Крепко так, и рвет пальто на груди. Сказать, что я обосралась – не сказать ничего. Стою. Он возится с пуговицами. Я не оборачиваясь, говорю: - Мужчина, ну зачем вы так? Погодите, когда доедем до квартиры. Ебаться в лифте – негигиенично. Я люблю делать это в своей постели. Я девушка одинокая, живу одна. Давайте займемся этим дома? У меня, правда, вина нет, но есть немного водки. И еще остались обалденные маринованные лисички. Бабуля прислала из деревни, а она у меня знатная кулинарка… Дверь лифта распахивается, мужик выталкивает меня на лестничную площадку. Я падаю, а он стремглав несется вниз и орет: - Дура!!! Кстати, я заметила, если обломаешь подобных типчиков, то они всегда орут, что ты дура. Никакой фантазии. Тогда, с перепугу, у меня чуть не отнялись ноги, и я сидела почти час на лестнице, пока подружка, случайно не обнаружила меня, когда решила вынести мусор. Ситуевина баянистая, потому что потом слышала это по телеку от жены Педросяна. Только там маньяк зашел в квартиру, а мой - нет))) Далее. Подруга. Вечер. Возвращается с курсов самообороны (бугога). Ходит недавно. На первых лекциях описывают психологию маньяков. Она невысокая, потому кажется совсем юной. Сзади идут два придурка, и громко обсуждают, что они с ней сделают, когда войдут во двор. Надька, выложив в штаны весь свой внутренний мир, разворачивается, и рассматривает их. Они ржут, и интересуются, мол, хочешь, что ли? И тут Надька, резко стартует, бежит прямо на них, размахивая сумочкой над головой, и громко орет: - Ура-а-а-а-а-а! С перепугу, они щемят от нее, а она за ними. С тех пор ее всегда встречает муж. Еще. Ленка. Вечер. Она идет по темному двору, когда из кустов вылетает двое пацанов. Один из них бьет ее в лицо и хватает сумочку. Ленка безропотно отдает. Потом она говорила, что только испуг помешал ей заржать в голос, потому что в сумочке была записная книжка и 10 рублей. Но грабителям оказалось этого мало, и один из них говорит: - А теперь пошли в кусты ебаться! Ленка, девушка в теле, безропотно соглашается. Она тут же ложится посреди дороги, и говорит: - Если тебе очень хочется, то до кустов ты донесешь меня сам. Пришлось им довольствоваться сумочкой, потому что посреди дороги ебаться опасно, а до кустов Ленку дотащить нереально. Любка. Вечер. Она, неплохо поддатая, бредет домой из гостей. Позади слышатся шаги. Ей по фигу. Она считает, что она в своем районе, и ей ничего не грозит. Кстати, опасное заблуждение. В твоем районе ходят не только те, кто тебя знает. Ее хватают сзади и тащат до ближайших кустов. Она упирается, но без особого рвения, потому что в голове у нее проносится мысль: «Предложу ему минет, он должен будет согласиться. А откусить хозяйство – дело пары секунд». Но тут руки насильника натыкаются на ее цепочку. Довольно-таки увесистую. И его меркантильность берет верх над его желанием. Он решает ее сорвать. Но Любкина меркантильность сильнее. Она готова расстаться с честью, но не с подарком любимого парня. Насильник-грабитель тянет за цепь, которая не желает рваться, Любка разворачивается, и ебашит ему лбом прямо по носу. Финита ля комедия. Он падает, Любка пинает ему пару раз под ребра, и несется домой. Странный какой-то маньяк. Променять еблю на украшение. Наверное, он не настоящий маньяк. Катька. Она вообще у меня кадр. Зима (бляха, ну что за кайф насиловать зимой на улице?). Вечер. Мужчина тащит ее под балконы. Катька кидается в его объятия, обхватывает его руками и ногами, и орет: - Еби меня, еби! Маньяк пытается отцепить ее от себя, но Катька непреклонна в своем желании, и не отцепляется. Они падают, мужик матерится, Катька умоляет оттрахать ее прямо здесь. Он с трудом скинул ее с себя, и побежал прочь. Тоже странный. Она же сама была готова отдаться ему. На работе у меня была уборщица Люся. Те, кто читал мои крео, могут припомнить ее. Хотя она была проходным персонажем. Женщина на пенсии. Мы делали ремонт в салоне. Люся уходила последней. В виду позднего времени выходить ей приходилось с черного хода. Пустырь. Никого. Ее догоняет парень, кидает на землю куртку, и валит пенсионерку на нее. Сделав свое грязное дело, он выдергивает куртку и исчезает. - Сынок! – кричит Люся вслед. – Погоди! У меня тут с собой пирожки есть! Давай хоть угощу тебя! «Я же давно уже вдова», - говорит она нам, охуевшим от такой истории. – «Но мне же тоже хочется. Девочки, вы не представляете, как мне понравилось. Заботливый такой – курточку подстелил» И вот так бывает. Про дрочеров я уже писала. Их я считаю не опасными, потому не боюсь. Больше всего меня напрягают те, кто нагло пристают. От таких хорошо знать пару убийственно-неприятных приемов и шокер. Еду на лекции. Выгляжу супергламурно. То есть, как дура. На мне длинная джинсовая юбка в обтяжку. Розовая. И такая же курточка. И еще бейсболка розового цвета. И две косички. Видимо, выгляжу я очень беззащитно. Подкатывает кокосы нечто пьяное. Пытается познакомиться. Я игнорирую. Не помогает. В автобусе не очень многолюдно, но преимущество за мужчинами. Все молча смотрят куда угодно, но не нас. Кондуктор пытается образумить пьяное чмо, он ее посылает, и продолжает меня домогаться. Я громко прошу кого-нибудь из мужчин помочь. Всем пох. Придурок уже начал распускать руки. Терпение на исходе. Я посылаю его на хуй. Он начинает дерзить. В таких ситуациях выход один – бить на поражение. Я со всего маху загоняю ему пальцы в ноздри. Слышится хруст и истошный вопль. Блядь, все в крови. Переполох. Все сразу активизируются и начинают оттаскивать меня (!) от бедолаги. Автобус останавливают, и пьяного, окровавленного придурка выкидывают на улицу. На меня, почему-то, смотрят укоризненно. У меня сломан ноготь, и я опасаюсь, что он остался в носу неудачливого кавалера. О! Еще вспомнила! Нинка. Она тот еще кадр. На нее напали в подъезде. Она ждала лифт, когда сверху спустился какой-то хмырь. Его ошибка была в том, что он был… Как бы это сказать? Наверное, фильмов пересмотрел. Он был слишком кинематографичен, так скажем. Спускаясь по лестнице, он решил известить свою жертву о том, что он будет ее насиловать. Нинка, не спуская с него глаз, сует руку в сумочку, где у нее лежит баллончик с лаком для волос. Дальше, я думаю, не стоит продолжать, потому что случаи все хрестоматийные. Не дай бог, конечно, попадать в такие ситуации, но биться, я так думаю, надо до конца.