Жила-была бабочка, такая красивая и милая, а главное очень жизнерадостная. Она летала по полям, лугам, искала такие же как и она яркие и красивые цветы. Дружила с ними, играла, а они, в свою очередь, угощали её сладким, вкусным нектаром.

И был у бабочки один прекрасный цветок. Самый любимый, самый красивый. Каждый день она прилетала к цветку и пила росу с его нежных лепестков, ласкала его лёгким касанием своих крыльев, а он рассказывал ей красивые сказки про любовь. И было у бабочки все радужно и безоблачно.

И за небольшой отрезок времени бабочка успела влюбиться в прекрасный алый цветок, который своей красотой затмевал её. Она радовалась каждому дню, каждой минуте, каждой секунде, каждому мгновению проведённому рядом с ним...

Хотя порой он бывал груб и неласков с ней, кололся своими острыми шипами. Бабочка плакала, улетала, но... просто не могла жить без цветка и... возвращалась. И снова безответно любила его. Цветок же наслаждался своей красотой, наслаждался тем, что ему оказывают внимание другие бабочки, он так же шутил и флиртовал с ними, а иногда, может случайно, может нет, колол своими шипами. Наша бабочка не смогла долго терпеть ту боль, которую доставлял ей любимый алый цветок. Однажды она улетела... навсегда...

Она летела, сама не зная куда, и вот приземлилась на какое-то непонятное растение. У него были огромные листья, неприятный зелёный цвет и... всё те же колючки. Она присела на него и расплакалась, рассказала свою историю, пожаловалась. Она знала, что у него есть колючки, то он тоже будет делать ей больно. Цветок приласкал ее своими огромными листьями, пожалел, напоил ее росой. Он был очень аккуратен с ней, и делал все, чтобы не задеть ее своими колючками. Так бабочка осталась жить у него.

Он ухаживал за ней, ласкал, лечил любовью ее раны. Он был счастлив, что может заботиться о ней, дарить ее тепло и ласку, может укрывать ее от дождя и ветра. Он был счастлив, что может дать то, что хранил и копил так долго — свою любовь.

Каждое утро они вместе просыпались, играли, шути, смеялись, радовались новому дню. Так проходило время. Цветок ни разу не уколол бабочку своими колючками, ни разу не причинил ей боли. Она привыкла к нему. Поверила. И полюбила. Полюбила такой огромный совсем неприятный на вид цветок. А он любил ее.

И вот, однажды утром, она проснулась и увидела, что на колючих шипах ее любимого распустился цветок. Цветок был небольшой, но красивый и вкусно сладко пах.

От любви распускается все вокруг, распускается и благоухает, и совсем не имеют значения природные данные и колкие черты характера.

chto-takoe-lyubov.net

Художником он стал просто потому, что после школы надо было куда-то поступать. Он знал, что работа должна приносить удовольствие, а ему нравилось рисовать – так и был сделан выбор: он поступил в художественное училище.
К этому времени он уже знал, что изображение предметов называется натюрморт, природы – пейзаж, людей – портрет, и еще много чего знал из области избранной профессии. Теперь ему предстояло узнать еще больше. «Для того, чтобы импровизировать, сначала надо научиться играть по нотам, — объявил на вводной лекции импозантный преподаватель, известный художник. – Так что приготовьтесь, будем начинать с азов».
Он начал учиться «играть по нотам». Куб, шар, ваза… Свет, тень, полутень… Постановка руки, перспектива, композиция… Он узнал очень много нового – как натянуть холст и самому сварить грунт, как искусственно состарить полотно и как добиваться тончайших цветовых переходов… Преподаватели его хвалили, а однажды он даже услышал от своего наставника: «Ты художник от бога!». «А разве другие – не от бога?», — подумал он, хотя, чего скрывать, было приятно.
Но вот веселые студенческие годы остались позади, и теперь у него в кармане был диплом о художественном образовании, он много знал и еще больше умел, он набрался знаний и опыта, и пора было начинать отдавать. Но… Что-то у него пошло не так.
Нет, не то чтобы ему не творилось. И не то чтобы профессия разонравилась. Возможно, он просто повзрослел и увидел то, чего раньше не замечал. А открылось ему вот что: кругом кипела жизнь, в которой искусство давно стало товаром, и преуспевал вовсе не обязательно тот, кому было что сказать миру – скорее тот, кто умел грамотно подавать и продавать свое творчество, оказаться в нужное время, в нужном месте, с нужными людьми. Он, к сожалению, так этому и не научился. Он видел, как его товарищи мечутся, ищут себя и свое место под солнцем, а некоторые в этих метаниях «ломаются», топят невостребованность и неудовлетворенность в алкоголе, теряют ориентиры, деградируют… Он знал: часто творцы опережали свою эпоху, и их картины получали признание и хорошую цену только после смерти, но это знание мало утешало.
Он устроился на работу, где хорошо платили, целыми днями разрабатывал дизайн всевозможных буклетов, визиток, проспектов, и даже получал от этого определенное удовлетворение, а вот рисовал все меньше и неохотнее. Вдохновение приходило все реже и реже. Работа, дом, телевизор, рутина… Его все чаще посещала мысль: «Разве в этом мое призвание? Мечтал ли я о том, чтобы прожить свою жизнь вот так, «пунктиром», словно это карандашный набросок? Когда же я начну писать свою собственную картину жизни? А если даже и начну – смогу ли? А как же «художник от бога»?». Он понимал, что теряет квалификацию, что превращается в зомби, который изо дня в день выполняет набор определенных действий, и это его напрягало.
Чтобы не сойти с ума от этих мыслей, он стал по выходным отправляться с мольбертом в переулок Мастеров, где располагались ряды всяких творцов-умельцев. Вязаные шали и поделки из бересты, украшения из бисера и лоскутные покрывала, глиняные игрушки и плетеные корзинки – чего тут только не было! И собратья-художники тоже стояли со своими нетленными полотнами, в больших количествах. И тут была конкуренция…
Но он плевал на конкуренцию, ему хотелось просто творить… Он рисовал портреты на заказ. Бумага, карандаш, десять минут – и портрет готов. Ничего сложного для профессионала – тут всего и требуется уметь подмечать детали, соблюдать пропорции да слегка польстить заказчику, так, самую малость приукрасить натуру. Он это делал умело, его портреты людям нравились. И похоже, и красиво, лучше, чем в жизни. Благодарили его часто и от души.
Теперь жить стало как-то веселее, но он отчетливо понимал, что это «живописание» призванием назвать было бы как-то… чересчур сильно. Впрочем, все-таки лучше, чем ничего.
Однажды он сделал очередной портрет, позировала ему немолодая длинноносая тетка, и пришлось сильно постараться, чтобы «сделать красиво». Нос, конечно, никуда не денешь, но было в ее лице что-то располагающее (чистота, что ли?), вот на это он и сделал акцент. Получилось неплохо.
- Готово, — сказал он, протягивая портрет тетке. Та долго его изучала, а потом подняла на него глаза, и он даже заморгал – до того пристально она на него смотрела.
- Что-то не так? – даже переспросил он, теряясь от ее взгляда.
- У вас призвание, — сказала женщина. – Вы умеете видеть вглубь…
- Ага, глаз-рентген, — пошутил он.
- Не то, — мотнула головой она. – Вы рисуете как будто душу… Вот я смотрю и понимаю: на самом деле я такая, как вы нарисовали. А все, что снаружи – это наносное. Вы словно верхний слой краски сняли, а под ним – шедевр. И этот шедевр – я. Теперь я точно знаю! Спасибо.
- Да пожалуйста, — смущенно пробормотал он, принимая купюру – свою привычную таксу за блиц-портрет.
Тетка была, что и говорить, странная. Надо же, «душу рисуете»! Хотя кто его знает, что он там рисовал? Может, и душу… Ведь у каждого есть какой-то внешний слой, та незримая шелуха, которая налипает в процессе жизни. А природой-то каждый был задуман как шедевр, уж в этом он как художник был просто уверен!
Теперь его рисование наполнилось каким-то новым смыслом. Нет, ничего нового в технологию он не привнес – те же бумага и карандаш, те же десять минут, просто мысли его все время возвращались к тому, что надо примериться и «снять верхний слой краски», чтобы из-под него освободился неведомый «шедевр». Кажется, получалось. Ему очень нравилось наблюдать за первой реакцией «натуры» — очень интересные были лица у людей.
Иногда ему попадались такие «модели», у которых душа была значительно страшнее, чем «внешний слой», тогда он выискивал в ней какие-то светлые пятна и усиливал их. Всегда можно найти светлые пятна, если настроить на это зрение. По крайней мере, ему еще ни разу не встретился человек, в котором не было бы совсем ничего хорошего.
- Слышь, братан! – однажды обратился к нему крепыш в черной куртке. – Ты это… помнишь, нет ли… тещу мою рисовал на прошлых выходных.
Тещу он помнил, на старую жабу похожа, ее дочку – постареет, крысой будет, и крепыш с ними был, точно. Ему тогда пришлось напрячь все свое воображение, чтобы превратить жабу в нечто приемлемое, увидеть в ней хоть что-то хорошее.
- Ну? – осторожно спросил он, не понимая, куда клонит крепыш.
- Так это… Изменилась она. В лучшую сторону. Как на портрет посмотрит – человеком становится. А так, между нами, сколько ее знаю, жаба жабой…
Художник невольно фыркнул: не ошибся, значит, точно увидел…
- Ну дык я тебя спросить хотел: можешь ее в масле нарисовать? Чтобы уже наверняка! Закрепить эффект, стало быть… За ценой не постою, не сомневайся!
- А чего ж не закрепить? Можно и в масле, и в маринаде, и в соусе «майонез». Только маслом не рисуют, а пишут.
- Во-во! Распиши ее в лучшем виде, все оплачу по высшему разряду!
Художнику стало весело. Прямо «портрет Дориана Грея», только со знаком плюс! И раз уж предлагают – отчего не попробовать?
Попробовал, написал. Теща осталась довольна, крепыш тоже, а жена его, жабина дочка, потребовала, чтобы ее тоже запечатлели в веках. От зависти, наверное. Художник и тут расстарался, вдохновение на него нашло – усилил сексуальную составляющую, мягкости добавил, доброту душевную высветил… Не женщина получилась – царица!
Видать, крепыш был человеком широкой души и впечатлениями в своем кругу поделился. Заказы посыпались один за другим. Молва пошла о художнике, что его портреты благотворно влияют на жизнь: в семьях мир воцаряется, дурнушки хорошеют, матери-одиночки вмиг замуж выходят, у мужиков потенция увеличивается.
Теперь не было времени ходить по выходным в переулок Мастеров, да и контору свою оставил без всякого сожаления. Работал на дому у заказчиков, люди все были богатые, платили щедро, передавали из рук в руки. Хватало и на краски, и на холсты, и на черную икру, даже по будням. Квартиру продал, купил побольше, да с комнатой под мастерскую, ремонт хороший сделал. Казалось бы, чего еще желать? А его снова стали посещать мысли: неужели в этом его призвание – малевать всяких «жаб» и «крыс», изо всех сил пытаясь найти в них хоть что-то светлое? Нет, дело, конечно, хорошее, и для мира полезное, но все-таки, все-таки… Не было у него на душе покоя, вроде звала она его куда-то, просила о чем-то, но вот о чем? Не мог расслышать.
Однажды его неудержимо потянуло напиться. Вот так вот взять – и в драбадан, чтобы отрубиться и ничего потом не помнить. Мысль его напугала: он хорошо знал, как быстро люди творческие добираются по этому лихому маршруту до самого дна, и вовсе не хотел повторить их путь. Надо было что-то делать, и он сделал первое, что пришло в голову: отменил все свои сеансы, схватил мольберт и складной стул и отправился туда, в переулок Мастеров. Сразу стал лихорадочно работать – делать наброски улочки, людей, парка, что через дорогу. Вроде полегчало, отпустило…
- Простите, вы портреты рисуете? Так, чтобы сразу, тут же получить, – спросили его. Он поднял глаза – рядом женщина, молодая, а глаза вымученные, словно выплаканные. Наверное, умер у нее кто-то, или еще какое горе…
- Рисую. Десять минут – и готово. Вы свой портрет хотите заказать?
- Нет. Дочкин.
Тут он увидел дочку – поперхнулся, закашлялся. Ребенок лет шести от роду был похож на инопланетянчика: несмотря на погожий теплый денек, упакован в серый комбинезон, и не поймешь даже, мальчик или девочка, на голове – плотная шапочка-колпачок, на лице – прозрачная маска, и глаза… Глаза старичка, который испытал много-много боли и готовится умереть. Смерть в них была, в этих глазах, вот что он там явственно узрел.
Он не стал ничего больше спрашивать. Таких детей он видел по телевизору и знал, что у ребенка, скорее всего, рак, радиология, иммунитет на нуле – затем и маска, и что шансов на выживание – минимум. Неизвестно, почему и откуда он это знал, но вот как-то был уверен. Наметанный глаз художника, подмечающий все детали… Он бросил взгляд на мать – да, так и есть, она знала. Внутренне уже готовилась. Наверное, и портрет захотела, потому что последний. Чтоб хоть память была…
- Садись, принцесса, сейчас я тебя буду рисовать, — сказал он девочке-инопланетянке. – Только смотри, не вертись и не соскакивай, а то не получится.
Девочка вряд ли была способна вертеться или вскакивать, она и двигалась-то осторожно, словно боялась, что ее тельце рассыплется от неосторожного движения, разлетится на мелкие осколки. Села, сложила руки на коленях, уставилась на него своими глазами мудрой черепахи Тортиллы, и терпеливо замерла. Наверное, все детство по больницам, а там терпение вырабатывается быстро, без него не выживешь.
Он напрягся, пытаясь разглядеть ее душу, но что-то мешало – не то бесформенный комбинезон, не то слезы на глазах, не то знание, что старые методы тут не подойдут, нужно какое-то принципиально новое, нетривиальное решение. И оно нашлось! Вдруг подумалось: «А какой она могла бы быть, если бы не болезнь? Не комбинезон дурацкий, а платьице, не колпак на лысой головенке, а бантики?». Воображение заработало, рука сама по себе стала что-то набрасывать на листе бумаги, процесс пошел.
На этот раз он трудился не так, как обычно. Мозги в процессе точно не участвовали, они отключились, а включилось что-то другое. Наверное, душа. Он рисовал душой, так, как будто этот портрет мог стать последним не для девочки, а для него лично. Как будто это он должен был умереть от неизлечимой болезни, и времени оставалось совсем чуть-чуть, может быть, все те же десять минут.
- Готово, — сорвал он лист бумаги с мольберта. – Смотри, какая ты красивая!
Дочка и мама смотрели на портрет. Но это был не совсем портрет и не совсем «с натуры». На нем кудрявая белокурая девчонка в летнем сарафанчике бежала с мячом по летнему лугу. Под ногами трава и цветы, над головой – солнце и бабочки, улыбка от уха до уха, и энергии – хоть отбавляй. И хотя портрет был нарисован простым карандашом, почему-то казалось, что он выполнен в цвете, что трава – зеленая, небо – голубое, мяч – оранжевый, а сарафанчик – красный в белый горох.
- Я разве такая? – глухо донеслось из-под маски.
- Такая-такая, — уверил ее художник. – То есть сейчас, может, и не такая, но скоро будешь. Это портрет из следующего лета. Один в один, точнее фотографии.
Мама ее закусила губу, смотрела куда-то мимо портрета. Видать, держалась из последних сил.
- Спасибо. Спасибо вам, — сказала она, и голос ее звучал так же глухо, как будто на ней тоже была невидимая маска. – Сколько я вам должна?
- Подарок, — отмахнулся художник. – Как тебя зовут, принцесса?
- Аня…
Он поставил на портрете свою подпись и название: «Аня». И еще дату – число сегодняшнее, а год следующий.
- Держите! Следующим летом я вас жду. Приходите обязательно!
Мама убрала портрет в сумочку, поспешно схватила ребенка и пошла прочь. Ее можно было понять – наверное, ей было больно, ведь она знала, что следующего лета не будет. Зато он ничего такого не знал, не хотел знать! И он тут же стал набрасывать картинку – лето, переулок Мастеров, вот сидит он сам, а вот по аллее подходят двое – счастливая смеющаяся женщина и кудрявая девочка с мячиком в руках. Он вдохновенно творил новую реальность, ему нравилось то, что получается. Очень реалистично выходило! И год, год написать – следующий! Чтобы чудо знало, когда ему исполниться!
- Творите будущее? – с интересом спросил кто-то, незаметно подошедший из-за спины.
Он обернулся – там стояла ослепительная красавица, вся такая, что и не знаешь, как ее назвать. Ангел, может быть? Только вот нос, пожалуй, длинноват…
- Узнали? – улыбнулась женщина-ангел. – Когда-то вы сотворили мое будущее. Теперь – будущее вот этой девочки. Вы настоящий Творец! Спасибо…
- Да какой я творец? – вырвалось у него. – Так, художник-любитель, несостоявшийся гений… Говорили, что у меня талант от бога, а я… Малюю потихоньку, по мелочам, все пытаюсь понять, в чем мое призвание.
- А вы еще не поняли? – вздернула брови женщина-ангел. – Вы можете менять реальность. Или для вас это не призвание?
- Я? Менять реальность? Да разве это возможно?
- Отчего же нет? Для этого нужно не так уж много! Любовь к людям. Талант. Сила веры. Собственно, все. И это у вас есть. Посмотрите на меня – ведь с вас все началось! Кто я была? И кто я теперь?
Она ободряюще положила ему руку на плечо – словно крылом обмахнула, улыбнулась и пошла.
- А кто вы теперь? – запоздало крикнул он ей вслед.
- Ангел! – обернулась на ходу она. – Благодарю тебя, Творец!
… Его и сейчас можно увидеть в переулке Мастеров. Старенький мольберт, складной стульчик, чемоданчик с художественными принадлежностями, большой зонт… К нему всегда очередь, легенды о нем передаются из уст в уста. Говорят, что он видит в человеке то, что спрятано глубоко внутри, и может нарисовать будущее. И не просто нарисовать – изменить его в лучшую сторону. Рассказывают также, что он спас немало больных детей, переместив их на рисунках в другую реальность. У него есть ученики, и некоторые переняли его волшебный дар и тоже могут менять мир. Особенно выделяется среди них белокурая кудрявая девочка лет четырнадцати, она умеет через картины снимать самую сильную боль, потому что чувствует чужую боль как свою.
А он учит и рисует, рисует… Никто не знает его имени, все называют его просто – Творец. Что ж, такое вот у человека призвание…

Автор: Эльфика

Жила-была вне времени одна Маленькая Душа, которая сказала однажды Богу:
- Я знаю, кто я есть!
- Замечательно, - ответил Бог, - и кто же ты?
И Маленькая Душа прокричала:
- Я есть Свет!
Бог улыбнулся своей большой улыбкой и сказал:
- Верно! Ты есть Свет!
Маленькая Душа была очень счастлива, так как поняла то, что рано или поздно понимают все души в Царстве Бога.
- Ух ты, - сказала Маленькая душа, - а ведь это действительно круто!
Но скоро ей стало недостаточно одного знания того, кто она есть. Маленькая Душа почувствовала, как в ней начинается новый водоворот желания. Теперь она хотела быть тем, чем она являлась. И тогда Маленькая Душа вернулась к Богу (что само по себе, совсем не плохая идея для всех душ, которые хотят быть тем, Кто Они Есть на Самом Деле) и сказала:
- Привет, Бог! Теперь, когда я знаю, Кто Я Есть, можно ли мне быть этим?
И Бог ответил:
- Ты хочешь сказать, что ты желаешь быть тем, Кем Ты Уже Являешься?
- Видишь ли, - ответила Маленькая Душа, - одно дело знать, Кто Я Есть, и совсем другое на самом деле быть этим.
Я хочу ощутить и почувствовать, каково это быть Светом!
- Но ты и так уже являешься Светом, - повторил Бог, снова улыбаясь.
- Да, но я хочу узнать это, почувствовав! - крикнула Маленькая Душа.
- Ну что ж, - сказал Бог посмеиваясь, - Я должен был бы догадаться об этом. Ты всегда отличалась страстью к приключениям, - но затем выражение Бога изменилось, -
-Только вот, есть тут одна вещь...

- Какая такая вещь? - спросила Маленькая Душа.

- Не существует ничего иного, кроме как Свет. Видишь ли, я создал только то, чем ты и являешься; и получается, что простого пути познать себя как то, Кто Ты Есть у тебя не предвидится. Понимаешь, не существует ничего, чем бы ты не была.

- Эээ..., - сказала Маленькая Душа, которая была теперь несколько озадачена.

- Подумай об этом вот как, - сказал Бог, - Ты подобна свече в лучах Солнца. Ты светишь вместе с миллионами, триллионами и триллиардами других свечей, которые и составляют Солнце. И солнце не было бы Солнцем без тебя. Попробовало бы оно стать солнцем без одной из своих свеч... оно бы просто не смогло бы быть нормальным Солнцем, потому что сияло бы уже не так ярко. И вот задача, как познать себя как свет, когда ты находишься в самом центре Света? Ничего себе задачка?

- Ну ты же Бог, - прищурилась Маленькая Душа, - придумай же что-нибудь!

И тогда Бог улыбнулся еще раз и сказал:

- Я уже придумал. Коль скоро ты не можешь увидеть себя как Свет, когда ты находишься в Свете, мы окружим тебя темнотой.

- А что такое темнота? - спросила маленькая душа.

- Это то, чем ты не являешься, - ответил Бог.

- А станет ли мне страшно от этой темноты? - заплакала Маленькая Душа.

- Только, если ты выберешь испугаться, - ответил Бог, - На самом деле, не существует ничего, чего стоило бы бояться. И только, если ты решишь, что есть, ты станешь бояться. Видишь ли, мы все равно придумываем все это. Мы притворяемся.

- О, - сказала Маленькая Душа, и после этого сразу почувствовала себя значительно лучше.

После этого Бог объяснил, что для того, чтобы познать в ощущениях или почувствовать вообще что-либо, должно появиться нечто прямо противоположное. Или, другими словами, если ты хочешь почувствовать что-то - ты рождаешь появление чего-то прямо противоположного.

- И это великий дар, - сказал Бог, - ибо без него ты бы не смогла ничто познать или почувствовать. Ты не можешь узнать, что такое Тепло без Холодно, Верх без Низа, Быстро без Медленно. Ты никогда бы не смогла узнать, что такое Лево без Право, Здесь без Там, Теперь без Тогда.

Таким образом, -продолжил Бог, - когда ты будешь окружена темнотой, не возноси кулак к небесам и не доводи свой голос до крика, и не проклинай темноту. Но вместо этого будь Светом в этой темноте и не сходи с ума по этому поводу.

Тогда Ты и познаешь, Кто Ты Есть на Самом Деле, и все остальные ощутят это также. Позволь своему Свету сиять так ярко, что все и каждый смогут узнать, насколько ты необыкновенна!

- Ты хочешь сказать, что это нормально - позволить другим увидеть то, насколько я необыкновенна? - спросила Маленькая Душа.

- Ну разумеется! - засмеялся Бог, - это очень даже в порядке! Но помни, что "необыкновенный" не означает "лучше".

Каждый является необыкновенным и особенным по своему! При этом многие успели забыть об этом. И они поймут, что это нормально - быть особенным и необыкновенным, только когда ты увидишь, что это в порядке вещей для тебя - быть особенной.

- Ух ты, - сказала Маленькая Душа, принявшись танцевать, смеяться и

прыгать от радости, - Я могу быть такой особенной и необыкновенной, какой захочу!

- Да, и ты можешь начать прямо сейчас, - сказал Бог, который принялся танцевать и смеяться и прыгать вместе с Маленькой Душой, - Какой частью особенного и необыкновенного ты хочешь быть?

- Как это, какой частью особенного и необыкновенного? - повторила Маленькая Душа, - я не понимаю.

- Понимаешь, - начал Бог, - быть Светом - значит быть особенным, а быть особенным, включает в себя много разных частей.

Быть добрым - значит быть особенным.
Быть нежным - значит быть особенным.
Быть особенным - также значит быть творческим, изобретательным.
Быть терпеливым - это тоже значит быть особенным.
Можешь ли ты придумать какие-то иные способы быть особенным?
Маленькая Душа посидела немного в молчании.

- Я могу придумать множество способов быть особенной! - воскликнула она наконец,

- Быть поддерживающим - значит быть особенным.
Быть отдающим - это быть особенным.
Быть особенным - это и быть дружелюбным.
И быть заботливым - это тоже значит быть особенным.

- Да! - согласился Бог, - и ты можешь быть всем этим или любой другой частью особенного, какой пожелаешь в любой момент. Это и есть то, что означает быть Светом.

- Я знаю, чем я хочу быть, я знаю, чем я хочу быть! - радостно объявила Маленькая Душа,

-Я хочу быть той частью особенного, которая называется "прощающий". Правда ведь, что быть прощающей - это значит быть особенной?

- О, да, - с уверенностью сказал Бог, - это очень особенно.

- Хорошо, - сказала Маленькая Душа, - именно этим я и хочу быть. Я хочу быть прощающей. Я хочу познать себя как прощающая.

- Хорошо, - сказал Бог, - но есть одна вещь, о которой тебе следует знать.

Маленькая Душа становилась немного нетерпеливой. Теперь ей казалось, что на каждом шагу ее ожидают новые осложнения.

- Что же это такое? - спросила она со вздохом.

- Не существует никого, кого можно было бы простить.

- Никого? - она едва могла поверить тому, что только что услышала.

- Никого! - ответил Бог. - все, что я создал - совершенно.

Нет ни одной другой души во всем, что Я создал, которая была бы менее совершенна, чем ты. Оглянись.

И именно тогда Маленькая Душа осознала, что вокруг собралась большая толпа других душ. Эти души собрались издалека и отовсюду и из самых разных уголков Царства, ибо все узнали, что Маленькая Душа ведет необычайный разговор с Богом, и все и каждый желали знать, о чем идет речь.

Глядя на бесчисленное множество собравшихся душ, Маленькая Душа была вынуждена согласиться. Ни одна из душ не выглядела менее замечательно, менее великолепно или менее совершенно чем она сама. Это было так удивительно, и настолько ярок был свет, исходящий от собравшихся душ, что Маленькой Душе приходилось даже немного прищуриваться, чтобы смотреть на них.

- Так кого же прощать? - спросил Бог.

- Ммм-да, - сказала Маленькая Душа, - повеселиться, похоже, не удастся. А я-то хотела познать себя как То, Что Прощает.

Я хотела узнать, как это чувствуется, когда ты такой вот особенный.

И Маленькая Душа задумалась над тем, каково было бы ощущать себя, когда тебе грустно.

Но именно тогда к ней подошла другая Дружелюбная Душа.

- Не стоит беспокоиться, Маленькая Душа, - сказала ей Дружелюбная Душа, - я помогу тебе.

- Правда? - засветилась Маленькая Душа, - но что же мне нужно сделать для этого?

- Да ничего - я просто создам для тебя кого-то, кого ты сможешь простить!

- Ты так можешь?

- Конечно! - улыбнулась Дружественная Душа, - в следующем своем рождении, в следующей жизни я сделаю что-то, за что ты сможешь простить меня.

- Но зачем? Зачем тебе вдруг делать это? - спросила Маленькая Душа, - Тебе самому совершенному Творению! Тебе, которая вибрирует с такой скоростью, что рождается Свет, настолько яркий, что даже трудно смотреть на тебя! Что может заставить тебя захотеть понизить свои вибрации, что твой яркий свет станет темным и тяжелым? Что может послужить причиной того, что ты, которая есть Свет; ты, которая танцует со звездами и движется через Царство со скоростью мысли, захотела бы придти в мою жизнь и сделать себя настолько тяжелой, что ты смогла бы сделать что-то плохое?

- Ответ очень прост, - сказала Дружелюбная Душа, - я сделаю это, потому что я люблю тебя.

Маленькая Душа была удивлена, услышав такой ответ.

- Не стоит так удивляться, - сказала Дружественная Душа, - ты уже делала то же самое и для меня. Неужели же ты не помнишь этого? О, мы же столько раз уже танцевали вместе, ты и я. На протяжении эонов и сквозь века мы танцевали с тобой этот танец. На протяжении всего времени и во многих местах мы играли вдвоем с тобой.

Мы обе были уже Всем Этим. Мы были и Верхом и Низом, и Левым и Правым. Мы уже были и Там и Здесь, Теперь и Тогда.

Мы уже были Всем Этим. Мы были и мужчинами и женщинами, хорошим и плохим;

мы обе уже бывали и жертвами и злодеями. Так мы и поступали прежде множество раз друг для друга, ты и я; каждая создавала для другой точную и совершенную возможность для того, чтобы Проявить и Познать, то Кем Мы Являемся На Самом Деле.

- Таким образом, - стала объяснять Маленькая Душа дальше, - в этот раз в нашей следующей жизни я предстану перед тобой как "плохая". И я сделаю что-то действительно ужасное и тогда ты сможешь познать себя как Та, Которая Прощает.

- Но что же ты сделаешь? - спросила Маленькая Душа, немного нервничая,

- что будет этим действительно ужасным, что ты сделаешь?

- О, - сказала Дружелюбная Душа улыбаясь, - мы непременно придумаем что-нибудь.

Но после этого Дружелюбная Душа стала как-то серьезнее и сказала тихим голосом:

- Знаешь, в одном ты определенно права.

- В чем? - захотела узнать Маленькая Душа.

- Мне действительно понадобится замедлить мои вибрации и стать очень тяжелой для того, чтобы сделать эту не очень приятную вещь для тебя. Мне придется притворяться быть чем-то совершенно на меня не похожим. И теперь я хочу попросить тебя об одной ответной услуге.

- Да все что хочешь! Все, что ты пожелаешь! - воскликнула Маленькая Душа, начав петь и плясать, - Я буду прощающей! Я буду прощающей! -

и тут Маленькая Душа заметила, что Дружелюбная Душа продолжала оставаться молчаливой.

- Так что ты хочешь? - спросила Маленькая Душа, - Что я могу сделать для тебя? Ты просто ангел, согласившись сделать это для меня.

- Ну, разумеется, эта Дружелюбная Душа и есть ангел! - прервал их беседу Бог, - Каждый и есть ангел.

Помни всегда: Я посылаю вам только ангелов и никого кроме них.

И Маленькая Душа сгорала от нетерпения сделать что-нибудь для того, чтобы удовлетворить просьбу Дружественной Души:

- Так что же я могу сделать для тебя? - спросила она снова.

- Когда я стану бить тебя и причинять тебе боль, - начала Дружелюбная Душа, - в тот момент, когда я сделаю тебе худшее изо всего того, что ты только можешь себе представить...

В этот самый момент...

- Да? - прервала ее Маленькая Душа, - так что же...?

Дружелюбная Душа молча взглянула на Маленькую Душу и затем молвила:

- Помни, Кто Я Есть На Самом Деле.

- О, ну конечно! - воскликнула Маленькая Душа, - Я обещаю! Я всегда буду помнить тебя такой, какой вижу тебя здесь и сейчас.

- Хорошо, - сказала Дружелюбная Душа, - потому что, видишь ли в чем тут дело: Я буду очень сильно стараться притворяться, и я скорее всего, забуду то, кто я есть на самом деле. И если ты не будешь помнить то, Кто Я Есть На Самом Деле, я могу забыть об этом на очень долгое время. И если я забуду, Кто Я Есть, - ты можешь даже забыть Кто Ты Есть и мы обе потеряемся. И тогда нам потребуется еще одна душа, которая придет и напомнит нам о том, Кто Мы Есть.

-Нет!Нам этого не потребуется!-cнова пообещала маленькая Душа, - Я буду помнить, кто ты есть!

И я буду благодарна тебе за тот дар, который ты принесешь мне - шанс познать и почувствовать то, Кто Я Есть.

И соглашение было заключено, и Маленькая Душа отправилась в свою новую жизнь, радостная от того, что будет Светом, что само по себе было очень особенным; и вдвойне радостная оттого, что сможет быть той частью этого особенного, которая называется Прощение.

И Маленькая Душа с нетерпением ждала, когда ей предоставится возможность ощутить и познать себя как Прощение и принести благодарность той душе, которая сделает это возможным. И в каждый новый момент этой новой жизни, когда новая душа появлялась на сцене, чтобы эта новая душа не приносила в жизнь Маленькой Души - радость или печаль, и в особенности, если это была печаль, Маленькая Душа думала о том, что сказал ей Бог:

- Всегда помни, - улыбался Бог, - Я всегда посылаю вам только ангелов, и никого кроме них...

Нил Доналд Уолш

Он был сильным, здоровым мужчиной. У него был цепкий взгляд, острый ум, железная воля, мертвая хватка и невероятная целеустремленность. А еще у него имелись крепкий бизнес, роскошное жилище, молодая жена, надежные партнеры и верные друзья. В общем, как он считал, все, что нужно для счастья, у него было. А вот счастья-то и не было.

Время от времени он помечал в своем ежедневнике: «11.00–11.30. Анализситуации по С.». «С» — это он так обозначал счастье. И, действительно, посвящал это время скрупулезному анализу ситуации. Он владел множеством аналитических методик и технологий и применял их все по очереди, но к конкретному резюме прийти никак не мог. По всему выходило, что счастье однозначно должно присутствовать. Но, видимо, он не учитывал какой-то важный параметр или группу параметров, потому как С. отсутствовало напрочь.

— Так. Активы выросли… Рентабельность — зашибись… Контракты заключены… Филиалы расширены… На международный рынок вышли… — методично отмечал он в специальной таблице те параметры, которые считал обязательными составляющими Счастья.— Теперь здесь. Жена — Мисс Мира, красавица и модель, особняк — новенький, 18 комнат, три этажа, бассейн, сад, теннисный корт, пентхаус на крыше — отмечаем галочкой. «Бентли» еще очень даже в теме, «Ягуар» гоночный приобрел, яхта 10 метров, это вычеркиваем… На островах были, Египет посмотрели, Европу всю объездили, в Америке побывали, Австралию осчастливили, Японию посетили… Дайвинг, серфинг, рафтинг — выполнено… Опера — 1 раз за полгода, балет — 1 раз, театр — 2 раза, закрытый кинопоказ — 2 раза, презентации — 4. Благотворительность — сумма выделена согласно плану. Вроде все пучком. Блин, чего ж тогда я не просекаю? Почему счастья не чувствую?

Но отступать он не любил — потому продолжал корректировать планы: он всегда добивался своего, и достижение Счастья было всего лишь вопросом времени.

Но однажды в его планы вмешалась та неведомая сила, которую одни называют Провидение, другие — злой рок, а третьи — Бог. И началось все с того, что на его территории, прямо в саду, откуда-то появилась черная кошка. Он был материалист и рационалист, в приметы не верил, поэтому просто отметил факт ее появления — и не стал морочиться. Тем более, что кошка была красивая, — черная, как ночь, и гибкая, как пантера. Она радовала глаз, а значит, имела право на существование. Кошка вела себя независимо, держалась поодаль, под ноги не лезла, в общем, гуляла сама по себе. Ну и фиг с ней, места не прогуляет.

А потом его «Бентли» попал в жуткую автокатастрофу. В таких мясорубках обычно не выживают — но он выжил. Один из немногих счастливчиков. Впрочем… Он никогда не задумывался, в чем разница между «жить» и «выжить», так что это был для него совершенно новый опыт. Когда он очнулся от комы, то долго не мог вспомнить, кто он, как его зовут и что он, вообще, здесь делает. «Здесь» — это в больничной палате, облепленный датчиками и трубками, окруженный разными мудреными аппаратами.

Память начала возвращаться не сразу, а какими-то отдельными картинками. Постепенно картинки складывались вместе, как пазлы, и всплывали воспоминания. Его зовут Сергей. Он — владелец холдинга. У него есть партнеры. Женщина, которая иногда появляется, — его жена Марина. Люди в белых халатах — это врачи. Он — в больнице. Он поправится. Все пучком.

И миг, предшествующий катастрофе, он тоже вспомнил. Как на скоростном шоссе вдруг впереди происходит что-то — белую машину выбрасывает на встречную полосу, она врезается в грузовик, его разворачивает поперек дороги, а его «Бентли» летит на эту баррикаду, и уже невозможно затормозить, и тот, кто сзади — тоже с размаху врезается в него, и потом сбоку, и сверху, и… темнота.

А самое страшное открытие произошло чуть позже, когда он понял, что не может шевелиться. Совсем. И разговаривать он тоже не мог. Только смотреть и слушать. И анализировать.

Из разговоров врачей на ежедневных обходах он узнал, что получил сложную травму позвоночника и теперь называется «спинальник», это, не считая переломов конечностей, и была открытая травма головного мозга, его прооперировали, и часть мозга пришлось удалить, и теперь у него в голове пластина, а когда он сможет встать, и сможет ли вообще — не знает никто. И то, что он выжил, — вообще счастье.

Приплыли. Так вот оно какое — счастье?! Лежать забинтованной-загипсованной моргающей мумией в больничной кровати — это, стало быть, счастье. М-да. Сомнительно как-то… Но что имеем — то имеем, стало быть, таковы условия задачки. А мужской характер никакой катастрофой не сломаешь, если он есть, конечно. У него — был. И он стал мотивировать себя на поправку.

Дома он оказался нескоро, и въехал не на белом коне — на инвалидной коляске, влекомой нанятой недавно сиделкой. Марина руководила процессом, говорила, что и куда. Как будто мебель вносили.

— Я решила, что комнату тебе оборудуем тут, на первом этаже,— говорила Марина.— Тут окна большие и выход на веранду. Тебе тут будет удобнее. Ты же не против, милый?
Как будто он мог ответить… Только моргнул: не против, мол…
— Татьяна Петровна, вот тут, на телефоне, кнопочки, если что срочное — вот начальник охраны, вот кухня, вот мажордом, мне звоните только в самом крайнем случае.
«Это в каком же? — внутренне усмехнулся он.— Если в ящик сыграю, что ли?».

— А это что за животное? — обернулась к окну сиделка.— Ваша кошечка на подоконнике?
— Нет. Но вы не прогоняйте. Она тут, в саду, живет. Пусть будет. Сережа ее любил.
«Любил! — резануло его.— Что ж она так, в прошедшем времени… Я ж живой еще!»
Хотя… какое там живой! Мумия в коляске. И потом! С чего это она взяла, что он кошку любил? Так, замечал просто.
— Окно держите открытым — Сереже нужен свежий воздух.

И потянулись однообразные дни.

Сиделка была пожилая, опытная и профессиональная. Она споро производила гигиенические процедуры, делала массажи, ставила уколы, кормила с ложечки и вывозила на прогулку. В перерывах — дремала в кресле. Разговорами не надоедала, только по делу. Да и что с ним разговаривать, с таким молчаливым?

Жена заходила каждый день. Ну или почти каждый. Свежая, красивая, холеная. Говорила какие-то слова, справлялась у сиделки, как тут больной, есть ли динамика. А потом уходила по своим молодым делам, и Сергей мог только догадываться, куда и зачем. Впрочем, он не гадал — какая разница? Это был уже другой мир, не его. Она жила там, а он здесь. В этом, его мире, были он, инвалидное кресло, сиделка и… кошка.

Кошка приходила ежедневно. Вспрыгивала на подоконник и сидела — чаще всего спиной к нему, но время от времени поворачивалась и «фотографировала» его своими пристальными зелеными глазами. А потом снова поворачивалась к саду, словно приглашала и его посмотреть. Он и смотрел — а что еще делать инвалиду?

Оказалось, что до сих пор он и не замечал, что вообще есть в его саду. А были там деревья, и причудливые клумбы, и аккуратно подстриженные кусты, и птицы разные летали. Цветы красивые тоже были. Травка, ровная, зеленая, и дорожки, выложенные мозаичной плиткой. Странно, что он раньше этого не замечал. Хотя — когда ему было замечать? Работа отнимала все время и занимала все мысли. И вопрос счастья…

— Что ты знал о счастье, человек? — раздался низкий мурлыкающий голос.
Он вздрогнул. Татьяна Петровна, по обыкновению, дремала и говорить таким голосом по определению не могла. Больше в комнате никого не было. Только с подоконника таращилась кошка.
— Да не моргай, тебя, тебя спрашиваю,— слегка кивнула кошка.
«Мысли она, что ли, читать умеет?» — ошеломленно подумал Сергей.
— Умею. И ты умеешь. А что тебе еще остается делать?
И правда. Что ему еще остается делать, когда ни сказать, ни спросить, ни пальцем ткнуть?

— Вот-вот. Слепота компенсируется остротой слуха и осязания. А у тебя — вот так. Впечатлений-то хочется, да?
«Схожу с ума. Хотя — какая разница? Или… Блин, сиделку бы разбудить! Кошки же неразумные, они не умеют мыслить…»— заметалось в голове.
— Сам ты неразумный,— обиженно мяукнула кошка.— И мыслить не умеешь. Вон какой бардак в голове, мысли, как тараканы. А сиделка спать будет. Я ее усыпила.
«Как?» — панически подумал Сергей, как будто это имело огромное значение.
— Вибрациями,— объяснила кошка.— Это просто. Надо только осознать, что весь мир состоит из вибраций. И ты тоже. И мысли. Вот и посылай в мир, что хочешь! Мысленно…

«Хочу проснуться!»— твердо подумал Сергей.
— Ну, раз ты со мной беседуешь, считай, уже проснулся,— зевнула кошка, показав розовый язычок.— И так полжизни проспал. Вы, люди, такие сони. Ничего не видите дальше своего сна!
Сергею вдруг стало интересно. И впрямь: чего он кочевряжится? Можно подумать, у него столько дел и развлечений, что кошка отрывает его от жизненно важных вопросов! И вообще — интересно! Почему бы не попробовать? Он поднапрягся, сформулировал вопрос и послал его кошке:

«Как тебя зовут?»
— Да не трясись ты так! — казалось, что кошка хохотнула.— Вибрации гораздо тоньше. Не надо напрягаться, нежнее, нежнее… Вот так, да. Это людей «зовут». Мы, кошки, опознаем друг друга по вибрациям. Да и вы, люди, тоже — только не замечаете.
«Это как?» — подумал Сергей.
— Ну вот видишь ты незнакомого человека и уже чувствуешь, друг он или враг, стоит ему доверять или надо поостеречься. Разве нет?
Сергей подумал и решил: а ведь правда! Ему интуиция не раз подсказывала, «кто есть ху на самом деле», и ни разу не случалось ошибки. Так что кошка дело говорила.
— Но ты можешь меня как-нибудь назвать, если тебе без этого нельзя. Знаешь, я веду род от древней богини Баст. Была такая женщина с кошачьей головой. Зови меня Бася, подойдет?

Бася — это было здорово! Мягко так, вкрадчиво. Ласкало слух.
— Ого! Вибрация приятная от тебя пошла. Хорошо, договорились — буду для тебя Басей.
«Это я мысль, что ли послал? В виде вибрации?» — напряженно, как ученик на экзамене, подумал Сергей.
— Ну да. Поскольку у тебя все остальное в отключке, вся энергия направлена на мысль. А обычно люди слишком разбрасываются — поэтому и мыслят неточно. И вибрации у них такие… размазанные.
«Я хочу научиться этим самым вибрациям»,— послал мысль Сергей.
— Мгм. Я вспрыгну тебе на колени, ты не против? — просигналила кошка.
«Да, пожалуйста».
Кошка неспешно спрыгнула с подоконника и пошла к его креслу. Испытующе глянула снизу — и легким прыжком оказалась у него на коленях. Устроилась поудобнее, сворачиваясь клубком меж сложенных на коленях рук, и громко заурчала.

«Ух ты! Забыл уже, что кошки урчат!»
— Не урчим, а вибрируем,— поправила Бася.— У нас, кошек, замечательные способности к вибрациям — поэтому мы лечебные. Ну, для тех, кто с нами в резонансе.
«В резонансе?»
— Если ты хочешь слышать, принимаешь сигнал — входишь в резонанс. Тогда мы на связи. Если не хочешь — отключаешься, тогда ничего не слышишь. И эффекта нет.
«А ты что лечить можешь?»
— Все. Болезнь, она ведь что? Отсутствие внутренней гармонии. А кошки ее восстанавливают.
«А меня… восстановишь?»
— Не знаю. Попробуем. От тебя тоже зависит. Я-то дам, а вот ты — сможешь взять? Ты же себя совсем не знаешь. И мир видишь не таким, какой он есть, а как принято.

«А он что, другой?»
— Да, конечно же. Он куда симпатичнее и интереснее, чем видится из окна «Бентли». Или твоего кабинета. Или даже просто из окна. У тебя пока зрение суженное. Но попробуем расширить. Ты способный…
Ему почему-то стало приятно, что кошка его похвалила.
— Ну, как известно, «доброе слово и кошке приятно»,— дипломатично заметила она.— А уж человеку-то…
Сергей и не заметил, как согрелся от кошкиного тельца и под мирное ровное урчание задремал. А когда проснулся — кошки не было.
«Приснилось! — с отчаянием подумал он, и сам удивился силе этой эмоции.— Блин, да что же это?!»
— Не вопи, пожалуйста,— раздался в голове недовольный голос.— Я же не глухая. Возьми себя в руки!
«Ты где?» — чуть успокоившись, спросил он.
— На заднем дворе. Питаюсь. Надо же мне поддерживать жизнедеятельность?
«А чем ты питаешься? Ты голодная?» — всполошился он.
— Да успокойся ты,— снисходительно ответила она.— Я очень самостоятельная кошка, чтоб ты знал. Не пропаду. Я потом приду, ты жди. До связи!
И он почувствовал, как в голове как бы выключатель щелкнул — ощущение Баси пропало.
«Ого! Как телефон! — удивился он.— Интересно, а с людьми так можно? Надо попробовать!»

Он решил потренироваться на Татьяне Петровне. Минут 15 он экспериментировал, соображая, как это — входить в резонанс, а потом вдруг словно нащупал схему и «позвал» ее.
— Сергей? Все в порядке? — тут же встрепенулась чуткая Татьяна Петровна.
«Профи! Высший класс! С сиделкой мне явно повезло»,— с благодарностью подумал Сергей, который уважал добросовестных исполнителей.
Татьяна Петровна на миг замерла и неуверенно улыбнулась, словно почувствовала его мысль.
На следующий день он попробовал настроиться на Марину. Это было сложнее, она все время ускользала и пришлось попыхтеть. Но, когда получилось, он услышал ее. Лучше бы не слышал…

После обеда он разговаривал с Басей.
«Понимаешь… Вот что выходит. Мой соучредитель, он же лучший друг, заправляет сейчас всем холдингом. Это ладно, должен же кто-то, а лучше него никто дела не знает. Но! Он ведь сейчас и с моей женой живет. Лучший друг! Это как?»
— Ну, ты эгоист,— удивилась кошка.— А что ты хочешь, чтобы она села рядом с тобой в соседнее кресло? Она же молодая женщина, ей тоже хочется любви, ласки, тепла…
«Да какого тепла еще? При живом-то муже?»
— А ты хотел бы быть мертвым? — хладнокровно поинтересовалась Бася.— Сам знаешь, в вашей среде часто так: «нет человека — нет проблемы». А ты — дома, ухожен, накормлен, пролечен, сиделка, кошка… Жена каждый день проведать заходит. А насчет «при живом муже»… особо живеньким ты не выглядишь, если уж совсем честно.
«А любовь?»
— Любовь? — безмерно удивилась Бася.— У вас с Мариной была любовь? Расскажешь?

И Сергей замер. Ему хотелось рассказать, и он пытался вспомнить что-нибудь такое. Но… не удавалось. Жену себе он выбирал по определенным параметрам, ум-внешность-образование-воспитание-стиль-шарм, практически не ухаживал — сразу сделал предложение, и она согласилась, жили без споров и скандалов, но и без романтических прогулок и откровенных разговоров. Да и когда? — бизнес отнимал все время, на отношения сил не оставалось. Но в свете появлялись вместе, и путешествовали, и претензий друг к другу не было…
— Ну да. Ее тоже это все устраивало,— продолжила его мысль кошка.— Партнеры — да. Друзья — ну, с натяжкой, друзья обычно ближе друг к другу. Но любовь? Скажи, разве ты был с ней счастлив?
Сергею хотелось соврать, что «да», но он понимал, что врать можно словами, а вот мысленно… это совсем другой уровень отношений. Тут не обманешь.
«Я вообще не знал, что такое счастье,— признался он.— Хотел — да, стремился — да, планировал — да, но не успел. Времени не хватило»

— Теперь успеешь,— утешила кошка.— Теперь у тебя много-много времени, чтобы быть счастливым.
«Издеваешься?»
— Нисколько,— лениво возразила Бася, вытягиваясь на его коленях.— Счастье как женщина. Им нужно постоянно заниматься, тогда оно будет тебя любить. А если забросишь — уйдет к другому.
«Как Марина?»
— Да. Как Марина. Как многие другие. И как я. Разве ты дарил ей внимание и тепло? Разве ты разговаривал со мной, пока не сел в это кресло? Ты нас видел, но не замечал. Тебе было некогда. Ты все время искал счастье, хотя оно было у тебя под боком.

«Это ты — счастье?»
— Конечно,— удивленно приподняла голову Бася.— Разве ты несчастлив, когда я вот так лежу у тебя на коленях и вибрирую?
«Знаешь, а пожалуй, да. Похоже на счастье»,— улыбнулся он.
— Слушай! Ты, между прочим, улыбнулся! — живо перевернулась кошка.— Впервые после возвращения. Прогресс!
— Кошечка, слезь,— попросила Татьяна Петровна.— Укольчик будем делать. Ой, Сереженька, да вы улыбаетесь!
Утром Сергей улыбнулся навстречу Марине. И прочитал ее мысли — они его ошеломили. Она вовсе не обрадовалась. Наоборот — испугалась. Испугалась того, что он может выздороветь, и придется возвращать все на круги своя, и кончится счастье… И тут же испугалась еще больше того, о чем подумала, — да как можно желать болезни живому, страдающему человеку, хоть и не особо близкому, но по-своему любимому?

«А ведь я ее совсем не знаю! — вдруг понял Сергей.— За столько лет так и не удосужился разглядеть, что у нее там, внутри…»
И он искренне, от души, мысленно пожелал ей счастья. Ей — в ее новой любви. Марина испуганно глянула на него и поспешила уйти. Он и правда не хотел, чтобы ей было плохо. В конце концов, его партнер и лучший друг был хорошим мужиком, надежным и основательным. Пусть они друг у друга будут. А у него тоже кто-нибудь будет. Сиделка, например. И кошка.
Теперь, когда Бася запрыгивала к нему на колени и устраивалась там надолго, он испытывал странное чувство щемящей нежности — как к ребенку. Ему нравилось смотреть в ее странные зеленые мистические глаза, и казалось, что он даже начал постигать кошачью мимику. И еще нравилось задавать ей разные вопросы.

«Ты говорила, что мысленно можно воздействовать на других людей. Это всем доступно?»
— В принципе, да. Хотя не все способны.
«А от чего зависит?»
— От вибраций. Чем выше вибрации, тем больше возможностей. И, наоборот.
«А как повысить вибрации?»
— Через высокие чувства. Любовь. Самопожертвование. Бескорыстие.
«Любовь — это что?»

— Это направленная нежность. Вот ты сейчас направляешь нежность на меня. Ты меня любишь. Я чувствую вибрации твоей любви. А твоя сиделка о тебе заботится. От души причем, не только за деньги. Ей ее работа нравится. Тоже — вибрации любви.
«Знаешь… Странно, но я чувствую себя счастливым. Почему же раньше этого не было? Я ж старался, планы строил!»
— Потому что счастье не укладывается в графики. Оно текучее и изменчивое. Как вода. Как время…Его нельзя спланировать, его чувствовать надо»
«А чем я его чувствую? Если тело — в отключке?»
— Душой. Счастье чувствуют душой. Ты остановился в своем беге — и у тебя начала просыпаться душа. Значит, можешь видеть то, что раньше не замечал.
«Да. Я много чего не замечал раньше. Сад вот разглядел. Жену, наконец-то, увидел. С тобой поближе познакомился»

— Странные вы, люди. Почему-то не умеете созерцать. Вот мы, кошки, много лежим или сидим и просто смотрим на мир. И видим его глубину. А вы, такие большие и умные, — нет.
«Как это — глубину?»
— Ну как? Вот ты видишь то, что на поверхности. А я — то, что дальше. Там, выше — звездное небо. А в нем — другие миры. А там — разные существа. Интересно!
«А как ты их видишь? А я смогу?»
— Сможешь. Для этого просто надо научиться не думать ни о чем и слышать тишину внутри себя. И немножко переключить зрение. Как будто расфокусировать немножко. Вот так, да. Ты пробуй, рано или поздно получится.

«Мне так хочется тебя погладить…»
— Ну погладь,— милостиво разрешила она.
«А как?»— хотел спросить он, но не успел, потому что его правая рука дрогнула, чуть двинулась, и кончики пальцев легли на гладкую шерстку. Он замер, забыв дышать.
— Я же говорила, что кошки лечат,— скромно похвасталась Бася.
«Это что было?» — растерянно спросил он.
— Это ты возвращаешься к себе,— пояснила кошка.— Вибрации счастья, они целебные, знаешь ли…
«Хочешь сказать, что я снова смогу… встать на ноги?»
— Ну, если очень постараться… Нет ничего невозможного! Уж мы-то, кошки, знаем! Недаром говорят, что у нас 9 жизней.

«Пожалуй, я уже верю в то, что ты ведешь свой род от богини Баст».
— А ты сомневался? Посмотри в окно!
Он перевел взгляд на открытое окно — и замер. Там, за окном, был ясный день и высокое чистое небо. А над ним — звезды. А среди звезд — разные миры. А в этих мирах — всевозможные существа, похожие на людей, на кошек и, вообще, ни на что не похожие.
И все это многообразие переливалось, пульсировало, и было связано между собой воедино вибрациями Любви, дающей жизнь всему живому…
Сергей во все глаза смотрел на это великолепие и даже не замечал, что уже обе его ладони гладят теплое тельце черной кошечки, понимающей толк в мурчании на чьих-то коленях, в спокойном созерцании мира — и в счастье.

Автор: Эльфика

Я отыскала его, отыскала, отыскала! Никто не знает, чего мне это стоило – сколько пришлось прочитать, разнюхать, выведать, изучить и сопоставить. Старая легенда о Колодце Желаний о его конкретном местонахождении умалчивала. Зато там было четко сказано: тот, кому действительно надо, кто будет смел и настойчив, кто умеет не только головой думать, но и слышать подсказки свыше, рано или поздно найдет путь к Змеиному Источнику, и Колодец Желаний исполнит его сокровенную мечту.
В общем, мне это удалось. Вот оно, это живописное место в излучине безымянной речушки близ деревни Березовка, куда привели меня мои изыскания. Я вижу его своими глазами, Заповедный луг, посреди которого пирамидой возвышается груда серых камней – Змеиный источник.
Местные сюда не ходят. Говорят, что стоит ступить на луг, и от камней сразу поползут змеи – сотни, а то и тысячи. Приезжих первым делом предупреждают: на луг, где груда камней, не ходить, там полно ядовитых змей, а ближайшая поликлиника – в райцентре, куда довезти просто не успеют. Мол, были прецеденты, и не раз. Меня тоже предупредили, и я покивала: мол, все поняла, нипочем не пойду. Но я приехала в эти глухие места исключительно для того, чтобы попасть к Колодцу Желаний. Только ради этого я и проделала столь нелегкий путь. Да, змеи, я знаю. И я твердо намерена с ними встретиться. Вернее, не со всеми, а с самой главной – Хозяйкой. Только она может мне дать то, что я хочу.
Я сняла угол у одинокой долгожительницы – бабы Маруси, и первые несколько дней провела в изучении окрестностей, а по вечерам допрашивала старушку на предмет старинных легенд и преданий. Сказала ей, что студентка филфака, собираю фольклор. Бабушка прониклась и припомнила кучу историй. Я наводящими вопросами умело направляла ее рассказы в сторону Змеиного Источника. Но тут она становилась немногословной и вела себя как партизанка на допросе: «Не знаю», «не помню», «не слышала». То ли она действительно запамятовала, то ли тема была запретной, но бабкина информация о Заповедном Луге сводилась к одному: там змеи, ходить туда нельзя. Одна только фраза, оброненная бабой Марусей, меня зацепила:
- Говорят, кто ступит на луг без дозволения, сам в змею превращается. Оттого там змеи кишмя кишат.
- А кто дозволение должен дать? – ухватилась за слово я.
- Да уж точно не я, — отрезала баба Маруся. – Хозяйка луга.
- Хозяйка – это кто?
- Вестимо, кто. Хозяйка – главная змея. У нее на голове корона златая. Вроде так матушка сказывала. А больше ты меня не мучай – ничего не помню. Давай, я тебе лучше про барина-упыря расскажу, ага?
Да, похоже, я знала о Змеином Источнике куда больше, чем старейшины этой деревеньки. Забывает народ свои корни… Да и кто сейчас будет верить во все это? Всем кажется, что век волшебства давно миновал. Зря, между прочим, они так думают!

В выбранный мной день я сообщила бабе Марусе, что иду в рощу по грибы. Взяла с собой корзинку, в которой было все необходимое: молоко, кусок пирога, две оструганные палочки и белый платок. Сначала я пошла в розу и действительно стала собирать грибы – прекрасное медитативное занятие, позволяющее очистить мозги и настроиться на единение с природой. А затем двинулась не к деревне, а совсем в другую сторону – через овраг и заросли кустарника, а потом вниз по склону и вдоль реки, и вот уже излучина, а за ней… да, Заповедный Луг. Цель моего пребывания в \этих забытых богом местах. Вон и каменное нагромождение в виде пирамиды, в легенде обозначенное как Змеиный Источник. Именно под ним находится Колодец Желаний, к которому я намерена обратиться.
Перед тем, как начать, я еще раз прикинула, все ли условия соблюдены. Да, я постилась целую неделю, употребляя только воду и зелень (что мою хозяйку, бабу Марусю, похоже, обрадовало – питание входило в стоимость жилья). Да, сегодня седьмые лунные сутки, ясная погода, время приближается к полудню. Да, я позаботилась об угощении. Да, я тверда в своем намерении. И да, я готова принять на себя ответственность за все, что будет.
Я достала палочки, уселась у края луговины и начала ритмично постукивать ими друг о друга. Через какое-то время «поймала ритм» и стала подпевать – без слов, просто голосом. Это был ритуал, вызывающий змей. Если сочтут, что достойна внимания – за мной придут (вернее, приползут). Если нет – ну, извините, значит, не повезло.
Я стучала и мычала уже с полчаса, когда луг словно вскипел – трава зашевелилась, пошла волнами, и то тут, то там стали подниматься узкие черные тела с треугольными головками. Ого, да тут их, пожалуй, не тысяча, а гораздо больше! Луг действительно кишел змеями, и все они собрались посмотреть на меня. Я не ощущала страха, потому что эмоции могли бы помешать моему намерению, а я этого не хотела. В легенде было сказано, что змеи никогда не покидают луг, а я пока была за его пределами. Тем более что мне предстояло ступить на их территорию, тогда какой смысл бояться?
Наконец, змеи исчезли, трава успокоилась, и прямо напротив меня из нее вынырнула одна-единственная небольшая змейка. Она приподняла голову и показала узкий раздвоенный язык, а потом стала раскачиваться в такт моей звуковой импровизации. В какой-то момент она сделала изящное движение, повернувшись к реке, и обернулась, словно приглашая следовать за мной. Я отложила палочки и не без трепета ступила на густую траву Заповедного Луга. Змея плавно скользила впереди, показывая дорогу.
Я и не заметила, как дошла до Змеиного Источника. Ни за что бы не подумала, что под этой грудой обычных серых камней скрывается Колодец Желаний, если бы по нему не скользили змеи. Они появлялись и снова скрывались меж камнями, создавая иллюзию течения, только вместо воды – змеиные тела. Да, Колодец Желаний охранялся надежно. Если даже представить, что кто-то пробился к Источнику, минуя луг (например, прилетел на вертолете), к камням он точно не сунется. А мне сейчас надлежит очистить ум и думать только об одном: о цели своего визита. О том, что я хочу извлечь из Колодца Желаний.
- Колодец Желаний, даруй мне мудрость, — прикрыв глаза, стала формулировать я. — Я пришла сюда за мудростью. Мне ничего больше от тебя не надо. Ни драгоценных камней, ни вечной молодости, ни принца на белом коне, ни власти над миром… Меня нужна мудрость, и я хочу получить только ее.
В какой-то момент я почувствовала на левой лодыжке движение. Я приоткрыла глаза и увидела Ее. Я не знала, каково ее истинное имя. Во всех печатных источниках ее называли почтительно «Она» или «Хозяйка». Описание ее внешнего облика тоже очень разнилось: считалось, что она является каждому в своем обличье. Я почему-то думала, что мне она явится в образе королевской кобры, но нет – это была просто черная змея с желтыми пятнышками, не то ужик, не то гадюка, а может, ни то и не то – я в змеях не очень разбираюсь. Главное то, что это была та самая Хозяйка – на голове у нее красовалась «корона». Не настоящая, конечно, а сияние в виде короны, отличающее Хозяйку от обычных змей. Она неспешно ползла вверх, обвивая мою ногу, скользнула по бедру, потом по руке. Я стояла, не двигаясь, и ждала. Наконец, она перебралась на плечи, дважды обвилась вокруг шеи, вольготно улегшись на мне, а ее верхняя часть изогнулась так, что теперь мы с ней были глаза в глаза. Вернее, это я смотрела в оба глаза, а она слегка повернула голову, и я видела один ее глаз – желтый, со сплюснутым черным зрачком, и, по-моему, слегка насмешливый. Она словно бы видела меня насквозь – сканировала и прощупывала.
Затем она сделала быстрое движение ко мне, которое едва не заставило меня отшатнуться, но я сдержалась. «Поцелуй» — это тоже часть ритуала, так Хозяйка соединяет разум пришедшего со своим. Ее голова на мгновение коснулась моего лба в том месте, где, считается, расположен «третий глаз». А в следующий миг она скользнула выше, положила свою голову мне на макушку и замерла. Ее желтое чешуйчатое брюшко почти касалось моего лица. Она замерла, и я тоже.
Мне не было страшно или неприятно: я не боюсь змей и отношусь к ним с уважением. А уж тем более к Хозяйке – это же не обычная змея, а хранительница Колодца Желаний. Бог весть, сколько лет она живет в этой груде камней, ожидая тех, кому удается добраться и получить право на исполнение желания. Она сама выбирает, кто достоин. Я не знаю, вхожу ли я в их число, но если нет – я без претензий. Счастье уже то, что меня вообще допустили на Заповедный луг, а уж «поцелуй» хранительницы я и вовсе никогда не забуду.
А потом я услышала ее голос.
- А ты с-с-смелая, — прошептал он. – Ты наш-ш-шла меня. Проси, что хоч-ч-чеш-ш-шь.
- Благодарю тебя, Хозяйка, и прошу одного – дай мне мудрости.
- Тш-тш-тш, — издала звук змея, и мне показалось, что она смеется. – Глупая девоч-ч-чка… Попроси лучше с-с-ч-ч-ас-стья. Или дос-с-татка. Жениха хорош-ш-шего… Поч-ч-чтительных деток. С-с-сокровищ-щ-щ попрос-си…
- Спасибо, но… Это мне не надо. Вернее, надо, но этого я и сама могу добиться.
- Зач-ч-чем тебе мудрос-с-сть? – прошипела Хранительница – Ты молодая. Вкуш-ш-шай жизнь, как соч-ч-чное яблоко. Ч-ч-чтобы сок тек по подбородку, и хотелось ещ-щ-ще и ещ-щ-ще.
- Я знаю, что следуют за этими «яблоками жизни». В них слишком много боли. Я испытала это на собственной шкуре – наелась до оскомины. Но я больше не хочу страдать! Если я получу мудрость, то буду понимать тайную суть вещей, и мне больше не будет больно.
- Ош-шибаеш-шь-с-ся…
Я была к этому готова: Хозяйка и должна пугать и отговаривать, проверяя мое намерение на прочность. Это – честь ритуала, и я буду стоять на своем.
- А ты с-с-слыш-ш-ш-ала, что многие з-з-знания – многие печ-ч-чали?
- Печаль – это когда не понимаешь, что к чему и почему оно случается. Когда я буду знать, все встанет на свои места.
- Ч-ч-что ты будеш-ш-шь делать с этим даром?
- Буду с ним жить. Наслаждаться жизнью без боли. Понесу его людям, буду объяснять, чтобы им не было так больно, чтобы у них была надежда. Я знаю, Хозяйка, что ты можешь даль эту способность.
- Это дорога в один коне-ц-ц-ц. Ты уже не вернеш-ш-шься. Ты уже не сможеш-ш-шь быть без-з-заботной. Никогда…
- Я знаю. Я давно иду этой дорогой. Я готова.
- Ты проклянеш-ш-ш-шь меня…
- Нет! Я буду очень благодарна. Мудрость – это то, чего я действительно хочу. Пожалуйста!
- С-с-слуш-ш-шай… С-с-смотри…
В голове вдруг стало стремительно светлеть, словно кто-то одну за другой включал лампочки, и я вдруг увидела всю свою жизнь, от рождения и до этой минуты. Высветились и те моменты, которые я относила к счастливым, и те, о которых лучше было бы не вспоминать. Мне вдруг открылась вся картина, целиком и без купюр. Я увидела все развилки, на которых я мучительно раздумывала, как поступить, и поняла, что, независимо от выбора, я все равно проходила бы одни и те же уроки. Я поняла, что все мои «ошибки» на самом деле таковыми не являлись, потому что я выбирала то, что вело меня по дороге моей судьбы. Я осознала, что предательства не были предательствами, так как в те моменты нашим орбитам пришла пора разойтись, нам просто невозможно было и дальше двигаться параллельными курсами. Я увидела причудливые узоры судьбы, по которым я кружила в поисках истины и то, как мои узоры сплетались с чужими. Это было прекрасно, восхитительно, завораживающе. Это была совершенно новая, неизведанная игра, в которую мне немедленно захотелось уйти с головой.
- Это то, о ч-ч-чем ты меч-ч-чтала?
- Да, — как зачарованная, прошептала я.
- Хорош-ш-шо, — прошипела змея и, к моему великому разочарованию, разорвала контакт, мгновенно соскользнув на траву. Свет в голове погас, и я ощутила себя так, будто выключили солнце.
- Х-х-хоч-ч-чеш-ш-шь дальш-ше?
- Да, да!
- Не страш-ш-шно?
- Нет, что вы! Наоборот, интересно! Хочу видеть больше и глубже.
Я опять ощутила ее иронический взгляд, и еще мне казалось, что она не одобряет мою настойчивость. И еще – словно она настойчиво убеждает меня отказаться от намерения. Но я не сдамся, я выстою.
- Ещ-ще не поз-з-здно ос-становитьс-с-ся, — предупредила она.
Я молчала. О чем говорить, если все уже сказано? Теперь, когда мне показали часть картинки, мне не терпелось увидеть все полотно. Хозяйка не может этого не чувствовать, я же для нее как открытая книга.
- Угощ-щ-щение принесла? – наконец, поинтересовалась змея.
- Да, конечно, — спохватилась я.
Я расстелила на травке у Источника платок, поставила на него два блюдца. В одно налила молоко, в другое положила пирог. Змея грациозно подползла и отведала и того, и другого. Она наслаждалась подношением неспешно, словно испытывая мое терпение. Я старалась быть спокойной, хотя внутри все подпрыгивало и трепетало. Мне хотелось продолжения – я понимала, что Хранительница приоткрыла мне только маленькую толику мудрости.
- Ты точ-ч-чно х-хоч-ч-чеш-ш-шь вс-с-се обо вс-с-сем знать? Это с-с-страш-ш-шно. С этим трудно жить.
- Как мудрость может быть страшной? И потом, вы же с ней живете.
- Я – змея. А ты – ч-ч-человек. У тебя эмоции.
- Я умею держать их в узде, — сдержанно сообщила я. – Мне же не пятнадцать лет!
Снова послышались отрывистые звуки, словно змея расхохоталась. Да, наверное, ей уже лет сто, а то и больше (змеи долго живут!), и я для нее – птенец. Но по человеческим меркам я уже вполне взрослое существо – самое время для обретения мудрости.
- Я тебя тож-ж-же угощ-щ-щу, — прошипела змея. – Дай руку.
Я протянула ей руку, и она, разинув пасть, уронила мне на палец капельку яда.
- Вкуш-ш-шай…
На миг меня охватило смятение: это же яд, и кто знает, как он на меня подействует? Но в следующих момент я слизнула каплю и замерла, прислушиваясь к ощущениям. Капля была горькая-прегорькая, и от нее сразу стало неметь во рту, а затем и по телу пошло странное оцепенение.
- С-с-сядь, — приказала змея, и я послушно опустилась на большой камень. Горечь быстро распространялась по телу, онемение захватывало все новые территории, мысли замерли… Я попробовала пошевелиться, но не получилось – тело становилось окаменевшим.
И вдруг я увидела себя как бы со стороны. сидящей на каменном троне в позе лотоса, с прикрытыми глазами, с отрешенным лицом и следом змеиного «поцелуя» на лбу. Я была похожа на Будду, ушедшего в созерцание. Но я не успела насладиться покоем и гармонией, так как в меня хлынул поток… наверное, поток жизни.
Я увидела все одновременно: наш мир и иные миры, космос и атомы, себя и других, прошлое, будущее и настоящее. Но нет – не просто увидела: я еще и чувствовала, пропуская это все через себя. И это было так больно, что невозможно выдержать. Если бы мое тело не было анестезировано змеиным ядом, оно бы просто разрушилось, мгновенно распалось от такого потока боли людской. Боль рождения и боль смерти, боль разлук и потерь, боль ревности и невозможности обладания, боль несбывшихся желаний, но сама главная боль – от невозможности что-то изменить.
А потом границы восприятия еще расширились, и я увидела все. Весь людской муравейник, искренне считающий, что это он рулит природой, и природу, для которой человек – всего лишь досадное недоразумение и опасный вредитель. Это больно, но это так. Бесконечные дискуссии о «свободе воли» — и проторенные тропы с жесткой системой ограничений, в рамках которых человек может эту «свободную волю» реализовать. Это тоже горько осознавать. Упорное желание все понять, классифицировать, разложить на схемы и алгоритмы, превратить в сложные теории и концепции, я ощутила как жалкие попытки людей заглушить свой страх перед хаосом и создать хотя бы видимость упорядоченности. В то же время я поняла простые изящные законы мироздания, которые знает и понимает трехлетний ребенок – до тех пор, пока взрослые не вложат в его голову свои ценности (как правило, через боль и принуждение). Передо мной мелькнули все мировые религии, которые бьются не на жизнь, а на смерть за главенство своих Богов, и никто не отдаст свою «поляну» и паству. Я с обреченностью согласилась, что всеобщего равенства нет и быть не может. Что, как бы это ни было горько, дети умирали и будут умирать, потому что и это – часть Великого Замысла. Что войны – горькая необходимость, потому что человеческий муравейник нужно время от времени прореживать, а возникающие напряжения требуют разрядки. Я увидела иллюзии – огромные мыльные пузыри, в которых каждый строит свои представления о мире, и как эти иллюзии с треском лопаются, столкнувшись с чужими, и от этого тоже боль и горечь. А еще я вдруг поняла, что смысл жизни, который мы так усиленно ищем, заключается в самой жизни, и никакой «особой миссии» просто не существует, мы просто придумываем себе проблему поиска, чтобы как-то заполнить собственную пустоту и заглушить свою боль. И что по-настоящему счастливы те, кто живет просто и не морочится высокими материями, создавая свои уютные пространства на расстоянии вытянутой руки, принимая в него своих близких, даря им тепло и свет. И еще стало мне предельно ясно, что мы все время ждем, чтобы обязательно обозначился кто-то большой и умный, кто все понимает и за все отвечает, и чтобы он дал нам то, в чем мы отчаянно нуждаемся… например, как я, жаждущая мудрости. А мудрость нельзя получить задаром и просто так, она – сухой остаток перенесенной боли. И от этого осознания мне стало совсем уж невыносимо горько. Оказывается, это не так уж и увлекательно – все знать и все понимать…
Я ждала, когда это наваждение кончится, но оно все продолжалось и продолжалось. Видимо, оно не исчезнет, пока не пройдет действие яда.
Не помню, когда я стала приходить в себя. Не знаю, сколько прошло времени – может, час, может, год, а может, и сто лет. В тело возвращались ощущения, а вместе с ними приходила и боль.
- Я предупреж-ж-ждала… — сказала Хранительница. – Смеш-ш-шные ч-человеч-чки… Зач-ч-чем вы торопитесь? Мудрос-с-сть – это яд, его нуж-жно потреблять в малых дозах и пос-с-степенно. Тогда от нее польза. Мудрос-сть обретаеш-шь к с-старос-с-сти… это с-справедливо. К ч-чему муч-читься, пока ты мож-ж-ешь прос-с-сто ж-ж-жить?
Я уже встала с камня, разминая затекшие руки и ноги. Я вдруг ощутила прилив ненависти к змее. Мне захотелось шваркнуть по ней чем-нибудь тяжелым, чтобы она навеки замолчала. Она ведь знала, знала, что так будет! Почему же она меня не остановила? Хотя нет – она пыталась. Это я не захотела ее услышать.
- Я всего лиш-ш-шь с-с-соединяю с-с-с Колодц-ц-цем Ж-ж-желаний, — напомнила змея.
Да, это было мое желание. Сейчас оно казалось мне смешным и нелепым. Действительно, мудрость накапливается с опытом и приходит через боль. Вернее, в результате преодоления боли. Я могла бы попросить у Хранительницы все, что угодно. Например, радость жизни. Или яркие события. Или путешествие по всем прекрасным уголкам Земли. В самом деле, разве нельзя обрести мудрость, просто проживая жизнь? Или следовало попросить умение принимать все добродушно и смиренно, не испытывая при этом боли и разочарований?
- Только одно ж-желание, — словно подслушав мои мысли, напомнила мне змея.
- И как мне теперь со всем этим жить? – с горечью спросила я.
- Если смож-ж-ешь вернуться – прис-спос-собиш-шься. Ес-с-ли нет – ос-ставайс-ся з-здес-сь, с нами. З-змеей быть прощ-ще. Нет ч-чувс-ств. Многие ос-с-стаютсс-ся…
Заповедный луг… так вот почему здесь обитают тысячи змей! Это те, кто, обретя мудрость, так и не решился покинуть это место. Это знание открылось у меня в голове мгновенно, как вспышка.
Да, чувствовать – это больно, это я давно поняла, — сказала я. — Я и пыталась обрести мудрость, чтобы заглушить свою скрытую боль. Оказалось, только усугубила… Раньше мне было больно только за себя, а теперь за всех…
- Многие знания – многие печали, — повторила змея.
- Спасибо, Хозяйка, — поблагодарила ее я.
- Попей молока. Противоядие, — ухмыльнулась она и нырнула в Источник.
Я допила молоко, утерла губы. Аккуратно собрала в платок остатки даров – нечего тут сорить. Место заповедное, все должно быть чисто. Делать мне тут было больше нечего, я двинулась прочь от Колодца Желаний, от Змеиного Источника, с Заповедного луга. Понесла всю боль мира, что влилась в меня вместе с мудростью, в свою жизнь.
По легенде, сюда можно прийти только один раз в жизни, и я это знаю. Значит, придется искать другие способы научиться с этой болью жить и обрести радость жизни. Сейчас вот принесу собранные утром грибы, попрошу бабу Марусю их пожарить с картошкой и сметаной, мы вместе поужинаем, а потом буду слушать про барина-упыря (или что она мне там еще поведает?). А завтра прополю ей весь огород, и пусть она будет счастлива.
Я не хочу превращаться в бесстрастную змею Заповедного луга и потом смотреть на дурочек, которые стремятся бежать впереди паровоза и приходят к Колодцу Желаний за всякой ерундой. Лучше я вернусь к людям и буду всем рассказывать, что счастье – в самой жизни и в отношении к ней, а мудрость – это та горчинка, которая нужна, чтобы острее ощущать счастье. И что принимать ее надо пожизненно, но постепенно, в гомеопатических дозах, чтобы не было мучительно больно и невыносимо горько. И еще – что с желаниями надо поосторожнее, так как они имеют тенденцию исполняться.
Я еще не знаю, как я это сделаю, но уверена, что найду способ. Я буду счастливой и научу этому других. Иначе на кой мне вся эта мудрость?


Автор: Эльфика

ПРЕКРАСНАЯ РОЗА

Глава из книги серии «ЖЕНСКАЯ ПРИРОДА», книга третья «Женская самооценка»



Жила была Прекрасная Роза…

Вернее, не совсем так.

Это еще не была Роза, это было еще только маленькое Семечко. Оно лежало в коробочке и мечтало о другой жизни, о нежном друге, с котором оно могло бы делиться самым сокровенным, о своем предназначении, которое, как смутно чувствовало Семечко, было в чем-то интересном и красивом.

- Неужели вся моя жизнь пройдет в этом замкнутом темном пространстве? Неужели я так и просижу здесь, не познав ничего другого, не найдя смысла своей жизни? Почему жизнь так несправедлива ко мне? – Семечко было просто в отчаянии, его вера в лучшую жизнь постепенно угасала, дни проходили за днями, а его положение не менялось.

Так длилось довольно долго, Семечко уже не знало, что делать дальше, ему казалось, что оно перепробовало уже все возможное для изменения своей жизни, но почему-то ничего не помогало – оно все так же лежало в коробочке и оставалось маленьким Семечком.

- Что со мной не так, почему у меня нет счастья?

- Неужели Бог забыл про меня?

- Неужели он не любит меня больше?

- Да и есть ли вообще Бог? – Семечко даже испугалось последнего вопроса, и еще больше сжалось в своей коробочке.

В эту ночь светила полная луна, и Семечко чувствовало ее прикосновения даже сквозь крышку коробочки. Оно спало очень тревожно и только под утро забылось в крепком сне.

Семечку приснился Бог Цветов.

Он ласково взял в ладони маленькое Семечко, и согрев его своим дыханием, спросил:

- Чем ты озабочено, Дитя мое?

- Плохо мне, ничего не получается у меня, и мечты не сбываются, и дни мои похожи один на другой. Почему так? Что со мной не так? Почему ты уготовил мне такую серую судьбу?

- Я? Ты думаешь, что я хотел для тебя такой доли?

- А кто?

- Ты?

- Я? Я хотело провести всю жизнь в этой маленькой тесной коробочке?

- Ты хочешь с этим разобраться?

- Конечно хочу!

- Тогда скажи мне, кто ты?

- Я Семечко…

- И все? Ты просто Семечко? И ты хочешь навсегда остаться просто Семечком?

Семечко задумалось. Оно никогда не смотрело на себя как-то иначе, оно никогда не думало о том, что заключено внутри него, во что оно должно превратиться.

Медленно, заикаясь и чувствуя, как изнутри его захлестывают волны незнакомых чувств, оно прошептало:

- Я Семечко Прекрасной Розы…

- Повтори это. Повтори громко и уверенно! Кто ты?

- Я Семечко Прекрасной Розы. Нет, я Прекрасная Роза! - Семечко зарыдало от предвкушения нового открытия.

Сейчас оно получит ответы на все свои вопросы, оно знало, что это будет именно так.

И почему-то ему стало очень страшно…

- Ты хочешь знать, почему ты до сих пор остаешься Семечком?

- Да, хочу… - неуверенно пробормотал малыш.

- Хорошо, - Бог внимательно посмотрел на него, - я скажу тебе. Это было твое желание.

- Как, мое желание? Я возжелало жить в этой коробке? Это я хотело для себя такой беспросветной жизни?

- Нет, твои желания звучали иначе. Ты хотело комфорта и тепла. Ты хотело прожить свою жизнь без боли. И я дал тебе эту возможность. Ты навсегда останешься Семечком, тебе всегда будет тепло и комфортно, и никто не сможет причинить тебе боли. Я исполнил все твои желания, чем же ты недовольно?

- Но разве это жизнь? Я не хочу так жить…

- Ты и не просило меня о жизни. Ведь жизнь невозможна без боли и потерь, без страданий и кризисов, без трудностей и поражений, без ошибок и неудач, а ты хотело избежать этого, ты хотело оставить только белую полосу, а она зовется скука и одиночество. Ты не просило меня о счастье и любви, ты не спрашивало о своем предназначении, ты не хотело очутиться в окружении таких же, как ты. Невозможно стать счастливым в одиночку, потому что для счастья нужно пройти через боль непонимания, через трудности общения, через кризисы собственного роста и

преображения. Изменения всегда болезненны, а счастье имеет горький вкус исполнения своего долга, нахождения своего места в Саду других Цветов. Нельзя, находясь в покое в коробочке, получить плоды смельчаков, кто решился отправиться в Свой Путь. Нельзя в своем комфорте получить плоды Любви других.

- Но в Саду я могу погибнуть, я могу замерзнуть, я могу никогда не встретить родную душу, я могу остаться несчастным на всю жизнь…

- Да, можешь…

- Но как же..

- Ты можешь погибнуть, но только в Саду у тебя есть шанс прорасти и стать Прекрасной Розой.

- И что, другого пути нет?

- Нет, другого нет… Любовь и Счастье – удел сильных духом цветов, готов пройти через все шипы судьбы, чтобы стать собою.

Бог тепло обнял Семечко и растворился в утреннем тумане.

… Семечко проснулось в слезах. Бог был прав – оно боялось выходить за зону комфорта, оно не хотело боли и страданий, и только сейчас оно поняло, что это путь навсегда остаться в ненавистной коробке.

- Как же я боюсь… и как же я хочу туда, в Сад, где цветут и другие розы.

Дни шли за днями, но чуда не происходило. Семечко все так же лежало в своей коробке, а жизнь проходила мимо, не касаясь его своим крылом.

…

Это случилось однажды. Когда светила полная луна. То ли время пришло, то ли Семечко созрело, то ли до него донесся аромат летнего сада – мы не знаем, что именно повлияло на маленькое Семечко.

В эту ночь Семечко взмолилось. Его шепот был горячим и истовым, в нем больше не было страха, а было только желание… жить.

- О, Бог Цветов, я хочу жить! Я хочу стать Прекрасной Розой. И пусть мне будет больно – я готово принять все страдания моего пути! Прошу тебя, откликнись на мой зов.

Слезы текли по его щекам, но удивительно – ему больше не было страшно, оно больше не боялось боли и трудностей…

Семечко крепко уснуло. А утром оно почувствовало, что что-то изменилось.

Нет, коробочка была все та же. Что-то изменилось у него внутри, появилась неведомая Сила и уверенность в том, что ему все подвластно.

А дальше начались обычные чудеса, которые преподносит нам жизнь.

Нежные руки достали семечко и опустили его по влажную землю.

Здесь было тепло и сыро, и Семечко почувствовало разрывающую боль по всему телу. Оно больше не было Семечком. На свет появился маленький росточек.

…

Прошел год. По цветущему саду, взявшись за руки, гуляла пара.

- Смотри, две розы. Алая и белая, словно обнимают друг друга. Как мы с тобой.

И никто бы не узнал в одной из этих роз маленькое Семечко, которое однажды захотело жить…



автор: Татьяна Плотникова

«Предновогодняя суета закружила ее в своем танце – некогда было пожалеть себя бедную несчастную и одинокую. Лена любила эту пору подготовки к празднику, на работе она с радостью готовила она поздравления своим клиентам, а после – бежала на репетиции, скоро должен был состояться премьерный спектакль.

Руководитель театральной студии, Надежда - молодая еще девчонка, предложила им устроить новогоднее представление для детей интерната. Вместе они выбирали историю, вместе обсуждали и делали декорации, и вместе волновались, ожидая оценок самой честной публики.

День премьеры приближался, нужно было успеть еще накупить детворе подарков – Лена договорилась с акционерами о благотворительном взносе для детей – и она с удовольствием ездила по магазинам, выбирая игрушки и спортинвентарь.

Спектакль удался – маленькие зрители еще долго вызывали артистов на сцену, потом водили с ними хороводы. Лена очень устала, но горящие глаза детей словно заряжали ее батарейки.

Пришло время расставаться, и Лена с особой теплотою обнимала детей, дав себе слово еще не раз вернуться сюда.

Разгоряченные, они высыпали на улицу, и еще долго стояли в кружке, не желая расходиться и потерять ощущение радости, которое рождается только в момент отдачи, вдыхая морозный воздух и вновь и вновь вспоминая праздник.

Неожиданно Надежда замахала кому-то рукой, ее глаза радостно заблестели и вся она подалась вперед. Лена проследила ее взгляд и вздрогнула – к их группе приближался Игорь с цветами. Он тоже увидел Надю, и улыбка осветила его лицо. Почему-то Лене стало очень грустно. Она, хоть и запретила себе думать о новом сотруднике, все же надеялась в глубине души на взаимность чувств. А то, что она сама влюблена в него, для нее уже сомнений не составляло.

И опять жизнь вместо свадебного букета преподносила ей тяжелый удар. Опять нужно было вытаскивать себя уныния, настраивать на рабочий лад, искать новые способы поверить в свое счастье.

Ей захотелось убежать, но момент уже был упущен, Игорь увидел Лену, и на его лице отразилась растерянность. А Надежда уже обняла его за шею, забрасывая его радостными возгласами:

- Ой, Игоречек, какой ты молодец, что смог приехать! Жаль, что ты не видел нашего спектакля – все так здорово играли! А как нас принимали дети!

Лена не знала, куда девать глаза, они наполнялись слезами помимо ее воли – перед ней стояла любящая пара, и они так подходили друг другу – тоненькая Надюшка и стройный подтянутый мужчина с орлиным взором.

Она не помнит, как попрощалась со всеми, и сославшись на головную боль, отказалась идти в их любимое Литературное кафе. Лена быстро шла к метро, ей хотелось спрятаться от всего мира, чтобы оплакать свое одиночество, о котором весь этот год, погрузившись в интересные занятия, она словно забыла.

Через два дня Новый год, а она снова оказалась у разбитого корыта своих надежд.

Успокоилась она, когда добралась домой – и сама удивилась, как быстро прошло состояние безысходности – перед глазами вновь поплыли картинки улыбающихся детей, их радость и объятия.

«Ну и пусть я буду одна, зато у меня останутся мои дети!» - ее жизнь вдруг осветилась новым смыслом, а проблемы, с которыми она боролась весь год, показались на фоне чужой беды, незначимыми.

Лена приняла ванну, включила любимую музыку и принялась обдумывать последние приготовления к празднику.

… До Нового года оставалось шесть часов. Лена только приняла ванну, и сушила полотенцем волосы. Она решила в этот день остаться дома, хотя приглашений в этом году было множество – ее хотели видеть подруги, коллеги, новые друзья из театральной студии. Но ей хотелось побыть одной. Наедине с собой, своими мечтами – повести итоги года, запланировать новые достижения, а может… написать письмо Деду Морозу…

«Ну, нет, дедушка, в этом году ты от меня писем не дождешься, сначала исполни мое прошлогоднее желание», - она вновь почувствовала себя любимой внучкой Деда Мороза, совсем не хотелось умничать на тему «Почему не сбылась моя мечта?»

Звонок в дверь застал ее врасплох – она никого не ждала, это не могли быть знакомые, в их кругу было не принято посещать друг друга без звонка. Лена накинула халатик, пригладила волосы и подошла к двери.

В глазок улыбался Дед Мороз…

Сердце почему-то сильно забилась в груди, хотя она сразу поняла, что просто ошиблись этажом, дети жили выше. Она открыла дверь:

- Здравствуйте, с Новым годом! – пробасил дедушка натуженным голосом.

- Вы ошиблись. Вам к Тимофеевым? Они живут этажом выше.

- Нет, я к Яковлевой Леночке, вот адрес – здесь все правильно.

Лена обомлела – он держал в руках ее письмо. Она не знала, что сказать, лишь чувствовала, как лицо наливается румянцем, а из глаз текут слезы.

- Но, как…

- Как, как.. Волшебно. Сначала поназаказывают Любимых и Единственных, а потом не хотят их на порог пускать.

- Ой, правда, да что это я – заходите, конечно! – она засуетилась. От необычности ситуации потеряв всякую способность мыслить трезво, она отступила, пропуская гостя в квартиру.

- Ох, и долго же я к Вам добирался, Елена Васильевна, истоптал семь пар башмаков, износил семь тулупов, с оленями совсем беда вышла – загнал три упряжки. И вот успел выполнить Ваше желание. Ну-ка скажите мне честно – Николая Степановича полюбили? Сладкое на ночь есть перестали? А как с амбициозностью? – он вспоминал ей прошлогодние обещание, а Лена не верила своим глазам и ушам.

Перед ней был Игорь. Она сразу почувствовала что-то знакомое в его облике, но только сейчас узнала его. В голове совсем не было мыслей, она никак не могла придумать, как ей нужно себя вести – обидеться, выставить гостя, который проник в ее святая святых – сокровенные мысли или подыграть Деду Морозу.

Она на миг зажмурилась и выбрала второй вариант.

- Ой, дедушка, трудно мне было. Каюсь, иногда ела сладкое. А амбициозность моя только выросла. Правда, теперь я думаю не о карьере, а о детях. Это прощается?

- Ладно, зачтем! А подарки научилась принимать за этот год? И верить в волшебство?

- Учусь, вот сегодня осталось сдать экзамен.

Дед Мороз открыл свой мешок, и на столе стали появляться запечатанные свертки.

- Вот, принимай, посмотрю, как усвоила уроки.

Волшебная игра затягивалась, а ум уже очнулся и требовал выяснить срочно все обстоятельства дела – как он узнал? Почему ее письмо попало к нему? Как же Надюшка?

Словно в ответ на ее мысли, Дед Мороз продолжал:

- Привет тебе от Надежды. Сестра она мне, Снегурочка по совместительству. Это она посоветовала сделать этот маленький спектакль, когда узнала, что Леночка в письме и Елена Яковлева – это одно и то же лицо.

Лена снова покраснела, но от сердца отлегло. Она чувствовала, как постепенно покидает ее напряжение последних месяцев, как на смену суете приходит ощущение покоя и неотвратимости волшебных моментов, о которых она мечтала, в глубине души она уже знала – ее мечта сбылась, она сидит рядом на кухне и нагревается от теплого тулупа и шапки.

- Дедушка, а не принять ли Вам ванну, тяжело небось добираться было.

- Дело говоришь. Ты давай тут, на стол накрывай, праздновать будем. А я умоюсь с дороги дальней.

Он оставил подарки и письмо на столе. На конверте рукой почтальона была пометка «Студия «Мажор»». Так называлась их театральная студия, и Лена вспомнила, как Надежда рассказывала о том, что они с братом договорились на почте, чтобы письма Деду Морозу от детей доставлялись на адрес студии – в новогодние праздники они устраивали таким детям представления, дарили подарки, старались принести в мир детства праздник, поскольку сами выросли, лишенные родительской любви. Их родители рано погибли в автокатастрофе, и воспитывала их тетка.

Все вопросы получили свои ответы. А Лена почувствовала, что теперь так будет всегда – Дед Мороз исполняет все детские желания. Даже если дети уже выросли. Ей вспомнилась фраза, которую часто повторяла ее учительница литературы «Волшебство приходит в нашу жизнь, когда мы своими руками творим его для других людей.»

автор: Татьяна Плотникова

… После Нового года на работе началась привычная застойная пора. Все было как всегда, и все же, все было совсем по-другому. Что-то неуловимо изменилось в ней. Лена больше не суетилась, как все эти годы, пытаясь найти заказы, ей не хотелось обзванивать клиентов и под видом поздравления с праздниками узнавать, как у них идут дела, и не нужны ли им услуги их компании. Время текло плавно и медленно, и она впервые ощутила, как здорово плыть вместе с ним, не обгоняя и не догоняя события, которые придут в свой час.

И теперь она с удивлением смотрела на своих коллег, которые были чем-то заняты, обеспокоены, куда-то спешили – неужели она тоже была такая? Со стороны это казалось таким смешным и глупым, и Лена только сейчас прочувствовала мудрость, которую давно знала «все произойдет в нужное место и нужное время, только доверься Богу – ведь он любит тебя». Только остановившись, она ощутила божественную любовь и спокойствие, только отстранившись от суеты, почувствовала уверенность в себе.

А еще в ней стали открываться какие-то давно забытые желания. Они пахли пылью, но были так таинственны и приятны! Январь только близился к концу, а Лена уже попробовала себя на мастер-классах живописи, записалась в студию арт-творчества, посетила несколько уроков живой пластики. Но самое интересное – это театральная студия, придти в которую она не решилась еще, но уже мечтавшая, как Золушка, хоть одним глазком взглянуть на то, что там происходит.

Теперь ее день не был похож один на другой, они были разные, и каждый день приносил ей новые грани в ней самой – она никогда не думала, что обладает столькими талантами – у нее все получалось. И дом наполнялся потешными поделками, тело выдавало красивые движения, а глаза стали искриться светом и добротою.

Эти перемены отметили и коллеги – Лена стала ловить на себе заинтересованные взгляды мужчин, а женщины, которые раньше сторонились ее, сейчас наперебой стремились пригласить ее в отдел на чаепитие и угостить своими кулинарными шедеврами.

Наверное, ее ум сошел с ума от шквала перемен, потому что заткнулся и не выдавал привычных «ничего не получится», «да зачем тебе это нужно», «что скажут люди». А может, он наконец начал ее слушаться? Или понял, что здесь есть персоны, главнее, чем он? А может быть, ему понравилось участвовать в творческом процессе?

Эти вопросы иногда пролетали в ее голове, но оставались без ответа, потому что времени пострадать или порадоваться изменениям она себе не оставляла, словно боялась, что если задумается на мгновенье о свой новой жизни, та растает, как утренний туман.

Почему-то новый способ мировосприятия никак не отразился на ее финансовом положении - ей удавалось попасть в струю, ее интуиция нашептывала ей моменты, когда нужно было уделить максимум внимания делу, и она погружалась в него с головой – звонила, заключала договора, возила портфолио новому заказчику, обучала свою группу новичков обращению с клиентами.

Теперь ей не нужно было задерживаться на работе – она все успевала в рабочий день, исключив из своего времени ненужные переживания и лихорадочные шаги по поиску клиентов. Ее чувства стали острее, и дав себе возможность слушать свое сердце, она часто попадала в точку, звоня своим клиентам в нужный момент.

Да и тема денег и карьеры как-то отошла на задний план, сейчас Елене хотелось совсем другой цели, которая требовала иных качеств – стать Еленой Прекрасной и встретить своего любимого и единственного. У нее еще оставались страхи одиночества, но где-то в глубине души начал тлеть огонек надежды и очень приятного предчувствия.

… Новый сотрудник появился в их команде в апреле, но для Елены он остался незамеченным – впервые свой любимый месяц Елена проводила так, как ей хотелось. Она ушла в свободное плавание, договорившись о плавающем графике работ, поэтому познакомилась с Игорем не сразу.

Она замечала новое лицо, мелькавшее в офисе каждый раз, когда она туда приходила, но тут же забывала о нем, считая его очередным клиентом.

В апреле случилось очень важное событие для нее – она решилась переступить порог театральной студии. Оказывается, это совсем не страшно – ее сразу же тепло приняли в новый коллектив (студия открылась совсем недавно, и в ней были такие же новички, как она), и Лена с головой погрузилась в занятия. Здесь она нашла все, чего жаждала ее душа – с начинающими актерами только велись подготовительные занятия, но они были выстроены так мудро, с таким вкусом, что поглотили ее полностью.

Опомнилась она только летом, когда студия ушла на каникулы, а ей нужно было вновь возвращаться к работе – лето была не только жаркая пора, но и прибыльная, и упускать шансы она себе позволить не могла. Лена с удовольствием окунулась в привычное течение событий, привнося туда новые нотки. Она просто фонтанировала идеями, заставляя начальство внимательно присматриваться к ней, а коллег включаться в ее творческие планы с энтузиазмом.

С Игорем пересекалась редко, только на рабочих совещаниях – они работали в разных отделах, но она так была поглощена своими идеями, новыми проектами, что, замечая на себе его заинтересованный взгляд, относила его на счет своих предложений.

Она просто запретила себе думать о нем, когда однажды за чаем услышала, как местные кумушки обсуждали нового сотрудника:

- А ты слышала, что он из-за женщины уволился с прошлой работы, начальница в него влюбилась, а он посмел ей дать отпор.

- Да, парень хороший видать, заметила, как наша Людочка на него смотрит? Да и он ей симпатизирует, так вокруг и вертится.

- Хорошая была бы пара, они одногодки.

Обсуждение продолжалось дальше, а Лена для себя отметила, что он младше ее на три года, как и секретарша Людочка, с которой у него был роман, по словам всезнающих любительниц посплетничать.

Тогда-то она и задушила в себе мысль «а вдруг это моя судьба». И тщательно следила теперь за собой, готовясь утопить любую надежду на какие-то отношения между ними, кроме деловых.

Летом у нее это хорошо получалось – она просто погрузилась в дела с головой, в сентябре она уехала в отпуск – купила себе йога-тур, к которому присматривалась уже несколько лет. Это тоже было новое для Лены – обычно ее отпуск был коротким и проходил с пользой для работы.

Вернулась она окрыленная – прекрасные ландшафты, ежедневные медитации и физические упражнения, общение с природой, но главное – с интересными людьми, среди которых оказался прекрасный рыцарь, в которого она влюбилась безоглядно, наполнили ее энергией творчества.

Но его пламенные речи сменились долгим молчанием, его восхищенный взгляд превратился в озабоченный, их долгие прогулки по вечерам за ручку рассыпались на ее ожидания его звонка и его постоянную занятость, которую он преподносил ей, когда не выдержав разлуки, звонила она. Лена чувствовала себя Золушкой, вокруг которой прекрасная карета превращается в тыкву, кучер – в крысу, а сама она снова становится замарашкой, никому не нужной в лесной хижине.

С таким настроением Лена вошла в золотую затяжную осень. Осень всегда была причиной для хандры и уныния, и даже золото листьев и необычайно теплая погода не радовали женщину. Ей казалось, что она обрела себя, свою любовь. Она уже строила планы совместной жизни с Олегом, в ее воображении вокруг уже бегала парочка малышей, а любимый не сводил с нее глаз всю оставшуюся жизнь. И эта сказка рушилась на глазах, разбиваясь о молчание телефона.

Этот разговор инициировала она, когда ей с таким трудом удалось вытащить его на свидание:

- Олег, я уже не маленькая девочка, и я не хочу просидеть всю свою жизнь, ожидая от тебя звонка. Что происходит? Скажи мне прямо, я не буду устраивать истерики. Я постараюсь понять, - ком встал у нее в горле, и фраза получилось какой-то скомканной и жалкой.

Он взял ее руку в свою:

- Ты такая чудесная, такая волшебная, я никогда не встречал такой потрясающей женщины, и я очень рад, что в моей жизни была ты!

- О, когда говорят такие слова, это значит, что за ними последует «но» в виде жены или мамы, прикованной к постели, или карточных долгов, которые не дают нам быть вместе, и делают тебя недостойным нашей любви, - она сама не понимала, откуда она черпала силы, чтобы шутить.

- Ты права, - он продолжал свою пафосную речь, - мы не можем быть вместе. Я не сказал тебе, что через две недели мы с семьей уезжаем в Канаду на ПМЖ, и сейчас идут последние приготовления, поэтому я не могу видеться с тобой. Но я сохраню о тебе самые светлые воспоминания!

- Почему ты не сказал этого там, у моря? – она до боли прикусила губу, чтобы не сорваться в истерику, но внутри ее все кипело от горечи и обиды.

«Почему ты использовал меня для удовлетворения своих чувств?», «Почему я стала для тебя игрушкой? Временной?» «Почему, удовлетворяя свою похоть, ты не подумал тогда, а каково будет мне потом?» «Почему я притягиваю в свою жизнь таких эгоистов?»

Эти вопросы бились в ее голове всю осень, погружая вновь в пучину страданий. Не хотелось ничего, она опять почувствовала себя маленькой девочкой, которую предал любимый мужчина. Сначала отец. Теперь – этот.

Все ее усилия по возвращению женственности показались напрасными, и Елена хотела по привычке окунуться в работу, снова вернуться в русло карьеры и закрыть тему семьи раз и навсегда, поставив на ней крест.

Но внутри еще теплился маленький живой огонек, который она зажгла в себе год назад, пообещав не возвращаться к старой жизни, а обрести свое счастье. И Лена решила бороться дальше. За себя. За ту Леночку, которой она стала благодаря новым энергиям, бурлившим в ней весну и лето.

Она вернулась в театральную студию, и ее душа постепенно стала освобождаться от панциря недоверия миру. Уже первое занятие, на которое она попала, было словно ответом на ее мысли.

Она даже не записывала, она впитывала каждую из них:

«Мы – бессмертные души, что приходят на землю учиться любви. И любая ситуация, какая бы она ни была, предназначена для того, чтобы усвоить еще один урок любви. Легко любить, когда с тобой все поступают хорошо и по-доброму. Но как трудно сохранить любовь, считая, что тебя предали, обижаясь, что тебе предпочли кого-то другого, осуждая, видя отличный от своего образ жизни.

Взгляд на эти ситуации, как на уроки Любви, помогает открыть свое сердце настоящему счастью, непреходящему, льющемуся с небес, которое называется – божественная Любовь, и не зависит ни от каких внешних обстоятельств.

Бог – это ЛЮБОВЬ, и он никогда не сделает нам плохо, каждое событие, которое он посылает нам, направлено на совершенство нашей души.»

Она не могла слушать дальше, так стучало сердце. Эти слова не были новыми для нее, но, пожалуй, она впервые смогла приложить их к своей жизни.

Лена быстро выбежала из зала. Она быстро шла по улице, вдыхая уже холодный воздух, и чувствовала, как с каждым вдохом приходит освобождение. От старых обид и ощущения предательства. От прошлого, тяжким грузом висевшего в ее шкафу воспоминаний.

Каждый вдох наполнял ее светом и каким-то глубоким пониманием, что все было закономерно – и уход отца, и этот глупый роман, в который она САМА бросилась сломя голову. Разве ей самой нужна была тогда правда? Ей нужна была романтика, и первый мужчина, мало-мальски похожий на рыцаря, стал героем ее иллюзий.

Она словно просыпалась, вглядываясь в прошлое. И теперь она видела, что уже тогда отмечала лицемерие Олега, уже тогда ей не нравилась его излишняя пафосность и стремление снискать дополнительные лавры. Куда девалась ее профессиональная проницательность?

По щекам катились слезы, но Лена смеялась. Над собой. Над той дурочкой, которая позволила падкому на слова мужчине стать избранником ее сердца.

Как хорошо, что он сам ушел, иначе сейчас ей бы пришлось гнать его от себя.

При этой мысли стало так легко и приятно, и Лена вновь ощутила огромную радость и уверенность в том, что все у нее будет – и семья, и дети.

«Дед Мороз меня не подведет!» - она быстренько прогнала эту мысль, чтобы не впасть в очередную иллюзию. До Нового года оставался месяц, и никаких событий он не предвещал.

«На все твоя воля», - эта мысль показалась ей свободной и полетной, и Лена ощутила, что Бог действительно любит ее, и сделает все так, чтобы она была счастлива по-настоящему, без глупых иллюзий изобретательного ума.

автор: Татьяна Плотникова

В жизни всегда есть время и место для чудес! Особенно, когда мы творим их своими руками! Для себя и для других! Сейчас наступает именно такое волшебное время, когда вы можете сказать друг другу, как цените ваши отношения, когда можно помириться с тем, кого вы обидели или кто обидел вас, когда можно протянуть руку помощи – маме, дочери, мужу, котенку, постороннему человеку – это неважно, важно то, что будет в вашем сердце. Сегодня. Сейчас. И всегда!

«По дому разливался аромат травяного чая – Елена любила этот сорт и всегда с радостью покупала знакомую упаковку, предвкушая наслаждение вкуса. Звучала тихая музыка. Домашняя обстановка располагала к расслаблению и покою, но на Лену она действовала возбуждающе. Она чувствовала, что должно произойти что-то очень важное. Сегодня. Сейчас. Что ей нужно выполнить что-то, давно забытое, похороненное в глубине ее памяти.

Она закутала ноги в плед, руками обхватила горячую чашку. Ее знобило, хотя в квартире было тепло. Уже неделю она сидела дома на больничном, и сейчас это вынужденное бездействие стало ей доставлять удовольствие – простуда отступила, но вновь окунаться в водоворот рабочих дел Елена не спешила.

Это уже настораживало – Лена была типичным трудоголиком. Не имея семьи, и поставив на первое место карьеру, она уже много лет проводила будни и праздники на работе, ставя перед собой все новые и новые задачи, не останавливаясь на достигнутом. Она требовала от себя все больше и больше, критически глядя на результаты своего труда, сравнивая их с успехами других и вновь желая оставить позади конкурентов.

Предпраздничный прессинг завершился успешным выходом журнала в свет и затяжной простудой, которая словно ждала, когда Елена расслабится хоть на миг, чтобы атаковать ее и уложить в постель надолго.

Она не сопротивлялась, и где-то в глубине души даже была рада этому событию – ведь она столько времени не давала себе отдохнуть, куда-то бежала, за чем-то гналась. Сегодня ее цели казались призраками – она устала в этой гонке, и растеряла в ней что-то очень важное. Так казалось ей, когда охваченная простудой и апатией, она тупо смотрела одну за одной телевизионную передачу, когда сновала по квартире, не имея сил приняться за работу и не умея занять себя чем-либо еще.

Лена хотела почитать, но не нашла ни одной художественной книги – последнее время она читала исключительно литературу по специальности. Через три дня она устала от телевизора и в квартире повисла тишина, которая казалась ей удушливой. Тогда она включала музыку из далекого прошлого, заваривала себе целый чайник ароматного чая и смотрела в окно на город, погружаясь иногда в свой внутренний мир.

За окном царила предновогодняя суета: город был украшен гирляндами, маленькие человечки внизу тащили домой елки и сумки с апельсинами и конфетами, детвора с визгом каталась с горки, выстраивала крепости и лепила снежных баб. Незаметно Лена погружалась в детство, вспоминая, как любила она всегда этот праздник, как готовилась к нему заранее, отсчитывая дни.

Конечно же, как и все дети, она верила в Деда Мороза и Снегурочку. И много лет писала им письма с просьбами о подарках. Эту сказку поддерживали ее родители – Леночка даже не подозревала, что роль добрых волшебников играют они.

Сказка кончилась, когда отец ушел к другой женщине. Это было перед Новым годом, и девочка тогда написала несколько писем Деду Морозу с просьбой вернуть папу. Она больше не хотела игрушек, самым важным на тот момент для нее стало вновь ощутить целостность своей семьи.

Как она ждала тогда первое января…

Проснувшись рано утром, она бросилась под елку, и зарыдала, найдя там лишь подборку книг, о которой мечтала. Никакого намека, ни письма, ни строчки о папе. Надежда еще жила в ее сердце. Может быть, он придет без письма? - и девочка бежала к двери при каждом звонке. Но приходили гости, и папы среди них не было. Может, он позвонит? – и она с надеждой смотрела на телефон.

Папа пришел. Через три дня. Чтобы забрать свои вещи.

А Лена навсегда запомнила обиду на Деда Мороза, который так легко выполнял все ее дурацкие желания, а самое главное, самое нужное – не исполнил!

… Лена не замечала, как бегут слезы по щекам, скатываясь в чашку с остывшим чаем. Она давно простила отца, разобравшись в их отношениях с мамой. Прошла обида и на мать, которая не смогла удержать его рядом с собой, окунувшись в любимую работу и забыв о своей женской природе.

Остался только страх перед Новым годом, - с тех пор Лена каждый ждала от этого праздника подвоха, каждый год ожидая, что стены замка, в котором она надежно заперла себя от мира, рухнут, унеся с собой все ее достижения.

В этом году это чувство стало особенно острым – то ли болезнь обострила все чувства, то ли пришло время, которого она так боялась – что-то должно было случиться. Чувства были двоякими – с одной стороны Лена чувствовала ужас. Ужас от осознания того, во что она превратила свою жизнь. Своими руками. Да, она сделала карьеру. Да, она была обеспечена, ее ценили на работе, ее боялись конкуренты. Но в этом стремлении защитить свою жизнь она осталась одинока. У нее не было мужчин, были просто любовники, которых она не пускала в свое сердце – она боялась их, боялась, что ее жизнь пойдет по маминому сценарию, и охраняла себя от надуманной боли. У нее не было подруг – они мешали ей строить карьеру, приставая с вопросами о замужестве и семье. У нее не было родителей, вернее, уже давно их отношения ограничивались регулярной высылкой денег матери, и поздравлениями с праздниками отца.

Всю жизнь она гналась за иллюзией, за успехом, а оказавшись по другую его сторону, увидела, что быть успешной в карьере и быть счастливой женщиной – это совершенно разные вещи. Понимание этого выбило ее из колеи, и она даже была благодарна своей болезни за то, что есть возможность не принимать сейчас никаких креативных решений, не думать о работе, а наконец обратить внимание на свою личную жизнь.

Лена размышляла. Она всегда была целеустремленным человеком, и могла в лепешку расшибиться ради поставленной цели. Но здесь она растерялась – как можно привлечь в свою жизнь мужчину? Ведь это не товар, на который можно заработать денег. И не выгодное место на рынке, которое можно отвоевать у конкурентов. Здесь нет гениальных менеджерских ходов, прописанных в учебниках, здесь нет законодательства, в рамках которого мужчину можно влюбить в себя.

Сфера отношений между мужчиной и женщиной не поддавалась анализу, и ее обессиленный разум не выдавал никаких решений, ведь любовь не вписывается в правила. Устав от бесполезных попыток найти ответ на вопрос – Как устроить свою личную жизнь? - Лена откинулась в кресло и закрыла глаза, позволив мыслям свободно течь в сознании.

Может быть, ее мозг завис от напряжения, а может, просто подходило волшебное предновогоднее время, но в голове ее вдруг отчетливо застучало «напиши письмо Деду Морозу». Эта мысль казалось бредовой, и Елена усиленно отгоняла ее прочь. Но она упорно возвращалась, ведя за собой целую команду: «никто ведь не узнает», «ты ничем не рискуешь», «что-то же нужно делать, а ты все равно не знаешь, что».

Устав от борьбы с самой собой, Лена решила действовать: достала бумагу, цветные карандаши, ручки – захотелось сначала украсить лист бумаги, оформить его, чтобы потом на этом фоне желаниям было легче расположиться. Она вспомнила как на лекция, умирая от скуки, разрисовывала поля конспекты картинками. Карандаш уже бежал по бумаге, не успевая за мыслями, тело словно ждало этого момента и среди причудливых фоновых узоров появлялись картинки милой семейной жизни: «он и она», «он, она и ребенок», «они на прогулке», «они на воздушном шаре». Закусив губу, она отдалась этому занятию полностью и в какой-то момент поймала себя на том, что расплылась в широкой улыбке, мурча песенку «с красотой не справишься, вечно будешь мой – ой, как ты мне нравишься, ой-ей-ей-ей».

Фон был готов и Лена с удивлением рассматривала творение своих рук – листок бумаги был переполнен светлыми образами, он манил за собой в сказку, и давал веру в то, что все это обязательно сбудется. Теперь предстояло написать само письмо.

«Здравствуй, Дедушка Мороз!», - рука задрожала, а Лена ощутила, как по щекам побежали слезы. Как давно она не давала своим мечтам шанса на жизнь, как давно заперла свою девочку в шкафу неприятных воспоминаний, не веря в то, что она – такая беззащитная и нежная, может выжить в этом мире. Сейчас она выпускала своего внутреннего ребенка порезвиться, и было невыносимо больно от того, что столько лет она о нем просто не давала себе вспоминать.

«Может, ты помнишь меня – я Леночка! Помнишь, ты принес мне куклу, я как раз болела, и кукла помогала мне лечиться. А когда-то ты подарил мне билет в сказочную страну, где я провела целую неделю. Мне было так весело.

Лишь одно желание ты не смог исполнить – вернуть моего папу. Но я понимаю, что ты не всесилен, и для этого нужно было желание не только мое, но и мамы, и папы. Сейчас я понимаю это, а раньше очень сильно обижалась на тебя. Прости меня за это.»

Еще вчера она бы посчитала это бредом, но сегодня она чувствовала – ей нужно пройти этот путь от обиженной девочки, запершейся от всего мира до сегодняшней женщины, отпустить на свободу свои обиды и начать новую жизнь, поэтому продолжала писать:

«Я долгие годы жила как во сне, с обидой в сердце, и сегодня пришло время отпустить ее. Я уже знаю, что так нужно было, чтобы научить маму любить, чтобы научить меня принимать своих родителей такими, как есть и не судить их.

Я благодарю их за то, что они есть в моей жизни. У меня нет больше обиды на них.

Ты спросишь – А чего я хочу?

Может, это звучит банально, но я очень хочу встретить своего Любимого и Единственного. Я больше не хочу строить карьеру, мне нужна семья, я хочу быть Женщиной, хочу быть Женой и Матерью. Я хочу создать Пространство Любви в своей семье, я хочу ДАРИТЬ свое тепло и нежность кому-то, кто давно его ждет.»

Слова сами ложились на бумагу, а Лена чувствовала, как оттаивает ее сердце, как зарождается в нем уверенность в том, что все так и будет, что совсем скоро ее ждет нечто волшебное.

Она хорошо помнила, как учила ее мама «недостаточно попросить Деда Мороза о своем желании, нужно еще написать, что ты будешь делать для того, чтобы оно исполнилось. Мы должны быть готовы чем-то пожертвовать – своим временем или ленью, своим непослушанием или неряшливостью. Тогда наши желания будут исполняться.»

Лена задумалась – Что готова она отдать ради того, чтобы ее желание стало былью?

«Я готова расстаться со своей амбициозностью и категоричностью, я даже сделаю что-то приятное Николаю Степановичу, моему начальнику, к которому последнее время плохо относилась.» - этого ей показалось мало, - «я обещаю прямо сегодня перестать есть на ночь сладкое». Эта жертва уже тянула много на весах желаний, и Лена продолжила программу своего перевоплощения ради появления в жизни принца:

«С завтрашнего дня начинаю носить юбки, держать ровно спину и улыбаться своим коллегам. И наконец, брошу курить и наливаться шампанским по праздникам!»

На секунду ей стало страшно – а вдруг она не сможет выполнить своих обещаний и принц не появится, но она тут же отогнала крамольную мысль. Лена себя знала, когда она ставила цель – обязательно ее достигала.

Программа-минимум была готова. Лена поставила свою подпись и нарисовала смешную рожицу. Запаковав письмо в конверт, и написав «Лапландия. Деду Морозу» Лена задумала о том, писать ли обратный адрес. И решила написать: «если письмо вернется, значит, в этом году желание не сбудется. А если не вернется – значит, у нее все обязательно получится!»

Закончив послание, Лена оделась и решительно вышла из дома, чтобы бросить письмо в почтовый ящик, пока здравый смысл не нашептал ей чего-нибудь о бессмысленности этой затеи. Настроение было игривым, хотелось танцевать, и Лена перекружилась несколько раз, ловя руками снежинки.»



Продолжение следует…


автор Татьяна Плотникова

Юная, свежая, светлая Мечта пришла к человеку и попросила:
- Воплоти меня в жизнь!
- Еще не время, - ответил человек, - я слишком молод для такой Мечты.
Через какое-то время Мечта вновь обратилась к нему:
- Теперь ты взрослый, воплоти меня, пожалуйста!
- Еще не время, - покачал головой человек, - надо сначала крепко встать на ноги.
- Ну что, пора? - торопила его Мечта, когда он уже крепко стоял на ногах.
- Еще не время, - сказал человек, - надо детишек поднять, а уж потом..
- Может сейчас? - спросила его Мечта на свадьбе его младшей дочери.
- Нет, нет, нет... еще не время, - покачал головой человек. - Столько хлопот, дети, внуки ... давай потом.
- Хорошо, потом, - вздохнула Мечта.
И вот человек вышел на пенсию и через какое-то время вспомнил о Мечте.
- Эй, Мечта, ты где? По-моему, пришла пора!
- Уже не время, - вздохнула старая, поблекшая, одряхлевшая и почти растаявшая Мечта. - Уже не время.

Бабушка, бабушка! – шептала внучка, – Ну расскажи мне свою сказку – я не могу уснуть.
Бабушка подбросила дров в камин, они затрещали и сладкий запах пылающих дров проник в тёплую комнату. За окном вьюга заметала землю белоснежным снегом, укрывая её своим покрывалом.
– Да, моя любимая внученька, – мягко усаживаясь в резное деревьяное кресло возле кровати маленькой девочки, промолвила женщина. Задумавшись, поглаживая головку внучки, она начала свой рассказ.
Жила была девочка, с весёлыми голубыми глазами и обаятельной улыбкой. Её все вокруг любили и она очень радовалась этому миру. Она росла в большой любви, но однажды случилось так, что её папа ушёл из семьи и они остались вдвоём с матерью. Девочка очень переживала – она любила их обоих, и ей было очень хорошо, когда её семья дружно и радостно жила вместе. Но всё в мире меняется, если оно не прочно. Когда уходит любовь невозможно удержать человеческое сердце рядом с другим.
– Бабушка, а почему ее папа ушел? – спросила обеспокоенно девочка.
– Понимаешь, внученька, когда у женщины не хватает любви в сердце, очень трудно мужчине быть рядом возле такой жены.
– А где же ее любовь, бабушка?
– Не каждый мужчина способен открыть сердце женщины. И не в каждой женщине и не в каждом сердце бьёт ключом любовь. Иногда оно сильно переполнено всякими разными обидами и страданиями. И тогда источник, как камнями привален и не идёт из него целебная вода – искренняя любовь.
Так и сейчас произошло. И пообещала себе девочка, что никогда её дети не будут страдать так ,как она и она сохранит свою семью что бы не случилось в её жизни.
Пробежали годы, как одно мгновение, выросла девочка и стала красивой, как лесная фея. Точёный стан, длинные темные волосы, прекрасное лицо с большими голубыми глазами… Сколько парней увивались за такой красавицей, но всем она отказывала в любви. И чем дальше шло время, тем становилось её сердце холоднее и холоднее.
Поуменьшилось парней вокруг неё и от этого сердце её стало еще более жёсткое, но она всё ждала того единственного, а он всё не приходил.
И затужила девушка, захотелось ей семьи, детей, но отвернулись все парни от неё, и даже красота неземная не могла удержать их возле неё.
– Но почему же ,бабушка ?
– Есть мир, в котором живут Боги, они привели нас на землю дабы мы учились творить. И вот там живет Богиня Любви – великая мать всех Богов Лада. Она посылает любовь человеку, дабы он испытывая это чувство, мог наполнить любовью весь мир. Но, когда человек отворачивается от любви и обижает тех, кто пылает любовью к нему, Лада больше не благословляет такого человека даром любить. А без неё очень тяжело жить.
– Бабушка, любимая моя, почему же она не отвечала на любовь?….
– Видишь, солнышко мое, сердце учится любить с детства, когда рождается малыш. Он открыт миру и первые его родные и близкие – мама и папа учат ребёнка любить, даря свою любовь. Но если этого не происходит – тогда маленький человечек растет, как покареженый. Это, как криво положенный кирпич в основании строящегося дома. Или представь – вот видишь на окне прекрасный цветок в горшочке растёт, а почему он такой красивый и каждый, кто смотрит на него, умиляется его красотой? Потому что каждое утро, поливая его, я благословляю расти его красивым и здоровым. Я люблю его и моя любовь даёт ему силу быть таким красивым. Так и ребёнок в любви материнской и отцовской набирается той красоты, душевной теплоты и умения принимать и дарить любовь. Но если сердца родителей не наполнены любовью, тогда и ребенок вырастает, не умея дарить и принимать любовь. Так и девочка, не умея творить любовь, разрушает своё пространство. И мечты о счастливой любви не сбываются.
– Бабусенька, – обеспокоилась девочка, – ты научишь меня любить? Я хочу быть счастливой.
– Конечно милая, мы завтра утром будем учится любить, – улыбнулась бабушка и продолжила рассказ.
И вот, прошло ещё больше времени и совсем разочаровалось девушка в мужчинах – решила, что нету достойных её. А со временем начала угасать красота девушки. Она смотрит, а нет уже звёздного блеска в глазах и улыбка уже не солнечная и стан не такой, как у берёзки. Подруги семьями друг к дружке ходят, детки у них подрастают, а она одна одинешенька приходит с работы в дом пустой, где никто её не встречает.
С того горя заболела она и врачи ей помочь не могут.
– Бабусенька, так она заболела от того, что нету любви в её сердце?!
– Да ,моя внученька, приходит болезнь тогда, когда человек не может осознать, что же не так он делает.
– Что же было дальше, миленькая бабушка?
И вот слегла девушка в гроб хрустальный и собралась она помирать. А врачи сказали, что помочь ей уже ничем не могут и осталось ей жить не долго.
А тут ей одна старенькая бабушка, которая к внученьке приходила на работу и говорит: «Девонька, да сердце у тебя холодное и от этого холода ты себя заморозила. Поднялась девушка и говорит: «Бабушка, да как же оно холодно, посмотри – никому я не нужна, никто меня не любит.»
– Любовь приходит тогда, когда ты начнёшь любить. Когда холодно, для того чтобы согреться, надо разжечь костёр и подкладывать туда дрова, и тогда это тепло привлечёт к себе людей.
– А твоё сердце холодное и к тебе никто не потянется.
Расплакалась девушка, а бабушка и говорит: « Подымайся, девонька – нечего тебе тут делать. Пойдём со мной, поживешь у меня, а там видно будет.»

И забрала она девушку к себе. Каждое утро они просыпались до восхода солнышка и говорили молитву, благодарили солнышко за свет и тепло, а днём учила бабушка девушку быть благодарной миру за каждый день. Вечером ложились спать и благодарили Богов. Велеса за любовь к людям и просили беречь души их ночью. Так прошел один месяц. Девушка поднялась с кровати и вместе с бабушкой пошла за коровкой смотреть, кормить её.
– Гладь, девонька, нашу Зореньку – она поможет тебе.
Сколько было боли и печали в сердце девушки – всю она вылевала слёзоньками каждый раз, когда приходила к коровушке и доила её. Смотрела на неё коровушка, добрыми глазами и легчало на сердце у девушки.
Так прошёл еще месяц и порозовели её щёки, и глаза ожили. Научила бабушка её травы собирать и в росах купаться, а еще воду звёздную и воду лунную пить с заговорами. И не было дня, чтобы девушка не благодарила Богов за любовь к себе, что бы не целовала она веточки расцветающей вишни, не любовалась весенним садом. Сидя на крыльце старенькой хаты бабушки под нежными солнечными лучами, она грелась и наслаждалась жизнью.
Уже давно прошли все сроки, за которые, по мнению врачей, должна была умереть девушка.
Но она жила и радовалась миру. Как то вечером бабушка спросила: «Скажи доченька, а не пора ли тебе к папе и к маме поехать?»
Ох, бабушка, мама моя умерла несколько лет тому назад и, наверное, от такой же боли в сердце, какая и у меня была раньше. А отец ушёл от нас ,когда я ещё была маленькой. Мама запретила нам общаться и я его не видела больше никогда.
Пошли, доченька, в дом. Бабушка взяла её за руку и повела в комнату.
– Садись, дитя, – сказала бабушка, посадив девушку за стол. Зажгла свечу и поставила большое зеркало.
– Смотри в зеркало. Что ты видишь?
Девушка удивилась: себя.
– А посмотри внимательней – кто дал тебе эти глаза, лицо?
И расплакалась девушка.
– Плачь… – говорит бабушка, – когда все слёзы выплачешь, душа станет свободной. Девушка успокоилась,
– Теперь – сказала бабушка, – ты поблагодари своего папу, он смотрит на тебя через твои глаза.
Девушка смотрела в зеркало, и потихоньку начала говорить:
– Дорогой мой папочка, прости меня за все обиды, которые жили в моём сердце, прости и мою маму за то, что не смогла дать тебе той любви, которую ты хотел, как мужчина. Я люблю тебя и благодарю за каждую минутку нашей обшей жизни. Ты так много мне дал за это время и я люблю тебя, мой милый папочка. Слёзы принятия и прощения лились по щекам девушки.
– Бабушка, – уже совсем засыпая, прошептала маленькая внучка, – а папа её услышал?
– Да, внученька, души родителей всегда находятся возле детей в каком бы мире они не были.
– Что же было дальше? – держа за руку бабушку, спрашивала внучка.
– А дальше она также просила прощения у мамы за всё, что обижалась на неё, что злилась и за многое многое другое…
А утром проснулась девушка, промолвила молитву солнышку, напоила и накормила коровушку и говорит бабушке:
– Благодарю тебя, моя спасительница, за всю мудрость которую у тебя познала, за любовь твою и исцеление, но пора мне к маме на могилку. Да и отца хочу найти.
Улыбнулась бабушка и благословила её в дорогу.
Нашла девушка отца. Долго они плакали и нарадоваться не могли друг дружкою, а потом на могилку к маме поехали.
И там простили друг друга и папа рассказал много хорошего о маме и об их любви. Она ушла, а он остался на могиле и ещё долго о чём то говорил с ушедшей в мир иной бывшей женой.
– Бабушка, скажи, – спрашивала маленькая внучка, – неужели та мама всё слышала?
– Да, моя голубушка, душа всегда прилетает, когда о ней вспоминают и она была рядом с дочерью и её отцом в этот момент. Она их слышала и вместе с ними прощала их и тоже просила прощения за все обиды.
А когда возвращалась в свой дом девушка, встретила парня, они полюбили друг друга и поженились. С радостью приезжали они в дом бабушки ухаживали за коровкой и помогали друг дружке.
Девочка, засыпала на коленях у бабушки, а тёплые и ласковые руки всё гладили по головке внученьку. Девочка даже не подозревала о том, что это была не сказка – это была жизнь, которую прожила её бабушка.
Наступило утро и, когда солнышко показалось на небе, две женщины – одна будущая и ещё маленькая, а другая уже старенькая умывались в живой воде, хрустального источника, приговаривая славу Богине Дане за здоровье и красоту. А после, выйдя на пригорок, и подняв руки к солнышку, благодарили его за свет и теплоту, за любовь к людям. Бабушка читала молитву Роду Вевышнему, за Род Небесный и род земной. И в этой молитве, соединялись все души, всех миров. И любовь и благость наполняли пространство бабушки и ее внученьки.
Так бабушка исцелила свой род от нелюбви, и вместе с внучкой они раскрыли источник благодати для своего рода.

Лада Куровская

Источник: pravotnosheniya.info

Однажды за день до своего рождения ребёнок спросил у Бога:
- Ты завтра меня отправляешь на землю, но как я там буду жить, такой маленький и беспомощный?
- Я для тебя выбрал ангела. Твой ангел будет тебя ждать на земле и позаботится о тебе.
- А как я смогу понимать его, когда он будет со мной разговаривать, ведь я не знаю его языка?
- Твой ангел научит тебя.
- А что мне делать, когда я захочу с тобой поговорить?
- Твой ангел научит тебя молиться.
- Я слышал, что на земле много плохих людей. Кто меня защитит?
- Твой ангел тебя защитит, даже если ему придется рисковать своей жизнью.
- И что, я тебя больше никогда не увижу?
- Твой ангел будет тебе рассказывать обо мне.
- О Боже, если я уже сейчас уйду, как я найду моего ангела? Скажи мне, как его зовут?
- Ты будешь называть его МАМОЙ!

Когда-то давным-давно на Земле был остров, на котором жили все духовные ценности. Но однажды они заметили, как остров начал уходить под воду. Все ценности сели на свои корабли и уплыли. На острове осталась лишь Любовь. Она ждала до последнего, но когда ждать уже стало нечего, она тоже захотела уплыть с острова.
Тогда она позвала Богатство и попросилась к нему на корабль, но Богатство ответило:
– На моем корабле много драгоценностей и золота, для тебя здесь нет места.
Когда мимо проплывал корабль Грусти она попросилась к ней, но та ей ответила:
– Извини, Любовь, я настолько грустная, что мне надо всегда оставаться в одиночестве.
Тогда Любовь увидела корабль Гордости и попросила о помощи ее, но та сказала, что Любовь нарушит гармонию на ее корабле.
Рядом проплывала Радость, но та так было занята весельем, что даже не услышала о призывах Любви.
Тогда Любовь совсем отчаялась.
Но вдруг она услышала голос, где-то позади:
– Пойдем Любовь, я возьму тебя с собой.
Любовь обернулась и увидела старца. Он довез ее до суши и, когда старец уплыл, Любовь спохватилась, ведь она забыла спросить его имя.
Тогда она обратилась к Познанию:
– Скажи, Познание, кто спас меня? Кто был этот старец?
Познание посмотрело на Любовь:
– Это было Время.
– Время? – переспросила Любовь. – Но почему оно спасло меня?
Познание еще раз взглянуло на Любовь потом вдаль, куда уплыл старец:
– Потому что только Время знает как важна в жизни Любовь.

vk.com/sila_beregini_sila_roda

Шёл снег. Было тихо и спокойно, и пушистые снежинки неспешно кружили в причудливом танце, медленно приближаясь к земле.

Две маленькие снежинки, летевшие рядом, завязали разговор. Чтобы их не отнесло друг от друга, они взялись за руки и одна снежинка весело сказала:
— Какое невероятное ощущение полёта!
— Мы не летим, мы просто падаем, — грустно отвечала вторая.
— Скоро мы встретимся с землёй и превратимся в белое пушистое покрывало!
— Нет, мы летим навстречу гибели, а на земле нас просто растопчут.
— Мы станем ручьями и устремимся к морю. Мы будем жить вечно! — сказала первая.
— Нет, мы растаем и исчезнем навсегда, — возражала ей вторая.

Наконец им надоело спорить.

Они разжали руки, и каждая полетела навстречу судьбе, которую выбрала сама.

vk.com/mantra.love

Жил-был один очень вспыльчивый и несдержанный молодой человек. И вот однажды его отец дал ему мешочек с гвоздями и наказал каждый раз, когда он не сдержит своего гнева, вбить один гвоздь в столб забора.

В первый день в столбе было несколько десятков гвоздей. На другой неделе он научился сдерживать свой гнев, и с каждым днём число забиваемых в столб гвоздей стало уменьшаться. Юноша понял, что легче контролировать свой темперамент, чем вбивать гвозди.

Наконец пришёл день, когда он ни разу не потерял самообладания. Он рассказал об этом своему отцу и тот сказал, что на сей раз каждый день, когда сыну удастся сдержаться, он может вытащить из столба по одному гвоздю.

Шло время, и пришёл день, когда он мог сообщить отцу о том, что в столбе не осталось ни одного гвоздя. Тогда отец взял сына за руку и подвёл к забору:

— Ты неплохо справился, но ты видишь, сколько в столбе дыр? Он уже никогда не будет таким как прежде. Когда говоришь человеку что-нибудь злое, у него остаётся такой же шрам, как и эти дыры. И неважно, сколько раз после этого ты извинишься — шрам останется.

vk.com/mantra.love

Однажды наступает момент, когда весь мир заходит к тебе ночью на кухню, садиться напротив тебя, в то время пока ты спокойно пьешь чай, скрещивает руки и пристально так смотрит. А главное молчит... И ты молчишь.
Вы смотрите друг на друга и постепенно тебе становится неуютно. Ты вдруг откладываешь свою чашку чая, вскакиваешь со стула и начинаешь что то доказывать: "Знаешь, Мир, я хороший человек! Ты только посмотри! Я умею играть на гитаре, а вот еще у меня есть красивые фотки с моря, а еще я могу отжаться 50 раз! У меня даже видеозапись этого есть!" А мир сидит всё так же молчит, смотрит, улыбается... И вот ты уже танцуешь перед ним безумный танец, показываешь фокусы и даже достал все свои сбережения, чтобы произвести впечатление. Так проходит много часов, и весь потный, уставший ты, падаешь на пол и словно ребенок плача, кричишь: "Да что же ты хочешь от меня, Мир?". Широко улыбнувшись, Мир отвечает: "Мой добрый друг, я пришел к тебе, чтобы ты просто полюбил меня и налил мне чашечку чая".
©Sveta_ihappy

vk.com/dvorikdushi

Иногда приходит зима, иногда приходит лето. Если у вас всегда будет одна и та же погода, вы почувствуете застой.

Нужно научиться любить всё, что происходит. Вот что я называю зрелостью. Нужно любить то что уже есть. Незрелость всегда живёт в "вот если бы" или "хорошо было бы", но никогда не в "есть", а "есть" — реальность. Всё, что "было бы хорошо", вам только снится.

Какой бы ни была реальность, она хороша. Любите её, радуйтесь ей и расслабьтесь в ней. Если что-то уходит, проститесь. Всё меняется... жизнь течёт и меняется. Никто не остаётся прежним; иногда открываются широкие просторы, иногда двигаться некуда. То и другое хорошо. То и другое — дары существования. Нужно научиться такой благодарности, которая благодарит за всё, что бы ни случилось. Просто наслаждайтесь происхоящим — оно, и ничто другое, происходит прямо сейчас. Завтра, может быть, что-то одно изменится и будет другое; тогда наслаждайтесь другим. Послезавтра, может быть, случится что-то третье. Наслаждайтесь третьим. Не сравнивайте с прошлым, с бесполезными фантазиями о будущем. Живите в этот миг. Иногда жарко, иногда очень холодно, но то и другое необходимо; иначе жизнь исчезнет.

Ошо

vk.com/mantra.love

Одной женщине приснился сон, что за прилавком магазина вместо продавца стоял Господь.
- Боже! Это ты!
- Да, Я, - ответил Бог.
- А что у Тебя можно купить?
- Все, - был ответ.
- Тогда, мне бы хотелось купить здоровья, счастья, любви, успеха, и много денег.
Бог улыбнулся, и пошел за заказанным товаром. Вскоре Он вернулся с небольшой картонной коробочкой.
- Это все?! - воскликнула женщина.
- Да, - ответил спокойно Бог, - разве ты не знала, что у Меня продаются только семена?

vk.com/mantra.love

Он остановился и сверился с картой, которую задорого купил у одного купца. Очень задорого – отдал все, что накопил, все, что было за душой, оставил себе только котомку с буханкой хлеба да флягу с водой. Купец утверждал, что не раз бывал в этих краях, но в город не заходил. Зачем купцу город, в котором и денег-то не водится?

Пока что карта не лгала: все отмеченные на ней ориентиры были на месте. Вот и этот, последний – утес в форме трезубца, не оставлял сомнений. Если верить купцу и его карте, то за утесом сразу увидишь Золотой Город. Место, куда он мечтал попасть, цель, к которой он стремился много лет.

Теперь, когда до Золотого Города оставалось совсем немного, можно было бы и расслабиться, сделать привал. Но он хорошо знал, что именно эта эйфория на пороге триумфа погубила уже не одного путешественника, а потому решил не повторять чужих ошибок.

- Отдохнем в Золотом Городе, — пробормотал он и прибавил шагу.

«Под небом голубым есть город золотой,
С прозрачными воротами и яркою звездой.
А в городе том сад, все травы да цветы;
Гуляют там животные невиданной красы», — зазвучало у него в голове в такт шагам.

Он любил эту песню, она была его верным спутником в дороге, можно сказать, его Путеводной Звездой. Она придавал ему сил, наполняла его радостью, влекла вперед и вперед, побуждая преодолевать препятствия и сметать преграды.

«Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол, исполненный очей.
С ними золотой орел небесный
Чей так светел взор незабываемый».

Он представлял себе прозрачные врата (хрустальные, наверное?), и как они распахиваются, и как огнегривый лев величественно выступает ему навстречу, а вокруг него косули, и агнцы, и лопоухие кролики – и никто ни на кого не нападает, все живут в мире, потому что такой уж это город. Все в нем желанны, и всем есть ме…

- Что такое? – остановился он как вкопанный. Утес остался позади, и пред ним оказались ворота. Но это были явно не те ворота! Никакой прозрачности-хрустальности не наблюдалось: это были старые и ветхие деревянные ворота, даже не запертые. Левая створка покосилась и теперь висела на одной петле, тоскливо поскрипывая. Каменная кладка стен тоже несла на себе печать времени: кое-где камень был выщербленным и раскрошенным, а местами и вовсе обвалилась. Но над воротами еще сохранилась гордая надпись: «Золотой город». Так что не обманул купец, нет… Но где же сад, где травы да цветы, и почему его никто не встречает? Золотой Город выглядел совершенно вымершим, причем много веков назад. Впрочем, может быть, в нем все-таки остались жители?

Он осторожно протиснулся между створками и ступил на территорию Города. Нет, и здесь жизнью не пахло. Пыль. Разруха. Запустение. Руины.

- Что-то ищешь, сынок?

Он резко обернулся – к нему шаркающей походкой приближался старик. Сгорбленный, морщинистый, древний, рассыпающийся на ходу, как и сам Город. Руки грязноватые, все в каких-то цыпках…

- Здравствуй, отец! Это и правда Золотой Город?

- Правда.

- А сам-то ты местный будешь? Или тоже, как я, издалека пришел?

- Пришел-то издалека… Но уже давно. Очень давно! Так что, можно сказать, местный.

- И как ты здесь живешь, на руинах?

- На руинах? – удивился старик. – А, ну да… Не беспокойся, живу. Привык.

- А давно Золотой Город разрушился? И что с ним случилось?

- Погоди, сынок, — попросил старик. – Не все сразу. Давай, что ли, присядем, поговорим…

Путник не стал спорить. Теперь торопиться было некуда и незачем, а поговорить он и сам был не прочь. В конце концов, убитая Мечта заслуживает того, чтобы ее похоронили достойно.

- А ты, сынок, зачем сюда шел?

- За легендой, — вздохнул путник. – Есть в наших краях такая сказка, про Золотой Город, где уже воцарился Золотой Век.

- Да ну? – восхитился старик. – Вот это да… А что это такое – Золотой Век?

- Да как тебе сказать… Тут в двух словах не объяснишь. Это Мечта, отец. В общем, в нашем мире всем правит золото. Вернее, не само даже золото, а деньги. Это как бы заменитель золота, в бумажном варианте. У кого больше денег, тот и богаче.

- Да ладно, не объясняй, знаю я, что такое деньги, — сказал старик.

- Так вот: из-за денег люди готовы на многое. Обманывать, предавать, продавать, подставлять, разорять, убивать… Даже друг другу глотку перегрызть при случае! Ради денег природу загадили, водоемы отравляют, леса вырубают… И все так живут – ну или почти все. Зарабатывают, чтобы тратить на жратву, тряпки и развлечения, и так изо дня в день, год за годом, и нет тому конца… Поганый он, наш мир! Для думающего человека – так и вовсе невыносимый.

- И ты сбежал? – уточнил старик.

- Да не то чтобы сбежал… Задумался: а стоит ли жить вот так? Ради чего стараюсь, к чему стремлюсь? Что после меня останется?

- Может, дети?

- А что дети? Такие же потребители из детей вырастают. Потому что мир неправильный! Ты бы знал, отец, что мы там едим, о чем говорим, о чем мечтаем, что в телевизоре видим, чему в школах учат! Получается убогость сплошная. Когда шуба или машина – предел мечтаний, и дальше своего носа никто и смотреть не хочет, это, знаешь, обидно как-то. Угнетает! Есть, конечно, люди, которых это все не устраивает, но таких единицы.

- Ох-хо-хо… — прокряхтел дед. – Как же вы это допустили?

- А что мы? Это не мы, это правители! Знал бы ты, кто у нас у власти стоит… Опять же, у кого денег больше да наглости – тот и наверху. Воруют, тащат, врут напропалую. На народ им плевать, они о нас только перед выборами вспоминают. Каждый раз наплетут с три короба, как они о нас радеть собираются, а после голосования сразу и забудут. Вот и приходится каждому самому выкручиваться, кто как может.

- А ты как выкручивался?

- Сначала – как все. А потом стал искать выход. Читать, с людьми разговаривать… Так и узнал про Золотой Город, где уже давно Золотой Век и всеобщее процветание. Стал его искать. Долго искал! Вот, нашел… Оказывается, опоздал веков на пять, не меньше. Да, отец?

- Погоди. Ты мне про Золотой Век. Что за время-то такое?

- Ага. Так вот: если верить легендам, то в этом Городе Золотой Век уже давно наступил, и там все не так, как у нас. Миром правит любовь. Главная ценность – это человеческая жизнь. Друг к другу относятся бережно и с пониманием. Животных не убивают. Природу берегут. Озера – синие, леса – зеленые, воздух – прозрачный. Вредных производств нет. Люди не хапают, сколько унести могут, а берут скромно, по потребности. Дети уважают родителей, а родители детей воспитывают правильно. Конфликт поколений отсутствует, потому что нет для этого причин. Живут не по лжи и выгоде, а по законам Божьим. Болезней тоже нет, потому что внутри гармония, а если какой дисбаланс и возникнет – каждый может сам его поправить или у соседей помощи попросить. Все есть, всем всего хватает, повсюду изобилие и процветание!

- А правители, правители? – живо поинтересовался старик. – Кто руководит-то? Или в таком мире власти вовсе не нужны?

- Да нет, управлять все равно кто-то должен. Но в Золотом Городе – настоящие народные избранники: самые мудрые, самые честные, самые уважаемые. Эти не обманут, не разворуют. Им самим интересно, чтобы Золотой Город был сильным и процветающим!

- А соседи? – не унимался старик. – Те, кто пока еще не в Золотом Веке, а в каком-нибудь Железном?

- Соседи? – задумался путник. – С соседями у них вроде как дружба, торговля и взаимовыгодные отношения.

- Ох ты! И не завидуют? Войной не лезут, чтобы такой изобильный и благодатный город к себе присоединить?

- Не знаю, отец. В легендах об этом ничего не говорится. Хотя… Ты что, хочешь сказать, что эти вот руины – результат вражеского набега?

- Да нет, я так спросил… Сам говоришь, веков на пять опоздал. Я ж хоть и старый, да не настолько.

- Не ожидал я, отец, такого вот исхода. Думал – вот он, Город, за поворотом. А оказалось – обманка. Столько дорог прошел, столько времени потратил, столько преград преодолел, а в результате – крушение Мечты, — и мужчина безнадежно махнул рукой в сторону поросших травой развалин.

- Вот говоришь, долго добирался, — глянул на него старик. – А как дорогу-то нашел? Или это секрет?

- Да уж какие теперь секреты… Сначала песню услышал и сразу понял, что она не придуманная. Что есть он, тот Город, на белом свете, только сокрыт от человеческих глаз! Потом стал искать, что и где про него слышали, в каких книжках упоминали. Много чего про Золотой Город болтают, пришлось правду от лжи отделять, словно зерна от плевел. Но тоже смог, преодолел. А дальше пустился на поиски. По пути столько всего насмотрелся! Кругом грязь, бездорожье. По обочинам мусор накидан. А уж в придорожных трактирах! Непотребные девки, хвастливые наемники, жадные купцы, и каждый за копейку готов и убить, и мать родную продать, и свою бессмертную душу заложить! Чем больше на них смотрел – тем больше понимал, что не хочу во всем этом участвовать, хочу туда, где уже наступил Золотой Век! И тут встретился мне купец, у которого карта была. Отдал я ему все, что у меня было, ничего не пожалел. Думал – зачем мне в Золотой Город старье тащить? А Золотой Город и сам оказался старьем… Опоздал я, выходит…

- Нет, сынок. Ты не опоздал, — покачал головой старик. – Ты, пожалуй, рано пришел.

- В каком смысле «рано»?

- Да вот так – не готов ты пока в Золотой Век.

- Погоди, отец! Ты это о чем?

- Да о том, что в Золотой Век не каждый попасть может, и Город Золотой не каждому увидеть дано. Его ведь сперва в душе построить надо, а уж потом он и наяву покажется. Ногами-то ты долгий путь протопал, а вот душой пока поработал мало.

- Как же «мало»? Да я говорю – столько книг перечитал, столько легенд перелопатил, со всеми пожитками и сбережениями расстался без всякого сожаления, с открытым сердцем явился, ничего из прошлой жизни с собой не тяну!

- Говоришь, налегке пришел? Как бы не так! С материальным-то ты расстался, это да. А вот в душе… Тянешь с собой и презрение, и ненависть, и неприязнь, и осуждение. С таким багажом Золотой Город не построишь.

- А ты откуда знаешь?

- Да уж знаю… Не просто же так я тут живу. Я – Страж.

- Кто-кто? Ты – страж? – не удержался от смешка мужчина. – А что тут сторожить-то? Кто на эти развалины польстится? Или тут золото зарыто? Но, опять же, кого ты смог бы отпугнуть, старик?

- Я всех пускаю и никого не пугаю, — улыбнулся старик. – Сюда редко кто забредает – это и правда нелегкий путь. А с теми, кто все-таки дошел, я просто разговариваю. Раз добрались – имеют право знать.

- Что знать? Что?

- Что Золотой Город каждый строит для себя сам. Сначала в своем уме, потом в своей душе, потом в своем личном пространстве. Затем он начинает видеть других построивших Золотые Города и объединяться с ними. И Золотой Век наступает для каждого в свое время. Когда для тебя (лично для тебя!) миром начнет править любовь, когда для тебя созидание станет важнее разрушения, когда ты научишься относиться к другим бережно и с пониманием, по-настоящему любить и принимать своих близких, станешь осознанно беречь природу, отказываясь от лишнего и ненужного потребления, начнешь жить не по лжи и выгоде, а по законам Божьим, когда внутри тебя воцарится гармония – тогда и наступит для тебя Золотой Век.

- А вокруг, значит, пусть и дальше все разваливается и загнивает? – недоуменно спросил путник.

- Что можешь – поправь. Что не можешь – оставь. Золотой Век начнется не раньше, чем люди поймут, что каждый прежде чем учить и изменять других, должен научиться и измениться сам. Золотой Век делает Золотой Чело-Век. Ты — Чело Века. А какое Чело, такой и Век, понимаешь?

- Кажется, начинаю, — потер лоб человек.

- Если мир дурно влияет на тебя, то и ты можешь влиять на мир – своими мыслями, поступками, делами. И Золотым человек будет зваться не потому, что обладает желтым металлом, который вы сами называете «презренным», а потому что излучает золотистый свет Добра и Любви.

- Но это же опять получается, что каждый сам за себя?

- Отвечает – за себя. А светит – для других. Ты – для них, они – для тебя. Включайся! Когда таких людей станет больше, чем «невключенных», и наступит на земле всеобщий Золотой Век.

- Но что же мне делать теперь? – растерянно спросил Человек.

- Отправляться туда, где ты нужен, и приниматься за дело. Убирать мусор, расчищать завалы, освобождаться от гнева, неприятия, осуждения, и взращивать свой Внутренний Свет. Только так, сынок, только так. К чему искать чужие Города, когда нужно строить свои?

- Тогда я, пожалуй, пойду, — решил Человек.

– Ведь столько работы впереди! Да, а этот разрушенный Город – он чей?

- Мой, – ответил старик. – Только он вовсе не разрушенный. Это ты видишь его таким. Пока что твои глаза устроены так…

- А что, разве он выглядит как-то по-другому?

- Хочешь посмотреть на Золотой Город моими глазами?

- Конечно, хочу! А что для этого надо?

Старик молча протянул ему руку – сморщенную, покрытую цыпками и коростой дряхлую лапку. Человек без колебаний взял ее в свою. И мир вдруг повернулся и открылся какой-то новой гранью. Вдруг он увидел, как из руин ступенями в небо поднимается радуга. А там, наверху, проявился город. Именно такой, каким он себе его представлял: с прозрачными воротами, с роскошным садом, в котором паслись удивительные животные. А у распахнутых ворот стоял высокий величественный старец с белоснежной бородой и держал в руках звезду, свет которой мягко лился вниз и проникал в самое сердце. Человек с удивлением узнал в старце того самого сгорбленного старичка, чья рука сейчас была в его ладони. «Оказывается, мелко мечтал. Смотреть надо было выше, — подумал Человек. – Вот ведь как бывает…». И лилась, лилась сверху чудная музыка – знакомая песня, которая вела его по жизни.

«А в небе голубом горит одна звезда.
Она твоя, о, ангел мой, она твоя всегда.
Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят
Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.
Тебя там встретит огнегривый лев
И синий вол, исполненный очей,
С ними золотой орел небесный,
Чей так светел взор незабываемый».

И синий вол дружелюбно моргал своими дивными очами, и золотой орел раскинул сверкающие крылья, и старик приветливо кивал, подтверждая, что все правда, все возможно, и каждый Человек обязательно построит свой Город, и Золотой Век уже не за горами.

Автор: Эльфика.

Однажды к одному мудрецу пришел за советом молодой мужчина.
— Скажи, в чём секрет твоего знания? Тебя все уважают, к тебе идут люди, чтобы научиться делать свою жизнь лучше. Ты здоров и богат. Я же много читаю, учусь. А толку никакого. День ото дня на меня сыплются неприятности.

В ответ мудрец только улыбнулся и позвал свою жену:
— Милая, зайди в комнату.

Через пару минут в покои зашла красивая женщина. Когда она глядела на мужа, то глаза её сияли.

И тогда мудрец попросил:
— Любимая, у нас сегодня дорогой гость. Нужно приготовить что-нибудь вкусное. Иди, поставь тесто для пирогов.

Женщина молча кивнула и удалилась на кухню.

Вскоре она вернулась в комнату и обратилась к мужу:
— Тесто готово, любимый муж мой.

На что мудрец сказал:
— А теперь добавь в тесто орехи, сухофрукты и мёд.

Женщина спросила:
— Те самые, что я оставляла для пирога на годовщину нашей свадьбы?
— Те самые,— спокойно ответил мудрец. И женщина беспрекословно согласилась.

Вскоре она принесла поднос с ароматным пирогом. Только тут молодой гость заметил, как разыгрался его аппетит.

Но мудрец не спешил угощать гостя, он сказал:
— Дорогая, я вижу, как ты старалась, а теперь отнеси этот пирог и отдай нищим. Мы пообедаем обычным хлебом.

Женщина улыбнулась. И вышла из комнаты. Изумлённый гость воскликнул: Жаль пирога…!

На что мудрец сказал:
— Ты спрашивал, как стать мудрым? Ступай домой и попроси свою жену испечь пирог.

Домой он летел как на крыльях. Только там его ждало большое разочарование. Его молодая жена болтала с подругами, расположившись в спальне. Женщины щёлкали семечки и смеялись.

Но мужчина решил несмотря ни на что всё же выполнить совет мудреца:
— Любимая моя,— начал он ласково,— я хочу, чтобы ты сделала тесто.

Жена недовольно заявила:
— Ты видишь, что я занята. Дома есть, чем поужинать.

Но мужчина не унимался:
— И всё же сделай тесто.

С ворчанием женщина поднялась с подушек, проводила подруг и отправилась готовить тесто. Вскоре она вернулась и сказала:
— Тесто готово, но я решила сделать печенье, а не пирог. Так будет лучше.

Мужчина промолчал, но согласился. Через час жена вынесла с кухни блюдо ржаных печений.

И тогда набрав в грудь больше воздуха, мужчина выпалил:
— Дорогая, я ценю твой труд, но ты бы не могла отнести это печенье и отдать нищим, которые просят подаяния возле храма?
— Ещё чего! — воскликнула жена! — Вместо доброго слова ты отправляешь меня неизвестно куда… Нашёлся такой заботливый! Только продукты переводить… Мы сами не богачи!

Два дня жена пилила его, упоминая про этот случай. И не выдержав криков, он вновь побежал в дом к мудрецу.
— Ты нагло обманул меня!!! Я последовал твоему совету. Но стало ещё хуже. Дома теперь невыносимо находиться.

Мудрец усадил гостя и сказал:
— Ты спрашивал меня, как я стал таким мудрым и успешным. Так теперь ты сам видишь, что моя любимая жена — вот источник моего счастья.

А ты больше времени тратишь на ругань и борьбу с любимой женщиной, чем на учёбу. Так о какой мудрости может идти речь?
— Так что мне теперь бросить жену и найти другую? — спросил молодой человек.

Мудрец нахмурился:
— Ты ищешь самый лёгкий способ. Это неверно. И тебе, и твоей жене нужно учиться уважать друг друга. И любить.

Так что иди домой и сделай так, чтобы твоя жена была счастлива. А до той поры о книгах и думать забудь.
— Но ведь я и так все для неё делаю,— не унимался парень.
— Но счастлива ли твоя жена? — спросил мудрец.
Вы выбрали друг друга, чтобы научиться любить. А вместо этого занимаетесь неизвестно чем. Ты читаешь книги, и позабыл заботиться о жене, а она только и делает, что обсуждает твои недостатки с подругами…
Мне больше нечего сказать. Ступай…

Огорчённый и разочарованный пошёл мужчина домой.

Вдруг по пути ему неожиданно встретился торговец чёрным виноградом. При виде спелых ягод, мужчину озарило: так ведь такой виноград он носил домой к жене, когда они только познакомились. Жена так любила этот виноград. А он и вспомнить не мог, когда в последний раз угощал её. Мужчина купил несколько кистей сладкого винограда и поспешил домой.

Правда порадовать жену он так и не смог. Когда он переступил порог дома, стояла глубокая ночь. Мужчина увидел, что жена спит на кушетке. На её лице были заметны следы слез. Тогда он решил не будить её. А только поставил перед ней на столик чашу с виноградом. А сам ушёл спать в другую комнату.

Ранним утром он очнулся от нежных поцелуев. Жена обнимала его и ласково прижималась. В то утро они словно вернули страсть и радость первых ночей любви.

А дальше повседневные заботы захватили их обоих.

Только теперь они учились быть внимательными друг к друг. По совету мудреца мужчина не прикасался к книгам. Он помнил, что сначала нужно было восстановить мир в доме. Его жена также изменилась. Она стала ухаживать за собой, больше не ходила по дому, в «чём придётся», была ласкова и нежна с ним. И не засиживалась у подруг.

Через месяц-другой в дом к ним кто-то постучался.

Хозяин открыл дверь. Перед ним стоял парень. Вид его внушал сожаление. Глаза были печальны, плечи сгорблены. Под мышкой он держал несколько книг.
— Помоги мне, мудрый человек,— попросил он,— один добрый друг направил меня к тебе. Он сказал, что ты знаешь, как стать счастливым. Я читаю много книг, изучаю труды великих мудрецов, но жизнь моя не меняется. А жена день ото дня становится всё злее. Дошло до того, что она каждый вечер уходит ночевать к родителям.

Выслушав жалобы парня, хозяин дома приветливо улыбнулся:
— Что же проходи, желанный гость. Моя жена как раз собралась готовить ужин…


Источник –Интернет