- Я тебя люблю!
- Почему?
- Нипочему. Потому что люблю своё Солнышко - и всё!
- Ну почему???
- Потому что она - Божественное создание... И сотворил Бог её не из чьего-то ребра, а из журчания ручейков, сияния солнечных лучиков, запаха соснового леса, наисвежайших дуновений морского бриза и нежной пыльцы крылышек бабочек. А в самом конце Господь достал карандашик и аккуратно, как умеют только Он и я, обвёл её прекрасные красные губки. И увидел Бог, что это хорошо весьма. И сказал Он: "Это - хорошо! Да будет так!" И стало так. И велел Бог наречь своё творение Солнышком. И стало так. И почил Бог от всех дел своих, потому что самое главное Он уже создал.
- Люблю!

Навь и явь, инь и ян, бабочки и феромоны, подсознание и провидение... Сколь романтически или академически ни рассуждай, а суть - чудо из чудес. И ничего более поразительного быть не может.

Мириады женских ликов промелькнули перед взором, может, и миллионы. В одно мгновение всего раз в жизни я мог встретить её на совещании и в магазине, подземном переходе, метро, на горнолыжном спуске и трапе самолёта на Пуэрто-Рико - где угодно. И я сел бы рядом, пошёл, побежал, помчался за ней, скатился вниз на лыжах или колобком, как панда, и взлетел в воздух: "Вы в Пуэрто-Рико?" "Си, сеньор, Ла исла де Пуэрто-Рико эс менор...", но это упоительное неповторимое мгновение должно было продлиться на всю оставшуюся неповторимую жизнь.

Может, я не раз пересекал незримые дорожки её следов? Может, ими опутывались мои стопы, и чем ближе она становилась, тем короче и крепче путы? Пока все дороги, что бы я ни делал, куда ни направлялся, не стали вести меня к ней, как римлянина в Вечный город. И теперь я и навеки её заступник от всех невзгод. И услаждающий её изысканный слух менестрель, грезящий при ней ролью Орфея. И открывший новый волшебный мир новорождённый, спелёнутый покоряющим очарованием и готовый припасть к её груди.

Поутру незнакомка снова ускользнула из пробуждающегося сознания. Открыл глаза - она растаяла, родившееся во сне шестое чувство ещё несколько мгновений цепляется за эфирный шлейф незнакомки, но вот и оно устремляется за ней... И с каждой секундой тают надежды и что сон когда-нибудь обернётся явью, и на хотя бы продолжение сказочной нави. И я остался наедине с окружившим и спеленавшим устоями миром, остался точно таким же, каким был вчера, и год назад, и всегда.

Но однажды, когда привычно ничего не жду, в этой осточертевшей безнадёжности встречаю необыкновенную женщину. Я никогда не погружался в бездонный омут её глаз, впервые качаюсь на волнах её ангельского голоса, вдыхаю её божественный аромат... И изумляюсь тому, что на изящных ножках можно парить над землёй, но лукаво при этом постукивать каблучками, чтобы лишь я догадался, что передо мной фея.

И с первого взгляда понимаю, что где-то её видел... гулял за ручку по парку, спасал от когтей хищников, прятался в её волосах, тонул, задыхался и, счастливый, выплывал... И за шаг до умопомешательства сознаю, что все эти мучительно долгие годы незнакомка из нави пряталась в подсознании и ждала в яви моей встречи с её отражением. И теперь неистово наполнила меня волшебным шестым чувством: "Я люблю тебя!"

БОГ ЛЮБОВЬ
 

ДАВАЙ ПОЦЕЛУЕМСЯ!
 

Алёнка с Алёшей шли, держась за руки, по аккуратно расчищенной от снега аллейке. Поминутно Алёнка приоткрывала кулёк, в который были завёрнуты три красные-прекрасные розы, секунду наслаждалась эротично изогнутыми лепестками, согревала их дыханием и вновь бережно укутывала. Алёша догадывался, что она не столько беспокоится, что цветы замёрзнут, поскольку воздух успел прогреться, а снег чуть-чуть подтаивал под яркими солнечными лучами, - просто цветы для неё - кусочек счастья, и он радовался, что перед прогулкой зашли в цветочный магазин.

РЕИНКАРНАЦИЯ В КВАДРАТЕ
 

Когда я был маленьким, любил рисовать акварелью. Ну, не то чтобы получалось что-то, скорее совсем не получалось, всё какие-то бабочки рисовались, смутные воспоминания о будущем тревожили, не в смысле беспокойства какого, а наоборот. И наоборот очень даже: не спишь-не спишь, потом глаза закроешь - и прилетают бабочки, мило располагаются вокруг и со смехом пожёвывают вкусные облака. Так я среди чарующих крылышек и щекотных усиков и подрос. Как-то любимой девушке рассказал про весёлых бабочек и показал детскую картинку. «Ах! – вскрикнула девушка, - Так это был ты в моих снах!» и из её прекрасных синих глаз закапали счастливые хрустальные слёзы, дробящиеся на земле солнечными зайчиками на мириады бриллиантовых искорок.

СОН