Стекло оглушительно взорвалось, что-то грохнуло в стену, разлетелась гипсовая тарелка, висевшая на ней, - и рикошетом долбануло по непочатой бутылке шампанского - мокрые осколки шипя обдали пригнувшихся гостей...Посреди стола мирно лежал похожий на картофелину булыжник.И началось ЭТО.Мужики зло рванули к окнам: ну как стерпеть такое хамство?На улице никого не было. Никого. Отматерились, но закусь испорчена капитально: свинье не кинешь - враз подохнет. Сменили, благо хозяйка запасливая, и только сели, как опять грохнуло. Наверху. Раз, еще р з, еще и еще. И каждый раз на головами по доскам чердака катились камни.Высыпали на улицу.Опять никого. А от оконца под самой крышей остался только крестообразный переплет. В этот день больше ничего не случилось и рождение хозя-ина все же допраздновали без приключений. Вовсе не каждый день, но частенько с тех пор дом стал подвергаться обстрелу камнями. Никто не видел, откуда они летят, но они возникали со зловещей регулярностью. иногда просто грохотали по крыше и стенам, а иногда с садистской меткостью разносили все в доме.

Это было лет двадцать с лишком назад в Сочи.Наступал курортный сезон, а кого в такой дом поселишь? камнями измолотит. Да и отдыхающие, видно, прослышали - ни ногой. Ни кто. Хозяева терпели убытки. Камни летели уже и днем и ночью, милиционеры всем отделением устраивали засады, их взял нормальный человеческий азарт - словить наглеца, но никак ни приглядывались, схватить не удавалось. Даже отп-равили камни на экспертизу. Но тут ждала небольшая странность - вроде бы обычные бульники с пляжа, но ни следа морской соли ни в них, ни на них, словно выну ты из моря с дис-тиллированной водой. Так и пришлось уехать хозяевам, а дом потом долго стоял заколоченным.Об этом эпизоде, как о мистической странности в самом начале моей сенситивной практики рассказал мне один пациент, сочинский житель. Я тут же позвонил ясновидящей притятельнице и попросил ее глянуть своим третьим глазом на ситуацию."Картинку" она получила весьма аллегорическую: Черное, коническое, что-то вроде ели, свернутой из бу-маги, в "нехороших" блестках, как некий муравейник, или улей со множеством летков, или дерево, состояще из скворечников... и из него, как пчелы, как эльфы, вылетают, кишат, роятся человеческие фигурки. Стройные, гибкие, затянутые в черное трико опять же с "нехорошими" блестками. Но фигуры без лиц. Понять что это такое толком не могли ни она ни я, но впечатление осталось, что это нечто весьма нехорошее. Недоброе. У нее блеск всегда ассоциировался со злом. Я тогда и ведать не ведал - что такое - полтергейст. Я же, услышав про засыпанное стеклом застолье, сразу вспомнил те поминки. Там только уселись, только налили,

- Давайте помянем Василия Ивановича...

БУХ!

Потом кто-то мне сказал, что он решил, будто родственники из охотничьего ружья отсалютовали. На самом деле взорвался стеклянный сифон с газировкой. Мало того, что он с начала был налит ниже красной черты -я сам из него выпил до того полстакана... По-моему и другие пили... Так что давление в нем было явно ниже критическ-ого. Совпадение? Но уж больно синхронно, уж больно в лад. Стол тоже был засыпан осколками.Очень похоже на полтергейст. Полтергейст в переводе с немецкого - "шумный дух." Вот он и пытается соответствовать названию. Громит и шумит. С маленькими проявлениями полтергейста мы встречаемся на самом бытовом уровне довольно часто, но не замечаем его, потому что всегда найдется приличное объяснение не выходящее "за рамки." Например, даже у самых упорядоченных людей вдруг исче-зают мелкие и необходимые вещи. Потом так же необъяснимо на-ходятся на самом видном месте. Помогает тут некое ритуальное действие - узелок.Моя бабушка называла это "шуту бороду завязывать", естественно, понимая под "шутом" нечистую силу, которую ей, как человеку весьма верующему, вслух называть не пол галось. У нее для этого был даже специальный шнурок, лежавший в ящике старинного буфета, вокруг ручки которого она и завязывала свой узелочек, приговаривая: "Шут, шут - поиграл и от-дай". Я так полагаю, что при таком ласковом обращении предполагался все же скорее домовой, существо, как известно, неясное.

Впрочем, в домовых всегда есть что-то от полтергейста. Иногда и повадки те же, и требования. Скажем, заводится в доме нечто от которого начинаются мелкие беспокойства, причем, "почерк" его иногда стабилен до надоедливости. В самом неожиданном месте возникают лужи постоянно ты вляпываешься в них, особенно, если дома ходишь босиком. Это самая обычная вода по запаху цвету и вкусу. Думаешь - сам может чего пролил, да не заметил? Но опять же лабораторный анализ показы-вает, что это вовсе не водопроводная вода. Не те в ней мик-роэлементы. И эта вода изо дня в день. Либо привыкаешь, либо - начинает раздражать. Начинают падать раньше хоть и не слишком устойчиво, но все же стоявшие вещи, обрушиваются книжные полки, прибитые к стене. Все это легко объясняется естественными причинами, может и в самом деле от них зави-сеть, но если такое становится регулярным, то - похоже на первый звонок.

Полтергейст любит двигать устойчивые вещи. Причем, ког-да он это делает, никто практически не наблюдал. Не наблюда-ют вовсе само начало движения. Оно зарождается всегда за по-лем зрения наблюдателей, даже если их много и они все одной тесной комнате. Все равно наступит момент, когда одновременно никто не смотрит в какой-то угол - вот там-то и начнется.

Один из наиболее ярких эпизодов относительно безвредно-го полтергейста случился в послеблокадном Ленинграде.

Семья вернулась из эвакуации. Свой дом оказался раз-бомбленым, и их вселили в пустую квартиру. С обстановкой, вещами - хозяева вымерли от голода. Новые жильцы, естествен-но, прибрались, переставили мебель по своему вкусу, но в первое же утро оказалось, что все стоит по прежнему. Переставили снова и опять наутро то же самое.На третью ночь решили не спать и посмотреть кто же из них хулиганит. Но где-то в середине ночи мебель начала ездить сама. Без шума, легко и точно, словно кто-то уверенной рукой расставляя все по своим местам. Причем наутро о аза-лось, что мебель была поставлена точно в свои следы на полу. Нарочно и днем так не сделаешь. Словно покойный хозяин заявлял свои права. Нет, он не выгонял жильцов, наверное, понимая, что и им несладко приш-лось, он просто хотел сохранить все так, как было при его жизни. Вообще полтергейсты бывают личностные и безличные. Безличные опасней. С личностным же можно договориться. В одной из московских квартир завелся "барабашка" вско-ре после того, нашумевшего. Но этот помимо стуков, еще и писал. Начал писать на обоях губной помадой полуграмот ные угрозы с использованием "ненормативной лексики".Видя такую напасть, хозяева завели тетрадку для переписки с ним. Пишут вопрос: "Барабашка, ты пришел к нам к добру, или худу?" Оставляют тетрадку в комнате, предусмотрительно положив на нее обычную шариковую ручку и выходят. Через несколько минут под вопросом появляется ответ. "К худу Ой к худу" - крупно, коряво, строчка идет кое-как, но никогда не залезает на другие надписи.

- Что же ты нам сделаешь? -Буду жечь, ломать, бить. Всех изобью. Все покрушу.

Но тем не менее не ломает. Зато ругается.

- Барабашка, - не хорошо ругаться. Такие слова говорить нельзя.

- Хорошо, больше не буду.

- Что ты хочешь?

- Еще молочка.

Ему опять ставят в блюдечке молоко.Через некоторое время блюдце пустое. Как видите, очень похоже на домового. Только домовойстарается держаться, как можно незаметнее, этот же вовсю старается обратить на себя внимание. Собственно, все его угрозы только для того, чтобы хозяева не забывали о его присутствии в их доме...

В трехкомнатной квартире на восьмом этаже девятиэтажного дома поселка Светлый Томской области жила семья Кисляковых. Все началось со странных стуков в дверь. Много раз глава семейства, Анатолий Васильевич, со старшим сыном дежурили возле незапертой двери. Но безрезультатно. Тогда к ручке двери привязали свою собаку. Как только раздавался знакомый стук, отец, сын исобака выскакивали на лестничную площадку. Причем собака будто натыкалась на незримую стену! Резко тормозила всеми лапами и пятилась назад.

В очередной раз Анатолий Васильевич Кисляков резко открыл входную дверь и крикнул в пустоту:
“Заходи, потолкуем!” В ответ раздался мерзкий женский смех. После этого проделки “шумного духа” переместились в квартиру. Как-то глава семейства обнаружил в холодильнике черно-белый телевизор, а лежавшие там огурцы с помидорами куда-то пропали. Кисляковы пытались все шумы записывать на магнитофон. Но кассета внезапно оказалась в кипящем чайнике.

Намаявшись, Кисляковы обратились за помощью к специалисту по биолокации Виктору Фефелову. К этому времени по квартире начали летать не только мелкие предметы, но и двери. У старшего сына на руках появились ожоги в виде буквы “Х”. И возникали постоянные записки. Одна из них гласила: “Меня убили в психиатрической больнице санитары в 1995 году”. По словам Виктора Фефелова, полтергейст - это проявление какой-то параллельной жизни, которая неплохо осведомлена о нашем бытии.

В селении Амбер на Аляске, где по традиции люди не верят ни в Бога, ни в черта, ни в ведьм, ни в привидения, чья-то невидимая рука врезала в челюсть полицейскому сержанту Чарльзу Анали, в результате чего он, раскинув руки, пролетел несколько метров и рухнул спиной в снег.
Дело было так: Анали с напарником — полицейским Мэрвином Рамотом были вызваны к шефу. Проехав несколько километров на снегоходе, они остановились. Рамот сошел со снегохода и отправился за ближайший сугроб. Чарльз заглушил мотор, поднялся с сиденья.
Вот тут-то на него и обрушился удар, выбросивший довольно крупного мужчину достаточно далеко от машины. И тотчас завелся выключенный двигатель. Сам по себе! Пустой снегоход рванулся вперед, потом свернул налево и, прибавляя скорость, растворился вдали.
Из-за сугроба выскочил Мэрвин: «Что случилось?» Объяснению Чарльза он явно не поверил, но факт оставался фактом — снегоход исчез. Потом его нашли в селении Селавик, рядом со взлетно-посадочной полосой. Начальство, выслушав доклад Анали и Рамота, направило обоих к врачу, однако проверка на алкоголь дала отрицательный результат. Снарядили экспедицию к месту ЧП, оттуда двинулись по следу, оставленному взбесившимся снегоходом. Его трасса пролетала по столь сложному рельефу, что без опытного управления машина наверняка либо перевернулась бы, либо очутилась в полынье. Создавалось впечатление, что его направлял искусный водитель. Один из проверяющих даже сказал:
— Так отчаянно и мастерски гонял только Вэн Митчелл, особенно после хорошей порции виски. Лихой был парень! Но Вэн Митчелл погиб в декабре 1991 года.

В тот вечер хозяин деревенского бара вызвал Анали: двое выпивох-завсегдатаев — Вэн и Фред Джонс, перебрав, затеяли бузу. Полицейский выставил их: «Идите по домам, парни». Однако они, оседлав снегоход Вэна, умчались во тьму. За руль сел Фред. Где-то среди снежной бескрайности пьяный до бесчуаствия Митчелл выпал, чего Джонс заметил не сразу, а обнаружив потерю, повернул назад — искать товарища. И, врезавшись в валявшегося на плотном насте собутыльника, переехал его.
Митчелла похоронили, Джонса посадили на год— непреднамеренное убийство. Старый снегоход Чарльз Анали купил у родственников Вэна. И тогда началось непонятное. Иногда в баре, как правило, вечером, раздавался залп отборнейших ругательств; посетители клялись, что выпаливал их голос Митчелла. Заключенный Фред Джонс среди ночи требовал надзирателя и, трясясь, жаловался: «Вот только что здесь был Вэн. Он орал: Почему ты прикончил меня, стервец?» И пытался задушить… На горле Фрэда действительно синели пятна.

Однажды Вэн приснился жене сержанта — просил вернуть ему снегоход, так как хочет улететь из этой «чертовой дыры», но пешком до аэропорта ему не добраться.
В деревне заговорили о духе Митчелла. Уронил бармен наполненную рюмку — Вэн виноват: не терпится ему, видишь ли, выпить, а руки трясутся… Кто-то захохочет за окном, на пустынной улице,— опять же Вэн куролесит... Собака хвост подожмет и засеменит прочь, оглядываясь,— призрак Вэна почувствовала...
И тут происшествие с Чарльзом и Марвином. «Ощущение было такое,— рассказывает Анали,—что меня попросту выкинули из машины…»
После расследования, проведенного начальством Селавика, Анали сжег снегоход. Наверное, напрасно. Ведь дух Вэна больше не объявлялся. Неужели он все-таки улетел. Но куда?

Включила свет и чуть не лишилась чувств от увиденного. Спереди ночная сорочка была пропитана кровью. Под ней же — на теле — ярко пламенели невесть откуда взявшиеся раны в виде иероглифов...
Надо сказать, что эта квартира уже давно доставляет своим хозяевам массу хлопот. То в ней вдруг запрыгают вещи, то из софы раздастся мелодичное позвякивание пружин, то разгуляются воздушные потоки, раскидывая всяк попавшегося на их пути направо и налево... А то, бывает, исчезнут с куртки пуговицы и как-то невзначай аккуратной горкой переместятся на соседнюю с вешалкой тумбочку. Уж лили, лили жильцы нехорошей квартиры по всем углам святую воду, стремясь избавиться от этого наваждения, ничего не помогло. Сделали ремонт, воткнули по совету всезнающих бабулек в притолоку двери бритву — никаких результатов. Поселившаяся в доме нечисть расставаться с одинокой женщиной и ее 20-летним сыном так и не соизволила. И по-прежнему раз в два-три месяца упорно напоминала о своем существовании.
Однажды хотела я войти в комнату сына,— рассказывает Надежда Ивановна Ф.— а дверь словно кто изнутри держит. Никаких замков у нас сроду не было, а сами двери — дунешь, открываются. «Саша! — в тревоге кричу сыну.— Что там у тебя такое? «Ничего,— отвечает,— мам”. Подошел с той стороны, тоже стал дергать за ручку, дверь даже не шелохнулась. Тогда я разбежалась с коридора — и на таран. Опять ни с места. Еще раз повторила маневр, еще... Вверху дверь ходуном ходит, а внизу словно кто подпер ее изнутри. Сын уж ногой в стену уперся, помогая мне преодолеть сопротивление, но и это не помогло. Лишь когда мы совершенно выбились из сил, наш невидимый квартирант над нами сжалился, прекратил свою забаву.
А в другой раз он придумал еще одну «шутку». Принесла как-то домой Надежда Ивановна новый веник, а отслуживший свой срок забросила в кладовку. Назавтра затеяла уборку — хвать веник, а вместо него в руках старый огрызок. Как ни переворачивали потом квартиру, заглядывая в самые потаенные ее уголки, пропажа так и не обнаружилась. до сих пор никто из посвященных не может понять, куда же все-таки подевалась на такой маленькой жилплощади такая большая вещь...

Пришлось хозяйке снова бежать на рынок за новым веником, а старый тайком от соседей сжечь за помойкой. Но и тут он оказал сопротивление, никак не желая исчезать. Подносишь к прутьям спичку, а они словно заколдованные — ни огня, ни дыма. Промучилась так Надежда Ивановна с окаянным предметом, а потом плюнула и оставила зло неочищенным.
— Может, это и суеверия,— рассказывает Ф.,— но люди добрые посоветовали мне предавать огню все, до чего домовой ни дотронется. Но перед тем, как взять этот предмет в руки, обязательно окропить его святой водой, за два последних года я, наверное, ведра три уже ее вылила. Но и эта предосторожность, как видите, не помогла. Говорят, у нас в подъезде ведьма живет. А вся эта нечистая сила, если не сделает другому зла, заболевает... Впрочем, домовой, что у меня поселился, не такой уж и злобный. Бывает, конечно, и обои прорежет, и шапки разбросает по полу, и бритву из притолоки вынет, что под силу лишь человеку недюжинному... Но, бывает, и цветок из вазы под ноги бросит, и стихи поможет сочинить. Их, кстати, я пишу с детства, но лучше, чем в последние годы, у меня никогда не получалось.
Еще Н. И. любит брать домового в магазин. «Пойдем со мной!» — обычно ласково приглашает она его перед выходом. И каждый раз при этом возвращается с покупками. «Наверное, я очень ему нравлюсь,— объясняет свою удачливость Ф.,— вот он и помогает... И оберегает, и даже ревнует. Однажды, когда Надежду Ивановну навестил ее родственник, дух так разнервничался, что сначала сбросил с книжного шкафа горшок с цветком, потом — в разгар застолья — выхватил у гостя вилку. «Помни, мол, обо мне Надежда»
А последний случай и вовсе не оставил сомнений в нежных чувствах шкодливого «квартиранта» к сорокалетней женщине. В тот вечер у нее произошла ссора с сыном, после которой тот хлопнул дверью и до утра из своей комнаты не выходил. «Опять что-то будет»,— томимая дурными предчувствиями, подумала тогда Н. И. (Она уже знала, что ее домовой терпеть не мог, когда хозяева ругались). И не ошиблась, словно в воду глядела. Наутро посередине зеркала в прихожей красовался жирный отпечаток ладони. «Женской»,— внимательно рассмотрев ее размеры и все прожилочки, заключила до смерти перепуганная женщина. И сразу же позвонила в милицию, попросив немедленно прислать кого-нибудь из сотрудников. Но ни в этом день, ни на следующий никто окаянную квартиру посетить так и не решился. А может, подумали, что имеют дело с ненормальной?