Когда мы слышим фразу «выживает сильнейший», то, как правило, представляем себе существо крупное, мускулистое, прыткое. Или, на худой конец, наделённое недюжинным умом. В действительности, с точки зрения эволюции «сильнейшим» оказывается то животное или растение, которое умудрилось наилучшим образом вписаться в окружающую среду. 

У каждой среды – свои требования, поэтому каждую прошедшую строгий отбор тварь природа наделила соответствующим набором качеств. Ящерица получила отстёгивающийся хвост, а золотистый ретривер – труднообъяснимую, но трогательную способность к баскетболу. Но вы же учились в школе, а стало быть, знаете всё это не хуже меня. 

Для вас, однако, может оказаться новостью, что кое-какие человеческие качества, из тех, что вызывают насмешки и раздражение окружающих, служили когда-то незаменимыми стратегиями выживания. И если бы не эти, постыдные с точки зрения современного человека, «особенности», нам бы ни за что не выиграть «игру на выбывание» под названием «эволюция». 

Застенчивость 


Здесь мы, конечно, имеем в виду не тех молчунов, что предпочитают вести все переговоры исключительно при помощи кулаков или оружия. Речь о несчастных, неуверенных в себе страдальцах, для которых даже взглянуть собеседнику в глаза – большая проблема. 


Для них придумано множество обидных и презрительных прозвищ. В зависимости от времени и места действия – компания подростков в 60-х, клуб любителей покера в 80-х или голливудское кино 2000-х – их обзывали слюнтяями, мямлями, трусами, ботанами...  

Как застенчивость помогла нам выжить: 


Вы когда-нибудь пытались заглянуть в глаза горилле? Если пытались и вам повезло выжить после этого – мои поздравления. Вообще-то гориллы этого терпеть не могут. Зрительный контакт и улыбку животное воспримет однозначно – как утончённый способ дать понять, что жизнь вам больше не мила. В одном зоопарке даже изобрели особое стекло, чтобы посетители ненароком не встретились с приматом глазами. 


Учёные считают, что когда-то давным-давно зардевшиеся щеки и опущенные долу глаза были одним из основных приёмов выживания. Сами посудите: как бы вам ни хотелось выглядеть бесстрашным мачо, организм в определённых ситуациях автоматически заливает ваше лицо и уши ярко-красной краской. Что выдаст лучше всякого прогноза, как близки вы к тому, чтобы испачкать набедренную повязку. Стало быть, это качество было когда-то особенно полезным. Отобрано эволюцией, а ей, что ни говори, видней.  

Жалкий вид нашкодившего первоклашки – что-то вроде невольного раскаяния. Такого не сымитируешь и не скроешь. Учёные считают, что так наши предки сигнализировали какому-нибудь бугаю с дубиной и безумным блеском в газах: прости, мол, погорячился, был неправ...  

Может, конечно, никакой особой доблести в таком поведении и не было. Но зато все ценные органы оставались целы. А это единственная победа, которая имела значение в те далёкие времена, когда сохранность генофонда была основной заботой человеческого рода.  

Те представители древнего мира, что отводили глаза и краснели перед крупной агрессивной особью, отбирающей у них честно добытый обед, оставались в живых, плодились и размножались (короткая, но яркая жизнь вошла в моду значительно позже). А здоровяк, что стрескал чужой обед, может и выиграл битву, но на следующий день запросто мог нарваться на другого такого же отморозка, и закончить свои дни не оставив потомства. Вот так-то. Кроткие наследуют землю. Проигрывая. 

Беспомощные младенцы 


В детстве мы все мечтали поскорее вырасти. И терпеть не могли всяких унизительных ути-пуси: «А кто это у нас такой маааасенький-хаосенький?» Чуть не до совершеннолетия с нами разговаривали так, будто мы всё ещё нуждаемся в кормлении грудью. Ну, с грудью, может, и перебор, но вообще-то природой так и задумано, чтобы после рождения мы долго не чувствовали себя в безопасности.  

Большинство животных становятся вполне самостоятельными уже через несколько дней после появления на свет. Какая-нибудь неделя – и они в состоянии раздобыть себе пропитание, а то и сами становятся чьим-нибудь обедом.  

Человеческий детёныш целый год остаётся абсолютно беспомощным орущим кулем. А потом ещё несколько лет только и делает, что бегает по лужам, тянет в рот что попало, рисует на обоях или кашей на столе...  

В то время как жеребёнок встаёт на ноги в первый час жизни, а львы начинают совокупляться в возрасте четырёх лет, человек тратит уйму времени на то, чтобы выучиться делать что-нибудь более осмысленное, чем переводить подгузники или изображать ангелочка для семейного фотоальбома.  

На что нам такое долгое детство: 


е сердитесь на милую кроху, что испортила вам весь полёт своим истошным криком. Именно благодаря ей мы сегодня находимся на вершине цепи питания.  

Наверное, когда-то наши далёкие предки тоже становились на ноги и были готовы размножаться вскоре после рождения. Но, поскольку мы предпочли развиваться, увеличивая объём мозга до невероятных для животного мира размеров, то им понадобился и достаточно вместительный череп. Большой череп, в свою очередь, требовал соответствующих по размеру родовых путей. Так возникла своего рода «гонка вооружений»: чем крупнее череп отпрыска, тем шире родовой канал матери.  

Всё бы хорошо, да только этот процесс не мог длиться бесконечно. Наступил момент, когда дальнейшее увеличение младенческих голов могло стоить их матерям способности ходить. А в мире, полном животных-людоедов, способность не просто ходить, а быстро бегать – далеко не роскошь. Поэтому род человеческий начал естественным образом отбирать женщин, которые могли и передвигаться с достаточной скоростью, и доносить своё сокровище до определённого природой срока. Так мы получили мозг, способный управляться с игровой приставкой и женские бёдра, не вмещающиеся ни в один хула-хуп.  

Компромисс заключается в том, что большой мозг требует массу времени, чтобы все его сложные функции сформировались. Поэтому наши дети появляются на свет абсолютно беспомощными и нуждаются в родительской опеке добрых два десятка лет. Но хоть в долгом детстве и полно минусов, плюсов всё-таки больше.  

Долгое детство продлевает тот период самого эффективного обучения, что возможен только в первые годы жизни. Старого пса не научить новым трюкам, для этого нужен щенок. А если под «трюками» мы имеем в виду освоение языка или способность собрать кубик Рубика, то пара десятков лет беспомощности не такая уж непомерная плата.  

Долгое детство – всего лишь цена за гениальность. Или, по крайней мере, за возможность не выглядеть полным идиотом. 

Боязнь щекотки 


Ну что можно сказать о людях, которые не могут выносить даже лёгких прикосновений к определённым частям тела, чтобы не заверещать диким голосом и не намочить штаны? Мы, конечно, не хотим сказать, что сама по себе боязнь щекотки делает из вас кисейную барышню, но согласитесь, трудно представить себе Брюса Уиллиса, который извивается и умоляет о пощаде, пасуя перед ужасным «монстром щекотки». К тому же, совершенно невозможно щекотать кого-то и говорить при этом нормальным, а не противным мультяшным голосом.  

Как боязнь щекотки помогла выжить нашим предкам:


Видели, как играют собаки? Они грозно рычат, бросаются друг на друга, норовят вцепиться друг другу в горло. Игры животных часто выглядят так, будто балансируют на грани с жестоким убийством. А теперь представьте, как со стороны животных выглядят наши щекоточные шалости:  

Один человек тянет руки к шее или рёбрам другого, а тот в это время пронзительно визжит и умоляет прекратить. В определённых обстоятельствах такая сцена может показаться попыткой убийства кому угодно.  

Оказывается, щекотка – специальное средство для выработки инстинктов самозащиты. Те части нашего тела, которые особенно чувствительны (рёбра и шея) чаще всего наиболее уязвимы при нападении. Поэтому, когда приматы щекотали своих малышей, они, на самом деле, учили их защищаться, причём делали это безопасным и весёлым способом.  

Более того. Древние люди, которые были особенно чувствительны к разного рода шуршащим, ползучим и щекочущим раздражителям, быстрее реагировали на появление хищников, пресмыкающихся или насекомых паразитов, что значительно продлевало их жизнь. Остальные рисковали быть либо съеденными, либо заражёнными. В этом отношении боязнь щекотки с честью прошла все испытания и зарекомендовала себя стопроцентно эффективным методом самосохранения. 

Разборчивость в еде 


Представьте, что у вас обеденный перерыв, и вы отправились перекусить в обычную кафешку. Публика там собралась самая разная. По одну сторону – спортивные, подтянутые парни, по другую – обливающиеся потом толстяки, с расплывшимися, как кисель, телами. Между ними, конечно, пожирают свои пончики копы и шушукаются геи, но для нашего воображаемого эксперимента они не важны, так что мы просто не будем обращать на них внимания.  

Теперь осторожно загляните в тарелку кого-нибудь из подтянутых. Что вы там видите? Что-нибудь напоминающее гамбургер, пиццу или сосиски? А теперь взгляните, чем питаются толстяки. Вряд ли это салаты и зелёный чай. Так с чего мы решили, что привередливость в еде – признак слабости?  

Как разборчивость в еде спасла человечество:


Человек, который воротит нос от определённых продуктов, кажется нам неполноценным. Даже если он не страдает от пищевой аллергии. Однако, как показали научные исследования, самые привередливые едоки – это несчастные носители генов, которые когда-то позволили человечеству выжить. Для этих людей есть даже специальный термин: супердегустаторы.  

Оказывается, на их языках находится значительно больше вкусовых сосочков, чем на языках обычных людей. Эти «избранные» обладают уникальным свойством определять на вкус слабый раствор фенилтиокарбамида (горечь, используемая для исследования чувства вкуса; прим. mixednews). На супердегустаторов это вещество действует как пиво на злых отчимов – оно делает всё несъедобным.  

До того, как появилось Управление по контролю за пищевыми продуктами и документальные ленты с разоблачениями на тему «что на мы едим самом деле», эти люди были нашей единственной надеждой отличить хорошую ягоду от смертельно опасной. При полном отсутствии других механизмов определения ядов, наши разборчивые друзья были для своих общин настоящими супергероями.  

Это качество было настолько полезным, что гены супердегустаторов и по сей день продолжают триумфальное шествие по организмам не слишком благодарных потомков. В то время, как от других самородков (тех, например, что могли слышать звуки в 20 раз громче других) не осталось и следа.  

Конечно, сидеть за одним столом с супердегустатором – то ещё испытание. Но принимая во внимание всё вышеизложенное, мы просто обязаны терпеливо сносить их занудство и прекратить придумывать им саркастические прозвища. 

Аллергия 


Если вы один из миллионов аллергиков, вам не нужно объяснять, какое это мучение, когда ваш организм даже на обычную цветочную пыльцу реагирует истерическим припадком.  

Как аллергия помогла нам выжить: 


юди склонны относиться к аллергии как к слабости. Ирония в том, что на самом деле всё наоборот. Аллергия – гиперреакция организма на внешний раздражитель, «превышение полномочий» иммунной системы. Этакий иммунный аналог Стивена Сигала образца начала 90-х, который, преследуя одного злодея, мог, не моргнув глазом, покалечить десятка два подвернувшихся под руку прохожих.  

Когда чужеродная вредная субстанция проникает внутрь вашего тела, она тут же распознаётся специальными антителами. После этого иммунная система мобилизует на борьбу с чужаками белые кровяные тельца (лейкоциты). Считайте лейкоциты и антитела Бэтменом и Робином в войне с болезнью. Кашель, насморк, температура – это всё тактические приёмы, с помощью которых эта парочка выводит из организма всякую дрянь. Для борьбы со злом они придумали множество способов. Один из излюбленных – утопить супостатов в мокроте и затем буквально вычихать их из вашего тела.  

Иногда, правда, доблестные супергерои решают от скуки обрушить весь свой праведный гнев на слишком шумного соседа снизу. Или, как в случае с аллергией, на пыль и пыльцу. Наш организм атакует их с тем же остервенением, что и простуду. И если успешно побеждённую болезнь можно считать забитым голом, то аллергия напоминает Форреста Гампа, который, завладев мячом, несётся через всё футбольное поле, сбивает с ног духовой оркестр и, не в силах остановиться, бежит и бежит через весь город.  

Давным-давно, когда люди жили кочевыми племенами и добывали себе пропитание, собирая коренья, фрукты и орехи, мир вокруг них буквально кишел опасными болезнетворными организмами. Для борьбы с ними у древних людей и стали вырабатываться особо агрессивные антитела, способные отразить нападение самых злобных бактерий.  

В то время, это, может, и было здорово. Во всяком случае, человеческий род существует до сих пор. Проблема в том, что антитела эти никуда не деваются после того, как возбудитель болезни побеждён и уничтожен. Никто не скажет этому засидевшемуся гостю, что своё дело он уже сделал и давно воюет с ветряными мельницами, пытаясь пережить былые славные деньки и притворяясь, будто спасает жизни. 

Слёзы 


Не плачь, ты же мальчик!», «Что ты плачешь, как девчонка?» или «Мужчины не плачут!» Чуть ли не с пелёнок мальчикам внушают, что слезы – удел женского пола и проявление слабости. Настоящий мужчина не может позволить себе ничего сверх скупой мужской слезы (да и то в самом крайнем случае). Если никто не умер, и вы не выиграли олимпийские игры, глаза должны оставаться сухими и все тут.  

Как слёзы помогли нам выжить: 


Слёзы – не просто смазка для глаз или приманка для «Оскара». Учёные считают, что они задуманы природой как хитрая сигнальная система, которая обеспечивала плаксе стратегическое преимущество в схватке с суровой неандертальской действительностью. 


Представьте, что вы живёте в древнем мире и вам грозит опасность. Может, вы получили удар бивнем разъярённого мамонта или, скажем, ногу судорогой свело. Как бы то ни было, без посторонней помощи вам не справиться. Что делать? Нужен сигнал, который даст вашим друзьям знать – с вами что-то не так. Крики и визг не подойдут: во-первых, кругом враги, во-вторых – они переводятся с неандертальского исключительно как «прикончи меня».  

У вас есть два варианта. Первый – остаться где вы есть и встретить судьбу как настоящий мужчина. Второй – слёзы. И не какая-нибудь «скупая мужская слеза» а яркие, блестящие слёзы, обильно струящиеся по вашему мертвенно-бледному, перекошенному болью лицу. Они-то и подадут сигнал SOS вашим соплеменникам.  

Но этим польза слёз не исчерпывается. Сегодня мы знаем, что они нормализуют кровяное давление, обладают антибактериальным действием, способствуют заживлению травм, усиливают сопротивляемость организма инфекциям, снижают риск развития мигрени, язвы желудка и гипертонии; обладают антистрессовым действием... Сплошная польза. Ну и, конечно, слёзы по-прежнему остаются универсальным «экстремальным коммуникатором».  

Кстати, возвращаясь к нашим предкам, у парня, глаза которого легко увлажнялись от избытка чувств, было значительно больше шансов произвести впечатление на девушку. Даже сейчас, как известно, слёзы служат безотказным стратегическим оружием в борьбе за благосклонность противоположного пола. Ну а в те времена, когда первые люди только начинали карабкаться по лестнице эволюции, способность прослезиться от душевных переживаний была серьёзным достижением.  

Никакое другое животное не плачет от тоски и неразделённой любви. Слезы у зверья чисто рефлекторные – они увлажняют глаза и выполняют ряд других физиологических функций.  

Так что слезливость можно считать одним из главных качеств, отделяющих нас от животного мира.