Не успели мы отойти от галилейских впечатлений, как нагрянули пасхальные праздники и весь еврейский народ устремился на юг. Мы решили не отставать от соотечественников и, побросав в сумки барахлишко, ранним апрельским утром начали спускаться в сторону Индийского океана.

 

 

  Cерпантин дороги уходил в бездну впадины Мертвого моря, которое было заволочено то ли утренним туманом, то ли дымом заводика, добывающего химию из морской соли. За рулем как всегда восседает Игорь, а я крутился со своим фотоаппаратом: то влево ...

 

 

   ... то прямо ...

 

 

   ... то опять налево, накручивая на свои 6 пикселей "метры фотопленки" и километры Аравийской пустыни.

 

 

   Где-то на просторах пустыни Паран мы подобрали голосующего парня: наши сердца сжались при виде худенького туриста, тащившего на себе вот такую кучу барахла, главным украшением которого были огромные грязные ботинки. Оказывается, без этих бахил в пустыне и горах -  ну никак, потому что паренек решил пройти с юга на север весь Израиль! Понадобятся ему на это пара месяцев и, может быть ... еще одна пара вот таких  туфель!

 

 

  До Эйлата, конечного пункта на Красном море, мы доехали за три часа  - это еще по божески - основной поток туристов со всей страны должен захлеснуть трассу лишь на следующий день.

  И сразу же на море, в дельфинарий, куда Иринка давно и безуспешно стремится. Но прежде надо пройти под гадящей тебе на голову царской птицей....

 

 

  ... и погладить рыжего кота, делящего рыбу с дельфинами - и еще неизвестно, кто из них здесь любит рыбу больше!

 

 

  Кошки здесь вовсе не египетские и не абисинские, а по-моему, наши Васьки и Мурки. Как и дельфины, кстати - они черноморские, из России, самца вообще зовут как героя ХХ партсъезда - Никита. Вот он несется на завтрак!

 

 

  Никитин гарем состоит из нескольких особ противоположного дельфиньего пола. Вот эта - любимая жена Никиты и зовет он ее, не иначе как, "рыбка моя". Правда "рыбка" старовата, вон уже морщины по подбородку побежали ... или это от широкой улыбки?!

 

 

  А вот тоже рот до ушей - но ни одной морщинки!

 

 

   Моя жена оказалась чувствительной натурой ... скупая слеза подсолила и без того соленое Красное море, когда она смотрела на этих доверчивых  умниц. Это надо - дельфины не предают свою новую еврейскую родину, не стремяться к таящему вдали красивому берегу королевства Иордании и Саудовской Аравии!

.

 

   А зачем переезж ... переплывать?  Оно нужно - в омут с головой? Там, может быть, за пропитанием гоняться надо будет, а здесь сами в рот положат. Правда,  десятину котам отдавать приходится, но и это у евреев " мицва" называется, благодеяние, сталбыть...

 

 

 

  А за хорошую кормежку и попрыгать можно, как собачка в цирке!  Нет, это вам не мазутная севастопольская бухта...

 

  

 

   А вот тут дельфин таки похож на собаку: потихоньку подбирается к безмятежному аквалангисту и щас ка-а-а-к укусит его за резиновую пятку!

 

 

 

    Почти сразу за воротами дельфинария начиналось ущелье, по которому проходит русло  ручья Шломо ( Соломона, сталбыть ...)  У нас еще оставались силы, время и бензин для этой прогулки и мы поехали туда, где нормальные люди передвигаются вот таким вот образом.

 

 

  Горы цвета марганцовки пугали своей раскаленностью - за получасовой променад мы только однажды высунули носы из машины. А каково каравану на этой сковородке?!

 

 

  Не зная точной дороги мы петляли между гор, порой теряя терпенье хотели поворачивать назад, к дельфинам, но все же выехали к шоссе № 12, на которой пару месяцев назад в перевернувшимся автобусе погибла целая группа российских туристов...

  А через несколько минут мы уже въезжали в Эйлат со стороны гор, чтобы нырнуть в ирландский ресторанчик.

 

 

  Эйлатские друзья - Илья и Надя - встретили нас фаршированной рыбой, главным блюдом на кошерном Пасхальном столе.

  

 

  Хозяин дома, пропустив не один, и не два стаканчика по поводу главного еврейского праздника - Исхода евреев из Египта (который МЫ совершили более 3000 лет наза), принялся читать традиционную "агаду": - "Рабами были мы у фараона... Отпусти народ мой..."

  Но то ли тяжким было эмоциональное воздействие многовекового печатного слова, то ли пары сорокоградусной жидкости застилали "алефы" и "беты" .... только эстафету  чтения переняла Ильюшкина дочь.

 

 

   А хозяин, раздав всем по кусочку пасхальной мацы, затянул свою любимую песню: "- У деревни Крюково погибает взвод...!"

  ...Тысячи лет понадобилось для того, чтобы у самой границы с ненависным Египтом и его фараоном, русский еврей в пасхальный вечер пел песню про какую-то деревню Крюково... Сюреализим!

 

 

  Вот такой вот Песах  (Пасха) - знай наших!