Аутистам свойственна низкая религиозность

 

Религиозность опосредуется созданием образа персонального Бога, но чтобы его создать, требуется задействовать те центры мозга, которые отвечают за моделирование психики других людей. Изображение с сайта brandatthebrink.blogspot.com

Среди аутистов, как показало исследование канадских нейробиологов, очень мало религиозных индивидов. По всей видимости, это связано с их низкой способностью понимать и моделировать психику других людей. Независимые статистические корреляции с использованием соответствующих показателей обычных людей только подтвердили это заключение. Те характеристики, которые связаны с репрезентацией реакций других людей, лучше всего коррелируют с религиозностью. Ряд других личностных и интеллектуальных характеристик, как было показано, очень слабо увязывается с верой в Бога. Авторы предполагают, что способность моделировать психику других людей необходима, чтобы создать образ персонального Бога, к которому обращаются молитвенные просьбы и другие мысленные посылы.

Современные нейробиологи, вооруженные мощной аппаратурой и гигантскими базами данных, вторгаются в заповедную область духовной жизни людей. Они задают вопрос: что такое вера в Бога? — и пытаются отвечать без помощи философско-теологических словесных нагромождений, а с фактами в руках. Чтобы начать исследование в этой области, нужно, прежде всего, поставить решаемую задачу. Это означает правильно сформулировать вопрос и подобрать соответствующие фактические данные. В этом случае появляется возможность содержательного обсуждения.

В настоящее время вопросы ставятся с позиций работы различных мозговых структур у верующих людей или у тех, кто исполняет различные религиозные практики, и нейробиологи за последнее десятилетие опубликовали ряд важных работ по данной теме. К таким работам относится исследование, опубликованное недавно в журнале PLoS ONE. Канадские специалисты из Университета Британской Колумбии вместе с коллегой из Калифорнийского университета в Дэвисе продемонстрировали, что люди, испытывающие трудности в оценке мыслей и чувств других людей (то, что называется термином mentalization), существенно менее религиозны, чем те, которые хорошо моделируют психические процессы других.

Ученые сфокусировали свое внимание на аутистах, ведь аутизм — это крайний случай дефицита понимания других людей при ориентации на собственные внутренние интересы. Кроме того, была проанализирована весьма представительная выборка обычных людей, для которых оценивались в различных тестах количественные показатели аутичности и способности к пониманию других людей (такие, как тест на эмпатию или чтение эмоций по лицам и глазам). Помимо характеристик аутичности учитывались уровень образования, пол, возраст, доход, некоторые личностные качества, которые традиционно связывают с религиозностью (законопослушность и совестливость). Все эти характеристики были статистически увязаны с верой в Бога.

Аутисты по сравнению с контрольной группой (субъекты, сходные по всем характеристикам, но без клинического диагноза) проявили религиозные чувства только в 11% случаев. Иными словами, число верующих в контрольной группе принималось за 100% (это не означает, что вся контрольная группа состояла из верующих), и доля верующих среди аутистов подсчитывалась относительно этой контрольной группы. Сильным предиктором (показатель, предопределяющий корреляцию) веры в Бога для аутистов оказалась только способность к моделированию психики других людей. Ни уровень IQ, ни формальная принадлежность к церкви, ни возраст не выявили заметной корреляции.

Такой же анализ данных обычных людей (студенты университета) только подтвердил результаты, полученные на аутистах. Те, кто проявляет больше эмпатии и понимания других людей, оказались более религиозными. Мужчины в среднем менее склонны к эмпатии и моделированию психики других людей, поэтому, естественно, они и менее религиозны. Иными словами, половая принадлежность коррелирует с религиозностью точно так же, как и способность к пониманию других людей. При этом законопослушность и совестливость с религиозностью связаны слабо, равно как и уровень интеллекта и доходы.

Авторы исследования, апеллируя к статистическим показателям многофакторного анализа, настаивают на том, что наилучшим предиктором религиозности не только для аутистов, но и для обычных людей является только способность к моделированию психики других людей. Обратный постулат — а именно то, что религиозность увеличивает внимательность к людям и понимание других людей, — не подтверждается в этом анализе. То есть, став религиозным, человек не становится более внимательным и понимающим по отношению к другим. Но чтобы увлечься религией, надо изначально уметь прислушиваться и понимать мысли других людей.

Ученые объясняют полученный результат с позиций необходимости персонализации Бога. Мысленное общение с божеством, например обращение к нему молитв и благодарностей, предполагает создание у себя в голове его образа. Ведь нужно не только обратиться к нему, но и смоделировать его возможную реакцию и соответственно подкорректировать собственное поведение. На это способны те, у кого изначально имеется предрасположенность к рефлексии и обдумыванию мотивов поведения других людей. Если же по той или иной причине у субъекта нарушены нейронные структуры, отвечающие за это свойство, как, например, у аутистов, то вера в такого по-настоящему абстрактного Бога оказывается невозможной.

Интерпретируя таким образом полученные результаты, авторы данной работы во многом опирались на ставшее уже широко известным немецкое исследование томограмм мозга молящихся (Uffe Schjoedt et al., 2009. Highly religious participants recruit areas of social cognition in personal prayer). Напомню, что в этом исследовании сравнивали активизацию отделов мозга при отстраненной молитве, обращенной к Богу («Отче Наш»), при молитвах, содержащих прошение о собственных нуждах, а также при обращении с пожеланием к Санта-Клаусу и при произнесении общеизвестного детского стишка (Nursery Rhyme).

 

Слева: томограммы мозга во время молитв («Отче Наш» и молитвы о персональных нуждах) и контрольных процедур — обращений к Санта-Клаусу и произнесения детского стишка. Красным обозначены те области мозга, которые больше активируются при молитве, чем при обращении к Санта-Клаусу. A — предклинье (по Бродману поле 7), B — участок коры в зоне височно-теменного контакта (поля 39/40), C — передне-медиальная префронтальная кора (поле 10), D — участок коры в зоне височного полюса (поле 38). Справа: гистограммы, показывающие размеры соответствующих активированных участков мозга (слева направо: просьба к Санта-Клаусу, детский стишок, личная молитва, «Отче Наш»). Изображение из вышеупомянутой статьи Uffe Schjoedt et al., 2009

Сравнение показало, что при произнесении «Отче Наш» и молитв о собственных нуждах включаются помимо прочего те же отделы мозга, что и при процессе ментализации — обдумывании общения с другими людьми. Это заключение согласуется с гипотезой авторов о том, что при общении со сверхсуществом всё же требуется хоть как-то его вообразить: чтобы с кем-то общаться, нужно его себе представлять. Мне вспоминаются главы из романа Орхана Памука «Стамбул. Город воспоминаний», в которых турецкий писатель со свойственной ему четкостью описал свой детский образ Аллаха: в его мыслях это была Большая Женщина в Белой Одежде. Персонализация божественного образа, как показывает этот пример, может сильно отличаться от общепринятой, но образ этот обязательно должен быть выражен теми или иными конкретными чертами. Как указано в статье, идея абстрактного Бога противоречит принципам работы нашего мозга, нужен Бог персональный. Низкая религиозность аутистов только подтверждает этот тезис. Также находит объяснение хорошо известный, но загадочный факт более низкой религиозности у мужчин по сравнению с женщинами. Действительно, если посредником веры выступает способность моделировать психику и поведение других людей, то мужская религиозность будет снижена в силу сниженной способности мужчин к ментализации.

В паре с исследованием религиозности у аутистов в том же журнале PLoS ONE опубликована интересная работа китайских ученых. Они проверили, как связана вера в Христа с работой тех участков мозга, которые отвечают за репрезентацию собственного «я» на фоне социальной среды. Самоощущение и самооценка — это личностные характеристики, так или иначе зависящие и от социальной среды, и от способности отделять себя от других (я не такой как они). Мерилом «самоощущения» китайские ученые выбрали скорость реакции на собственный портрет. Это обычный тест, показывающий, насколько субъект выделяет себя на фоне окружающих людей, своего рода определение самооценки. Если самооценка высока, и человек склонен к эгоцентрическом взглядам, то он будет быстрее реагировать на свой портрет; чем ниже самооценка, тем медленнее реакция.

В этих экспериментах измеряли скорость реакции на свой портрет у китайцев-христиан (в основном представителей протестантского фундаментализма) и китайцев-атеистов. Таким образом можно оценить, насколько различается самоощущение у верующих и неверующих. Уровень личностной самооценки в данном эксперименте продемонстрировали, поместив под портретом подпись с положительным или отрицательным качеством. Для контроля измерили скорость тех же реакций на портрет близкого друга. Этот портрет тоже был подписан положительными или отрицательными качествами.

 

Эксперименты, демонстрирующие разницу в самооценке на фоне других людей (друзей). В первом опыте на фоне портрета — своего собственного или друга — появлялись оценочные качества личности (умный, красивый, добрый, глупый, злой и т. д.). Испытуемым нужно было просто отреагировать на свой портрет нажатием кнопки. У атеистов реакция на свой портрет с негативными качествами была более медленной, чем на портрет с положительными качествами. Во втором эксперименте оценивалась скорость реакции на свой портрет и на портрет друга правой и левой рукой. Изображение из обсуждаемой статьи Ma, Han, 2012 в PLoS ONE

Как и ожидалось, реакция на собственный портрет, подписанный положительными качествами, у атеистов оказывается быстрее, чем подписанный отрицательными чертами (553 микросекунды против 605 микросекунд). Христиане такой разницы не демонстрируют: какими бы качествами ни подписать их портрет, реакция не изменится (609 и 616 микросекунд соответственно, разница не значима). Также и во втором эксперименте (фото без подписей) реакция на свой портрет у христиан более медленная, чем у атеистов, и примерно такая же, как и на портреты их друзей. У атеистов реакция на портрет свой и друга всё же значимо различается: на свой они реагируют быстрее. Но эта разница проявляется только в реакции левой руки, а правая рука реагирует с одинаковой скоростью. Судя по данным результатам, снижается скорость реакции правой рукой, следовательно происходит торможение центров, связанных с самооценкой, в левом полушарии. Эту особенность еще предстоит содержательно истолковать.

 

Скорость реакции на появление собственного портрета у христиан и атеистов, измерения проводились отдельно для правой и левой руки. В скобках — среднеквадратичное отклонение, звездочкой отмечено статистически значимое различие. Обратите внимание на разницу скорости реакции левой рукой на свой и чужой портреты у атеистов. Таблица из обсуждаемой статьи Ma, Han, 2012 в PLoS ONE

Этот тест показал, что китайцы, исповедующие христианство, имеют заниженную самооценку, зато оценка ими окружающих их людей повышается. Самопринижение, свойственное людям, практикующим христианские традиции, связано, по-видимому, с повышенным вниманием к другим людям.

Остается неясным, что было следствием, а что причиной: приверженность христианству породила пониженную самооценку и она сформировалась в результате соответствующих практик, или же она была такой изначально и подтолкнула субъектов к принятию христианства. Кроме того, было бы любопытно выяснить, как пониженная самооценка связана с пониманием других людей, то есть оценить связь самооценки с тем качеством, на котором акцентировали внимание исследователи аутистов. Если эти два параметра связаны, то реакция узнавания собственного лица может стать хорошим инструментом для исследования религиозности. В любом случае, научное изучение веры и религии явно имеет хорошие перспективы и должно

быть перенесено из раздела рассуждений о сверхъестественном в раздел фактического анализа.

Источники:
1) Ara Norenzayan, Will M. Gervais, Kali H. Trzesniewski. Mentalizing Deficits Constrain Belief in a Personal God // PLoS ONE 7(5): e36880. May 30, 2012. Doi:10.1371/journal.pone.0036880.
2) Yina Ma, Shihui Han. Is the Self Always Better than a Friend? Self-Face Recognition in Christians and Atheists // PLoS ONE 7(5): e37824. May 25, 2012. Doi:10.1371/journal.pone.0037824.
3) Uffe Schjoedt, Hans Stødkilde-Jørgensen, Armin W. Geertz, Andreas Roepstorff. Highly religious participants recruit areas of social cognition in personal prayer // Social Cognitive and Affective Neuroscience. 2009. V. 4. No 2. P. 199–207.

 

Хиггсовский бозон: открытие и планы на будущее

 

Рис. 1. Одно из событий рождения хиггсовского бозона и его распада на два фотона, зарегистрированных детектором CMS. Изображение из доклада 4 июля

4 июля ЦЕРН объявил об открытии бозона Хиггса — частицы, которая играет ключевую роль в современной физике микромира и которую ученые искали почти полвека. На смену поискам теперь приходит всестороннее изучение хиггсовского бозона и попытки увидеть Новую физику в его свойствах.

4 июля 2012 года на специальном семинаре в ЦЕРНе были представлены новые данные по поиску хиггсовского бозона на Большом адронном коллайдере. Две главные коллаборации, работающие на Большом адронном коллайдере, ATLAS и CMS, показали, что намеки на бозон Хиггса, появившиеся в 2011 году, подтверждаются и данными 2012 года. Их совместный вывод таков: хиггсовский бозон можно считать открытым.

Простыми словами

На «Элементах» неоднократно рассказывалось о том, что такое хиггсовский бозон, зачем он нужен, как его ищут и как вообще протекают эксперименты на современных ускорителях. Сообщения, касающиеся бозона Хиггса, регулярно появлялись в нашей ленте новостей, поэтому с предысторией вопроса лучше познакомиться там.

Значение хиггсовского бозона можно сформулировать в одном предложении: это частица — отголосок хиггсовского механизма, ключевого элемента всей Стандартной модели, современной теории устройства микромира. Его теоретически предсказали и начали искать на ускорителях почти полвека назад, но эти поиски до сих пор оставались безрезультатным. 4 июля эта полувековая эпопея подошла к концу: об открытии бозона Хиггса было объявлено в ЦЕРНе. Это открытие совсем не означает, что дело сделано и коллайдер можно закрывать. Напротив, самое интересное начинается только сейчас: на смену поискам пришла эра исследований свойств хиггсовского бозона.

Дело в том, что главная задача Большого адронного коллайдера — открыть Новую физику, некий пласт реальности, на котором базируется Стандартная модель, но который до сих пор оставался скрытым от нас. Большой адронный коллайдер имеет все шансы начать исследование этой грани нашего мира сразу по нескольким направлениям, и свойства хиггсовского бозона — одно из них. Поэтому бозон Хиггса «нужен» физикам не столько сам по себе, сколько как дверь, выводящая нас на новый уровень понимания мира. Можно ожидать, что в ближайшие пару десятилетий по мере накопления статистики Большой адронный коллайдер будет уточнять все доступные ему характеристики этой частицы, ограничивать фантазии физиков-теоретиков, и тем самым прояснять картину микромира.

Конечно, после объявления этого результата могу возникнуть резонные вопросы: точно ли этот бозон открыт? почему физики уверены, что это именно хиггсовский бозон, а не что-то иное? Эти вопросы обсуждаются ниже, а пока что достаточно сказать, что подавляющее большинство самих физиков уверены, что это действительно хиггсовский бозон — уж слишком хорошо его свойства напоминают предсказанные свойства бозона Хиггса.

Перед тем как приступать к подробному описанию данных, полезно сделать два очень общих замечания. Во-первых, это не просто рядовое открытие еще одной новой частицы (так, новых адронов в последние годы было открыто предостаточно, в том числе и на LHC). Это открытие по-настоящему нового типа материи. До этого физики имели дело лишь с частицами вещества (электроны, протоны и т. д.), либо с частицами —переносчиками взаимодействия, квантами силовых полей (фотоны, глюоны, тяжелые W- и Z-бозоны). Но хиггсовский бозон не является ни тем, ни другим; это «кусочек» хиггсовского поля, которое является совсем иной субстанцией и занимает совсем иное место в устройстве нашего мира.

Во-вторых, это один из редких примеров «открытия на кончике пера», то есть обнаружения нового свойства нашего мира сначала в теории, а затем экспериментально. В физике частиц теория, как правило, следует за экспериментом, объясняет полученные результаты. Очень редко происходит так, что вначале теоретики, опираясь на косвенные намеки и математическую стройность, конструируют совершенно новую теорию словно из ничего, и лишь затем в работу включаются экспериментаторы, доказывающие, что эта теория действительно относится к нашему миру. Вся Стандартная модель, и открытие хиггсовского бозона как завершающий ее элемент, как раз такого типа.

 

Новые данные LHC

Особенность квантового мира состоит в том, что в нем происходят все процессы, которые в принципе могут произойти, но только с разной вероятностью. Поэтому для того, чтобы заметить какой-то очень редкий процесс в столкновениях протонов, надо просто повторить столкновение в одинаковых условиях много раз, и тогда изредка оно будет идти тем путем (на языке физиков — по тому каналу), который физики хотят изучить. Конечно, на него наложится множество иных процессов (которые создают ненужный фон), и потому главная задача экспериментаторов — это не столько инициировать, сколько заметить нужный процесс.

Рождение хиггсовского бозона — процесс не слишком редкий, однако углядеть его следы среди прочих «осколков протонов» непросто. Пока статистики было мало, возможные проявления этого процесса тонули в фоне, были неотличимы от его флуктуаций. Однако по мере роста объема данных (который измеряется в обратных фемтобарнах, fb^–1 и называется интегральной светимостью) флуктуации сглаживались, и в определенных областях по массе физики начали подозревать «руку» бозона Хиггса.

К концу 2011 года интегральная светимость, накопленная на каждом из двух главных детекторов Большой адронного коллайдера ATLAS и CMS, достигла примерно 5 fb^–1, уже довольно серьезной величины. Поскольку ожидаемое сечение рождения бозона Хиггса составляет десятки пикобарн, в этой статистике должна была скрываться примерно сотня тысяч событий с рождением и распадом хиггсовского бозона. 13 декабря 2011 года на семинаре в ЦЕРНе были представлены предварительные результаты обработки этих данных, которые явно указывали на то, что в районе 125 ГэВ происходит что-то интересное (см. подробности в новости ЦЕРН сообщает о первых намеках на обнаружение хиггсовского бозона). Статистической значимости обнаруженного тогда сигнала было недостаточно для заявления об открытии частицы, однако было ясно, что при двух-трехкратном увеличении статистики бозон Хиггса (если это, конечно, он, а не игра случая) должен будет проявиться во всей красе. Поэтому неудивительно, что в планах работы коллайдера в 2012 году появился ключевой пункт: обеспечить набор светимости, который позволит детекторам ATLAS и CMS независимо друг от друга открыть бозон Хиггса к концу 2012 года.

Говоря это, руководители ЦЕРНа перестраховались. В апреле-июне коллайдер работал практически идеально, так что к середине июня было накоплено еще 6 fb^–1, то есть общая статистика выросла более чем вдвое. При этом работа в 2012 году велась на полной энергии протонных столкновений 8 ТэВ против 7 ТэВ в прошлом году. Повышение энергии протонов дополнительно повысило частоту рождения бозона Хиггса, поскольку сечение этого процесса заметно растет с увеличением энергии. Наконец, так называемый «look-elsewhere effect», который заметно снижал глобальную статистическую значимость хиггсовского сигнала полгода назад, должен был ослабеть в свете новых данных. Да и сами физики, работающие на LHC, набрались опыта и усовершенствовали методы анализа данных. Поэтому были все основания ожидать от церновского семинара действительно громких заявлений.

Каналы распада и их особенности

Хиггсовский бозон нестабилен и очень быстро распадается на другие частицы. Предпочтения, на что распадаться, зависят от его массы. Для массы в районе 125 ГэВ ситуация такова, что нет какого-то одного абсолютно удобного для анализа канала распада, что заметно усложняет поиск этой частицы. С одной стороны, в подавляющем большинстве случаев хиггсовский бозон с такой массой распадается на кварк-антикварковую пару: H→b-анти-b. Однако такой канал распада очень «грязный» — в типичном столкновении рождаются сотни других адронов, и заметить среди них именно ту b-кварковую пару, которая возникла от распада бозона Хиггса, очень трудно.

Есть также небольшая вероятность распасться на четыре лептона через два промежуточных Z-бозона (например, H→ZZ^*→e⁺e^–μ⁺μ^–). Этот канал очень чистый, его легко отделить от фона, но ожидаемое количество таких событий составляет всего несколько штук. Поэтому ситуация в этом канале пока что сильно зависит от случая и от умения экспериментаторов правильно идентифицировать рожденные частицы.

Имеется также распад хиггсовского бозона на два фотона: H→γγ. Это тоже довольно чистый канал, однако вероятность такого распада составляет всего 0,2%. Здесь, впрочем, есть фон (простое излучение двух фотонов в столкновении без рождения бозона Хиггса), но с ним можно бороться. Наконец, существуют распады и на другие каналы, в частности на два тау-лептона или на два W-бозона, которые, хоть погоду не сделают, но тоже должны приниматься во внимание.

Возвращаясь к распаду бозона Хиггса на b-анти-b-пару, стоит отметить, что на самом деле этот канал не так безнадежен, как казалось еще несколько лет назад. Этот распад можно попробовать увидеть в так называемом ассоциированном рождении хиггсовского бозона, то есть его совместном возникновении с W- или Z-бозоном (такой процесс условно обозначается VH-рождение). Дополнительный бозон как бы помогает обнаружить хиггсовский бозон; конечно, вероятность такого совместного рождения меньше, но зато можно использовать доминирующий канал распада. К слову, именно этот канал оказался самым важным в поиске хиггсовского бозона на Тэватроне.

На все эти каналы распада полезно посмотреть еще и с точки зрения быстроты их обработки. Вообще говоря, обычно физики никуда не торопятся, стараются максимально подробно изучить данные и перепроверить выводы. Но конкретно в этой ситуации важную роль играл фактор времени: предварительный анализ данных 2012 года планировалось завершить к началу конференции ICHEP-2012, которая стартовала 5 июля. Поэтому неудивительно, что основной упор делался на самые «удобные» для анализа каналы распада — на два фотона и на ZZ с последующим распадом на 4 лептона. Эти каналы практически нечувствительны к эффекту нагромождения событий (pile-up), который сказывается всё сильнее при повышении светимости. Так, коллаборация ATLAS обработала только эти два канала в статистике 2012 года, а по остальным каналам она использовала лишь данные 2011 года. Коллаборация CMS, однако, сумела проанализировать все основные каналы распада.

Результаты, представленные 4 июля

Представители обеих коллабораций посвятили первую часть своих докладов описанию особенностей детектора и тем новшествам в методиках сбора и анализа данных, которые возникли за последние месяцы. Затем были представлены новые данные по отдельным каналам распада, а в конце были показаны результаты объединения поисков по всем каналам.

 

Рис. 2. Хиггсовский сигнал в данных ATLAS в каналах распада на два фотона (слева) и на четыре лептона через промежуточное ZZ состояние (справа). В случае ZZ распада для примера разными цветами показано, как должен был бы выглядеть хиггсовский бозон с массой 125, 150 и 190 ГэВ. Изображения из доклада 4 июля

В случае коллаборации ATLAS разбивка выглядела так:

• В канале H→γγ ожидалось порядка 170 событий за счет рождения и распада бозона Хиггса. Все они потонули бы в десятках тысяч фоновых событий в области от 110 до 150 ГэВ, если бы не отличное энергетическое разрешение детектора и надежная идентификация фотонов. Предварительные данные ATLAS в этом канале (см. рис. 2, слева). продемонстрировали небольшой, но довольно заметный пик при массе 126 ГэВ. Самое важное, что этот пик присутствует на одной и той же массе и в данных 2011-го, и в данных 2012 года. Глобальная статистическая значимость хиггсовского сигнала в одном только двухфотонном канале получилась 3,6 стандартных отклонения (σ).
• В канале H→ZZ^* с последующим лептонным распадом Z-бозонов ожидалось примерно пять событий рождения бозона Хиггса в области масс от 120 до 130 ГэВ плюс сравнимое количество фоновых событий, «выживших» после всех этапов отсева. Реально наблюдалось 13 событий, что надежно свидетельствует о превышении данных над бесхиггсовским фоном (рис. 2, справа). Глобальная статистическая значимость в этом канале составила 2,5σ.
• По остальным каналам были учтены только данные за 2011 год, однако они были обработаны заново, с учетом накопленного опыта.

После учета всех каналов рождения и распада, ATLAS представил общий результат: имеется пик при массе примерно 126,5 ГэВ, его локальная статистическая значимость составляет 5,0σ, глобальная — чуть ниже, 4,3σ.

 

Рис. 3. Хиггсовский сигнал в данных CMS в каналах распада на два фотона (слева) и на четыре лептона через промежуточное ZZ состояние (справа). Изображения из доклада 4 июля

Коллаборация CMS представила данные за 2012 год практически по всем каналам распада:

• Картина в канале H→γγ аналогичная: локальная статистическая значимость пика при 125 ГэВ составила 4,1σ, глобальная — 3.2σ. Данные 2011-го и 2012 годов хорошо сходятся друг с другом
• В канале H→ZZ^* с распадом в четыре лептона также наблюдается сигнал при массе 125,5 ГэВ с локальной статистической значимостью 3,2σ. Объединение только этих двух каналов уже дает локальную статистическую значимость 5σ.
• В канале H→WW^* чувствительности еще не хватает для того, чтобы заметить существенное превышение над фоном, но будучи добавленным к предыдущим двум каналам, он повышает общую локальную статистическую значимость до 5,1σ.
• В канале распада на два тау-лептона никакого хиггсовского сигнала нет вообще. Это несколько неожиданно, но пока вполне укладывается в рамки статистических погрешностей.

После учета всех каналов распада локальная статистическая значимость составляет 4,9σ. Глобальная статистическая значимость не приводится, но ясно, что она ненамного меньше. Дело в том, что никакой больше свободы в поиске стандартного хиггсовского бозона у физиков не осталось: вся область масс, за исключением узкого окна от 122,5 до 127 ГэВ исключена на уровне достоверности 95%. Измерение массы бозона дало значение 125,3 ± 0,6 ГэВ.

Точно ли это хиггсовский бозон?

Конечно, в экспериментальной науке ничто не гарантировано на все сто процентов. Но когда вероятность случайного стечения обстоятельств становится меньше некоторого разумного порога, физики уже твердо говорят о новой частице или явлении как о факте, а не гипотезе.

Первый формальный критерий тут: статистическая значимость явления, или же вероятность того, что чистая статическая флуктуация породила наблюдаемый сигнал. Традиционно в физике об открытии говорят, когда статистическая значимость превышает 5σ. Вероятность случайной статистической флуктуации в этом случае (так называемое «p-value») составляет меньше миллионной доли. Это достаточно суровый критерий: в некоторых других естественных науках об установленном факте говорят, когда эта вероятность становится меньше процента. В этом смысле, статистическая значимость хиггсовского сигнала более чем достаточна: поскольку данные CMS, ATLAS, а также Тэватрона вполне поддерживают друг друга, их объединение гарантированно превысит 6 или даже 7σ.

Второй, чуть менее формальный критерий — однородность данных. Сейчас хиггсовский сигнал на разных уровнях значимости виден сразу в нескольких каналах, и везде — примерно на одной и той же массе, от 125 до 127 ГэВ. Сигнал примерно одинакового типа виден и в двух независимых детекторах (которые, кстати, имеют очень существенные конструкционные отличия). Наконец, данные не флуктуируют из года в год: результаты 2011-го и 2012 года полностью согласуются друг с другом. Всё это является сильным аргументом в пользу того, что мы действительно регистрируем некий реальный процесс, а не артефакт прибора или методики.

Более сложный вопрос касается того, почему физики уверены, что обнаруженная частица — тот самый хиггсовский бозон, который они хотят найти? Нет ли здесь элемента предвзятости? Да, если говорить абсолютно строго, то пока что имеется лишь открытие некоторой частицы, похожей на бозон Хиггса. Поэтому сами экспериментаторы формулируют свой результат максимально честно: «Observation of an Excess of Events in the Search for the Standard Model Higgs boson» («Наблюдение превышения количества событий в процессе поиска стандартного хиггсовского бозона»). Но несмотря на все эти терминологические предосторожности подавляющее большинство специалистов в этой области признает: гипотеза о том, что в природе оказалась частица, которая рождается и распадается примерно как хиггсовский бозон, связана с другими частицами примерно так, как ожидается от хиггсовского бозона, но им при этом не является, — очень неправдоподобна. Поэтому объективно правильно будет сформулировать текущую ситуацию так: физическое сообщество считает, что хиггсовский бозон открыт.

Одной из важных проверок на «хиггсовость» является измерение спина найденной частицы. Спин хиггсовского бозона должен быть нулевым, но текущие результаты пока не исключают и экзотический вариант, что это резонанс со спином 2 (спин 1 исключен потому, что наблюдается распад на два фотона; частица со спином 1 так распадаться не может). Проверить спин частицы можно по угловому распределению продуктов распада. Официальные результаты на этот счет коллаборации пока не предъявили, однако полгода назад появилась теоретическая статья, в которой было показано, что данные (еще за 2011 год!) указывают скорее на спин нуль, чем спин два. Очевидно, что после обработки новых данных самими коллаборациями этот вопрос сможет разрешиться в ближайшем будущем.

Стандартный или нет?

Итак, хиггсовский бозон считается открытым. Нобелевский комитет теперь будет решать непростую задачу, кому и когда дать за это открытие Нобелевскую премию, а перед физиками тем временем встает ключевой вопрос, над которым они будут, по-видимому, работать как минимум ближайшее десятилетие: является ли этот хиггсовский бозон стандартным или нет?

Напомним, что главная задача LHC — обнаружить Новую физику, и хиггсовский бозон тут является не целью, а средством. Если окажется, что свойства бозона Хиггса во всех деталях совпадают с предсказаниями Стандартной модели, это будет означать, что никаких выводов о более глубоком устройстве нашего мира сделать нельзя. Это максимально пессимистичный сценарий развития событий, который физики всё чаще называют своим «кошмаром». Напротив, если будет четко показано, что свойства бозона Хиггса какие-то другие, это даст мощную поддержку всей физике элементарных частиц, как теоретическим, так и экспериментальным исследованиям.

Как отличить стандартный хиггсовский бозон от его разнообразных собратьев, возникающих в многочисленных неминимальных хиггсовских моделях? Самый надежный способ — проверить картину распада, то есть измерить вероятности распада бозона Хиггса в разные наборы частиц. И вот здесь оказывается, что хиггсовский бозон с массой в районе 125 ГэВ подходит для этой задачи идеально: уже сейчас физикам доступны для изучения сразу пять разных каналов распада! Если теперь измерить «интенсивность» хиггсовского сигнала в этих каналах относительно предсказаний Стандартной модели (μ = σ/σ_SM), то μ = 1 в каком-то канале будет означать, что хиггсовский бозон в нем проявляется стандартным образом, а статистически достоверное отличие от единицы будет эквивалентно открытию Новой физики.

 

Рис. 4. Интенсивность хиггсовского сигнала в различных каналах распада по измерениям в экспериментах ATLAS (слева) и CMS (справа). Изображения из докладов 4 июля

На рис. 4 показаны текущие результаты измерения этой величины в экспериментах ATLAS и CMS. Конечно, статистические погрешности пока велики (всё же, это самое первое измерение!), однако уже сейчас бросаются в глаза две вещи. Во-первых, вероятность распада на два фотона в полтора-два раза превышает стандартную. Поскольку бозон Хиггса связан с фотонами не напрямую, а через промежуточные заряженные частицы (и прежде всего, W-бозоны), это отличие можно попытаться интерпретировать как нестандартную «силу сцепления» бозона Хиггса с W-бозонами. Но тогда должен усилиться и распад на WW-пары, а такого усиления пока не видно. Другой, гораздо более интригующий вариант: наличие каких-то других, до сих пор неоткрытых заряженных частиц, которые «помогают» бозону Хиггса распасться на два фотона. Но в таком случае эти частицы точно будут нестандартными. Впрочем, текущие данные пока не позволяют сделать столь сильные выводы, и потому следует ждать уточнения данных.

Еще одна особенность, которая уже упоминалась выше — отсутствие сигнала в тау-лептонном канале распада. Опять же, это может оказаться и статистической флуктуацией, но интересно пофантазировать и над возможностью того, что хиггсовский бозон по какой-то причине плохо цепляется к лептонам. Это уже вопрос к теоретикам: можно ли построить естественную модель, в которой только связь с лептонами будет подавленной.

В целом можно сказать, что текущие данные пределах погрешностей согласуются пока и со Стандартной моделью, и с многочисленными ее расширениями. Закрыть какие-то модели (за исключением разве только бесхиггсовских или сильно экзотических) пока нельзя. Потребуется еще не один год и не одно обновление графиков на рис. 4 для того, чтобы картина начала проясняться.

Источники:
1) Коллаборация ATLAS: доклад 4 июля, графики и их подробное описание.
2) Коллаборация CMS: доклад 4 июля, информация на сайте TWiki, статья Physics Analysis Summary.

Экологические модели объяснили, почему в науке мало успешных женщин

 

Психологи, объясняя низкую представленность в науке женщин-ученых, настаивают на несовместимости женских черт характера с жесткими правилами выживания в современном научном мире. Доводы в пользу этой точки зрения имеются, но есть и другие, объективные причины. Изображение с сайта www.psmag.com
 
Известно, что успешных женщин-ученых существенно меньше, чем мужчин. Оставляя за рамками дискуссии бессодержательные заявления о преимуществе мужского ума над женским, австралийские исследовательницы применили простейшую экологическую модель для объяснения этого феномена. Почему женщинам не удается добиться тех же результатов, что и мужчинам? Потому что у женщин, вынужденных часть активного времени отдавать семейным заботам, оказывается растянута фаза накопления необходимого для карьерного роста научного багажа. Пока продолжается эта фаза отрицательного приращения научной результативности, их неминуемо и закономерно обгонят более свободные конкуренты.
 
Австралийские исследовательницы Кэтрин О’Брайен (Katherine O’Brien) из Квинслендского университета и Карен Хэпгуд (Karen Hapgood) из Университета Монаша (Monash University) попробовали ответить на вопрос, почему в науке так мало женщин. В отличие от других людей, которые предпочитают психологическую подоплеку в этой теме (не говоря уже о грубом сексизме), они опирались на простейшие модели, которые приняты в экологии. Подход вполне оправдан: в настоящее время наука всё больше напоминает по своим распорядкам биологические системы с их конкуренцией, борьбой за ограниченные ресурсы, симбиозом и паразитизмом. Это означает, что известные наработки из экологии вполне применимы и к научному сообществу.
 
О’Брайен и Хэпгуд взяли за основу базовую модель роста численности популяции — логистическое уравнение Ферхюльста. Традиционно предполагается, что количество научного продукта напрямую зависит от времени, затрачиваемого на занятия наукой. Иными словами, работаешь на полную ставку — должен выдать столько-то и столько-то публикаций (грантов, командировок, гербариев и т. д.) в год, если работаешь на полставки, то изволь выдать половину этого количества. Логистическое же уравнение Ферхюльста означает, что скорость прироста научного продукта индивида пропорциональна текущей результативности индивида в научном сообществе, а не просто зависит от времени, затраченного на исследование. С точки зрения ученого, логистический подход в среднем более реалистичен, чем простая временная зависимость: привлечение дополнительных грантов, умелых сотрудников, организация нескольких параллельных тем зависят не столько от затрачиваемого времени, сколько от положения ученого. Маститому ученому проще получить эти элементы, необходимые для плодотворной научной работы, чем ученому с неустоявшейся позицией.
 
Анализ логистического уравнения в приложении к научному продукту, конечно, может привести только к самым общим выводам. Но, тем не менее, и они показательны.
 

Графики логистического уравнения при разных максимально возможных уровнях научных достижений
 
Графики логистического уравнения dR/dt = rR(1 – R/Rmax) при разных максимально возможных уровнях научных достижений, где R — научный продукт, Rmax — постоянный параметр, означающий максимально возможные достижения, он определяется индивидуальными талантами и, кроме того, зависит от области науки, в которой работает человек; r — постоянный коэффициент, по смыслу это скорость оборота научной продукции, то есть через какое время с полученного результата можно ожидать отдачу (получить грант, студентов, повышение в иерархии и т. д.). Изображение из обсуждаемой статьи в Oikos
 
Вывод первый, тривиальный. Научные достижения зависят от индивидуального потенциального максимума (Rmax). Второй вывод нетривиальный, и он касается времени, которое требуется для достижения конкретного результата (конкретного уровня научной продуктивности). Чтобы получить один и тот же результат, ученому с более низким потенциалом требуется затратить несоразмерно больше времени, чем ученому с большим потенциалом; «несоразмерно» в данном случае означает, что эта зависимость непрямая. Как предполагают исследовательницы, сам максимальный потенциал зависит от времени, которое ученый в принципе может потратить на исследования. У женщины, работающей в науке на полставки или занятой так или иначе домашними проблемами, этот потенциал будет меньше, чем у коллеги-мужчины, выбросившего из головы семейные заботы. Поэтому сколь бы умна и талантлива ни была ученая дама, ей придется затратить существенно больше времени на результат, аналогичный тому, что получает полностью погруженный в науку ученый. И это не столько гендерные различия, сколько простые правила популяционной динамики.
 
На графике проведена горизонтальная сплошная линия. Это еще один важный элемент динамики популяционного роста: минимальная критическая масса научного продукта (или другого порогового параметра), при котором начинается устойчивый рост (например, о применении этого параметра для моделей роста лесов см.: Рост лесов можно прогнозировать точнее, «Журнал общей биологии», популярный синопсис автора данной новости по статье А. С. Исаева, В. Г. Суховольского и Т. М. Овчинниковой «Феноменологические модели роста лесных насаждений»). Данный пороговый параметр, безусловно, осмыслен в приложении к научным результатам: ясно, что пока у исследователя две-три публикации или участие в одной молодежной конференции, то ему вряд ли удастся получить хороший проект. Нужно набрать эту критическую массу, после которой к исследователю начинают относиться серьезно. Достижение критической массы научного продукта, как и любого другого уровня результативности, для работающих неполный рабочий день сильно откладывается во времени.
 

Добавление в логистическое уравнение порогового значения результативности, или, по-другому, критической массы научного продукта, приводит к третьему нетривиальному выводу. До достижения пороговой результативности прирост научного продукта будет отрицательным. Нужно преодолеть, набравшись терпения и целеустремленности, период отрицательного роста, и тогда уже научный багаж начнет работать на исследователя, от него будет отдача.
 
Зависимость приращения научного продукта от текущего научного багажа в модели с добавленной пороговой результативностью
 
Зависимость приращения научного продукта от текущего научного багажа в модели с добавленной пороговой результативностью dR/dt = rR(1 – R/Rmax)[(R – Rc)/Rmax]; Rc — пороговая результативность. Пустой кружок — точка неустойчивого равновесия в Rc, черный — точка устойчивого равновесия в Rmax. Ноль также является точкой устойчивого равновесия. Изображение из обсуждаемой статьи в Oikos
 
В модели с пороговой результативностью имеются три точки равновесия, то есть точки, в которых прирост результатов равен нулю. Очевидно, первая из них — это точка ноль, когда никакого научного продукта не вырабатывается и прирост нулевой. Вторая точка — это пороговое значение, в этой точке равновесие неустойчиво: при любом отклонении от этого значения текущий процесс либо возвращает функцию к нулю, либо увлекает ее к достижению максимума. И наконец, при достижении максимальной результативности научный процесс будет стремиться возвратить систему в это положение. Три равновесные точки показывают, что важнее всего преодолеть точку неустойчивого равновесия (точку пороговой результативности), до ее достижения все усилия будут казаться тщетными. Продление этой малоприятной фазы вызывает у работающей на полставки женщины чувство бесперспективности всех усилий. Кроме того, в условиях научной конкуренции подобного исследователя быстро обгонят и вытеснят из приоритетных областей более свободные сотрудники. Им, как мы помним, требуется меньше времени на преодоление фазы роста.
 
Таким образом, авторы публикации доказывают, что уменьшение временных затрат на научную работу приводит к несоразмерному продлению малорезультативной фазы роста. Поэтому женщины, которые как раз в силу сложившихся биологических и социальных обстоятельств не могут полностью окунуться в работу, сильно отстают в накоплении научного багажа. Из-за этого их легко обгоняют конкуренты, занятые работой полное время, из-за этого откладывается фаза быстрого научного роста, столь необходимого и для внешней оценки и для самооценки. Психологически такую ситуацию не слишком легко пережить талантливому ученому, в связи с этим авторы работы советуют женщинам-ученым быть более хитрыми в выборе темы и руководителя, мудрыми, терпеливыми и не терять целеустремленности и энтузиазма. Эти качества помогают не сдаться во время фазы роста. Руководителям научных учреждений и проектов они советуют пристальнее присматриваться к своим талантливым сотрудницам, пусть даже так называемые объективные показатели научной результативности у них не слишком высокие.
 
По всей видимости, не только удлинение критической фазы научного роста предопределяет подчиненное положение женщин-ученых. Их подчиненное положение зависит также и от субъективных гендерных характеристик: недостаток напористости, хваткости, соревновательности, мягкость в ущерб собственным интересам — всё это мешает женщинам добиваться высоких позиций в научной иерархии (об этом см.: О роли женщины в науке, «Элементы», 09.02.2006).
 
Источник: Katherine R. O’Brien, Karen P. Hapgood. The academic jungle: ecosystem modelling reveals why women are driven out of research // Oikos. V. 121. P. 999–1004.

Почему одни нации богатые, а другие — бедные?

Герой Пушкина читал Адама Смита и потому умел судить о том, как государство богатеет. Александр Сергеевич, правда, здесь допустил неточность, поскольку великий шотландец разбирал причины богатства не государств, а народов, наций. И до него, и после это делали многие ученые мужи, так что нынешний арсенал теорий национального благосостояния или отсутствия такового весьма обширен. Недавно в эту копилку политэкономических идей внесли нетривиальный вклад профессор экономики Массачусетского технологического института Дарон Аджемоглу (Daron Acemoğlu) и гарвардский политолог профессор Джеймс Робинсон (James A. Robinson). Их совместная монография Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity, and Poverty (Crown Business, New York, 2012) уже успела получить множество хвалебных отзывов от коллег по профессии с мировыми именами, включая и впечатляющую когорту нобелевских лауреатов.

В начале книги авторы расправляются с несколькими ходовыми теориями, рассматривающими причины неравномерного распределения богатств в глобальном масштабе. Одна из них (принадлежащая американскому эволюционному биологу и физиологу Джареду Даймонду) объясняет такое положение дел географическими факторами, которые могут либо благоприятствовать экономическому развитию (умеренный климат, здоровая среда обитания, обилие плодородных земель и/или минеральных и энергетических ресурсов), либо его тормозить (скудость почв и недр, частые погодные экстремумы, наличие опасных патогенов, сравнительно узкий спектр местных растений и животных, пригодных для одомашнивания и использования в сельском хозяйстве и на транспорте). Другая распространенная гипотеза связывает эту неравномерность с национальными либо ареальными культурными традициями (пример — протестантская этика как двигатель раннего капитализма в классической интерпретации Макса Вебера). Сторонники еще одной модели утверждают, что бедные страны бедны в силу некомпетентности своих лидеров (или, более широко, национальных элит), которые могут быть исполнены благих намерений, но просто не знают, как повысить эффективность народного хозяйства (отсюда следует, что для выхода на траектории устойчивого развития они прежде всего нуждаются в хороших советниках и достаточно щедрой финансовой и технологической помощи от богатых стран-доноров и международных организаций). Аджемоглу и Робинсон с легкостью приводят контрпримеры, из которых следует, что ни одна из этих теорий не проясняет глубинных причин экономической стагнации или регресса.

За этим критическим разбором следует основной тезис. Бедные страны бедны в основном потому, что власть имущие там следуют политическим курсам, которые блокируют саму возможность долговременного экономического прогресса. Они выбирают плохие пути не по ошибке или неведению, а вполне сознательно, поскольку считают, что тем самым реализуют собственные жизненно важные интересы. Отсюда следует, что адекватное объяснение бедности и богатства народов нельзя выявить в рамках одного лишь экономического дискурса, даже дополненного историческими, географическими и социокультурными моментами. Его надо искать на стыке экономики и политики — конечно, с включением всех релевантных сопутствующих факторов. Именно такой подход и обещают авторы книги.

Это обещание не остается невыполненным. Авторы шаг за шагом развивают всеобъемлющую (во всяком случае, по замыслу) теорию национального неравенства, используя для этого специально разработанную систему понятий. В ее основе лежит концептуальная оппозиция «инклюзивность-экстрактивность», которую авторы используют для классификации как экономических, так и политических факторов, определяющих уровень национального благосостояния.

 

Авторы книги Why Nations Fail: The Origins of Power, Prosperity, and Poverty Дарон Аджемоглу (слева) и Джеймс Робинсон считают, что адекватное объяснение бедности и богатства народов надо искать на стыке экономики и политики

Инклюзивные экономические институты способствуют процветанию, но для своей стабильности нуждаются в инклюзивных формах политического устройства, которые, в свою очередь, опираются на инклюзивную экономику. Экстрактивные экономические структуры могут на какое-то время обеспечивать быстрый рост национального производства (хотя, как правило, не всеобщий, а локализованный в каких-то секторах экономики), однако оказываются неработоспособными или, в лучшем случае, малоэффективными в длительной перспективе. Они поддерживаются экстрактивными политическими институтами, которые нуждаются в экстрактивной экономике и опять-таки подкрепляют ее своей властью и авторитетом. Этот синергизм между однотипными институтами в сферах экономики и политики авторы детально прослеживают на многочисленных исторических ситуациях, описание которых по объему занимает большую часть книги.

Суть институтов обоих типов, в общем, понятна уже из их названий. Инклюзивными авторы называют те формы экономического устройства, которые с течением времени обеспечивают доступ всё большей части населения к генерированию национального богатства. Они охраняют права собственности, создают равные условия для всех участников экономической деятельности, стимулируют свободные игры экономического обмена и поощряют технологические нововведения. Напротив, экстрактивные институты ориентированы на концентрацию экономических ресурсов в руках элитарных общественных групп и на отчуждение в их пользу результатов труда остальной части населения. Поэтому они не защищают права собственности широких масс и не создают действенных стимулов экономической активности. Они также подавляют эффективную конкуренцию, тяготеют к консервации способов производства и тормозят или попросту блокируют их замену на более продуктивные формы ведения хозяйства («созидательное разрушение», как этот процесс в конце 1930-х годов определил переселившийся в США австрийский экономист Йозеф Шумпетер).

В том же духе авторы формулируют соответствующие определения для политической сферы. Инклюзивные политические институты препятствуют монополизации политической власти и в идеале (хотя на практике всегда с ограничениями) распределяют ее рычаги в духе широты и плюрализма. При этом они обеспечивают эффективную, но не чрезмерную централизацию этой власти, которая позволяет охранять общественный порядок, законность и права собственности, но в то же время обеспечивает свободу экономики, не зажимая ее в узкие тиски жесткого государственного контроля. Напротив, политические институты экстрактивного типа концентрируют власть в руках немногих и не создают механизмов для ненасильственной смены властных элит.

Аджемоглу и Робинсон не раз подчеркивают, что действующие в связке экстрактивные институты при достаточной централизации вполне способны на какое-то время обеспечивать быстрый экономический рост (хрестоматийные примеры  — Россия в эпоху петровских реформ и СССР в 1930-60-е годы). Однако они не могут сделать этот рост самоподдерживающимся, и потому устойчивым,по двум основным причинам. Во-первых, он невозможен без постоянных технологических новшеств, которые требуют созидательного разрушения устаревших способов производства. Такое разрушение неизбежно затрагивает интересы власть имущих и подрывает их прерогативы. Поэтому элиты стран с доминирующими экстрактивными институтами опасаются процессов созидательного разрушения и если их и допускают, то только частично и на время. Во-вторых, такие общества беременны политической нестабильностью, которая создает угрозы для экономического прогресса. Уйти от этой опасности невозможно в силу самой природы экстрактивной власти. Она обеспечивает своим носителям уникальные привилегии и возможности, которые привлекают потенциальных инсургентов и подталкивают их к насильственному перераспределению властных полномочий в собственную пользу.

По мнению авторов, синергизм экстрактивных экономических и политических институтов создает порочный круг, препятствующий экономическому и социальному прогрессу. Синергизм институтов инклюзивного типа, напротив, действует во благо общества и создает предпосылки для роста национального благосостояния. Отсюда их главный вывод, о котором я уже говорил: причины богатства и бедности конкретных стран в первую очередь определяются связкой их политических и экономических институтов, причем первые играют главенствующую роль. Инклюзивные политические институты способствуют формированию и усилению инклюзивной экономики, в то время как доминирующие в политической сфере экстрактивные институты такую экономику в лучшем случае временно терпят, а часто попросту зажимают или ликвидируют.

Аджемоглу и Робинсон не раз отмечают как очевидный факт, что страны «золотого миллиарда» в прошлом управлялись институтами экстрактивного типа, которые были нормой на протяжении всей истории цивилизации. Однако они смогли создать зародыши инклюзивных институтов и дать им шансы на укрепление и развитие. Эти трансформативные процессы запускаются в особых и для каждой страны уникальных исторических обстоятельствах, которые вносят серьезные возмущения в существующее институциональное равновесие и тем самым создают предпосылки для появления новых политических и экономических отношений. Подобные обстоятельства авторы называют критическими стыками (critical junctures). Критические стыки создают благоприятные шансы для постепенной эволюции экстрактивных институтов в сторону инклюзивности. Такую эволюцию (поначалу медленную и неуверенную) Аджемоглу и Робинсон называют институциональным дрейфом, заимствуя этот термин у популяционной генетики.

 

Авторы книги называют критические стыки поворотными моментами истории. Однако они не устают подчеркивать, что эти моменты сами по себе не гарантируют институциональный дрейф в сторону инклюзивности. Например, пандемия чумы середины XIV века затронула большую часть Европы и всюду вызвала резкий дефицит рабочей силы. В Англии эта трагедия привела к ослаблению зависимости крестьян от лендлордов и тем расширила их экономические свободы. В то же время в Германии и Польше она способствовала усилению крепостничества и укрепила тамошние экстрактивные институты. Аналогично, открытие и колонизация Америки и развитие трансатлантической торговли ускорили уже наметившееся движение Англии в сторону инклюзивной экономики, а в Испании резко ослабили зачатки инклюзивных экономических институтов, возникшие в предколумбову эпоху. Критические стыки никоим образом не детерминируют институциональный дрейф, но «всего лишь» создают для него тот или иной набор благоприятных возможностей. Каждая страна в этих условиях пользуется или не пользуется такими возможностями, так сказать, по собственному разумению и усмотрению.

В заключение стоит отметить, что среди всех критических стыков авторы ставят на первое место английскую Славную революцию 1688 года, которая ликвидировала королевский абсолютизм, наделила парламент реальной властью и стимулировала экономические перемены, которые сделали возможной промышленную революцию XVIII века. В качестве примера позитивного институционального дрейфа нашего времени они приводят политическую и экономическую эволюцию Бразилии после того, как президентом страны стал Луис Инасиу Лула да Силва.

Авторы книги практически не упоминают послеельцинскую Россию, но много внимания уделяют Китаю. Здесь их выводы вполне традиционны для американской политологии: правящая элита КНР либо пойдет на демократизацию политической системы и усиление инклюзивных начал в экономике (прежде всего механизмов созидательного разрушения), либо обречет страну на замедление роста и снижение темпов технологического развития. Этот прогноз очевидным образом вытекает из их теоретической концепции.

К сожалению, Аджемоглу и Робинсон воздерживаются от аналогичного анализа будущего своей собственной страны. В последние десятилетия в США настолько ускорился процесс имущественного расслоения и идеологической поляризации общества, что многие экономисты, социологи и политологи заговорили о кризисе американской модели капитализма и американского конституционного устройства. Можно спорить о том, насколько обоснованы такие суждения, однако не подлежит сомнению, что прогрессирующее уменьшение степени инклюзивности американской экономики и политики стало свершившимся фактом. Если следовать логике Аджемоглу и Робинсона, такая тенденция безусловно негативна.

 

Конец света и проклятие хрустального черепа

Легенды майя гласят: чтобы спасти мир от апокалипсиса, надо собрать вместе 13 «черепов богов», выточенных кем-то в незапамятные времена из горного хрусталя

НЛО посетил Олимпиаду в Лондоне

Сразу несколько пользователей выложили на YouTube видео с открытия лондонских Олимпийских игр, на котором заметен НЛО. Более того:  по форме объект- вылитая "летающая тарелка". Он чуть светится и медленно передвигается над стадионом. А появился, со слов авторов видео, после того, как из вертолета выпрыгнули Джеймс Бонд с английской королевой. И начался фейерверк.

В интернете разгорелся спор: в самом ли деле на Олимпиаду пожаловали братья по разуму, как предупреждал накануне видный британский уфолог Ник Поуп, или кто-то дурака валяет? Доводов хватает у обоих сторон.

Ник Поуп прежде был скептиком. Но прослужив около 20 лет в министерстве обороны Великобритании и расследовав сотни случаев наблюдения НЛО, теперь  не просто верит в инопланетян. Считает, что они давно уже тут. Следят за нам. И, как правило, интересуются всеми событиями глобального значения. Стало быть, на Олимпиаде инопланетяне обязательно  дадут о себе знать. Что, собственно, и продемонстрировало скандальное видео.

Оставшиеся еще в Англии скептики выдвигают гипотезу, что видео поддельное. Изготовлено ради того, чтобы кто-то смог получить крупный выигрыш. Ведь после того, как Поуп пригрозил пришельцами, одна из лондонских букмекерских контор объявила о ставке в 1000 к 1 на то, что они прилетят на открытие. И вот, они прилетели. Гоните деньги.

Наиболее здравые толкователи видео с НЛО полагают, что  "тарелкой" на кадрах выглядит один из дирижаблей Goodyear, с которого велась съемка церемонии открытия Олимпийских игр. Или какой-нибудь из беспилотных летательных аппаратов, предназначенных для охраны, которых сейчас хватает  в лондонском небе.

Радикальные уфологи, конечно же, не согласны с примитивными версиями. Например, специалисты британской организации, выступающей за рассекречивание информации о пришельцах (Alien Disclosure Group UK) исследовали видео с НЛО над стадионом. И пришли к выводу, что объект не похож ни на один земной летательный аппарат. По их мнению, Ник Поуп, был прав: братья по разуму все же посетили открытие ХХХ летних Олимпийских игр в Лондоне. Теперь пришельцев следует ожидать на церемонии закрытия.

 

 

 

В Антарктике когда-то росли пальмы

Изучая геологические слои Антарктики, ученые нашли доказательства того, что когда-то давно эта территория обладала довольно мягким климатом и имела соответствующую флору и фауну.

В частности, по всей Антарктике произрастали пальмы, утверждают специалисты. Для этих деревьев материк был достаточно теплым - зимой температура находилась на уровне 10 градусов Цельсия, а летом могла подниматься до 25, сообщает Би-би-си со ссылкой на журнал "Nature".

Это происходило примерно 53 миллиона лет назад, в эпоху раннего эоцена. Она также известна как "эоценский парник" и ученые уделяют ей немало внимания, пытаясь проводить аналогии между климатом того времени и сегодняшним процессом глобального потепления.

Новые знания о влиянии "парникового эффекта" на климат Земли должны сформировать представление о том, чем закончится для нашей планеты рост концентрации углекислого газа в атмосфере.

Стрессы приближают смерть

Ученые Эдинбургского Университета утверждаю: люди, которые часто подвергаются лёгким видам психологических расстройств, умирают ранее, чем им положено. И в «группе риска» - почти четверть населения Земли, которые имеют минимальные симптомы беспокойства и депрессии.

К таким выводам специалисты пришли, проанализировав данные 68 тысяч взрослых в возрасте от 35 лет и старше, чьи истории болезни были включены в глобальный обзор здоровья англичан за период с 1994 по 2004 года, пишет ria.ru.

- Мы обнаружили, что психологическая подавленность была фактором риска смертности от всех причин, и чем больше стресс, тем выше риск, - объяснял руководитель исследования, доктор Том Русс (Tom Russ). - Даже человек в небольшом стрессе находится в группе риска. Обычно эти люди - четверть популяции - не придают значения симптомам и не обращаются за помощью к специалистам.

По словам его коллеги, доктора Дэвида Батти (David Batty), эта взаимосвязь прослеживается и после учета ряда других значимых факторов: вес, образ жизни, курение, потребление алкоголя и диабет. Высокая смертность наблюдалась не просто среди тех, кто много курит или пьет, а именно среди пациентов, перенесших стресс.

Странные симптомы стресса

Наше тело посылает нам сигналы S.O.S., которые мы не должны игнорировать

1. Боль в мышцах 

Боль в области шеи, которую вы объясняете долгой работой за компьютером, на самом деле может быть признаком стресса. “Стресс, безусловно, влияет на работу нашего опорно-двигательного аппарата, проявляясь болью или спазмами в мышцах”, - объясняет психолог и физиотерапевт Элизабет Ломбардо. “Это подготавливает нас к условиям выживания”. 

2. Раздражение глазного нерва

Вы когда-нибудь чувствовали, как непроизвольно сокращаются мышцы глаза, при этом, он слегка подергивает? Если это случается достаточно часто, то вызывает беспокойство и доставляет неудобства, а в некоторых случаях, это является симптомом стресса. “Это состояние известно как тонический блефароспазм”, - рассказывает Дебби Мандель, веллнес - эксперт. "Постоянно давайте вашим глазам отдых. При работе на компьютере каждые 20 минут отвлекайтесь и смотрите на пейзаж за окном".

3. Неаккуратные ногти и кутикула

У вас неопрятный, оборванный вид кутикулы или ногтей? Подобное их состояние может быть результатом нервной привычки, вызванной стрессом. “Нервные привычки, такие как, привычка грызть ногти, - это именно то, благодаря чему мы отвлекаем себя от стрессовых мыслей”, - говорит Мандель. Также она утверждает, что таким образом многие женщины “зажевывают стресс”. Если именно таким образом вы успокаиваетесь, то старайтесь всегда под рукой держать предмет наподобие мягкого шарика, который можно держать в руке в периоды стресса.

4. Кариес

Всем нам известно, что пренебрежительное отношение к гигиене полости рта – это первый шаг на пути к кариесу, но, по утверждениям экспертов, стресс также может быть причиной развития заболевания, особенно если у вас есть такая привычка, как скрежетать зубами. Проблема состоит в том, что эта плохая привычка повреждает зубы, делая их более восприимчивыми к кариесу. Мендель предлагает перенаправить ваши тревоги дневнику.

5. Сыпь

Это звучит странно, но ваша кожа может быть очень хорошим показателем уровня стресса. “Стресс может вызывать покраснения, как правило, это красные пятна или сыпь на животе, спине, руках или лице”, - отмечает Ломбардо. “Именно таким образом наша иммунная система реагирует на стресс: выделяется гистамин, в результате чего тело начинает зудить”.

О научных открытиях, курьёзах в науке, новых изобретениях.