Чувство спешки обязательно должно быть, без него вообще ничего сделать нельзя. Если нет ощущения «либо сейчас, либо никогда», то, скорее всего, вы будете не первые. И даже не вторые.

Поиск данных и поиск ископаемых безумно близки.

 

Я никогда не считал себя умнее ребят, которые работали рядом со мной. Я никогда не боялся нанимать людей умнее себя. 

Из того, что человек умнее тебя, и ты знаешь это, вовсе не следует, что он не может ошибаться. То есть это ощущение, что любой человек может говорить глупости, даже гений, – очень правильное. Более того, важно уметь признавать свои ошибки. Я почти каждый день пишу письма вроде: «Извините, ступил». Это освежает.

Работать в «Яндексе» всегда было в чем-то сложно, а в чем-то легко – в чем-то тревожно, а в чем-то радостно. Тревожно, потому что ты понимаешь, что все это очень хрупкое и в любой момент может прерваться. А радостно, потому что ты чувствуешь, что это станет востребованным, и оно становится. (LookAtMe)

 

Я все пробую на своей шкуре как Луи Пастер – чуму, холеру, туберкулез, – а потом смотрю, смогу ли я выжить. (Interview)

Я очень слабо отделяю себя от «Яндекса» и очень сильно в него интегрирован. Рад любому запуску, любому новому проекту, даже если изначально идея исходила не от меня. Например, «Яндекс.Пробки» придумал Аркаша, хотя этот проект я считаю не менее своим, нежели «Яндекс.Блоги», который исходил от меня. («Сноб») 

 

О благотворительности

Моя жена, Мария, вообще всю жизнь занимается детьми, и она стала сама приходить к ним и втянула меня вместе со многими и многими друзьями, а потом открыла художественную студию для детей-сирот. А тогда мы стали дружить с группой из 12 детей, брать их на занятия каждую неделю. В какой-то момент мы даже на свои средства сняли помещение на Павелецкой, ну а потом уже переехали в Дмитровский переулок, в помещение от Тверской управы… И еще брали детей по очереди к себе домой на выходные. 

За 18 лет существования студии в нашей семье прожили до совершеннолетия пять детдомовских детей, это если считать официально. И еще столько же без оформления бумажек. 

 

Сначала у нас была такая семья – трое детей моей жены, общий наш ребенок и две девочки из интерната. Жили мы в Кучино, поначалу без телефона, в полуторке ввосьмером. Иногда еще и кто-нибудь из заграничных волонтеров на полу спал... А в «Жигулях» наших я так всех и возил, и дети поменьше сидели на коленях у детей постарше. Правил дорожного движения мы не нарушали, дети до 12 лет, по крайней мере в старых правилах, за пассажироединицу не считались. (Журнал Citizen K)

 

 

 

Еще десять лет назад мы жили в пригороде. В маленькой квартире. И первую одежду я купил себе в 2001 году. А до этого все носил из посылок, из гуманитарной помощи от наших друзей. Семья была большая, а получал я столько, сколько любой программист тогда. И, поверьте, желания что-нибудь купить себе не было. Но при этом было ощущение богатства, ведь человек богат настолько, насколько чувствует себя богатым. 

 

Вот у меня была возможность купить ребенку шоколадную пасту, которая прежде была ему недоступна, – и это делало меня богатым.

 
Я не чувствую, что стал богаче, хотя у меня, конечно, есть приличная одежда и летаю бизнес-классом. Впрочем, других атрибутов богатства мне не нужно, машина, например, у меня вполне скромная, вожу сам. Потому что я уверен – мне не прибавится богатства от дорогой машины с шофером. (Журнал Citizen K)

 

О хипстерах

Это люди, которые собой, своим поведением заявляют, что они не мейнстрим. Однако из этого тоже получился мейнстрим, когда это приняло статус массового явления. Но они все время стараются от этого дистанцироваться. В этом нет ничего плохого, я сам такой. (LookAtMe)

О политике и государстве

Да, я на президентских выборах работал наблюдателем и членом комиссий, участвовал в написании приложения для наблюдателей, а моя идея про «защищенный бюллетень» победила в конкурсе общественных проектов в конце 2011 года. Также в конце 2012-го я консультировал выборы в Координационный совет: в тех выборах были реализованы ряд прогрессивных технологических идей. Но для меня это очень маленькая часть моей жизни по сравнению с «Яндексом», она не занимает более 1% моего времени, хотя это и важная ее часть. Текущая выборная технология устарела, она несовершенна и не защищена от недобросовестного использования. Конечно, надо работать над технологией, и это мне интересно. (Forbes) 

 

Все зависит от государства. Наша модель средневековая: каждое ведомство – это отдельный бастион со своим феодалом, который никого к себе не пускает, живет по своим законам и знать ничего не хочет. Это связано со слабостью государственной власти. Она не в состоянии обеспечить единство исполнения законов. (Interview)

 

О жизненной философии

Меня в детстве научили не стремиться быть крутым. Моя цель всегда заключалась в том, чтобы быть totally uncool, но таким, который внутри на самом деле понимает, что он-то как раз и круче всех. («Сноб»)