Стихотворение  Киплинга  в переводе Лозинского и Маршака «Заповедь». В оригинале на английском его название звучит «If» - «Если…».
Это стихотворение,  любимое у нас,  на родине поэта  немногие знают.  Каждая строка стихотворения  лаконична.

Нет ничего лишнего и ничего недостающего. Переводчики своим поэтическим мастерством, своим тонким восприятием и глубоким осмыслением написанного привнесли при переводе что-то такое, что сделало стихотворение рельефным и чеканным, более глубоким и сильным. Этим, возможно, и популярность стихотворения в России.

На фоне таких английских современников, как Томас Харди или Альфред Эдвард Хаусмен,а уж тем более на европейском фоне пышно доцветавшего символизма, стихотворение Киплинга кажется достоянием совсем другой эпохи. Может быть, минувшей - просветительской, предромантической

Заповедь (Перевод М. ЛОЗИНСКОГО)

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;

Не планируй неудачу — жизнь помчится кувырком!
Ты поставь себе задачу меньше думать о плохом!
Наши мысли материальны — не надумывай беду!
Слово каждое реально — что ж ты мелешь ерунду!
Сколько раз ты, между прочим, говорил: «Я так и знал!»?

Значит думал и порочил, яму сам себе копал?
Сколько раз судьбу-злодейку проклял ты и укорил,
А потом искал лазейку в том, что сам наговорил?
Тонкий мир — он где-то рядом, в нём и мысли, и слова
Расцветают пышным садом, прут, как сорная трава!
Тары-бары, разговоры, то да сё — словесный хлам!
После лезешь на заборы, что себе настроил сам!

Лучше думай о хорошем. Не скули! Не злись! Не ной!
Не трясись над каждым грошем! Отвлекись! Не можешь? Пой!
Пой о радости и счастье, да о жизни без разлук!
Сам заметишь, что ненастье как-то отступило вдруг.
Как-то чище рядом стало, что-то меньше не везёт,
Смотришь: времечко настало и душа сама поёт!
Мыслями не вьёшь веревки, не болтаешь языком,
Жизнь идёт легко и ловко, а не мчится кувырком!
Так, мудрея понемножку, легче, радостней живёшь —
Это ты мостишь дорожку, по которой сам идёшь!

Автор: Валентина Лескова

Какая ж это «Слава Украине»,
Когда людей своих же подло жгут???
Над нами Бог и зло однажды сгинет…
Виновные расплату понесут…
Когда в людей стреляли на Майдане,
От ужаса рыдало три страны.
Когда в Одессе жгло слепое пламя,
Майдан хотел и крови, и войны…

В сетях Евромайдан гордится теми,
Кто жёг людей живьём… Хатынь у нас…
Не люди, а зверей слепое племя…
Но ненависть однажды съест и вас…
За что же вы боролись на майдане,
Чтоб жгли людей, чтоб на Славянск войной?
Вы думали, с бандерой лучше станет?
Ну что ж…. какой народ, такой герой…

Я знаю, адекватным людям стыдно,
Которые хотели перемен…
А радуется смерти только быдло…
Но злые мысли – их же вечный плен…
Там много пожилых и женщин тоже,
Которых вы, как Боги, обрекли…
Что жизни человеческой дороже?
Чего же жизнь другим не сберегли???

Да если б вы в огонь, людей спасая,
Не думая: майдан, антимайдан,
Не стало б страшным сном второе мая,
И был бы шанс стране подняться дан…
И только это было бы единством –
Спасать людей с огня, а не добить.
А то, что совершили – хуже свинства…
И вам теперь с вот этой правдой жить…

А правый сектор, гнилью перекошен,
С предателем бандерой в голове,
Как с неподъёмной и ненужной ношей,
Живёт в безумных планах о Москве…
Но вы для власти – лишь бумага, знайте,
Которую в рулонах продают…
Используют, как надо, и прощайте…
Воздастся вам с лихвой за жалкий труд…

Чёрт, как же мне за вас сегодня стыдно…
У вас тупая ненависть в глазах,
А вот любви к стране своей не видно.
Вы в свастике, а вовсе не в крестах…
У нас настала точка невозврата…
Дедов своих спросите о войне…
Не слава Украине, нет, ребята…
Позор моей взбесившейся стране!!!

© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2014

***

В интернете эти строки почему-то все время приписываются Пушкину. И каждый раз сопровождаются фразой о том, как, дескать, Александр Сергеевич зорко глядел в будущее:

"Лакеи вечные Европы,
Ее духовные рабы,
Вы извратили отчий опыт
И предков предали гробы.
.....................................................
Вы предавали Русь стократно,
Чужому вверившись  уму.
Вас Русь прощала, но обратно

Тянули шею вы к ярму..."
Конечно, "наше все" умел выдать хлесткую пощечину Западу и многие его строки действительно можно назвать пророческими, но такого стихотворения он все-таки не писал. Его автор - поэтесса Елена Лаврентьева. Кстати, этому тексту она дала характерное название: "Так называемой галицкой элите".

Кто она такая и где живет сейчас?

Говорят про Россию – убогая…
А она отвечает: «У Бога я
Под всевидящим оком отмечена
Вот такая, как есть: человечная,
Прямодушная, сильная, светлая.
Это ваша беда, что заметно вам
Лишь худое, недоброе, стылое –
Значит в вас поселилось унылое,
Неправдивое и спесивое,
Бездуховное, некрасивое.
Чтоб ни делала, всё опорочите,
И не верите мне, и не прочите.
Но не так всё, и знайте – у Бога я
Не забытая, не убогая,
Не постылая, а любимая,
Небесами извека хранимая…»
26.01.23 Анна Опарина

Лариса Рубальская много лет работала в качестве референта-переводчика (японский язык), а с 1983 года начала поэтическую деятельность. В её арсенале – более 600 стихов и текстов ко многим известным песням («Доченька» Аллы Пугачевой, «Виноват я, виноват» Филлипа Киркорова, «Свет в твоём окне» Алсу, «Транзитный пассажир» Ирины Аллегровой, «Напрасные слова» Александра Малинина и др.)

И вот одно из её замечательных стихотворений, очень ироничное, очень верное по сути, при этом позитивное и вполне оптимистичное. Да, увы, мы не становимся моложе, но и истерики по этому поводу не нужны. Это жизнь, и нужно уметь достойно принимать те изменения, что происходят в нас. А чувство юмора – это огромный плюс в любом возрасте:

Годы идут, годы движутся,
Челюсть вставлена, трудно дышится .
Гляну в зеркальце, одна кручина,
Шея в складках, лицо в морщинах.

Туфли куплю, в журнале копия,
Носить не могу, плоскостопие,
Вдаль не вижу, вблизи как безрукая,
Не то дальнозоркая, не то близорукая.

И слух стал немного ниже,
Пошлют подальше, иду поближе.
Нам Пушкин пел очень упорно:
Любви все возрасты покорны,

Мол, и в старости на любовь есть сила.
Но я вам скажу , не тут то было!
Хочу кокетничать глазки в пол,
А лезу в сумочку, где валидол.

К мужчине в объятья хочется броситься
Да мешают очки на переносице.
А память стала низкого качества-
Зачем легла к нему, забыла начисто.

Одно утeшение со мной повсюду.
Я хуже, чем была, но лучше, чем буду!

Автор: Лариса Рубальская

https://fit4brain.com/shelf/writers

Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы - дети страшных лет России -
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы -
Кровавый отсвет в лицах есть.

Великий поэт Александр Блок умер от неизвестной болезни в возрасте 41 года. Смерть его была полной неожиданностью как для родных, так и для  врачей. Сам поэт предчувствовал свой  уход и старательно уничтожал свои произведения и записки.

Александр Блок (1880-1921) родился в семье дочери ректора Санкт-Петербургского университета и варшавского юриста. В 1903 году он женился на Любови Дмитриевне - дочери Менделеева. Книга его стихов «Стихи о прекрасной даме» посвящена именно ей. В 1909 году Блок испытывает сильное душевное потрясение:  умирает его отец, затем - ребенок. Чтобы забыться, поэт уезжает с женой сначала в Италию, затем - во Францию. Вот что он пишет: «Мне очень надоела Франция,  и хочется вернуться в культурную страну — Россию, где меньше блох, почти нет француженок, есть кушанья (хлеб и говядина), питьё (чай и вода); кровати (не 15 аршин ширины), умывальники (здесь тазы, из которых никогда нельзя вылить всей воды, вся грязь остаётся на дне».

Вполне вероятно, что его любовь ко всему русскому привела к тому, что в 1917 году поэт отказался от эмиграции, так как считал, что должен быть с Россией в трудные минуты. Он принял советскую власть и согласился на нее работать. Комиссары старались широко использовать имя поэта в свою пользу: его назначали и выбирали на всякие должности в комитетах и комиссиях. Блок практически перестал писать стихи, так как революционные дела его «выпили».  Единственно весомым произведением того периода является знаменитая поэма  «Двенадцать», о внутреннем содержании которой критики спорят до сих пор. Некоторые считают, что в ней Блок просто воспел революцию, другие же рассматривают это как литературный шедевр: глубокий взгляд изнутри на катастрофу, произошедшую с Россией.