Кристина Французова-Януш Вконтакте: http://vk.com/kristinafyanush

     Однажды поздно ночью он, мучимый бессонницей, оказался одержим странными образами, которые зыбко, но вполне реально пересекли зеркальную границу и проникли в пространство его комнаты. Он пытался договориться с ними, загадывал им загадки и ребусы, но они, подобно шахматным фигурам, затеяли вокруг него странные перемещения, схожие лишь с его собственными сложными шахматными задачками. И странное дело, понимая логику этих перемещений, он не мог понять их  Сути. Но пришел срок, и растворились зеркальные создания с той же призрачной легкостью, с какой и появились.
     А на рассвете, очнувшись от кратковременной дремы, он подошел к зеркалу, где пред ним предстал странный  персонаж: высокий, морщинистый и сухой, как кора дуба, с ассиметричным лицом, где черта губ была подобна изгибу кривого лука, и непременность одиночества оставила свой отпечаток. Лишь потаенный лукавый огонек в глазах добавлял этому образу сердечности. И в тот миг показалось ему, что через это лицо на него глядят его собственные персонажи, иносказательно-нелепые, ущербно-тоскливые…

     ПРЕДИСЛОВИЕ К СЛАВЕ

     Жизнь, пропитанная одиночеством, как промокашка – чернилами. Ни одного близкого человека, только знакомые, соседи и коллеги.  Волнения души по большей части обходили его стороной. Ни комнатного растения, ни кошки, ни канарейки, только бесконечные арифметические подсчеты, геометрические графики, логические игры, шахматные задачи, прописанные от первого до последнего хода.  Кабинет, заставленный почти до потолка книгами по естествознанию, философии, магии, оккультизму…
     Женщинам так и не довелось переступить порог этого странного дома. Нельзя сказать, что его владелец их не любил. Просто в его сознании поселилась идея-фикс – существа женского пола хороши только до определенного момента, а точнее, лет до 18. После несуразность повседневности и традиции общества превращали их в скучных жен и матерей семейств. А для этого человека подобное было равносильно смерти.   
     Читатель, свыкшийся с непристойностями жизни сегодняшней, спросит: быть может, сей человек испытывал болезненную тягу к людям мужского пола? Нет, в подобной распущенности наш герой не был замечен. Зато, в качестве компенсации за свое отшельничество, обладал недюжинной фантазией, усилиями которой были рождены странные персонажи, более похожие на сатирические шаржи, нежели на сказочных героев.
     И все же была в этом человеке червоточина, которую обозначим примерно, как созерцательную педофелию. Вроде, как проступок, но понарошку. Это главный принцип двух его самых знаменитых художественных произведений – жизнь понарошку. Все происходящее на этих страницах – игра в отражения, метафоры, загадки… Но обо всем по порядку. Достопочтимые читатели, Вы хотели бы узнать, как родились сии загадочные творения, и что происходило с их не менее загадочным автором на момент их появления?  Милости просим в нашу историю…    

     СОТВОРЕНИЕ АЛИСЫ

     А началась эта история с того, что математик, профессор Оксфордского университета и богослов – Чарльз Доджсон всей своей холостяцкой душой полюбил десятилетнюю Алису, одну из дочерей ректора Лидделла. Нет, не в духе Гумберта Гумберта из набоковской «Лолиты». Все было по-британски чинно и благопристойно.
     На тот момент будущему автору «Алис…» только исполнилось тридцать лет, а он уже был магистром, автором нескольких книг по алгебраической геометрии и тригонометрии, преподавателем математики в прославленном Оксфордском Университете. К тому же совсем недавно он принял церковный сан. Однако все эти серьезности ничуть не отпугивали от него дочерей ректора Лидделла. Напротив, профессор был частым гостем в их доме. 
     4 июля 1862 года Доджсон вместе с сестрами Лидделл и молодым коллегой - преподавателем математики Робином Даквортом отправился на пикник в окрестности Оксфорда. Сначала они спустились на лодке вниз по реке  Чарвелл, а когда немного проголодались, причалили к берегу и устроили привал с чаепитием. А так как девочки Лидделл знали о замечательной способности профессора на лету придумывать волшебные истории, то и на этот раз ему не удалось отвертеться.
     Профессору не пришлось долго мучиться – благодатный материал был под рукой. У своей любимицы – Алисы Лидделл - он позаимствовал имя для любознательной героини. Сперва, Доджсон отправил Алису под землю, где познакомил ее с Белым Кроликом и многочисленными наистраннейшими обитателями этого мира. По мере повествования он пытался прерваться: «Остальное будет потом», но нетерпеливые девочки кричали: «Потом уже наступило…Давайте дальше». И ему приходилось продолжать…
     Когда история была рассказана до конца, Алиса реальная попросила записать ее, что профессор и сделал – не мог же он отказать своей любимице. Он подарил ей эту рукопись с собственными рисунками, спустя месяц, озаглавив «Приключения Алисы под землей». В 1928 году эта рукопись была продана на аукционе «Сотби» за 75 тысяч долларов, и из родной Англии перекочевала в один из американских музеев.
     Но задолго до этого, в 1862 году ее создатель даже и не помышлял о том, чтобы отнести ее в издательство. «У меня и мысли не было об издании, когда я писал эту историю», - вспоминал он в предисловии к факсимильному изданию 1886 года. На эту тему существует две версии. По одной из них идею опубликовать «Приключения Алисы под землей» Доджсону подал его друг – детский писатель Джордж Макдональд. По другой версии – «виновником» оказался писатель Генри Кингсли. Однажды он зашел в гости к ректору Лидделлу и на столе в кабинете случайно узрел рукописную книжку, которую Доджсон подарил Алисе. Открыв ее наугад, он был поражен и затем, не отрываясь, прочитал от начала до конца.
     После, совершенно потрясенный Кингсли, на пару с Лидделлом  долго уговаривали Доджсона опубликовать «Алису…». Что и свершилось  в 1865 году, а именно 4 июля, спустя ровно три года после знаменательного чаепития на берегу реки Чарвелл. К тому времени с участниками нашей истории произошли закономерные изменения – Алисе Лидделл исполнилось 13 лет, и она получила в подарок первый авторский экземпляр книги профессора Доджсона под названием «Алиса в Стране Чудес». Трансформация произошла и с ее автором: из профессора Доджсона после долгих лингвистических опытов он превратился  в Льюиса Кэрролла. Отныне и мы теперь будем его именовать только так…
     История рождения второй книги о приключениях Алисы также удивительна. В 1868 году Льюис Кэрролл отправился к своему дяде в Лондон. Там среди веселой ватаги детишек он узрел маленькую девочку, которую, о чудо, тоже звали Алиса, только фамилия у нее была Рейке. Кэрролл, подозвал ее к себе. Сначала, как полагается английскому джентльмену, он признался ей в любви, а затем загадал загадку: дав девочке апельсин, подвел ее к высокому зеркалу в гостиной и спросил: «В какой руке у тебя апельсин?». «В правой», - ответила девочка. «А девочка в зеркале, так похожая на тебя, в какой руке у нее апельсин?». «В левой», - сказала Алиса. «Как ты это понимаешь?» - спросил Кэрролл, который очень любил загадки. «Если бы я стояла по ту сторону зеркала, он был бы у меня в правой руке», - нашлась сметливая  Алиса… 
     Так родилась вторая книга-ребус о приключениях Алисы в зазеркалье. Кэрролл писал ее в последние годы своей жизни и озаглавил  «Сквозь Зеркало и что там увидела Алиса». И хотя вдохновила его на эту книгу Алиса Рейке, ее фундаментом стали истории, которые он рассказывал Алисе Лидделл, обучая игре в шахматы…

     СТРАННЫЙ ГОСПОДИН СОВЕРШЕНСТВО

     В предыдущей главе мы познакомились с реальными девочками, вдохновившими Льюиса Кэрролла на создание «Алисы в Стране Чудес» и «Алисы в Зазеркалье». А теперь давайте познакомимся обстоятельнее с их автором…
     Чарльз Лютвидж Доджсон (таково настоящее имя Льюиса Кэрролла) появился на свет  27 января 1832 года в деревушке Дэрсбери в графстве Чешир. Он был старшим сыном приходского священника Чарльза Доджсона и Фрэнсис Джейн Лютвидж.  Кроме него в семье  было семь сестер и трое братьев, так что недостатка в общении маленький Чарльз не испытывал.
     Маленький Чарльз всегда отличался умением что-то создавать. В возрасте 11 лет он без посторонней помощи сконструировал в саду игрушечную железную дорогу. И была она, как настоящая, - несколько станций, буфеты, домики стрелочников, - ее детали были настолько подробно выполнены, что все гости дивились. Во время семейных вечеров, чаще всего на уикендах, Чарльз развлекал домашних настоящими фокусами. А однажды построил театр, в котором  декорации и марионетки, были сделаны его руками. Для этого театра он сам писал пьесы и исполнял роли за всех актеров.
     Когда его спрашивали, кем он хочет быть, он неизменно отвечал: «…художником». И действительно, к живописи у него были явные способности, более того, довольно скоро от иллюстраций к рукописным журналам он перешел к юмористическим рисункам, которые даже предложил нескольким авторитетным изданиям, но получил отказ. Уже во время учебы в Оксфорде его заинтересовала фотография, а так как человеком он был основательным, то и в этой области достиг существенных результатов. Ему удалось запечатлеть многих знаменитостей своего времени. В 1950 году в Англии вышла книга «Льюис Кэрролл — фотограф», в которой были опубликованы шестьдесят четыре его лучшие работы. Также его фотографии выставлялись в 1956 году на знаменитой выставке «Род человеческий».
     Тем не менее, несмотря на явные гуманитарные способности, делом всей его жизни стала математика. В 18 лет он поступил на учебу в Оксфорд, а по окончании этого старейшего учебного заведения получил приглашение от ректора заняться преподаванием математики и логики. Так осенью 1855 года он был назначен профессором математики. В  1862 году принял церковный сан, и к его дисциплинам прибавилось богословие.
     В быту профессор Доджсон (Льюисом Кэрроллом он станет позже) был неприхотлив и крайне усерден в работе. Поднимался с рассветом и, не завтракая, садился за письменный стол. Писал до обеда, затем был короткий обед и снова – письменный стол. Когда не было лекций в Оксфорде, отправлялся к своим юным подопечным, которые ждали от него новых историй. Ночами он страдал бессонницей, и вместе пресловутого созерцания «овец» придумывал различные задачки и ребусы, которые утром записывал. Большинство из них вошло  в книгу  «Математические курьезы».
     В жизни повседневной Льюис Кэрролл слыл человеком необычным. Начнем с того, что он был левшой, но научился также писать и правой рукой. Те, кто видели его впервые, удивлялись его облику: абсолютно ассиметричное лицо - один глаз выше другого, уголки рта подвернуты — один вниз, другой вверх. Лицом он напоминал героев собственных шаржей, которые набрасывал легко и мгновенно, если представлялся случай. В общении он был очень застенчив и сильно заикался. Этот речевой порок Кэрролла странным образом исчезал в присутствии маленьких девочек. Кстати, о них…
     Льюис Кэрролл их обожал. Любил приглашать к себе в гости и рассказывать разные истории. А иногда фотографировать – обнаженными, во всей их невинной красоте. Странное пристрастие. К месту будет вспомнить установленный  факт – Кэрролл до конца жизни оставался девственником. Правда, одно время существовала версия, что его единственной возлюбленной была актриса Эллен Терри, которую он впервые увидел на сцене, когда ей было 8 лет, а ему – 24. На вопрос об их романе Эллен ответила в своей автобиографии: "Он ко мне относился точно так же, как и к любому другому человеку женского пола старше 10 лет".
     Понятное дело, что почти всю жизнь Кэрролла преследовали довольно неприятные слухи касательно его любви к маленьким девочкам. В письме к одному из оксфордских  друзей он писал: «Что касается слухов, могу лишь сказать, что по отношению к этим прелестным существам я всегда остаюсь джентльменом…». И действительно, он никогда не переходил опасную грань, за которой простое восхищение юной красотой перерастает в педофильство. Более того, всегда спрашивал у родителей дозволения поцеловать их дочь или посадить на колени.
     Тем не менее, при всей его галантности и соблюдении приличий, от некоторых семейств писатель был отлучен, так мать Алисы Лидделл сожгла все письма профессора-сказочника к ее дочери и отказала ему в общении. Тогда же поговаривали, что Алиса Лидделл была единственной, кому Кэрролл сделал предложение руки и сердца, но ему было отказано.
     Однако очень не хотелось бы, чтобы прозорливый читатель воспринял любовь писателя к «юным чаровницам» как непростительный порок.  Скорее, это был источник вдохновения, нежели преступная страсть. Также, существует мнение, что под любовью к «нераспустившимся бутонам» скрывался страх Кэрролла перед фатумом смерти. Он боялся надвигающейся старости, может, поэтому всю жизнь вел здоровый образ жизни, правильно питался, благодаря чему до самой смерти оставался бодрым и моложавым.

     РАССЕКРЕЧИВАЯ АЛИСУ

     Когда читаешь книги о приключениях Алисы, создается ощущение полнейшего бреда. Передвижения героини, ее логика, а также большинство персонажей порождают мысль о безумном хаотичном мире, в котором отсутствует логика. На самом деле это не так. В этих книгах Кэрролл «закодировал» не только шутки, понятные ему и узкому кругу его друзей, но также детали и явления тех лет, понятные более широкому кругу читателей.
     В качестве изящного баловства Кэрролл «списал некоторых» персонажей со своего ближайшего окружения. Попугайчик Лори, который любил повторять: «Я старше, и лучше знаю, что к чему!» - это старшая сестра Алисы – Лорна.  Младшую сестренку – Эдит Кэрролл превратил в орленка Эдда. Его коллега Робин Дакворт удостоился чести получить вторую жизнь в облике персонажа по прозвищу - Робин Гусь. Уважаемая всеми Мышь из подземелья -  гувернантка мисс Прикетт по прозвищу Колючка. Даже самого себя автор запечатлел в образе птицы Додо. Это смешное прозвище он получил из-за сильного заикания, - когда он представлялся, то это звучало примерно так: «До-До Доджсон».
     Сцена в лавке Овцы, которая требует за одно яйцо вдвое больше, чем за два, пародирует странную традицию оксфордской столовой: если кто-то заказывал на завтрак яйцо, ему обязательно приносили два, одно из которых было протухшим.  Прототипом Шляпного Мастера был торговец мебелью Теофиль Картер, которого прозвали Безумным Шляпником из-за его страсти к экстравагантным изобретениям. Также этот образ таит в себе народно-фольклорный подтекст, -  у англичан в ходу была поговорка:  «Безумен, как шляпник». Дело в том, что в XIX вехе при обработке фетра употреблялись составы, в которые входили свинец или ртуть, отравление которыми в итоге вело к помешательству.
     Любимец многих читателей -  Чеширский Кот – также был запечатлен в средневековых пословицах. Существовало мнение,  что эту пословицу породили вывески над старыми чеширскими тавернами. На них чаще всего изображались оскалившиеся леопарды со щитом в лапах, которые по воле местных живописцев, в глаза не видевших этих диких животных, напоминали улыбающихся котов.
     Многие реплики Алисы, звучащие невинно и не всегда понятно, отсылают нас к традициям средневековья. Так Алиса говорит: «Котам на королей смотреть не возбраняется». Имеется в виду ритуал созерцания монарха, который считался особой милостью для подданных. Единственные, кто мог это делать беспрепятственно, были животные – коты и кошки.
     Незримыми персонажами «Алисы» выступают герои старинных детских стишков и песенок, которые Кэрролл, будучи англичанином, знал с детства. Некоторые сцены стали символом исторических перипетий: соперничество Льва и Единорога насчитывало многие века - поначалу Лев был изображен на старинном гербе Англии, а Единорог — Шотландии. После объединения Англии с Шотландией оба зверя оказываются вместе на едином пространстве нового герба.
     Истинный математик, Кэрролл позволяет себе в нескольких местах логическую игру в слова: «Едят ли кошки мошек?… Едят ли мошки кошек?» — бормочет сонная Алиса, пытаясь уловить перемену смысла. Позже участники Безумного Чаепития дают Алисе урок: «Я говорю, что думаю,— заявляет Алиса,— и думаю, что говорю». — «Это совсем не одно и то же, — поправляют они ее. — Ведь не все равно, как сказать: «Я вижу то, что ем», или «Я ем то, что вижу», а Соня добавляет: «Так ты еще скажешь, будто «Я дышу, когда сплю», и «Я сплю, когда дышу», — одно и то же!».
     Помимо литературных «шалостей» также встречаются откровенные сатирические моменты – знаменитая улыбка Чеширского Кота – символ бессмысленности мира, в котором оказалась героиня. В сцене суда пародируются судебные и газетные штампы, в сцене Бега по кругу –  конфликты в парламенте.
     Вторая книга «Алиса в Зазеркалье» не менее аллегорична. В ней все персонажи  существует на правах зеркального отражения. Продолжение приключений Алисы сам Кэрролл считал более удачным, нежели начало. Позднее именно на долю «Алисы в Зазеркалье» пришлось наибольшее количество суждений и исследований. Ученые люди всерьез обсуждали скрытые мотивы, которыми руководствовался писатель во время написания книги. Сатирические образы «Алис…» толковались с самых разных позиций:  филологической, политической, психологической, богословской, логической. Подчас начинало казаться, что Кэрролл зашифровал в них абсолютно всё и вся.  Скорее всего, у него это получилось невольно, - в «Алисах» воплотился странный союз одаренного математика и литератора в одном лице.
     С позиции сегодняшней реальности  книги о девочке Алисе представляются  подобием некоего виртуального мира, похожего на компьютерную игру. Или моделью взаимоотношений «врач-пациент». Здесь большое значение имеет проводник (Белый Кролик), дополнительные жизни (присказки-заклинания), трансформаторы (пирожки увеличивающие и уменьшающие рост героини), дополнительные уровни (красивый сад, лес, домики  и т.д).
     Длинный коридор с множеством дверей – это, с одной стороны, символ компьютерного дерева: коридор – ствол, двери – выходы в определенные программы. С другой стороны, очень часто во время медитации этот образ используется как некое промежуточное пространство, созданное для выбора той или иной жизненной программы.
     Крошечный золотой ключик (на языке компьютерной игры – помощь, подсказка) – кодовое слово, которое произносит врач, чтобы изменить поведение пациента, дать ему толчок для нового действия.
     Алиса вставляет ключик в маленькую дверь, спрятанную за холстом (подсознание пациента) и открывает ее. И видит абсолютно новый мир, в который ей хочется попасть. Иначе говоря, для пациента это трансформированная реальность, в которой он хотел бы жить, но по причине своего несоответствия ей не может туда попасть. И тогда возникает потребность трансформации героини (пациента). Алиса съедает пирожок и уменьшается («Бойся своих желаний, они могут исполниться…»), доказав самой себе, что когда чего-то очень хочется, обстоятельства сами предлагают человеку возможность исполнения желания.
     Подобным образом можно трактовать обе книги, но стоит ли? Безумный мир, по которому путешествует Алиса – это метафора, утрированный образ нашего мира, бессмысленного и жестокого, в котором люди равнодушны друг к другу, законы бессмысленны, а в логике нет логичности. Но надежда на спасение есть всегда. Подобно тому, как Алиса все-таки встречает единственно доброе существо – Белого Рыцаря (под этим образом прячется сам автор – Льюис Кэрролл), так же каждому из нас когда-нибудь повстречается тот, кто привнесет в нашу жизнь мир, смысл и любовь…

© Copyright: Кристина Французова-Януш, 2011
Свидетельство о публикации №21103220137