«Врач сказал, что у меня много мужских гормонов, и от этого я не могу иметь детей», почти рыдает моя знакомая, симпатичная молодая женщина, с виду плодородная, как долина Нила. Слезы ручьем и женственные формы не вызывают сомнений в том, что всем гормонам вопреки хлюпающее носом существо передо мной – именно женщина. Впрочем, что вообще такое женщина? Кто бы знал…

Хочется начать заметку с признания: с раннего детства мне НЕ нравилось играть с девочками. Девчоночий мир был слишком смутным, слишком зыбким, чтобы его можно было полюбить. Бесконечные дочки-матери, бантики-косички, дружба «против кого-то», попытки слепить пирог из грязи вперемешку с песком… Если честно, этот мир казался мне безумным и бессмысленным. Материнского инстинкта хватало только на то, чтобы не укокошить новенькую куклу, и вообще куклы имели смысл только тогда, когда можно было шить им одежду или обустраивать жилище. Про косички лучше промолчать: с упорством армейского прапорщика я доводила маму до отчаяния и самостоятельно обрезала себе челку, каждый раз изобретая новые геометрические этюды. Фирменная фраза моего детства – «Катя, ну ты же девочка!»

А вот с мальчишками было гораздо веселее. Никогда не было такого, чтобы я не понимала мыслей или чувств своих друзей, никогда молодой человек не казался мне существом с другой планеты, которого нужно заманить в сети, привязать или эксплуатировать. Наоборот, мальчишка, по сравнению с девочкой, казался настоящим человеком, интересным, ищущим, искренним. С «пацанами» можно было обсуждать новые фильмы или книги, охотиться на бабочек или изображать археологов. С девочками – это помню совершенно отчетливо – можно было только обсуждать «пацанов». Более тупое занятие и представить-то сложно… Конечно, я выросла рядом с братом и его друзьями, которые не признавали за мной каких-то слабостей и особых девичьих привилегий. Это была своя компания, дворовая. Была еще школа, и там мальчишки откуда-то узнали, что мне нельзя играть с ними в футбол или «войнушки». Именно тогда, лет в 8-9, мне пришлось впервые задуматься, чем я собственно так отличаюсь от мальчиков. Прошло уже хм…цать лет, а я до сих пор задаюсь этим вопросом. Не я одна, к слову. Многие мыслители и ученые пытались ответить на этот вопрос, и чаще всего определение женщины сводилось к тому, что она – …не мужчина. Настоящий прорыв! Есть, правда, счастливые исключения.

К примеру, чилийский философ и писатель Дарио Салас в своей книге «Существует ли женщина?» дает оригинальный ответ – истинными женщинами не рождаются, а становятся. Салас – человек прямолинейный, поэтому в своем исчерпывающем труде о сути женственности он не предается поэтическим восторгам по поводу сияющих ланит и грациозных фигур, а строго, по науке раскладывает довольно тесный женский мирок по полочкам, обращая в том числе внимание на проявление у женщины животных инстинктов самки.

Этим инстинктам современных самок homo sapiens потакают практически все «женские» журналы, предлагая им ярко оформленные тексты с картинками, соответствующие интересам типичной женщины-читательницы подобного глянца. Все, что интересует такую женщину, - это улучшение своего внешнего вида и завоевание и охрана своего мужчины. Броская, подчеркнуто сексуальная внешность с фиксацией на приоткрытых губах, вечные роли «маленькой принцессы» или, наоборот, «фам фаталь», роковой красавицы с единственным основным инстинктом. Даже если «самка» имеет профессию, карьера на является для нее чем-то самоценным. Это всего лишь план «Б» на тот случай, если мужчину захватить не удастся. Концентрация женского мира на мужчине связана, по мнению Саласа, с тем, что Зигмунд Фрейд называл Эдиповым комплексом. Отец психоанализа считал, что женщина в принципе не может преодолеть этот комплекс, поэтому она обречена всю жизнь подсознательно завидовать мужским половым органам, считать себя неправильной, «незавершенной» и несовершенной, а значит стремиться к завершению через «захват» мужчины. Салас в свою очередь полагает, что зрелая женщина вполне может справиться с трудным психологическим «наследством» и обрести самостоятельную, не связанную с мужчиной сущность. К сожалению, этот духовный труд многим женщинам оказывается не под силу, и большинство из нас на всю жизнь оказываются «законсервированными» в роли самки.

Не более удачливы в своей попытке стать Человеком и феминистки. Салас Соммэр утверждает, что воинственные мужененавистницы и борцы за права женщин оказывают «слабому полу» медвежью услугу. Во-первых, освободиться от психической фиксации на мужчине можно только по своей воле, путем личного самосовершенствования и развития. Внешние правовые, социальные или политические решения никак не помогут женщине обрести самобытность и подлинную женственность, а только утвердят в обществе ее положение жертвы, нуждающейся в защите. Во-вторых, соперничая с мужчинами на их поле, женщина ввязывается в неравную борьбу с самой природой.

Стивен Гольдберг в книге «Неизбежность патриархата» пишет о том, что мужественность или женственность заложены в людях от природы. Мужчины более агрессивны по биологическим причинам, а не намеренно. Организм мужчины вырабатывает больше адреналина, поэтому по теории вероятности гормональный фон типичного мужчины даст ему преимущество в рискованных ситуациях, связанных с социальными взаимодействиями. У женщины на защиту от стресса встает другой гормон – эстроген, механизм действия которого до конца не изучен. Когда женщина пытается сделать карьеру в типично мужской области, она нередко получает в качестве «бонуса» изменения гормонального фона. Факт это доказанный, достаточно взглянуть на женщин-политиков или железобетонных «бизнесвуменш». Казалось бы, женщины должны были привнести в политику или бизнес больше терпимости, мягкости, дипломатичности, а на деле представительницы слабого пола очень быстро превратились в мужеподобных валькирий. На фоне этих гренадеров в юбке некоторые мужчины, наоборот, теряют свою исконную мужественность. Все это вкупе дает феминисткам возможность обижаться на мужской род, таскать тяжести и соперничать с мужчинами, а самкам, на которых стоящие мужчины действительно не реагируют, – кричать о вымирании «настоящего мужика». И не более. Неужели животные инстинкты не позволят женщинам играть более значительную роль в обществе?

Дарио Салас успокаивает читателей: все не так плохо. Да, инстинкты обладают огромной силой над нашим организмом, и именно поэтому стоит использовать эту мощь, а не бороться с ней. Женщинам вполне под силу изменить мир. Для этого нужно перестать охотиться за мужчинами или соревноваться с ними, а уделять больше внимания своего личностному развитию. Необходимо развивать внутренние ценности, духовность, найти ту профессию или Дело, в котором  могут раскрыться таланты каждой из нас. Присутствие Настоящей Женщины помогает и мужчинам быть лучше, благороднее, сильнее. Нет нужды останавливать на скаку коней или ломать ноги на «сексапильных» каблуках. Достаточно просто быть собой, быть счастливой и свободной от стереотипов индивидуальностью. Для этого нужно смело смотреть в глаза своим природным особенностям, перестать считать себя «неполноценным» человеком, принять ответственность за свою судьбу и искать в глубине своей души тот свет любви и тепла, имя которому Женственность…

Пока я рассказываю все это своей знакомой, слезы постепенно высыхают у нее на глазах. Она признается, что беременность ей сейчас не очень-то и нужна. Она «просто устала» от карьерных гонок и хотела бы какое-то время не работать, как лошадь. Декретный отпуск наивно рассматривался в качестве возможности отдохнуть на законных основаниях. На вопрос «А как же новый человек, которого ты хочешь родить исключительно для своих личных целей?» девушка не отвечает. Я советую ей сменить работу на менее стрессовую или перестать обманывать себя, решать свои проблемы за счет других – мужа, коллег, будущего ребенка. Видимо, я по-прежнему не люблю изворотливых девчонок. Но эту конкретную женщину мне жалко – сколько же еще предстоит ей понять, чтобы начать, наконец, жить счастливо! Мы расстаемся тепло, несмотря на неловкое молчание, повисшее после моих вопросов. Девушка уверяет, что будет внимательнее к себе и пересмотрит приоритеты. Интересно, кто на этот раз расставит фигурки на этой отдельной жизненной шахматной доске – ее Сущность или ее животные инстинкты?