- Я хочу измениться: стать лучше. Ну хотя бы попробовать.
Я больше не буду обманывать, больше не буду давиться едой в ресторанах.
Спать с кем попало. Больше - ни-ни. Никаких беспорядочных половых связей.
Я говорю:
- Это я позвонил в Городской совет и пожаловался на тебя. Это я
позвонил на телевидение и наговорил им всего.
В животе - жуткие рези. Но я не знаю: то ли это вина, то ли запор,
вызванный закупоркой прямой кишки.
В любом случае я под завязку набит дерьмом.
Я боюсь смотреть Денни в глаза. Поэтому я смотрю в сторону - в ночь за
темным окном над раковиной. Мое отражение в черном стекле напоминает мне
маму - такое же изможденное и исхудавшее. Новоиспеченный праведник,
предположительно богоподобный и богоравный Святой Я. Бет смотрит на меня,
сложив руки на груди. Денни сидит за столом, ковыряется пальцем в ухе и
смотрит, чего он там наковырял.
- Мне просто хотелось, чтобы ты понял, что я тебе нужен, - говорю я. -
Чтобы ты мне сказал: дружище, мне нужна твоя помощь.
Денни с Бет смотрят на меня - внимательно смотрят, по-настоящему, - а я
смотрю на наши отражения в оконном стекле.
- Ну да, - говорит Денни. - Мне нужна твоя помощь. - Он говорит,
обращаясь к Бет: - А когда нас показывали по телику?
Бет пожимает плечами:
- Во вторник, кажется. - Она говорит: - Нет, подожди. А сегодня какой
день недели?
И я говорю:
- Так я тебе нужен?
И Денни кивает на бумажную трубочку у меня в руке. Он подставляет мне
ухо и говорит:
- Слушай, дружище, прикольная штука. Давай повторим. Второе тоже
почистим, ага?