслах: “Когда человек не принимает помыслов диавола, он поступает правильно.” “Мы будем иметь благие помыслы тогда, когда все будем видеть чистым.” “Столько силы, сколько имеет благой помысел, не имеет никакой подвиг.” “Чистое сердце и чистые благие помыслы приносят душевное здоровье.” “Плохой помысел препятствует Божественной благодати.”

Старец писал: “В начале духовной жизни подвизающийся прогоняет плохие помыслы духовным поучением, непрестанной молитвой и усердным подвигом. Потом приходят уже только благие помыслы. Позже останавливаются и благие помыслы и чувствуется некая пустота, и затем приходит к человеку Божественное просвещение.”

Пчела и муха.

— Из опыта я познал, что в этой жизни люди разделяются на две категории. Третьей не существует: человек будет или в одной категории, или в другой. Одна категория людей подобна мухе. Муха имеет ту особенность, что всегда садится на всё грязное. Например, если в саду много благоухающих цветов, а в углу сада животное сделало нечистоту, она пролетит весь прекрасный сад, не садясь ни на один из цветков. Только когда увидит где-то нечистоту, тогда сразу спустится и сядет на неё и начнёт копаться в ней, наслаждаясь зловонием, возникающим от ворошения, и не может оторваться.

Если бы она могла говорить, и ты, поймав ее, спросил, знает ли она, где в саду находятся розы, то та ответила бы, что не знает, что это такое. “Я, — скажет, — знаю, где есть помойки, туалеты, нечистоты животных, грязь...” Подобным образом и в жизни, есть люди, похожие на муху. Эта категория людей, которая научилась о всем думать отрицательно и всюду находить злое, не замечая и игнорируя все доброе.

Другая категория людей похожа на пчелу. Особенность пчелы — находить и садиться на красивое и сладкое. Скажем, например, что в грязном помещении, кто-то в углу поставил вазу с цветком. Если залетит туда пчела, она пролетит мимо всего грязного и не сядет до тех пор, пока не найдет цветок и только там остановится.

И если бы ты поймал эту пчелу и спросил, где там мусор или помойки, она ответит, что ничего такого она не заметил, зато вот там есть гортензии, а там — розы, а еще дальше — фиалки, там — мёд, а вот там — сахар… Она окажется знатоком всего доброго и не будет иметь совершенно никакого понятия о чем-либо дурном. Добрые помыслы и думают и видят хорошее.

Так и человек находится или в категории мухи, или пчелы. И закончил Старец:

— Когда ко мне приходят люди и начинают обвинять других, я привожу им этот пример и предлагаю выбрать, в какой категории они хотят находиться, и соответственно определить и тех людей, которых обвиняют.

Другой случай человека с плохими мыслями.

Однажды пришёл ко мне молодой человек, у которого не было хороших помыслов, и просил принять его в послушники. Я объяснил ему:

— Я здесь не держу послушников. Во-первых, потому что из-за многого народа, они будут гарсонами, стараясь получить выгоду, а не монахами, заботящимися о духовном. Во-вторых, пребывая много лет в монашестве, я приобрёл немного доброго, а также немного немощей, которых пока не смог изгнать. И если ты придёшь сюда, сказал я ему, то и от доброго (посты, бдения, молитва и т.д.) повредишься, ибо ты не сможешь им следовать, и от немощей моих опять повредишься, ибо не сможешь их терпеть. И потому не могу принять тебя.

Услышав это, он пошел обходить другие монастыри.

Через несколько дней, когда я сидел на дворе и ел два помидора с кусочком сухаря, я стал размышлять о благодеяниях Божиих ко мне. Стал я размышлять, что Бог даровал мне прекрасный домик в столь красивом месте, чему могут позавидовать многие богатые, желающие иметь такой домик для отдыха. Подумал я, что этот домик — мой, — без ежемесячной арендной платы, из-за которой другие люди столько трудятся. Кроме того я имею ежедневную пищу, для приобретения которой я не должен трудиться на фабрике, как другие. Что я живу в таком святом месте, где столько хороших братьев. Размышляя о всем этом, меня охватило такая слёзная жалость за мою неблагодарность о великих благодеяниях Божиих. Плача, я не смог дальше вкушать свою пищу.

Когда я находился в этом состоянии умиления, неожиданно подошел к загородке тот молодой человек, который несколько дней назад просил, чтобы я принял его в послушники.

Чтобы он не видел меня плачущим, я тотчас вошёл в свою келию, умыл лицо и, прибравшись, пошёл открывать калитку.

Очевидно, соблазнившись моей задержкой, он говорит мне:

— Так что, так, э? И ты считаешься аскетом! Мясо ел и, как только меня заметил, сразу скрылся, чтобы я не увидел тебя. Теперь-то я понял, кто ты на самом деле!

Ошарашенный таким обвинением, я рассмеялся и не пытался оправдаться. Удивился я только тому, как он легко поддался плохим помыслам.

Наше отношение к людям обнаруживает наше духовное состояние.

Еще старец говорил, что от содержания помыслов выявляется духовное состояние человека. Однажды в парке одного города сидели трое человек и беседовали. Вдруг мимо них быстро, почти бегом, прошёл юноша, и они стали размышлять.

Один подумал: “Кажется, он что-то украл, и бежит, чтобы его не схватили.” Другой подумал: “Кажется, у него должно быть свидание с девушкой, и, опаздывая, он торопится.” Третий же подумал: “Наверное, он псаломщик в церкви, и бежит, чтобы успеть к началу службы.”

Видите, об одном и том же лице, три человека приняли различные помыслы. Только один, принявший хороший помысел о брате, получил пользу. В то время как другие духовно повредили себе.

Старец всегда настаивал, говоря нам: Когда брат имеет дурной помысел, нам нужно постараться его исправить своей добротой и смирением. Это — наш долг. К сожалению сегодня многие люди и даже духовные лица не борются со своими порченными помыслами. Они или соглашаются с теми, кто думает плохо, или ещё хуже портят их помыслы.

Приведу тебе пример, чтобы ты понял, как они действуют.

Приходит к духовнику брат и начинает жаловаться на кого-то. Думая плохо о другом, он обнаруживает духовнику свой дурной помысел. Духовник же, вместо того, чтобы исправить его и привести к любви, подходит к проблеме по-мирскому и, чтобы показаться хорошим жалующемуся, говорит ему:

— Э, разве ты не знаешь его? Только теперь ты узнал, какой он на самом деле! Отстранись от него, не обращая на него внимания.

Так пожаловавшийся брат как будто успокаивается, послушав своего духовника, однако его испорченный помысел против брата закрепляется. Позже приходит к духовнику другой брат и жалуется на предыдущего. Духовник успокаивает его тем же неправильным способом, и закрепляет его плохой помысел на брата.

Я, — говорит Старец, — если захочу, таким способом и диавола успокою — не только братьев. Но смотри, что потом случается, поскольку действует Божественная правда.

Так как братья продолжают иметь испорченный помысел один на другого, то доходят до такого накала, что начинают обвинят друг друга: “Ах ты такой! — Даже и духовник, с которым я беседовал, имеет о тебе такое же мнение.” И тут оба они устанавливают, что духовник, желая каждому угодить, подтверждал их взаимные подозрения.

Результат: духовник обоим повредил образ мыслей.



Я же стараюсь поступать совсем иначе. Например, приходит ко мне глава семьи и в большом волнении начинает обвинять свою жену во многих неприятностях и ссорах, которые случаются в его семье. В сущности он говорит то, что принял от своих плохих помыслов.

Я расспрашиваю его подробнее о проблемах в его семье, стараюсь понят ситуацию с точки зрения его жены, стараюсь показать ему ее добрые качества и всячески её оправдываю. В заключении же говорю ему, что нужно славить Бога за то, что Он дал ему такую хорошую жену, и что именно он виновен в том, что между ними охладела любовь. Я объясняю ему в чем находится источник его семейных проблем и стараюсь убедить его любить и беречь свою жену. Настойчиво убеждаю его отбрасывать от себя дурные помыслы, которые дьявол ему подсовывает. То же я делаю, когда приходит его жена с жалобами на него. Я порицаю её за её недостатки, убеждаю её отбрасывать плохие помыслы и стараться любить своего мужа, ценить его положительные качества.

В результате этого оба супругов понимают, что я был строг с ними, чтобы исправить их недостатки и плохие помыслы, и что цель моя была восстановить в них любовь.

Видение Божественного света.

Когда я жил в Катунаках, однажды во время ночной молитвы мною начала овладевать небесная радость. Одновременно моя келия, чью тьму лишь слегка освещал дрожащий свет свечи, начала мало-помалу наполняться прекрасным голубоватым светом. Этот таинственный свет был чрезвычайно сильным, однако, я чувствовал, что мои глаза выдерживают его яркость. Это был Нетварный Божественный Свет, который видели многие старцы Афона! Много часов я пребывал в озарении этого дивного света, не ощущая земные предметы, и находясь в духовном мире, совсем отличным от здешнего, физического.

Находясь в этом состоянии и принимая посредством того Нетварного Света небесные ощущения, я провёл многие часы, не ощущая времени. Но вот, понемногу начал исчезать этот благодатный Свет, и я пришёл в себя. Испытывая голод, я съел сухарь и глотнул немного воды. Будучи усталым, я сел отдохнуть, и чувствовал себя, словно животное. Это сознание моего ничтожества, что я полностью подобен скотине, во мне родилось от пережитого мною состояния. Из духовного мира я сразу спустился в свое жалкое состояние и, видя разницу, я осуждал себя и чувствовал отвращение к себе.

С такими чувствами я вышел наружу, и мне показалось, что еще была ночь и полнолуние. В то время случайно проходил некий брат, и я спросил его:

— Э, брате, что происходит? Как будто сегодня опаздывает рассвет. Который час? Брат, удивлённый, переспросил:

— Отец Паисий, что ты сказал? Я не понял.

Тогда только я сообразил, что случилось: уже было около десяти часов утра и казавшееся мне “полнолунием” на самом деле было солнце.

Таким образом Нетварный Свет настолько был сильным, что в сравнении с ним солнечный свет казался как ночь в полнолуние! Тем не менее мои глаза получили способность выдержать яркость того света.

Рассказав этот случай мне, Старец повелел мне уйти, потому что к нему пришли другие паломники. Уходя к себе, по дороге, я почувствовал своё во всём скотское состояние.