Они встали около полудня. Холодно уже не было. Лилу тихо вышла из спальни и принялась за завтрак. Яичницу спасал только наличие желтого цвета. Лилу очень хотелось пожарить что-нибудь другое, какое-нибудь другое утро. Но нет, ее ноги упирались в ковер цвета виски, загнутый по бокам, руки рассеяно держали соль и сковороду, за окном было морозно и пасмурно, вокруг 4 двери и ни одного зеркала во всем доме.
-Держи, твой завтрак.
Он поцеловал ее и не притронувшись к тарелке ушел, видимо, умываться. Очевидно, что еще он может сделать с утра? Станцевать или пропеть стихи навзрыд? Признаюсь, мне бы этого очень хотелось. Но сейчас это крайне не уместно, потому лишь, что такое делают либо счастливые люди, которые не замечают вообще ничего, либо одинокие, которые уверены в том, что их никто не видит и им все дозволено.
Яичница все-таки была съедена.Красные колготки нашли свое место на тонких ногах Лилу, а тушь только начала оседать на ее ресницах.
- Да, конечно, буду там. Мы сейчас сходим на выставку фоторабот, давно ее приметили. Потом забегу к вам, бумаги взял. За вами подпись.
-Мы идем на выставку?
-Ты все слышала, зачем переспрашивать? Идем, если ты готова.
-Почти.
Похоже город за все то время, что они спали почти не изменился. Его все также покрывал снег. Люди по-прежнему ходили взад и вперед, ища отличия. Фонари включили раньше обычного, вероятно из-за пасмурности. Вообще вся эта картина была похожа на распущенную теорию не взрыва. Мостовые и улицы определенно были в ожидании. Город спал, потому что будить город способны либо счастливые, либо одинокие.
Лилу сжимала в руке кусочек скользкой карты.
Зайдя внутрь 5 этажного здания глаза невольно щурились из-за количества выброшенного света. На стенах висели огромные фотографии, в основном черно-белые. Конца зала не было видно. Было вообще стыдно находиться в этом помещении. Мокрые волосы и грязь на волосы и это помещение в цвете, ярче снега. Здесь все сверкало и праздновало.
Стекла ,защищающие фотографии были настолько начищено, что отображали, как зеркало. Лилу видела в фотографиях его. В этом заключалась суть выставки.
-Я оставлю тебя на час. Полюбуешься пока искусством. Хорошо?
-Да.
Она обняла его.
Через ткань пиджака, она услышала.
-Что у тебя с сердцем?
- Что такое? Что с ним?
-Оно стучит как раньше. Как тогда, когда ты меня не знал.