"матчество" - в Яндексе нашлось 1289 страниц
в ЖЖ спорят... http://chugaylo.livejournal.com/40895.html
http://mikhail-epstein.livejournal.com/29086.html
в Казахстане спорят http://www.kazakh.ru/talk/mmess.phtml?idt=7100
самизат упрямствует http://zhurnal.lib.ru/a/azwerjuha/1_000938_match.shtml
должно выйти

ПРИСВОЕНИЕ ИМЕНИ
это тут http://www.imena.org/name_assign.html
Официальная формула именования человека в современном русском языке содержит три компонента: личное имя, отчество и фамилия. Правила присвоения этих именований изложены в законодательных актах, которые - если расценивать их с позиций речевой деятельности – служат жесткими регуляторами наречения(1).
Принятая Конвенция о правах ребёнка провозглашает право ребёнка на имя с момента его рождения. Это право реализуют родители (а при их отсутствии - заменяющие их лица) во время регистрации факта рождения. Выбор личного имени своему ребенку расценивается как личное дело родителей, которые вправе дать ребенку любое имя, какое пожелают. Однако, несмотря на то, что органы Записи Актов Гражданского Состояния не правомочны отказывать родителям на том основании, что имя отсутствует в справочнике личных имён или является сокращенным либо уменьшительно-ласкательным вариантом, попытки именного изобретательства, по свидетельству сотрудников екатеринбургских отделов ЗАГС, единичны и, как правило, снимаются на уровне просветительской беседы. Редкие факты проявления родительской настойчивости (см., например, имя Россия, присвоенное в 2004 г. девочке из Нижнего Тагила) не грозят превратиться в массовое явление.
Общие наблюдения над сводками регистрируемых в последнее время личных имен позволяют заключить, что список наиболее частотных, популярных имен, организующих ядро именного фонда, не претерпел заметных изменений, если не считать тенденции к некоторому его сокращению. Уплотнение отчасти объясняется тем, что распространенный и по сей день обычай переносить на новорожденного имя кого-либо из старших родственников продолжает действовать в условиях, когда перечень имен новых бабушек и дедушек также далёк от подлинного разнообразия.
Наиболее распространенные мотивы, которыми руководствуются родители, выбирая имя ребенку, достаточно хорошо известны. Наши информанты в возрасте от 20 до 30 лет, отвечая на вопрос о причинах, по которым они уже выбрали (или выбирали бы) имя своему ребенку, подтвердили актуальность устойчивых стереотипов. Приведём полученный перечень. Имя обычно дается:
- в честь старших родственников по отцовской или материнской линии («дочку назвали в честь любимой прабабушки отца»; «так звали моего деда»; «дочку назову в честь своей мамы»);
- в честь человека, сыгравшего значимую роль в судьбе кого-либо из членов семьи («я назвала дочку в честь своей лучшей подруги»; «моего сына зовут так же)
как моего армейского друга»; «своего сына я бы назвала Сергеем, потому что мне это имя очень дорого»);
- в честь известного или популярного человека («я бы назвала сына Юра: обожаю песни Юрочки Шатунова и его улыбку Элвиса Пресли»);
- в силу личного вкусового предпочтения или личной положительной оценки звуковой оболочки имени («назову своих детей какими-нибудь красивыми, сильными, звучащими именами»; «мы дали сыну красивое русское имя - Вячеслав»; «имя должно подходить под отчество, хорошо и просто звучать»; «имя должно подходить к внешности и не быть слишком вычурным»);
- в силу оригинальности имени - в сопоставлении с именами, популярными в недавнем прошлом или с обычными для русского именника («Девочку назвала бы Эвелина, а мальчика Эриком»; «Когда я выбирала имя сыну, оно было не очень распространено»).
Случайно или закономерно, но ни один из 100 опрошенных нами информантов не вспомнил о правилах выбора имени из церковных святцев. Между тем возрождение православной веры и традиций христианской православной церкви возвращает обряду крещения детей достаточно распространенный характер, а наделение именем включено в сценарий крещения на правах непременного компонента, сам выбор осуществляется по церковным книгам с перечнем религиозных праздников и святых по дням их поминовения и наполняется особым религиозным содержанием. Если мирское восприятие личного имени предполагает его соотнесение с родом и сообществом, то трактовка конфессиональная переводит осмысление в план трансцендентного и в область воздействия высших сил. Имя в такой интерпретации несет в себе не только смысл приобщения к вере, но и воспринимается в роли инструмента для духовного влияния на земную судьбу человека. Имя от Бога - оно осознается как своеобразный ключ, способный открывать своему носителю дорогу к спасению при условии, что получивший его будет стремиться следовать добродетелям прежних его носителей - тех, чьи образы и имена церковью увековечены и прославлены.
Идет ли церковное наречение вразрез с наречением светским? Нужно признать, что, несмотря на установленные правила обряда, священники русской православной церкви и ранее не превращали выбор имени из святцев в несокрушимую догму и могли проявлять (особенно в XIX - начале XX в. - в условиях секуляризации общественной жизни) достаточно гибкое и терпимое отношение к пожеланиям родителей, но при этом сохранять список канонических имен в целом. Ту же толерантность демонстрирует церковь и сегодня, в большей степени разъясняя духовный смысл православного имени, нежели настаивая на жестком предписании того, что позволяют выбрать святцы в связи с датой крещения. Сознавая непосвященность и недостаточную отстраненность мирян от быта, священники не настаивают на присвоении детям труднопроизносимых, чересчур архаичных или неблагозвучных имен, которые способны спровоцировать нежелательные ассоциации или стать поводом для обидных прозвищ (ср. Каллисфения, Коздобеда, Сосипатра). В то же время один из советов, какие могут последовать со стороны священника родителям, затрудняющимся в выборе имени, - отдать предпочтение имени святого, широко известного своими деяниями, а следовательно, сильного заступника и направителя.
Поскольку наряду с традиционным существует и более объемный список канонических имен - расширенный вариант святцев, можно констатировать значительную мобильность современного православного именника. В целом же включение в именующую практику нового - конфессионального - фактора, насколько позволяет судить доступный материал, не формирует ярко выраженной оппозиции светское имя — церковное имя, не создает контрдвижения и не нарушает колебательного, циклического развития, свойственного русскому именнику в XX в., когда при относительной стабильности ядра наблюдаются волнообразные смены имен, популярных в отдельные временные периоды. Конфессиональный фактор скорее можно расценивать с позиций добавления еще одной стабилизирующей силы, способной сдерживать возможный приток новейших заимствований и упрочивать заведенный «маятниковый» ход работающей системы. В связи с его действием - если сосредоточивать внимание именно на подвижках в списочном составе личных имен - закономерно ожидать дальнейшего сохранения частотности имен, популярность которых оставалась неизменной в течение многих лет, а также активизации части имен, мало использовавшихся в ближайшие годы.
Возвратит ли обряд крещения христианское наполнение именам, вошедшим некогда благодаря святцам в активный антропонимический фонд, покажет время. Однако рост внеинституциональной религиозности, сопровождающейся уходом религии в глубину индивидуальной жизни, позволяет прогнозировать возможную реставрацию христианского наполнения имени лишь для приватного, субъективного его осмысления. Для массового сознания приращенные смыслы, которыми способно окружать себя личное имя, в большей степени производятся от усредненного энциклопедического знания, от пространного и пестрого круга прецедентных текстов, живущих в современной культуре, иногда от устойчивых фоносемантических ассоциаций. Ср.: «Мое имя Александр напоминает о великих людях - о Пушкине, Суворове, Македонском»; «Елена значит 'светлая, светящаяся', ассоциируется с Еленой Прекрасной»; «Анастасия - имя красивое и звучное, царское. А Настей, Настенькой в сказках часто называют главную героиню».
Из трех компонентов официального именования наиболее консервативным и регулярным по правилам выбора является отчество. Личное имя может быть не вполне обычным для русского именника, может со временем измениться по желанию взрослого человека; фамилия присваивается ребенку по отцовской либо по материнской линии и также может быть изменена после 14 лет, но отчество остается по большей части неизменным (его перемена допускается только в случае изменения имени отца)(2).
Большой устойчивостью отличаются те словообразовательные модели, по которым идет образование отчеств, хотя и здесь мы чаще имеем дело не с собственно словообразовательными процессами, а, в сущности, с разновидностью тезоименитства - с перенесением на новый объект уже готовых обозначений, образующих в системе набор привычных «отеческих» имен(3). Консерватизм этого фонда в XX в. послужил своеобразным жерновом, который перемолол многочисленные имена-неологизмы 20-30-х гг и стал сильным сдерживающим началом для чересчур смелого перенесения на русскую почву иноязычных имен и безоглядного именного новаторства.
Некогда соотносимое с действующими правилами брака и наследования, отчество, пройдя длинный и непростой исторический путь, уже много времени тому назад превратилось в дополнительный знак различения лица, а в речевой коммуникации стало постоянным атрибутом формулы вежливого называния взрослого человека. Но и в современной жизни, в условиях давно и коренным образом изменившегося семейного права, отчество продолжает сохранять в своей фоновой семантике смысл уважительного отношения к отцовству. Такое положение дел подтверждают ответы многих информантов на вопрос о целесообразности отчества, см., например: «Отчество нужно для выражения уважительного отношения к собственному отцу»; «Все-таки отец является главой семьи»; «Ребенок имеет право хотя бы знать имя своего отца»; «Если мы наших пап лишим еще и отчества, то у них ничего не останется для передачи детям. Силы и духа у них осталось очень мало». Последние из приведенных суждений можно расценить и как своеобразное доказательство подвижек в бытовом укладе, которые произошли в условиях признанного равенства полов, и как сигнал общественной тревоги по поводу снижения доли ответственности мужчины за содержание и воспитание ребенка. Не случайно немногочисленные информанты, высказавшиеся за идею отмены отчества как обязательного компонента именования, объяснили свою позицию именно в связи с больными социальными проблемами: «Отчество сейчас не актуально, потому что много детей остается без отца»; «Есть народы, у которых нет отчеств, у нас же сейчас много матерей-одиночек, кто-то из них дает отчество ребенку по дедушке, кто-то и вовсе придумывает».
В продолжение разговора о самом устойчивом компоненте официального именования приведём один любопытный факт: екатеринбуржская семья Мухлыниных, ожидающая появления первенца, настроена записать в соответствующей графе свидетельства о рождении ребенка не отчество, а «матчество» – именование по матери. Глава семьи объясняет это следующим образом: «Женщина рожает в муках ребёнка, даёт ему жизнь, а все лавры принадлежат отцу. Просто есть в этом какая-то первоначальная несправедливость... Я ещё школьником озадачился. Никакой жены тогда не было, и ребенка не ждал. Думал просто: мать-одиночка рожает ребёнка, выдумывает какое-то липовое отчество вместо того, чтобы дать своё. Но ей хоть можно выдумать, а если женщина в браке – значит, строго по отцу. Хотя бы совмещать было можно... Бывают совмещённые фамилии, почему бы отчество-матчество тоже не давать? К примеру, Ларисо-Сергеевна?» Жена Сергея Мухлынина, Лариса, полностью поддерживает мужа в желании назвать свою будущую дочку Ника Ларисовна или Ника Ларисо-Сергеевна.
[Комсомольская правда, 2004, 12 марта]
Разумеется, случай сотворения «матчества» (даже рассматриваемый как интуитивное оживление варианта, который действительно существовал в прошлом) следует отнести к экзотичным. Примечательно, что отклики наших респондентов на это именное новаторство практически одноплановы - 95 % опрошенных высказали отрицательную и резко отрицательную оценку: «всегда было отчество, а это непривычно»; «это несерьезно»; «не звучит»; «глупо»; «нелепо»; «некрасиво»; «абсурдно»; «ужасно». И только 5 % продемонстрировали к предлагаемому новшеству лояльное отношение: «почему бы нет»; «можно так называть по желанию родителей»; «нужно дать родителям право решать самим»; «так будет больше разнообразия»; «фамилия у ребенка от отца, а отчество пусть будет от матери». Из приведенных суждений одно, на наш взгляд, заслуживает особого внимания, поскольку в нем есть мотивировка, оправданная с точки зрения языковой логики: при сокращении набора личных имен и повторении отчеств вероятность тезоименитства возрастает, а вместе с ним возрастает опасность снижения различительной силы имени, поэтому «матчество», оцениваемое исключительно с позиций языковой рациональности, предстает гипотетическим средством для возвращения большего разнообразия.
Однако при очевидной экстравагантности пример высвечивает еще один ракурс видения проблемы. Называние по отцу является поддержанной законом нормой, т. е. культурная традиция усиливается правовыми предписаниями, обеспечивающими отчеству дополнительный запас прочности. Но это не означает, что знаку не приходится доказывать свою состоятельность. Новое семейное законодательство относит решение вопроса о присвоении ребенку отчества к компетенции субъектов Российской Федерации. Для граждан РФ правовые предписания в отношении отчества имеют характер императивной нормы, даже если родители ребенка нерусские и их национальные обычаи не предусматривают соответствующего именования. Субъекты РФ имеют право постановить, что присвоение отчества на их территориях не обязательно и может осуществляться по желанию лиц, регистрирующих ребенка, если это соответствует их национальной традиции [см.: Комментарий к Семейному кодексу..., 2004, 147]. Таким образом, государство оставляет за этническими культурами право на самобытность именования. Однако при существовании смешанных браков и миграции на территории государства неизбежны факты именной диглоссии: переезд, например, бурята с двукомпонентным именем в Тверскую область будет сопровождаться «достраиванием» паспортного имени с последующим сосуществованием в измерениях разных языков имен одного и того же человека. О том, какое воздействие на русскую антропонимию могут оказывать иноязычные именные модели и как в подробностях протекают процессы адаптации иноязычных имен, можно будет судить лишь при дальнейших социолингвистических исследованиях языковой ситуации в современной России.
М. В. Голомидова,
Отрывок из статьи "Русская антропонимическая система на рубеже веков"
Ссылки:
1См. об этом: Семейный кодекс Российской Федерации; Комментарии к Семейному кодексу Российской Федерации. В частности, статья 58 Семейного кодекса РФ содержит следующие правовые установления: «1. Ребенок имеет право на личное имя, отчество и фамилию. 2. Имя ребенку дается по соглашению родителей, отчество присваивается по имени отца, если иное не предусмотрено законами субъектов Российской Федерации или не основано на национальном обычае. 3. Фамилия ребенка определяется фамилиями родителей. При разных фамилиях ребенку присваивается фамилия отца или матери по соглашению родителей, если иное не предусмотрено законами субъектов Российской Федерации. 4. При отсутствии соглашения между родителями относительно имени и (или) фамилии ребенка возникшие разногласия разрешаются органами опеки и попечительства. 5. Если отцовство не установлено, имя ребенку дается по указанию матери, отчество присваивается по имени лица, записанного в качестве отца ребенка, фамилия - по фамилии матери». вернуться
3Не носят характера принципиальных поправок к сказанному те видоизменения, которые возникают в обыденной речи у отчеств, производных от нерусских имен, из-за потребности сгладить этнические различия или предупредить речевые затруднения собеседника (например, Софья Алексеевна вместо Сания Ахмитхановна), поскольку форма официального отчества остается прежней. вернуться
3В этом отношении весьма показателен материал «Словаря русских личных имен» [см: Тихонов, 1995]. Построенный по гнездовому принципу он содержит мужские и женские имена со всеми созданными на их базе уменьшительно-ласкательными производными. Отчества, образованные от личных имен, также последовательно приводятся в каждой словарной статье и, взятые изолированно, демонстрируют удивительную монотонность: шаблонность, однообразие, минимальную вариативность, особенно заметные на фоне обширных словообразовательных гнезд личных имен.

Ответ на комментарий mymcu

Ух, молодец Вы!!!! Впервые встречаю мужчину, не только признающего, но еще и борющегося за права женщин!!! Это здорово!!!! =)))

А что в итоге вышло с историей с матчеством?? Какое отчество записали дочке?