Георгий Константинович Жуков, «Воспоминания и размышления»

Теперь, после всего пережитого, критически осмысливая минувшее, можно сказать, что руководство страной ошибочно пренебрегло
требованиями неотложных мероприятий, которые следовало провести
сразу после войны с Финляндией...

Многое мы начали правильно и многое не успели завершить.
Сказался просчет в оценке возможного времени нападения фашистской Германии.
С этим были связаны недостатки в подготовке к отражению первых вражеских ударов.

Иллюзии Сталина
В конце мая 1941 года меня и С. К. Тимошенко срочно вызвали в Политбюро.
И. В. Сталин нам сказал:
— К нам обратился посол Германии фон Шуленбург и передал просьбу
германского правительства разрешить им произвести розыск могил солдат
и офицеров, погибших в Первую мировую войну в боях со старой русской армией.
Для розыска могил немцы создали несколько групп, которые прибудут
в пункты согласно вот этой погранкарте. Вам надлежит обеспечить такой контроль,
чтобы немцы не распространяли свои розыски глубже и шире отмеченных районов.

Мы были поражены, с одной стороны, наглостью и цинизмом германского правительства,
бесцеремонно решившего произвести разведку местности и рубежей на важнейших оперативных направлениях,
и, с другой стороны, непонятной доверчивостью И. В. Сталина.
— Немцы просто собираются посмотреть участки местности, где они будут наносить удары,
— сказал я, — а их версия насчет розыска могил слишком примитивна.
Нарком Тимошенко добавил:
— Последнее время немцы слишком часто нарушают наше воздушное пространство
и производят глубокие облеты нашей территории. Мы с Жуковым считаем,
что надо сбивать немецкие самолеты.
— Германский посол заверил нас от имени Гитлера, что у них сейчас в авиации
очень много молодежи, которая профессионально слабо подготовлена.
Молодые летчики плохо ориентируются в воздухе. Поэтому посол просил нас
не обращать особого внимания на их блуждающие самолеты, — возразил И. В. Сталин.
Мы не согласились с этим доводом и продолжали доказывать, что самолеты
умышленно летают над нашими важнейшими объектами и спускаются
до непозволительной высоты, явно, чтобы лучше их рассмотреть.
— Ну что же, — вдруг сказал И. В. Сталин, — в таком случае надо срочно подготовить
ноту по этому вопросу и потребовать от Гитлера, чтобы он прекратил
самоуправство военных. Я не уверен, что Гитлер знает про эти полеты.

Планы на случай войны
Введение в действие мероприятий, предусмотренных оперативным
и мобилизационным планами в случае угрозы войны, могло быть осуществлено
только по особому решению правительства. Это особое решение последовало
лишь в ночь на 22 июня 1941 года, да и то не полностью.
Руководство, возглавляемое Сталиным, не провело в жизнь мероприятия
им же утвержденного плана. Оборона страны оказалась не на должной высоте
и СССР было захвачено врасплох.

Ресурсы
Германия захватив в свои руки почти все экономические и стратегические
ресурсы Европы, хорошо оснастила свои вооруженные силы современным оружием,
боевой техникой и достаточным количеством материальных средств, а отсутствие
активно действующих сил в Западной Европе дало возможность гитлеровцам
сосредоточить против Советского Союза все свои главные силы.
Наша страна к 1941 году имела большие экономические успехи, но достигнуть
превосходства над Германией, которой оказывали громадную помощь
империалистические государства Запада, мы еще не успели.

Экономическая разруха в следствие Первой мировой
и гражданской войны
Из Первой мировой и гражданской войн страна наша вышла
до предела истощенной и опустошенной. Нужны были
героические усилия советского народа и партии для
ликвидации экономической разрухи, для создания тяжелой
индустрии и всего народного хозяйства. Занятая строительством
народного хозяйства, наша страна главные усилия,
все основные средства направляла на развитие производительных сил,
до предела ограничивая выделение средств на укрепление обороны страны.
С лета 1940 года, особенно после войны с Финляндией,
партия и правительство уделяли большое внимание
вооруженным силам и обороне страны, но экономические
возможности страны не позволили в короткий предвоенный год
полностью обеспечить проводимые организационные
мероприятия по вооруженным силам. Война застигла
страну в стадии реорганизации, перевооружения и переподготовки
вооруженных сил и создания мобзапасов и государственных резервов.

Недостаток квалифицированных командиров
и военных специалистов
Накануне войны в Красной Армии почти не осталось командиров полков
и дивизий с академическим образованием.
Более того, многие из них даже не кончали военных училищ,
и основная их масса была подготовлена в объеме курсов
командного состава. Массовое выдвижение на высшие должности
молодых командиров снижало на какое-то время боеспособность армии.
Накануне войны ощущался недостаток квалифицированного
командного состава, специалистов: танкистов,
артиллеристов и летно-технического состава.

Глубокие заблуждения Сталина
Сопоставляя и анализируя все разговоры,
которые велись И. В. Сталиным в моем присутствии
в кругу близких ему людей, я пришел к твердому убеждению:
над ним тяготела опасность войны с фашистской Германией
и все его помыслы и действия были пронизаны одним желанием
— избежать войны или оттянуть сроки ее начала и
уверенностью в том, что ему это удастся.
И. В. Сталин хорошо понимал, что возглавляемое им
руководство страной явно опоздало с основными
мероприятиями по подготовке страны к большой войне
с таким сильным и опытным врагом, как Германия.
Он понимал, что мы опоздали не только с перевооружением войск
новейшей боевой техникой и с реорганизацией вооруженных сил,
но и с мероприятиями по обороне страны.
И. В. Сталин прекрасно знал и то, что после 1939 года во главе частей,
соединений и войсковых объединений были поставлены кадры,
далеко не освоившие оперативно-тактическое и стратегическое искусство.
Опасаясь стать жертвой провокации империалистических государств,
информацию У. Черчилля, Президента Чехословакии Э. Бекеша,
секретаря Госдепартамента США С. Уэллеса И. В. Сталин
принимал как дезинформацию. И. В. Сталин видел, что правительства
Англии и других западных государств делают все, чтобы толкнуть
Гитлера на войну с Советским Союзом, что, оказавшись в тяжелой
военной обстановке и стремясь спасти себя от катастрофы,
они крайне заинтересованы в нападении Германии на СССР.
Вот почему он так недоверчиво воспринимал информацию
западных правительств о подготовке Германии
к нападению на Советский Союз.

И. В. Сталин убеждал нас в том, что гитлеровская Германия
надолго связала себя, ввязавшись в войну с Францией и Англией,
и выйдет из нее настолько ослабленной, что ей потребуются многие годы,
чтобы рискнуть развязать большую войну с Советским Союзом.
Тем временем наша страна значительно окрепнет экономически
и закончит строительство укрепленных рубежей
на новых государственных границах.
К сожалению, и у И. В. Сталина не хватило чувства реальности.
Расчеты на то, что Германия выйдет из войны на Западе ослабленной,
оказались неверными.

20 марта 1941 года начальник разведывательного управления
генерал Ф. И. Голиков представил руководству доклад, содержавший сведения исключительной важности.
В этом документе излагались варианты возможных направлений
ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз.
Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским
командованием плана «Барбаросса», а в одном из вариантов,
по существу, отражена была суть этого плана.
В докладе говорилось: «Из наиболее вероятных военных действий,
намечаемых против СССР, заслуживают внимания следующие:
Вариант № 3, по данным... на февраль 1941 года:
«...для наступления на СССР создаются три
армейские группы: 1-я группа наносит удар в направлении Петрограда;
2-я группа — в направлении Москвы и 3-я группа - в направлении Киева.
Начало наступления на СССР — ориентировочно 20 мая».
В этом документе указывается, что «начало военных действий
против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года».
Однако выводы из приведенных в докладе сведений,
по существу, снимали все их значение и вводили
И.В. Сталина в заблуждение.
В конце своего доклада генерал Ф.И. Голиков писал:

«1. На основании всех приведенных выше высказываний
и возможных вариантов действий весной этого
года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий
против СССР будет являться момент после победы над Англией
или после заключения с ней почетного для Германии мира.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года
войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию,
исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».

6 мая 1941 года И.В. Сталину направил записку народный комиссар
Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов:
«Военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит:
...что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера,
немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию,
Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные
налеты авиации на Москву, Ленинград и высадка парашютных десантов
в приграничных центрах...»
Выводы Н. Г. Кузнецова не соответствовали приводимым им же фактам
и дезинформировали И. В. Сталина.
«Полагаю, — говорилось в записке Н. Г. Кузнецова, — что сведения
являются ложными и специально направлены по этому руслу с тем,
чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР».

Такого же характера информация поступала от посла СССР в Германии Деканозова.
И. В. Сталин допустил непоправимую ошибку, доверившись ложным сведениям,
которые поступали из соответствующих органов.

13 июня С. К. Тимошенко в моем присутствии позвонил И. В. Сталину
и настойчиво просил разрешения дать указание о приведении войск
приграничных округов в боевую готовность и развертывании
первых эшелонов по планам прикрытия.
И. В. Сталин сказал:
— Сейчас этого делать не следует, мы готовим сообщение ТАСС
и завтра опубликуем его.
— Ну, что? — спросил я.
— Велел завтра газеты читать, — раздраженно сказал С. К. Тимошенко
и, поднявшись из-за стола, добавил: — Пойдем обедать.
14 июня в нашей печати было опубликовано сообщение ТАСС.
В нем говорилось, что распространяемые иностранной печатью
заявления о приближающейся войне между Советским Союзом и Германией не
имеют никаких оснований, так как не только Советский Союз,
но и Германия неуклонно соблюдают условия
советско-германского договора о ненападении.

На другой день мы были у И. В. Сталина и доложили ему
о тревожных настроениях и необходимости приведения войск
в полную боевую готовность.
— С Германией у нас договор о ненападении, — сказал И. В. Сталин.
— Германия по уши увязла в войне на Западе, и я верю в то,
что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт,
напав на Советский Союз. Гитлер не такой дурак, чтобы не понять,
что Советский Союз — это не Польша, это не Франция
и что это даже не Англия и все они, вместе взятые.

Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа
доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель,
утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы
для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
— Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, — сказал И. В. Сталин.
Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом
и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль.
По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения
о приведении войск в боевую готовность.
И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
— А не подбросили ли немцы этого перебежчика,
чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.
— Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.
Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро.
Сталин коротко проинформировал их.
— Что будем делать? — спросил И. В. Сталин.
Ответа не последовало.
— Надо немедленно дать директиву войскам о приведении
всех войск приграничных округов в полную боевую готовность,
— сказал нарком.
— Читайте! — сказал И. В. Сталин.
Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил:
— Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть,
вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву,
в которой указать, что нападение может начаться с провокационных
действий немецких частей. Войска приграничных округов
не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
Не теряя времени, мы с Н. Ф. Ватутиным вышли в другую комнату
и быстро составили проект директивы наркома. Вернувшись в кабинет,
попросили разрешения доложить. И. В. Сталин, прослушав проект директивы
и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи.

Начало войны
В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом
адмирал Ф С. Октябрьский и сообщил «Система ВНОС флота докладывает
о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов;
флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний».
Я спросил адмирала:
— Ваше решение?
— Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.
Переговорив с С. К. Тимошенко, я ответил адмиралу Ф. С. Октябрьскому:
— Действуйте и доложите своему наркому.

В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа доложил
о налете немецкой авиации на города Белоруссии.
Минуты через три начальник штаба Киевского округа доложил
о налете авиации на города Украины.
В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом,
который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города.
Нарком приказал мне звонить И. В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит.
Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос начальника управления охраны.
— Кто говорит?
— Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
— Что? Сейчас?! — изумился начальник охраны. — Товарищ Сталин спит.
— Будите немедля: немцы бомбят наши города, началась война.
Минуты через три к аппарату подошел И. В. Сталин.
Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия.
И. В. Сталин молчит. Слышу лишь его тяжелое дыхание.
— Вы меня поняли?
Опять молчание.
— Будут ли указания? — настаиваю я.
Наконец, как будто очнувшись, И. В. Сталин спросил:
— Где нарком?
— Говорит по ВЧ с Киевским округом.
— Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву,
чтобы он вызвал всех членов Политбюро.

В 4 часа я вновь разговаривал с Ф. С. Октябрьским. Он спокойным тоном доложил:
— Вражеский налет отбит. Попытка удара по нашим кораблям сорвана.
Но в городе есть разрушения.
В 4 часа 10 минут Западный и Прибалтийский особые округа доложили
о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках округов.
В 4 часа 30 минут утра мы с С. К. Тимошенко приехали в Кремль.
Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.
И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку.
Мы доложили обстановку. И. В. Сталин недоумевающе сказал:
— Не провокация ли это немецких генералов?
— Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике.
Какая же это провокация... — ответил С. К. Тимошенко.
— Если нужно организовать провокацию, — сказал И. В. Сталин,
— то немецкие генералы бомбят и свои города... — И, подумав немного, продолжал:
— Гитлер наверняка не знает об этом.
— Надо срочно позвонить в германское посольство, — обратился он к В. М. Молотову.

Тем временем первый заместитель начальника Генерального штаба
генерал Н. Ф. Ватутин передал, что сухопутные войска немцев
после сильного артиллерийского огня на ряде участков северо-западного
и западного направлений перешли в наступление.
Мы тут же просили И. В. Сталина дать войскам приказ немедля
организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику.
— Подождем возвращения Молотова, — ответил он. Через некоторое время
в кабинет быстро вошел В. М. Молотов:
— Германское правительство объявило нам войну.
И. В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался.
Наступила длительная, тягостная пауза.
Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно
обрушиться всеми имеющимися в Приграничных округах силами
на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение.
— Давайте директиву, — сказал И. В. Стадии. — Но чтобы наши войска,
за исключением авиации, нигде пока не нарушали немецкую границу.
Трудно было понять И. В. Сталина. Видимо, он все еще надеялся как-то
избежать войны. Но она уже стала фактом. Вторжение развивалось на всех
стратегических направлениях.

Вернувшись с С. К. Тимошенко в Наркомат обороны, мы выяснили,
что перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах
была нарушена проводная связь с войсками и штабы округов и армий не
имели возможности быстро передать свои распоряжения. Заброшенные ранее
немцами на нашу территорию диверсионные группы в ряде мест разрушили
проволочную связь. Они убивали делегатов связи, нападали на командиров.
Радио средствами, как я уже говорил, значительная часть войск приграничных
округов не была обеспечена. Поэтому связь с войсками осуществлялась по
воздушно-проволочным средствам связи.