У украинского кризиса - два тесно связанных измерения: внутренне и внешнее. И оба свидетельствуют о неумении правильно управлять процессами. Оба дают множество материалов для исследования вопроса об отвратительно плохом управлении, когда уроки истории предаются забвению.

Этот кризис был запущен в Брюсселе, когда ЕС предложил Украине подписать Соглашение об ассоциации и о глубокой и всесторонней зоне свободной торговли. Заранее ничто не продумали, в том числе, как финансировать радикальные экономические реформы на Украине, и какие будут последствия для украинско-российской торговли и экономических связей. Публично ничего не обсуждали — ни в ЕС, ни на Украине. Это было ультимативное предложение без выбора, которое противоречит европейским традициям прагматизма и умеренной политики. Но план этот замыслила брюссельская наднациональная и никому не подотчетная бюрократия, увлеченная соблазнами своего нравственного величия и геополитического самоутверждения. Например, прошло три месяца кризиса, прежде чем Брюссель признал, что у России на Украине есть вполне законные экономические интересы.

Но он по-прежнему отрицает факт исключительно глубоких и многогранных отношений между Украиной и Россией, включающих общие исторические, культурные, родственные и прочие связи. Для здравой политики недостаточно лозунга о европейском будущем, особенно в такой большой и сложной стране, как Украина, где элита вот уже более 23-х лет не может восстановить объем национальной экономики до того уровня, который был в стране до обретения независимости. Внутри страны план соглашения вызвал антиправительственные протесты, которые очень быстро взяли под свой контроль вооруженные радикалы. Как и в любом народном движении, применение насилия оказалось роковым. Насилие всегда порождает насилие, и невозможно найти замену разумным, публичным дебатам с участием всей нации. Хотя президент Виктор Янукович покинул страну, основы дорожной карты, согласованные президентом и тремя лидерами парламентской оппозиции при внешнем посредничестве, сегодня актуальны в той же мере, что и шесть месяцев назад. Это либо принцип «победитель забирает все», либо постепенный процесс выработки консенсуса в обществе по вопросу о том, куда двигаться дальше, как и какими темпами.

Эта последовательность и ее логика получили международное одобрение в Женеве 17 апреля и в Берлине 2 июля. Она предусматривает создание правительства национального единства, которое должно провести всестороннюю конституционную реформу, а затем выборы. Что здесь не так? Это единственно возможный вариант. Такова наша позиция на возобновленных переговорах. Россия оказалась на таком же перепутье в 1918 году, когда коалиционное правительство левых партий решило распустить Учредительное собрание. Последствия были похожи на ситуацию в Англии, когда Оливер Кромвель сказал Охвостью (название английского парламента в период с 1648 по 1652 год — прим. перев.): «Во имя Бога, уйдите!»

Каковы бы ни были демократические устремления первых протестов, когда был решен вопрос о власти, Майдан точно так же должен был уйти — это было лишь делом времени. Но гораздо труднее оттеснить в сторону группировки радикальных националистов, которые выступают за насилие и определяют национальную идентичность в негативном свете, то есть, путем очернения других наций. Это доказывает возникшая недавно напряженность между властями и «Правым сектором». Те, кто не согласны и хотят, чтобы их услышали, силой оружия кооптировали в эту простую схему подавления старую элиту. Чтобы было проще, на них наклеили ярлык террористов. Конечно, ставка на военное решение продлевает жизнь действующему парламенту. И никаких реформ на горизонте.

Печально, что США и ЕС решили оказывать Киеву безоговорочную поддержку, жонглируя представлениями о суверенитете и территориальной целостности в ущерб реальным потребностям и устремлениям людей на Украине. Кое-кто полагает, что у Киева возникает соблазн втянуться в военный конфликт с Россией. Кризис уже обрел более широкий размах из-за западных санкций против России, став чем-то средним между войной и миром. Но это все равно война, хотя и экономическая, которая столь же разрушительна и безрезультатна, как и война настоящая. Таким образом, мы попадаем на неизведанную территорию, со всеми соответствующими неопределенностями и непредсказуемостью.

Со стороны Запада постоянно слышны разговоры о конституционной реформе, о децентрализации, о защите прав меньшинств и о подлинном национальном диалоге (в последний раз эти заявления прозвучали 15 августа в заключениях Европейского совета по Украине). Но разговоры эти ведутся на фоне реальных фактов, которые опровергают все благие намерения. Только сейчас, в ожидании победы правительственных сил кое-кто на Западе начал осознавать эту реальность.

Эдвард Лукас (Edward Lucas) написал 12 августа в The Times, что Западу грозит перспектива «бесконечного финансирования несостоятельного государства, которым заправляют коррумпированные политики, олигархи и бандиты из военизированных формирований». Неужели это тот результат, которого мы все хотим? Конечно, он будет закреплен военной победой, и Россия никак не сможет финансировать такое государство. Этого просто не позволит наше общественное мнение. Если Запад согласен на геополитическую зависимость такого типа из времен холодной войны (по принципу «это наш сукин сын»), он ее получит.

Но есть и другой вариант, который по-прежнему возможен. Речь идет о поистине коллективном иностранном участии в преобразованиях на Украине на основе реализма, возможно, под эгидой Контактной группы.

И последнее. Очевидно, что политика двойных стандартов и вопиющее проявление безразличия к бедам гражданского населения восточной Украины, которое якобы более низкого человеческого сорта, нежели, скажем, палестинцы, окажет длительное воздействие на представления россиян о Западе. Как будто недостаточно ассоциаций с нацизмом, являющимся продуктом западной культуры в чистом виде. Из-за этого плохая ситуация станет еще хуже: такой возврат к старой геополитике будет иметь последствия для будущего Евросоюза и Европы в новой мировой среде.

А что касается мирового порядка, то никакого формального урегулирования после окончания холодной войны не было. Россия последовательно призывает создать современную архитектуру безопасности на континенте, в том числе, за счет придания соответствующих законных полномочий Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Запад отдает предпочтение конструктивной неопределенности, потому что она дает ему несправедливое преимущество большинства, которое всегда право. Россию продолжают сдерживать.

Киев и западные столицы делают фундаментальный выбор для Украины, который представляет собой нечто среднее между демократией и чем-то таким, что ведет страну в противоположном направлении. А для Европы это нечто среднее между миром и плохой заменой ему.

Александр Яковенко — посол России в Соединенном Королевстве. Ранее он занимал должность заместителя министра иностранных дел.

 

Источник