Цитата сообщения goldenseed Посторонний уходит через дверь



Один из первых рассказов, про Дениса и Артема. Многое теперь кажется незрелым или наивным, но все же... Это, можно сказать, довольно важный период нашей жизни, хотя и писались рассказы в основном ради развлечения друг друга)) В общем, пусть тут повисит, потом посмотрим, что с ним делать...

"Посторонний уходит через дверь"

В 14:30 пришла СМСка от Дениса, как всегда убийственно лаконичная: "Вспомни, как мы познакомились с Деевым". На секунду отложив длинный квартальный отчет я набрал в ответ: "Вспомнил", от всей души надеясь, что это успокоит его хотя бы на пару часов. К сожалению моим надеждам не суждено было сбыться, и ровно через 60 секунд телефон снова пискнул: "Проверь мыло". Нужно ли говорить, что в некоторые моменты мой брат умеет быть особенно невыносимым?.. В почтовом ящике меня ожидало с десяток неотвеченных посланий отвратительно рекламного характера и письмо с сабджектом "от Деда Мороза". Как для олицетворения Веселого Рождества и Счастливого Нового Года, автор письма был излишне требовательным.
"Черкни пару связных строк про то первое дело с Деевым. Заметки прикрепил.
P.S.: Нужно сегодня
P.S.S.: Купи пожрать"
Первым порывом было закрыть письмо и вернуться к сиротливо белеющему отчету. Но рука уже потянулась к прикрепленному текстовому документу, содержащему с десяток пронумерованных строчек и несколько абзацев текста. И я действительно вспомнил, довольно подробно.
Тот день, если бы не все последующие события, мог бы остаться только Днем, Когда Лариса Васильевна Мыла Подъезд. Именно с Большой буквы, и если вы никогда не становились свидетелем того, как сухонькая пенсионерка несколько часов подряд возит грязной тряпкой по ступеньке, оглашая пару ближайших этажей жалобами на собак, пьющую молодежь и политическую систему, вы не нюхали пороху. Мне повезло, что когда я пришел домой, она еще была этажом выше, и мне удалось незамеченным проскользнуть в собственную квартиру.
– Лариса Васильевна разбушевалась, – сообщил я, плотно закрыв дверь и оставив сумки в коридоре.
– Я тоже, – буркнул брат, не отрываясь от экрана. – Иди глянь на потолок в ванной.
Видимо его бешенство удачно изливалось в очередную сетевую игру, потому что внешне Денис выглядел спокойным, как слон. Пожав плечами я откочевал в ванную, чтобы полюбоваться на потолок, украшенный мокрыми пятнами, с рыжими краями. С одного из пятен сорвалась капля и едва не приземлилась мне на нос. Поиграв с ней в матрицу я ударился затылком о дверь и громко выругался. Соседи опять не выключили кран.
– Нас залили, – торжественно объявил я, возвращаясь в комнату брата.
– Я в курсе, – кисло заметил он. – Пойди сделай что-нибудь.
– А сам? – спросил я скорее по привычке, чем действительно надеясь, что братец не то, чтобы разбираться пойдет, а хоть выйдет из дому, – так сложно подняться на один этаж и позвонить в дверь?
В ответ он наградил меня тяжелым взглядом, который явно упрекал в слабоумии. И снова отвернулся к экрану. Это должно было как бы намекнуть, что его высочайшее высочество не волнуют такие житейские мелочи как потолок в ванной, и если я хочу жить в сухости, то должен предпринять что-то сам. Чего и следовало ожидать, собственно.
Я не стал пускаться в бесполезные препирания и снова вышел в подъезд. К этому времени Лариса Васильевна уже почти спустилась на наш этаж и домывала последние ступеньки. Как я и опасался, мирно пройти мимо нее не удалось. Я извинился, перепрыгивая через мокрую ступеньку, и поспешил подняться на этаж выше, а вслед мне неслись громкие крики, суть которых, если очень вкратце, сводилась к тому, что «ходят, тут, понимаешь, всякие, мыть пол мешают, а сами никогда в подъезде не убирают, а подъезд-то общий! А еще из милиции! Лучше бы смотрел, чтоб шантропа бутылки не разбрасывала, на стенах не рисовала и кнопки в лифте не жгла». Но это совсем вкратце.
Стараясь не обращать внимания на крики (что было очень сложно), я позвонил в дверь. Никакой реакции. Стал стучать, крича: «Вы нас заливаете!». Тишина. Нажал на звонок и держал его около минуты, слыша приглушенное дверью его противное дребезжание. Но и на этот раз дверь не открыли.
– Похоже, дома никого нет – не открывают, – доложил я, вернувшись в квартиру. – Может позвонить в ЖЭК?
– Пока они что-то сделают, наша квартира превратится в аквариум. Да и Эля дома
Эля – дочь наших соседей, старшеклассница. Но откуда Денис, вечно сидящий дома, может знать, дома ли она или нет?.. Тем не менее, я не стал ничего спрашивать. Если он говорит, что знает, значит так оно и есть.
– Тогда почему не открывает?.. Может громко музыку слушает в наушниках?..
– Ты можешь залезть через балкон.
– Что?! – когда общаешься с Денисом, всегда нужно помнить, что он, сообразно своему уникальному чувству юмора, все шутки излагает будничным голосом, с абсолютно непроницаемым лицом. То есть, понять шутит он или нет, если не знаешь заранее, практически невозможно. А если учесть, что шутить он любит, можно себе представить в какое испытание может превратиться каждый разговор.
– Ты ведь залазил уже, когда там жили Соловьевы? Балкон не застеклен, а сбоку недавно поставили очень удобную решетку для цветов.
Можно не спрашивать откуда он знает про решетку, если последний раз выходил из дома больше года назад.
– Ты правда считаешь, что мне нужно залезть?
– Только разуйся и носки сними.
И все. Разговор окончен. Остается только гадать, зачем это нужно ему. А снять носки хорошая идея, здорово повышает сцепление, нам в школе милиции говорили. Только на улице начало марта и сцепление голых ног с железной решеткой то еще удовольствие.
К счастью решетка действительно выдержала и балкон оказался открыт, так что уже через несколько минут я смог стать на теплый палас в 19-й квартире. И надеялся, что с улицы мой альпинизм был заметен не многим.
– Элеонора! – оказавшись в чужой квартире не совсем легальным способом, но по вполне уважительной причине, лучше всего сразу дать хозяевам знать. Чтобы не получить по голове стулом или чем-то еще менее приятным. – Это Артем из 15-й! Вы нас заливаете!!!
Никто не ответил. Я с любопытством огляделся, пытаясь определить в какую комнату попал. Раньше эта квартира принадлежала друзьям родителей и в детстве мы частенько здесь бывали. Даже пару раз через балкон.
Комната выглядела более чем необычно. Она явно принадлежала Эле, той самой, об имени и местонахождении которой так внезапно оказался осведомлен мой брат. Теперь я начал догадываться почему.
Стены от пола до потолка были залеплены плакатами, изображающими странных современных исполнителей неопределенного пола, девушек и юношей с тоннами косметики на лице. Непременным атрибутом на них была кровь, часто встречались надписи типа "Art of suicide" или "Death shell come". Кровать заслонял черный балдахин, а вместо настольной лампы красовался подсвечник. В атмосферу отлично вписывался шуршащий в углу компьютер, по экрану которого сползали ручейки крови. Отвратительный скринсейвер.
Это комната не произвела на меня задуманного хозяйкой впечатления. Гораздо более пугающей мне иногда казалась комната этажом ниже, с заложенными окнами, освещаемая только блеском нескольких мониторов, где, как паук в паутине из проводов, сидит мой собственный брат. И тем не менее я вздрогнул, когда в кармане брюк завибрировал мобильный.
– Что случилось? Ты сорвался и мне вызвать скорую, чтобы она отскребла твои кости от асфальта?
Иногда он может быть чертовски заботливым!
– Все в порядке. Ты знал, что она... хммм... увлекается готикой?
Денис фыркнул.
– Не совсем, – снизошел до объяснения он, – не совсем готикой. Странной кашей из всего, что только может подвернуться под руку в интернете. Так что с водой?
– Сейчас.
Продолжая держать трубку около уха я вышел в коридор и сразу же вступил в лужу, о чем и сообщил ему. Лужа была недостаточно большой, чтобы вызвать такие последствия на нашем потолке, но все же мои голые ноги восприняли ее без энтузиазма. Перепрыгнув на более сухое место и едва не споткнувшись о перевернутую вешалку, я распахнул дверь ванной, ожидая найти там более серьезные причины потопа. И нашел. Даже больше, чем искал.
– Она тут!
– Не ори!
– Нет, послушай, она...
Девушка лежала в ванной, полной крови, под водой. Кровавая вода уже стекала на пол. И она определенно была мертва. Неприятное зрелище, но мне не привыкать.
– Похоже, она покончила с собой, порезала вены, – сказал я в трубку, беря себя в руки.
Денис что-то непонятно хмыкнул и спросил:
– Она одета?
– Ты только об этом можешь думать, извращенец?! Она мертва!!!
– Не ори. Я не из праздного любопытства спрашиваю, – ничуть не смутившись, таким же холодным тоном отвечал Денис.
– Она завернута в полотенце.
– Хорошо. Еще полотенца в ванной есть?
Я огляделся.
– Да, все остальные лежат на полу, в луже.
– Понятно, – кажется, ему и правда было понятно, в отличие от меня.
– А теперь быстро спускайся вниз, ко мне.
– Но...
– Быстро! Я сам вызову скорую.
Он отключился, оставив меня размышлять о том, что стоит за его словами. Но что еще хуже, оставив меня наедине с... С этим вот самым.
Особо не раздумывая я выскочил в подъезд и прошлепал по ступенькам вниз, оставляя мокрые следы, на недавно отмытых Ларисой Васильевной ступеньках. Дверь в квартиру мне открыл Денис.
Постойте. Денис? Он встал, подошел к двери и открыл ее? Это достойно отдельного абзаца, по крайней мере.
– Компьютер включен?
– А? Что? – удивление от того, что я увидел его возле двери, было таким сильным, что я на секунду забыл про все остальное. – Какой компьютер?
Он терпеливо повторил.
– У Элеоноры. Компьютер включен? Или ты только что был на заседании парламента?
Ну может, не слишком терпеливо, но это же мой брат.
– Включен.
– Какой у нее скринсейвер?
– С кровью какой-то... Неприятный. А, подожди! – я начал внезапно понимать. – Еще и все эти плакаты… Не удивительно, что она порезала себе вены… И куда смотрели родители?..
– А Лариса Васильевна сегодня, – продолжил он, не замечая моих выводов, – моет пол, начиная с пятого этажа?
– Да, когда я пришел, она была на четвертом. Но какое отношение...
– Замечательно! Обуйся, – он подтолкнул мне кроссовки, в которые я с удовольствием засунул свои мокрые, холодные ноги. – А теперь тебе предстоит задержать убийцу. Берешь табельное оружие, поднимаешься на пятый этаж...
– Какого убийцу?! Предлагаешь мне отвезти в участок Элеонору?
Иногда его чувство юмора заходит слишком далеко. Впрочем, сейчас он не обратил никакого внимания на достойный ответ. Вместо этого он оттолкнул меня и приложил ухо к двери. Затем так же быстро отпрянул и, распахнув ее, вытолкнул меня в подъезд.
И действительно, я увидел незнакомого мужчину, торопливо спускавшегося по лестнице. За всеми этими хлопотами формы я не снял, и надо сказать она произвела на него заметное впечатление. Иначе и не объяснишь, почему он с криком «морда мусорская» вдруг кинулся вперед. Спрашивать документы было уже бессмысленно и потому, хорошо отработанными движениями, я скрутил его, заломил руки и надел наручники. Все-таки полезно иногда быть не крысой кабинетной, а нормальным, с опытом задержаний, оперативником. Пистолет, кстати, так и остался под мышкой.
Дверь моей квартиры приоткрылась и Денис, не выглядывая, впрочем, наружу, возвестил:
– Я уже вызвал милицию, можешь не париться.
Дверь захлопнулась. Я все же обыскал задержанного на предмет оружия и кроме всего прочего нашел бутылек с какой-то жидкостью, без этикетки. Впоследствии экспертиза показала, что это хлороформ.

Теперь я смотрю в присланный документ, где пронумерованными строчками хранятся события того дня. Естественно, записаны они не мной, так как дел в тот день оказалось более чем достаточно, не говоря уже о том, что началось потом. Это Денис излагал свой взгляд на события того дня:
«1. Открытый балкон.
2. Мокрое пятно в коридоре.
3. Вешалка.
4. Девушка была завернута в полотенце.
5. Еще два полотенца лежат на полу.
6. Л.В., которая моет пол, начиная с пятого этажа.
7. Скринсейвер.
Во-первых, мысль о том, что Элеонора могла покончить жизнь самоубийством сразу показалась мне маловероятной. Нет, ее я не знаю, но знаю таких как она – общение в их среде дает здоровый иммунитет ко всему, что связано этой областью самовыражения. Она могла бы красиво покромсать себе руки, чтобы потом таинственным вздохом отвечать на сочувствующие вопросы. Она могла бы наполнить ванну и посидеть в ней с бритвой для остроты ощущений. И наконец она могла бы выпить какие-то таблетки, будучи уверена, что родители будут дома через несколько минут. Дальше – полотенце. Она была в курсе всех новомодных тенденций касательно этого вопроса, могу поспорить, и не хотела быть найденной в таком виде. Если хочешь красиво умереть, не станешь заматываться в детское полотенце с микки маусом, да и в любое другое. Так что если бы она собиралась покончить с собой, то наверняка красиво оделась бы. А вот если кто-то внезапно пришел, пока ты в ванной... Но это уже следующий вывод и он подводит нас к мокрому пятну в коридоре.
Пятно это было без примеси крови, значит, оно появилось еще до того, как Элеонора оказалась в ванной с перерезанными венами. Следующий вопрос – когда это было. На компьютере уже включился скринсейвер, но экран еще работал, значит возможно последний раз кто-то касался мыши больше чем пять, но меньше чем пятнадцать минут назад.
Вспомнив про нашу заботливую соседку я предположил вот что: Элеонора не собиралась ничего делать с собой, она хотела просто искупаться. Кто-то зашел в квартиру, когда она была в ванной и ей пришлось не вытираясь набросить полотенце и выйти к этому человеку в коридор, где она стояла пока не натекла та лужа. Разговор длился довольно долго и закончился падением вешалки. Не думаю, что это была борьба, как ты помнишь вскрытие показало фармакологическое вмешательство, значит она просто упала, цепляясь за то, что было под рукой. Убийца перенес ее в ванну и вскрыл вены, надеясь, что тот, кто ее найдет, сделает весьма логичные выводы, что она покончила с собой, зная о ее увлечениях и образе жизни.
А вот после этого начинается самое интересное. Он хочет выйти через дверь в подъезд, но там бушует наша дорогая Лариса Васильевна, и если она увидит, как незнакомый мужчина выходит из квартиры, то наверняка запомнит его, и потом вся имитация самоубийства будет напрасной. Это не говоря уже о том, что и сейчас шум поднимет страшный. Он выходит на балкон, но видимо не решается на спуск. Во-первых высоко, а во-вторых, человек, спускающийся с балкона четвертого этажа вниз вызывает больше подозрений, чем выходящий из двери. И он выжидает, пока пыл старушки спадет и можно будет спокойно воспользоваться дверью. Но пока он ждет, водичка впитывается в потолок и начинает капать у нас. Ты идешь на разборки и ломишься в дверь, это его пугает и он пытается с помощью полотенец ликвидировать следы потопа. Но ты поджимаешь его со стороны балкона и он решает затаиться, надеясь что надоедливый сосед сбежит, как только узнает в чем дело. Поскольку Л.В. уже спустилась почти на 2 этажа ниже, то не увидит, из какой квартиры он вышел. С другой стороны, сосед наверняка вызовет скорую и милицию, и нужно смыться до того, как они приедут. Поэтому мне стало ясно, что убийца попытается сбежать сразу после того, как ты уйдешь, что и подтвердилось».
Хм… И спрашивается, что мешало мне с такой же легкостью прийти к тем же выводам? Ну да ладно, будем считать, что я у нас оперативник. С этими мыслями я открыл новый документ и стал писать брату ответ.