Иконы святого Евгения Родионова есть во многих храмах Днепропетровщины

Прошло четырнадцать лет со дня гибели рядового Евгения Родионова.

За это время написано около двух сотен его икон, как воина-мученика, увидеть которые можно в православных храмах по всему миру. О нем пишут книги, слагают песни, снимают фильмы. На его могиле, куда стекаются паломники из самых дальних уголков земли, не прекращают совершаться чудеса. А надгробье усыпано наградами участников прошлых войн. Кто же он, этот герой нашего времени?
«Да, Женя – не наш земляк, и погиб он в Чечне, - говорит афганец из Желтых Вод Сергей Ищенко. - В Афганистане таких, как он, полегли тысячи. Однако так было угодно Богу – именно Родионов признан святым. Он – олицетворение наших идеалов». С просьбой написать о мученике Сергей вручает мне иконку: «Будьте готовы к тому, что еще не все люди готовы принять Родионова в свое сердце». Тогда я даже представить не могла, насколько пророческими окажутся слова афганца. Но обо всем по порядку.

День святого Валентина
В 1994 году в России началась первая войсковая операция на территории Чечни. А уже в следующем, 1995-м, в ряды Вооруженных Сил из небольшого подмосковного городка Курилово был призван единственный сын Любови Васильевны Родионовой - Женя. Парню тогда исполнилось 18 лет.
По окончании учебки его, как и других ребят, ждала пограничная застава. Однако из четырехсот молодых воинов триста написали заявления, желая служить в «горячих» точках.  Евгений был в их числе.
Перед отъездом к Жене приехала мама. Командир части, зная, что новобранцу предстоит служить на границе с неспокойной Чечней, дал ему 10 суток отпуска. Угощая сына разными лакомствами, Любовь Васильевна тревожно заглядывала ему в лицо. Изменить решение было еще не поздно, однако она знала, что ее сын всегда был верен слову.
«Мама, кто-то должен служить и там... Зато я вернусь из армии на полгода раньше, обещаю тебе», - успокаивал Женя любимую маму и сдержал свое слово. Он вернулся домой ровно на полгода раньше, только… в гробу. «От судьбы еще никто не ушел, - сказал он матери на прощанье. - Я могу выйти на дорогу, и меня задавит машина. Разве от этого будет легче? А плен... Это уж как повезет».
В составе погранотряда особого назначения рядовой пограничник, гранатометчик по военной специальности, он ушел в Чечню 13 января 1996 года. В плен попал через месяц, в День святого Валентина. А случилось это так. Вместе с другими солдатами Женя нес службу на контрольно-регистрационном пункте, что на границе с Чечней и Ингушетией. В ту ночь он оказался на посту по собственной инициативе: пожалел товарища, у которого как раз был день рождения. Евгений и его сослуживцы – Андрей Трусов, Александр Железнов и Игорь Яковлев, – как обычно, досматривали машины, старались не допустить провоза оружия и боеприпасов для боевиков. Вдруг хорошо знакомый им «уазик» Руслана Хойхороева остановился сам. Из него выскочили пятнадцать вооруженных до зубов чеченцев. Они были старше, сильнее и опытнее.
Мальчики приняли бой, но силы оказались неравны. Лишь истоптанный снег и застывшие пятна крови молчаливо рассказывали о той недолгой, но упорной борьбе с боевиками. Так начался мученический путь Евгения и его товарищей.
Сто дней и ночей проведут они в чеченском плену. Их будут морить голодом, жестоко избивать, истязать тяжелой работой, ежедневно пытать, подвешивая на дыбе. Стены сырого темного подвала и его бетонный пол почернеют от крови пленников. Но до последнего надеясь и веря, что их спасут и не оставят в беде, ребята мужественно терпели. Предложение боевиков обратиться к родным с просьбой о выкупе все как один отвергли. «У мамы больное сердце, и денег у нее нет», - сказал мучителям Женя.
Девять месяцев надежды
А в это время мать рядового Родионова, не дождавшись от командиров помощи в розыске бойца, забросив дома все дела, сама вела поиски сына. Она ходила по горным аулам, раздавала его фотографии и Христом Богом просила местных жителей сообщить любую информацию о Жене.
«Нет такого поселка, где бы я не побывала, - рассказывает Любовь Васильевна, которая этой осенью по приглашению наших священнослужителей приезжала в Новомосковск. - Нет ни одного полевого командира, с которым бы не беседовала».
В нее кидали камнями, избивали палками, стреляли. На нее кричали, угрожая смертью. А спустя три дня плена она уже не понаслышке знала, как истязают боевики: с переломанными ребрами и отбитыми внутренними органами, не подающую признаков жизни, ее выбросили вон. И только простые русские солдаты, давали поесть и справлялись о новостях о сыне.
«Мне пришлось пройти все муки, все круги ада, какие только есть на земле, - говорит мать солдата, глядя высохшими от слез глазами. - Но видно, Господь меня водил по тем дорогам, где я не подрывалась, хотя мин там было больше, чем камней. Видно, он защищал меня от бомбежек, считая, что мой долг, долг матери – найти сына, чтобы похоронить его в родной земле по христианскому обычаю. Я молилась тогда: «Господи, помоги ему, не оставь его, ведь он совсем ребенок! Он никому не нужен кроме меня, матери, и Тебя, Творца и Создателя!».
День Вознесения Господня
В 11 лет Женя Родионов вернулся после летних каникул крещеным, и  на уговоры снять крестик не поддался. Для мамы, члена компартии с 25-летним стажем, это был шок. «В дом пришла беда», - подумала тогда Любовь Васильевна. Но что такое настоящая беда и как она пахнет, женщина поймет спустя семь лет.
…С первого дня трехмесячного плена боевики пытались заставить ребят отречься от православия и принять мусульманство, обещая отпустить на свободу. Самые страшные муки обрушились на Евгения. Крестик на его груди был ненавистен врагам.
«Сними крест!», - не раз слышал Женя за свою короткую жизнь, в том числе от полевых командиров боевиков. Сами сделать это они не могли – боялись, что как только прикоснутся к православному кресту, будут осквернены.
«Твоя мать всего в девяти километрах от тебя, - говорили они пленнику. - Сними крест - и пойдешь к ней живой».
«Зачем же я пойду к матери живой, но без креста? – вопросом на вопрос ответил Евгений. - Я русским родился, русским живу, русским и умру. А крест вы с меня снимете только вместе с моей головой».
«Ты сам себе выбрал казнь», - сказали ему напоследок.
Это произошло 23 мая 1996 года, в светлый и радостный праздник Вознесения Господня и день рождения Жени - ему исполнилось 19 лет. Вместе с товарищами его вывели в лес под Бамутом и устроили публичную казнь, на которой присутствовал даже представитель ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе). Убийство снимали на камеру, чтобы показать эти съемки всему миру. Мол, смотрите, как нас боятся эти маленькие федералы (федералами чеченцы называют российских солдат – авт.). Но пленники не были трусами. Измученные бесконечными издевательствами, они не предали ни Родину, ни веру. Предательству они предпочли смерть.
…Первыми были убиты друзья Жени. Три года дерево, возле которого их расстреляли, не давало побегов: весь его ствол был напичкан свинцом. Потом в последний раз перед смертью Жене крикнули: «Сними крест! Аллахом клянемся, жить будешь!!!». Он не снял и молча принял мученическую смерть. Не развязывая рук, живому ему отрезали голову. Но крест снять не посмели.
День Рождества Божией Матери
Спустя девять месяцев поисков,  в день Рождества Божией Матери, убийцы скажут матери о смерти сына, а за выдачу мертвых солдат запросят 10 тысяч долларов. За три дня Любовь Васильевна заложит квартиру – единственное, что у нее было, и отправится назад в Чечню.
Когда мать привезла деньги, ей показали, где похоронены солдаты: «Только дойти до их могилы ты не сможешь. Там все заминировано».
Она поехала в ближайшую воинскую часть, попросила о помощи саперов. Ей отказали, но нашлись добровольцы, которые на свой страх и риск согласились разминировать поле. Дело продвигалось медленно. И не выдержав, с неистовым криком Любовь Родионова бросилась по минному полю к могиле сына.
Уже позже командир тех самых саперов будет рассказывать сослуживцам, что женщина восемь (! – авт.) раз наступила на мины. Солдаты их нашли именно там, где она оставила свой след.
Всех скорбящих радость
Мать голыми руками разрыла землю и по тому самому нательному крестику опознала сына.
Любовь Васильевна забрала останки всех четверых солдат и повезла в Ростов-на-Дону для идентификации. Для кого-то это был бы «груз-200», а для нее - самое дорогое на этой земле. Идентифицировали всех, кроме Евгения Родионова. Без головы это было невозможно.
И тогда она вновь вернулась в Чечню. «Верните голову сына», - обратилась она к убийцам.
В лицо матери бригадный генерал Бамутского полка боевиков Хойхороев кричал: «Ты вырастила борзого сына! Он не хотел подчиняться. Он не любил тебя, мать! Если бы любил, то перешел бы на нашу сторону. А кто не хочет – убьем любого. Приедешь еще раз - и тебе конец, не испытывай судьбу!».     
21 ноября, в праздник Архистратига Божия Михаила и всех Небесных Сил бесплотных  земля неприметного сельского кладбища распахнула объятия, принимая тело воина-мученика Евгения Родионова. На похоронах не было тех, кто на два года забирал крепкого, жизнелюбивого сына Любови Васильевны, но не вернул и не вернет никогда. В генштбе не скоро узнают, что ребят похоронили - слишком долго идут бумаги. Главное, что она, мать, добилась своего – похоронила дитя в родной земле.
Через год 479-й погранотряд расформируют, знамя сдадут в архив, солдат, погибших при защите рубежей России, тоже... в архив. Только Любовь Родионова ездит в Чечню до сих пор - возит гостинцы юным солдатам. Чтобы быть достойной сына.
Почитать или порицать?
Когда материал уже был дописан, знающие об этой работе люди стали отговаривать меня от его публикации. «Он не наш земляк, а у нас своих героев хватает», - говорили одни. «Это происки Московской епархии», - вторили им другие. «Ведь он воин-завоеватель, а героем может быть только освободитель». Дабы упредить подобные замечания среди читателей, я отправилась за комментариями к отцу Георгию в село Вольное Новомосковского района.
- Во-первых, Евгений Родионов не был завоевателем, - уверен настоятель Свято-Духовского храма, в котором открыт музей солдата как местночтимого святого Русской Православной церкви. - Женя защищал исконно русские (еще со времен Ивана Грозного) земли  и, осмелюсь напомнить, никого никогда не убивал. Он был пограничником и нес службу на территории своего государства. Второе. Да, он не был украинцем. Но тысячи наших ребят зовут Женями, десятки тысяч говорят на том же языке, что и воин-мученик Родионов. А его история помещена в украинские учебники.  Сколько их, так же принявших мученическую смерть, полегло на чужой земле, одному Богу известно. Но вопрос, почему именно Евгения собираются канонизировать, не к нам. Это - к Господу Богу. Только Ему угодно и видно, кого являть.
От батюшки я узнала, что для канонизации необходимы два фактора – всенародное почитание и чудеса после смерти. И то, и другое, как говорится, в наличии:
- На могиле Евгения происходят необъяснимые вещи – проявляются на бумаге иконы, одна из которых представлена в нашей церкви, «плачут» кровью свечи, мироточит его фотография. Те иконки, которые люди приносят в поминальные дни, тоже мироточат и благоухают. Но настоящее паломничество на могилу кавалера ордена Мужества Родионова началось в тот день, когда от болезни исцелился первый человек. Затем - еще и еще. Возможно, он обрел у Бога особую благодать, потому что пострадал за Христа…
Где можно помолиться иконе Евгения Родионова?    
Иконы Евгения Родионова есть практически во всех храмах Днепропетровска. Единственный музей его памяти, в котором представлены личные вещи солдата, детские фотографии, проявившаяся на его могиле икона и много других уникальных экспонатов, расположен в селе Вольном Новомосковского района по адресу: улица Московская, 8.
Наталья ОСИПОВА