На протяжении нескольких десятилетий постоянной надрывной нотой звучит тема: как бы сделать активным большинство? Чтоб оно, дескать, не было безмолвным, напротив, чтобы веско говорило решающее слово, – и да будет это слово истиной, и да пробудит в нас усилие к лучшей жизни.

Сожалею, но давно не разделяю этих прекрасных иллюзий. Большинство безмолвно, а получая голос, чаще всего кричит что-то вроде "крымнаш!".

И мы ошибемся, если утешим себя: дескать, дело в плохом имперском менталитете. Дело в массовой психологии, которая одинакова повсюду. Ее можно обезопасить законодательно, но никто не застрахован: все мы, включая самые цивилизованные страны, живем на пороховой бочке "века толп" (С. Московичи). Помните американский блэкаут 1977 года? Вот-вот.

Пробуждаясь, большинство становится массой.

Откуда берется масса? Из нас. Нормальных, умных, добрых, честных и порядочных людей. Она возникает при нескольких исходных данных. Основных, в общем, два: ситуация, вокруг которой масса родится, должна быть острой (или же ее должны искусственно обострить), и непременно должны начаться поиски виновника, "публичного врага" (термин Карла Шмитта).

Масса – не совокупность разных людей. Она становится как будто единым существом – Големом, и то, чего отдельный человек никогда бы не совершил самостоятельно, он, не задумываясь, сделает в толпе единомышленников. Правота множества "своих" как будто становится его личной правотой. В этот миг ему кажется, что на его стороне все достойные и прогрессивные люди. Вот совпадение: представители другой стороны чувствуют себя точно так же! И пошло-поехало.

Исследователи массы давно определили ее черты: внушаемость, заразительность, отсутствие логики, стадный инстинкт, нечувствительность к противоречиям, стирание индивидуальных черт и главное – агрессивность. Причем психологи выделяют разные виды массовой агрессии: не только реактивную (массовые психозы, убийства, кровь), но и проактивную: недобрый гул, выпады, провокации, оскорбления. В этой статье я буду говорить именно о ней. От нее, кстати, не такой уж долгий путь к первой. Достаточно одной спички.

Наше время – пиршество толп и реальных, и виртуальных. Виртуальная толпа (публика) не действует фактически, она наблюдает и выдает на-гора реакции, подзуживая, понукая и поощряя. Ее как будто бы нет – но она есть, потому что мы то и дело ожидаем ее появления. То, насколько мы ориентируемся на ее мнение (пусть это даже мнение соседних "виртуальных хомячков"), как стараемся привлечь толпу и чем готовы побрезговать ради "лайков" – это и есть самое опасное. Внутренняя толпа, ожидания которой мы хотим удовлетворить. Самоцензура наоборот.

Как это выглядит на среднестатистическом форуме или в соцсети? Сперва, как правило, появляется несколько взвешенных, трезвых суждений, потом выныривает "агрессор", стремительно обрастающий соратниками, как будто тот, первый, дал им санкцию на речь ненависти. Следующие этапы: забвение темы – "плавный переход на личность партнера" (с) – равнодушие к аргументам, цепляние к словам – состязание, "какая группа" поосновательнее заплюет другую. Этот стон у нас песней зовется, писал классик. Ну, у них песней, у нас – дискуссией. Иногда создается впечатление, что в публичное пространство вступают люди в трусах, почесывая под мышками, причем находятся они в предпоследней стадии опьянения. Толпа – всегда как будто под хмельком. Под очень недобрым хмельком. Толпа начинает якобы с "правого дела", а заканчивает стебом: написать гадость и посчитать число лайков. Натешившись вволюшку, "дискуссия" скатывается в оффтоп, начинаются шуточки да прибауточки. И так до следующего раза, до другой ветки.

Справедливости ради замечу: к счастью, есть люди, которые в любой (реальной, виртуальной ли) толпе ведут себя достойно. Но не их слово является решающим, не их.

В подковерной борьбе годится любой довод: помню, как в социальной сети две публичные личности, сделавшие себе имя в разных сферах, разругались по забытой уже причине. Началось взаимопобоище – и отнюдь не по теме: один фиксировался на еврейском происхождении оппонента, второй костерил первого за якобы тюркское происхождение. "Неправильная" этническая принадлежность упоминалась обоими не просто так, а как свидетельство врожденной недоброкачественности, глупости и бездарности собеседника. И за каждым стояли сторонники, подбрасывающие поленья в костер. Может, не будь их – не дошло бы до оскорблений. Зачем?

Сомневаюсь, что в быту эти люди озабочены чистотой крови, просто в этот момент они были не собою: человек потерял себя в ожиданиях публики, читающей меленький шрифт на дисплее. Самым важным для него в тот момент было красное словцо, которым можно поболезненнее припечатать – и поскорее, поскорее, пока эмоция не затухла.

На ту же тему с наугад взятого, первого попавшегося форума:

"Кто там пилит деньги и кто олигархи? Абрамович, Вексельберг, Ротенберги и т.д.", "А валил бы ты в свой Израиль" (в свою "рашку", в свою "гейропу", в "пиндостан", "к укропам" и т.д.) – мы читаем это не один день и не первый год, а главное – видим число людей, проголосовавших "за" и "против". Проголосовавших за мракобесие - на порядки больше.

Помню и гораздо более серьезные примеры: когда заболевшему человеку желали "подохнуть поскорее", его заступникам и друзьям – тоже. Помню, как обсуждали исчезновение девушки. Одной из примет пропавшей были многочисленные татуировки, по которым начали мгновенно судить о ее (не таком, конечно же, "неправильном") образе жизни. Девушку нашли убитой, это уняло некоторых, но не всех. Толпу ничем не проймешь. Помню, как реагировали на известие о трагической гибели ребенка: "ничего, других нарожают". И как – на разговор об эвтаназии, "милосердно" предлагая умертвлять младенцев с ограниченными возможностями при рождении. И доводы сторонников смертной казни тоже помню. И поток радостного злорадства, когда старику-писателю ампутировали ногу.

Масса ожесточена, и пытаясь стать в ней хоть минутным, но лидером, незаметно для себя мы превращаемся в чудовищ, которых рождает сон разума. Интернет вообще сновидческая форма коммуникации: виртуал и есть виртуал. Отсюда: всё как бы "по правде" и одновременно "понарошке". Толпа из этого и состоит: из уверенности, что слова ничего не значат. Что произнесенное тебя не меняет: ну, сказал и сказал, ради красного словца. А поскольку красные словца летят со всех сторон, то противники кажутся страшно похожими: будто один и тот же человек ради странной прихоти примеряет противоположные маски. А это толпа, детка.

Вспоминаю приятеля-француза, прожившего в Минске несколько лет, который как-то сказал: "У вас так много злого шума, что кажется: такое не может само собой исчезнуть, рассосаться, оно непременно рванет, потому что стерпеть невозможно... А оно берет и рассасывается". И тоже спросил: кто все эти люди? Ответ: мы, насколько позволяем себе не брать под контроль наше коллективное бессознательное. Пребывающие в сне разума. Откуда эти выплески, "выхлюпы" подколодной злости? Раньше считали, что из-за анонимности. Но потом появился "Фейсбук".

Основными темами в пиршестве толп становятся этническая принадлежность, внешние параметры, язык (белорусский или русский), сексуальная ориентация, гендерные различия, да и вообще любые приметы, отличающие жертву от воображаемого большинства. Ну, и политические взгляды, куда ж без них? С чем-то бы и согласился по сути, но это "что-то" чаще в таких формах, что лучше, как Мимино – "пешком постоять". Например, глава соседней страны вызывает у меня сугубо отрицательные чувства, но мантра "Путин – х...." не побуждает повторять ее за многими виртуальными персонажами, которых в реальности я знаю как умных и хороших людей. Когда так "непарламентски" сказал украинский депутат – было понятно: человек предельно возмущен, в тот момент у него не хватило слов. Но когда повторили и до сих пор радостно повторяем мы... А найти цензурный синоним – слабо? Впрочем, зачем? Все и так рукоплещут и ставят лайки. Значит, правильно.

Интересно, что в быту белорус – человек, прекрасно себя контролирующий. Мой опыт ведения аналитической программы (как и опыт моих коллег) свидетельствует: нас, белорусов, очень трудно вывести на живое эмоциональное противостояние в реальном публичном пространстве. При очном споре мы норовим мягко сгладить углы. Но как только кончался эфир, с некоторыми участниками происходила метаморфоза: возвращаясь домой, они садились к компьютерам и начинали договаривать недоговоренное – и тут уж не стесняясь в выражениях. Будто забыв, что там, за аватаркой, не буковки, а человек, которому только что жали руку. Будто бы привыкнув пиршествовать под никами, мы осмелились на собственное имя – и теперь должны его отстаивать именно таким образом.

Нырнув в социальные сети, я утвердилась в подозрении, вызревшем на форумах: я знаю этих людей. С некоторыми дружу. Некоторых уважаю. Кое-кого люблю и именно потому избегаю заходить на их странички в "Фейсбуке". Красное словцо, которого я никогда не слышала от них в реальности, начинает править бал в виртуале. Почему? Наверно, потому что именно этой горячности, яркости и ярости ждет их аудитория, воображаемая, конечно. Сегодняшняя аудитория уже не реагирует на тонкую иронию, глубокие знания, эзопов язык. Остается состязаться: кто кого перекричит.

Самую большую ненависть толпы вызывают люди диалога. За неимением лучшего слова назовем их "нейтралами", хоть по сути они не блюдут нейтралитета: просто высказывают свою позицию, стараясь не усугублять трещин между людьми. Нейтралы – те, кто старается понять побуждения людей из "другого лагеря", снизить полярность мнений, смирить противоборство групп. Такой взгляд вырабатывается с трудом, с постоянным усилием по фильтрованию собственного "базара" – и, мягко говоря, не ценится. Ценится надрыв, страсть, жар.

Человек, который называет сограждан, выбравших "не тот" язык, дебилами или российскими фашистами, выглядит ярче и граждански активнее тех, кто тихо и кропотливо пытается выстроить мосты между группами. Потому что его страсть очевиднее, что ли... Нейтрал непонятен.

Позволю себе личный пример. Почитав форумы к моим программам и передачам, я узнала, что работаю на "пиндосов", "гейропу", Израиль, Россию, Украину, "застабилов", "оппов"; что хвалю презренный "совок", что оплевываю великий СССР, и т.д., и т.п. Каждый увидел то, что собирался увидеть.

Радикал всегда найдет свою группу – ту или иную. Нейтралом, честно высказывающим свою взвешенную позицию, будут недовольны и те, и другие. Более того: это для одной группы человек – нейтрал. Для другой (и чаще она наделена гораздо большими властными полномочиями) он кажется самым что ни на есть радикалом. За что и получает.

Кто нейтрал в моем понимании? Журналист, который стремится к объективности и вежливо дает слово оппонентам. Критик, оценивающий художественный потенциал произведения, а не его идейную направленность. Писатель, призвавший к тому, чтобы авторы, живущие в Беларуси и идентифицирующие себя с белорусской литературой, вне зависимости от языка считались белорусскими. И шире, шире... Нейтрал – мужчина, который выступает за равные права женщин в самых разных сферах деятельности. Нейтрал – гетеросексуал, вступающийся за гея. Нейтрал не меньше других озабочен сегодняшним днем и будущим страны, но до поры до времени он удерживается от жестов, рвущих и без того тонкую ткань общественного согласия. Именно "до поры до времени", пока не наступил "час Х", когда угроза людям, будущему, стране не станет реальной. Но, может быть, для того чтобы отстаивать их вместе, нужно научиться быть вместе в обычной жизни? Иначе закончим тем, с чего начали сто лет назад.

В Беларуси виртуальные страсти имеют дополнительную специфику, усиливающую шум и ярость "выплюхов". При жесткой системе управления во всех сферах интернет у нас больше, чем интернет, как поэт в России некогда считался больше чем поэтом. В реальности мы, как я уже писала, – люди, скорее, осторожные, не любящие "резких телодвижений", что, кстати, я не считаю недостатком. Однако при этом наша "внутренняя толпа" никуда не девается. Она сидит внутри и ждет своего часа. Мы становимся свободны от нее, лишь когда обучаемся хрупкому умению поддерживать одних, не унижая других. Собственно, это и есть один из азов гражданского общества.

Моя надежда – на голоса тех, кто пытается преодолеть в себе толпу. Я тоже пытаюсь. И Бог нам в помощь.

Минск