Почти в припрыжку выбегаю из касс – все получилось, мне повезло. Набираю номер, кричу: «Алло! Взяла билеты. Ловите меня завтра в районе вокзала…» На душе мурлычет кот – чует свеженькое, помнит то, что было. И так каждый раз.
В том, что поезда делают их металла есть своя символичность. Они похожи на огромные консервные банки – время внутри них законсервировано вместе с людьми, как персики в соку. От пункта отправления, до пункта прибытия все в этой железке зависает в воздухе. И я тоже замираю до слов неопрятной проводницы: «Встаем, поезд прибыл!».
Белый крымский вокзал с серым небом кажется рад меня видеть. Но не так сильно, как все те водители автобусов, маршруток и такси разных калибров, готовые разорвать тебе на части за пару червонцев, разлучив с багажом и собственной душой. Один из водил, наконец, понимает, что денег у меня не то что бы, и шепчет, чтоб не услышали остальные платежеспособные граждане: «Дочка, до Севастополя на машине. Заплатишь как за маршрутку, мне ж по пути». Кидаю сумку в багажник старой копейки. Внутри все немеет. Моя пустота чует свой покой.
Белый город начинается с белой арки, за которой синеет, размывая акварелью линию горизонта… Внутри меня все обрывается и падает вниз, все что успело накопиться и не сбыться. Скоро, уже скоро, думаю я. Не стоит волноваться.
Ты протягиваешь мне руку, помогая выбраться из очередной маршрутки. Сколько мы не виделись? Пять лет? Три года? А расстались вчера.
Забросив сумку в коридор. Сменив обувь, я прошу: «Пошли скорее». Да ты и сам не прочь поторопиться. Тебе есть чем меня удивить. Берешь сумку, подзорную трубу и бутерброд. Уже через жалких 400 метров на подъем я посылаю мысленный привет всем прогулянным урокам физкультуры. Мы наконец выбираемся на верхушку горы и я задыхаюсь от всего, что во мне случается. Внизу море и я шепчу: я же здесь, я приехала, не стоит волноваться. Море вздыхает со мной в унисон.
Я окунаю ладони в соленую, по-весеннему мутную воду. У каймы прибоя холодными пальцами разгребаю недовольно шуршащую гальку. Все равно, где искать – я найду то, что хочу. Через несколько минут я достаю из песка и блестящих камешков свое сердце. Теперь у него и у меня есть пара дней спокойствия.
Белые Севастопольские дома из нуги и ириса, смешанные с отвагой русских офицеров и монументальностью человеческого духа обступают меня со всех сторон. Мне бы хотелось быть матросом в белой бескозырке и погибнуть очень героически.
Мне бы хотелось, что бы каждый из моих друзей взял от меня частицу и унес с собой, на свои асфальты, улицы и проспекты и подоконники. В Ялту, Львов, Днепропетровск… Мне бы тогда совсем не пришлось бы умирать.
До отправления консервной банки пара минут. Я достаю из сумки сердца и кидаю его в море. Скоро, очень скоро, чрез недолгую вечность я вернусь за ним, что бы вновь оставить в песке и пене моего личного океана.
