Я…
Серый, ничем не отличающийся от других, день. Я опять сижу одна. На улице уже какой день моросит мелкий, липкий дождь. Подхожу к окну. Привычным движением пальца достаю ещё одну сигарету. Нервно и в затяг курю. Я знаю, что сейчас будет. Я за кашляю, опять пойдёт кровь. Но я продолжаю курить. Долго сижу и смотрю вдаль. Голова кружится, слёзы уже не льются. За эти три года я выплакала последнее. Отдалась горю вся, отдала даже первый поцелуй, разлуку, остатки души…мой взгляд, пустой, высосанный до дна, устремлён вперёд. Я закусываю губу, я не могу с этим смерится. Предательница память опять уносит меня туда, в тот день…
Помню, я поссорилась с родителями. На душе было гадко и противно. Мир плыл перед глазами, всё казалось таким чужим и отрезанным от сути, что хотелось просто пропасть, исчезнуть. И чтобы никто не нашёл… защититься от него, такого страшного и давящего, с какими-то бесконечными нитями и уловками, когда самое простое лежит у нас под носом. Да, мне легче жить по звериным законам. Вы меня осуждаете, а сами не можете разобраться в своих чувствах. Любишь - люби! Больно - плачь! Радуешься – смейся! Обидели – дерись! Уж лучше так, чем шушукаться за спиной и подковыривать друг - друга. Всё было как в тумане.… Помню, как плакала в парке. Как нервно сглатывая, пыталась успокоиться. В голове стучало одно и тоже, скрежетало, как заезженная пластинка: «почему именно ты моя дочь???». Я помню этот день до последней секунды, помню всё, что так хочу забыть уже много лет… Я не помню лишь одного: как оказалась у его дома. Я бежала по ступенькам на самый последний этаж. Шла по коридору коммунальной квартиры, привычно толкнула дверь. Жизнь для меня начиналась именно здесь, в забытой Богом комнатке с окнами во двор. Он лежал на кровати, читал. Его взъерошенные, лохматые волосы закрывали бледное, лишённое света, лицо. Увидев меня, он поднял глаза и…ничего не сказал, лишь подошёл и обнял. Его жёсткие, привыкшие к работе руки гладили меня по спине, по волосам. Я прижалась к нему. Слёзы текли по щекам, я отчаянно всхлипывала. А он ничего не говорил. Только молча вытирал мои слёзы и крепко держал. Я не знаю сколько мы так стояли, может час или два, а может быть всего минуту. Я бы всё отдала, что бы стоять так хоть секундой больше. Он отстранился и подошёл к окну. Последний свет уходящего дня освещал его лицо. За окном моросило, была поздняя осень. Он повернулся в мою сторону и улыбнулся одними глазами. Так может улыбаться только ребёнок, бескорыстный и любящий просто так, а не за что-то. Я подошла к нему. Даже когда он сидел, я была его ниже на пол головы. Ему было на вид лет семнадцать, мне тринадцать. Высокий, худой, с синими прожилками на руках, всегда бледный, с черными, как маслины глазами, и такой безумно родной и любимый… Я не знаю, как его звали. Про себя я называла его Друг. Просто Друг. Для нас обоих это значило уже многое. Он легонько провёл рукой по моим волосам. Его глаза встретились с моими. Чёрные, переливающиеся как ртуть, она были полны нежности и любви. Нет, он не был моим парнем, мы не встречались. Он был мне другом и любил меня как друга. И я его любила. О нём никто из моих знакомых не знал. Я не хотела говорить. А зачем? Чтобы у меня отняли и его? Больше всего в этой жизни (и вообще единственным) я дорожила им. Без него я бы не жила. Ни сейчас, ни тогда.…Тогда я стояла на крыше дома. Ветер дул в лицо, мне было так хорошо и свободно здесь, высоко над городом. С крыши всё казалось таким мелким и малозначительным, все проблемы и люди, что не было лучше места. Я подошла к краю. Поддаваясь внутреннему порыву, бессмысленно и громко засмеялась. Я смеялась и плакала. Сев на край крыши, я посмотрела вниз. Мне не хотелось жить. Вся моя жизнь была лишь существованием, борьбой за свободу. Он появился рядом со мной. Не знаю как и зачем. Просто появился. …И я не прыгнула. Мир, прежде сухой и бледный, налился новыми красками. Я не знаю, что это было. Может сомнение, помеха, а может всё намного проще? Я полюбила. …Он всегда был со мной рядом. И сейчас тоже…
Он кивнул головой в сторону двери.
-давай…
Я подошла к вешалке, взяла куртку. Он тоже оделся. Мы шли по аллее, держась за руки. Было темно, моросил осенний дождь. Он кутал меня в свой плащ, а я и не отказывалась. Он был единственный в этом мире, кто меня любил как жизнь. А может быть даже больше чем жизнь.…На улице было безлюдно. Лишь звон моих каблуков и приглушённые шаги его военных ботинок раздавались в вечернем сумраке. Мокрый асфальт с пятнами света от фонарей и серые, похожие друг на друга, дома-все, что видело нас тогда. Видело, как мы были счастливы. Мы подошли к подъезду. Он набрал код, ещё раз провёл рукой по моим мокрым волосам и ушёл. Я устало смотрела, как он исчезает в темноте. Мне так хотелось подбежать и прижаться к нему. Как хотелось…я медленно поднималась по лестнице. Каждая ступенька отдавалась болью в сердце. Меньше всего я хотела сегодня приходить в этот дом, когда-то родной и любимый. Родители уже спали. Они привыкли, что я поздно прихожу. Звякнув ключами, я открыла дверь. Проходя мимо спальни родителей, я жадно втянула воздух. Мамины духи. Воспоминания нахлынули меня. Помню, мы выбирали их с папой. Было так хорошо, так чисто, что слёзы наворачивались на глаза. Где это всё? Где же??? В комнате было пусто, но стены всегда давили на меня. Я вспомнила, как мне было хорошо и уютно там, в шумной и тёмной коммуналке. С ним… Я легла и заснула. Мне снился он, что мы вместе и больше никого нет. Жаль, что это был только сон…я проснулась рано утром. На кухне что-то шумно обсуждали родители. Я не хотела их видеть, ворошить вчерашнее. Как можно быстрее выбежала из подъезда. Я шла к нему. До школы оставалось ещё много времени. Дул лёгкий ветерок, всё было свежее и отдохнувшее. Мне казалось, что не глубокая осень, а весна сейчас тревожит этот маленький, забытый всеми парк. Я шла спокойно, растягивая удовольствие. Представляла, как он меня обнимет, как проводит до угла школы. В раздумьях я пришла к его подъезду. Поднявшись по лестнице, прошла в квартиру. Уже собираясь толкнуть дверь в его комнату, я повернулась на голос. Мой взгляд наткнулся на хиленькую старушку в красной шали и с трубкой во рту. Её старое, с глубокими морщинами лицо, пристально смотрела на меня.
-вы это мне?- я обернулась и выжидающе посмотрела. Старушка не спешила. В её преклонном возрасте спешить было некуда. Она медленно выдохнула дым, воздух наполнился ароматом масла.
-ты к мальчишке? – она кивнула в сторону двери в комнату.
-да,- я немного смутилась. Вдруг она подумает что-то плохое и неприемлемое. Она пристально посмотрела на меня. Её серые, затухающие глаза без блеска, были пустые и безмолвные. Она поманила меня костлявым пальцем и исчезла за тёмной, деревянной дверью. Я невольно последовала за ней. В комнате было темно и душно, пахло таблетками. Я пыталась не дышать. Всё здесь было пропитано болью и страхом перед смертью. Она хваталась за жизнь, за все, что только могло помочь. Её песочные часы жизни были на дне. И она это понимала. Старуха подошла к высохшей тумбочке такой же, как она, и начала что-то искать. Через минуту нетерпеливого ожидания, она протянула мне большую папку. Я удивлённо подняла на неё глаза. Кряхтя, она села в кресло и укуталась пледом. Тяжело закашлялась.
-он просил передать тебе. Взгляни! – она выдохнула струйку дыма. К запаху таблеток примешался вкусный аромат вишни. Я присела на край дивана. В этой комнате не хотелось ничего трогать, настолько было всё наполнено тоской. Папка была толстая, серая, в некоторых местах потёртая. Я открыла в ожидании чего-то хорошего и приятного. В папке были рисунки. Чёрно – белые, карандашные, лишь несостоявшиеся картины, наброски. На первом же я увидела девушку. Она смеялась, её чёрные, вьющиеся волосы спадали непоседливыми локонами с белых плеч. Глаза были светлые, янтарные. Казалось, что через них пропустили тонкий лучик света, так они светились. Я вскрикнула. Да, не было никаких сомнений. Это была я. Я быстро пролистала все рисунки. Везде была только я. Где смеюсь, плачу, где сижу, наклонив голову. Он всё видел. Всё…Сердце дрогнуло. Часы медленно отбивали секунды. Слова комом встали в горле. Вдруг я заметила листок, вырванный из школьной тетради. Глаза заскользили по строчкам. Я не знала чему верить, а чему нет.
«милый мой медвежонок!
Я люблю тебя и для меня нет дороже человека, чем ты. Поэтому я должен уйти. Уйти прежде, чем ты ко мне привыкнешь. Я тебе никогда не лгал, я тебя всегда любил и буду любить. Я не знаю, приду ли завтра или нет. Я не знаю, увижу я тебя или не увижу. Когда я уйду, прошу лишь об одном: живи. Живи за меня и за себя. Живи без меня. И самое главное: не иди за мной. Поверь, я ухожу не по доброй воле. Я бы никогда тебя не бросил. Мне пора. Живи, медвежонок! ты должна жить…»
Я перечитывала письмо уже раз в десятый, когда поняла, что случилось. Не хотела понимать. Нет! Слёзы текли по щекам. Я кричала, я стонала от боли и от обиды. Они отняли всё! Боже, как мне жить? зачем??? почему ты ушёл??? Глаза помутились…я не помню, что было дальше. Зато отлично помню, как плакала по ночам, кусая подушку. Как била посуду, как стояла на крыше дома, балансируя на самом конце. И лишь одно меня остановило: «живи…»…
Я вскрикнула. Пепел от сигареты обжёг руку. Я посмотрела на неё с ненавистью. Скомкав в руке, обжигая кожу, я сдавила проклятье всей моей жизни. Я открыла окно. Небо было заволочено тучами.
«мы выживем, Друг. Ты прав. Надо жить. И я буду жить если не для себя, то для тебя. Я так и не успела сказать, как тебя люблю…»…
