Книгу... Срочно писать книгу...

... домой после отлучки.
Первый вопрос: где носок. Один из двух. Где он?
Первый ответ: украла кошка, заиграла его под стол, выела пятку и не донесла до мусорного ведра, а я не донесу, потому что не знаю, где он; сперли мыши... Связал и взял в заложники паук - не шучу, действительно недавно такую тварь видел...
Первый настоящий ответ (решение): идиот, подними футболку, на кресле под футболкой.

Мораль: раздевайся последовательно. У тебя нет очевидной отговорки - ты спишь один. Ты - неаккуратное, сонное чудовище.

Пространство вокруг меня.. Пожалуй, оно наконец четко скукожилось до изюминки, ради которой стоит существовать - она втянулась вокруг меня, достаточно мягко, чтобы не придушить. Я центр самого себя, чтобы из ядра спокойно и, наконец, не озабоченно думать о других.
И о центре. Ночью, немного.

А еще бывает так, что вся вселенная - огромная кружка, которая у меня есть. В ней, когда пытаешься допивать или долакивать со дна чай, сладкий, с лимоном и ни тем ни другим не перебиваемым привкусом груши, отлично тонет и прячется голова. Тогда нос, обычно, крепко бьет настоянный, крепкий запах, которым нескучно и приятно захлебываться. Делать это Так - прекрасно...

В колонках играет - АукцЫон - В гА- в гАлове мАе-ей выбрали царя...
Я живу, не пишу и мне нормально. Учусь и работаю по месту жительства (университет) и мне нормально. Мне вообще нормально, как зайцу ПЦ и от этого пиздец как не хочется к чему-то... Не стремиться и стремиться одновременно. Удалено два зуба мудрости - да, от этого, пожалуй, как тупо... болит челюсть. Тупо болит челюсть - это вообще очень хорошо передает мое настроение в последние сутки.

- У Вас отличная живопись, да-да. Мы Вам ставим три.

На мой день рождения Цианид и Счастье издал вещь, отлично все отразившую...



"Алло? Я не могу прийти сегодня на работу. У меня нет лица." (перевод)

В колонках играет - Панк рок, сука!
Состояние в квартире: разруха, перевалившая через черепную коробку.
Состояние внутреннее: близкое к истерике, если называть эту карту совсем открыто, переходящей в абсолютную флегму.
Сей момент случилось. Кто перегрыз мою ниточку?

ЗЫ: Нет. Отъезд родителей невиновен.

В колонках играет - Сплин - мы будем петь и смеяться...
Настроение сейчас - устал

Я плохо спал по многим причинам. Хотя бы потому, что (свершилось впервые за долгий срок) мне было мало места.
Снилась музыка. Там было вступление, основная тема, отдельные ключевые нотки, я играл ее на газетном листе, сочиняя и переделывая что-то. Было прекрасно. Когда проснулся и дошел до ванной, предвкушая готовку завтрака и варку кофе, я в зеркале наконец разобрал рисунок на полотенце. Бардовые развод, которые я все время расценивал как что-то кровавое, оказались простой миловидной скрипкой. Что могло еще случиться? Да все, в сущности. Сон исчерпал себя на этом и никакой вещи я, само-собой, не написал, что вы.
В стакане с медиаторами и маракасами нашлась губная гармоника. В сущности, потерялась она только для вида. Я сам ее в этом стакане поселил, что искал везде - не в счет. Гитару брать не буду, но зато с гармоникой будет легче и лучше ехать в Петербург. Поезд в два ночи, но это не говорит ничего вообще. времени нет и не будет. Что-то невообразимое... Наверное, счастье и радость. В масштабах точки.

Тыц-тыц-тыц. Петербург. Или как-то по-другому это выразить? Даже не знаю...

Настроение сейчас - Февраль, доятать чернил и кролика...

"-- Я думала, они первым долгом поставят гильотину на Лобном месте, а наш конвент, или как он там называется, вместо этого запрещает продавать мороженое".

А.Мариенгоф "Циники" за номером 7.

Да, да здравствует революция... Везде у меня все спокойно, ни одного нерва не колеблется - все тихо.
Прощай, неделя с 23 по 31. Месяц завершается салютом... В тоже время, не перестаю эксперементировать (этими словами моя шеф озаглавила наброски для издательства): в банке с медом появились кусочки-крохи торта, смазанные сливками. Только такое сочетание можно было хоть как-то употреблять во внутрь. Рядом мазолит глаза неспроста плотно закрытая кастрюля с редькой. Нет, это уже определенно будет лишним. Сыт.

Помню, как у деда какое-то время стояли плоские баночки с конфетами вишневого и, кажется, еще какого-то вкуса. Как узнал буквально только что - они назывались монпасье. Не забыть об этом, возможно, помогают скрепочки, иголочки, винтики,.. прочая ерунда, которая лежит в этих самых металлических баночках. Несколько лет назад у самого спая дна можно было наскрести маленькие розовые осколки.
"Осколки чего" вопрос и не-вопрос-вовсе мне самому от меня лично.

Настроение сейчас - Будет и хуже

Восемнадцать лет назад я ходил чужой парой ног. Без малого девятнадцать и больше - пар ног было две. Без дня сегодня ходилось с костылем окружающего мира, окружающих людей. Сегодня костыль всегда под рукой. Ноги готовы. Получите их, сер, распишитесь, пускайтесь в путь...

Хахаааа.

В колонках играет - Goldfinger - Someone else. Don't wanna be myself today...
Очень странное чувство, когда ты звонишь непролазно два дня: то никого нет, то телефон не то, то работа нахлынет так, что забываешь про все на свете... А потом берет трубку тот самый, нужный тебе человек, и на вопрос "А не смогу ли я работать?", фраза, которая и составляла всю речь, с порога ответили "Да конечно...".
И к чему были геморроидальные ощущения в мозгу? Просто постоянно что-то висело-висело, рухнуло яблоком на голову... А эврики, боя за место и нет. Почти неправильно. Естесственно, грех жаловаться.
Комната покрылась пылью, я там уже почти не бываю. Вся квартира в моем распоряжении, что делать в родном ее уголке? В целом ничего и нечего там делать. Равно как и особенно нечего есть... Так возвращаясь домой берешь До-Ширак, завтра опять он, равно как и послезавтра, но потом ты - попав на работу - решаешь оттянуть неизбежную язву и... Собственно, заказываешь пиццу, салатик, курочку, что все вместе эквивалентно, и живот, таки, начинает заболевать чуточку... Покрайней мере, я только что разобрал в его урчании "за что-о-о?...". Он давно не курил трубку. Телефонную давно не игнорировал я. Вместе - одна большая неразбериха в прекрасные часы последних дней лета...

Приходя домой с раноначавшейся работы я буду только убирать за кошкой. Мусор выносить немогу-нехочу-небуду! Так и знайте.
Свинья в апатии...

В колонках играет - Aphex Twin, ит шурши-ит
М... Кажется начал неприятно относиться к своим чувствам. Боюсь их что ли? Отвратительно, но даже к девушкам как к роду, как к полу, как к потолку. Спокойно и без должного понимания ситуации. Что-то переклинило во мне.

Зато сочиняется что-то... прекрасное. Выходит то, что, наверное, должно было произойти в душе. Оно выходит, обретает материю, освобождает от себя. Выпускаю, чтоб рук не вязало, не вязалось со мной больше.
И скрипка... Божественное тело. Чудеснейший голос. Изысканнейшие огрехи в мелодиях...

После целого дня, проведенного после бессонной ночи в сердце толпы разноцветных шалопаев, хочется деть всю накопленную энергию куда-нибудь в сон. В нем хорошо, он у меня не менее ярок.
Теперь сидишь полуголым перед монитором и пытаешься оценить на глаз: сколько семечек нужно вылущить, чтобы наесться к вечеру в Билингве? Все никак не собраться к плите, хотя за спиной повешенное белье, потопленные цветы, откормленная кошка...

Хочется успеть все. На это все все меньше и меньше меня. Черкаем список добрых дел...

В колонках играет - что-то, напоминающее давление
Настроение сейчас - херня

Разрываю все, в чем когда обвинял других. В этом пережитке постепенно все равно не останется ни капли смысла и значения, если не мстить или не исправлять.
Скоро что-то, что я назову примусом, починится, устаканится - сожгу многое, что пытается навязаться.
Успокаиваюсь, хотя сердце бьется глухо, как упавшее на ногу собрание сочинений, скажем, Толстого. Можно и Алексея, чьи книги в разы больше.

Ищу 14-титомник Маяковского... В смысле, почти нашел, и дело за малым.

В колонках играет - Би-2 - Песок
Настроение сейчас - ... и настрой. Они просто есть. И пить.

Три дня, проваливается четвертый, и самое знаменательное, значимое в них - она. В начале джаз, затем рок-н-ролльный беспредел, вокруг так же стабильно звучит что-то приятное и новое. Итог - отдаю себя по кусочкам иждевенцам Нашего радио. Би-2, на очереди что-то из остального.
Творится глобальный сплин и делать хочется только прогноз на завтра. И ни черта не получается, так как постоянно висит или нависает то больница, то деревня... И ничего этого не надо. Всего слишком хватает.
Нет только еды достаточно съедобной и обильной. Готовлю, так как умею и кого-то люблю. Кажется, помидор - особенно. Из солонки приходится черпать пальцами, хоть на дне она присохла, а сверху в пыльном мусоре (все равно по первой порции уже все съели - что уж теперь умалчивать...), а идеалом неизменно считается солоночка с дырочками в колпачке, аккуратненькая, если не прозрачная, то точно с буквой "S"... или "С", что будет не так привычно. Такие были в школе, было удобно ими посыпать кусочки приятного черного хлеба в голодные переменки.
На улицах все еще встречаются ребята из параллели. Суть - они все еще одношкольники, -кашники, не просто знакомые. Это изменится, я знаю себя. Но по сторонам продолжаю внимательно глазеть.

Нужно точно во что-то уйти с головой.

В колонках играет - Сплин - Прочь из моей головы наугад
За ночь пронеслась ужасно длинная жизнь. В ней нашлось место всем: странно разложились дорогие мне люди. В лифте живут всепонимающие незнакомцы. И те и другие по ночам, если не спят рядом, лишь плоды моего ума, но я все равно никак не могу определиться, как жить дальше.
Все проще, чем могло бы быть. От этого кажется неправильным каждый день. Слова идут не туда. Когда я приложу их правильно - у тебя уже все будет по-другому. Я не хочу опоздать.

Голову раскололо внезапно. Результат - потонувший в обостренных чувствах бестолковый день. Лежать пластом мне удается бесстыдно легко. Это снова говорит о моей не предприимчивости.
Любить как-то рано. Влюбляться - уже неприлично перед другими.
Я долго молчу. Причин много: разрядились батарейки в клаве, лень формулировать слова. Итог, суть - слова, как от пургена, льются невпопад. Лечит музыка и доктор Хауз. "Доктор Хауз советует мне, тебе пусть советует твой".

Музыка сменилась. Вытесняется любимое, любимым становится старое-новое, все под граммофонной иглой.

Чтобы достать из коробки металлическую улитку мне понадобилось 17 лет. Смысла мало, но это новая галочка в планах.

Кому-то везет. Кому-то, похожему, но другому, везет где-то еще, но в момент встречи неудача заставит собрата надсмеяться. Неловко.

8 часов художественного интенсива высасывают лимон до корки. Заодно который день снится какой-то гротескный вещий сон о грядущем выпускном. Вместе это распластывает по полу, где бессменно расстелена моя постель. Спать на полу - удивительное, "безграничное" удовольствие.
Вокруг происходит какое-то сумасшествие. Впрочем, это "вокруг" ограничилось площадью перед вокзалом. Ленин накренился от ветра, бродяга ходит задом наперед, рекламные щиты живут собственной жизнью. Все сводит мысли в одну точку. Напоминает карту метрополитена, отсутствие которой в кармане затрудняет передвижение под землей.
Ничего не изменилось. Вопреки тому, что за спиной я оставил все - ничего не изменилось.

В колонках играет - Bad Religion - ...they can't climb at all
Настроение сейчас - Вспоминательное

Интересной стала клаустрофобия. Ведь по всем хоть сколько-то адекватным оценкам, у меня ее просто не должно быть, а на практике чаще выходит нечто другое... Это самое замкнутое пространство всегда казалось спасительным - от родителей под диваном, от гостей в шкафу, для уюта я порой забирался в бельевой ящик и чувствовал себя там лучше, чем медведь в берложке енота. А тут сей ящико-шкафообразный бункер стал несколько напрягать мышцы и мысли. И эти напрягаемые мысли все стремятся ползти к тому, что каждый день я езжу в лифте.

Он маленький, сумрачный, прожженный годами и вандалами и исписанный одними и теми же словосочетаниями. Хотя, нет - узко, но фантазия работает, за что, наверное, надо отдать должное - жертва только никак не меняется. Хулят неизменного, искренне не моего Скляра. И кем бедняга не был, а вот Кто он - так и остается загадкой как для меня, так и для многих соседей и пришедших погостить. Не удержался я и так и написал маркером:
"Кто такой Скляр?!!!
Интересно..."
Ответом послужила новая его характеристика - я окончательно убедился в том, что узнать больше о- или, не дай бог, встретиться с неким чушком-чмом с зоофилическими и пидорастическими наклонностями, да еще и с гандоном... радикально не хочется (стоит вспомнить Эзопа и его суждениях о языке).
"А ночь по комнате тинится, тинится. Из тины не вытянуться отяжелевшему глазу..." Так и - тянусь с лифтом вместе, не отрывая глаз от стенки или пола, слушая скрежет троса и ожидая, пока кабина дрогнет, зазвенит, и двери с рокотом блюющей собаки-алкоголички выпустят меня вон. Постепенно что-то нарастает - страх. Страх от ожидания момента, когда из панели выскочит кнопка, со звуком выстрела, омерзительно резким. Ты чуть-чуть запрокидываешь голову, ждешь этой секунды, как своеобразного избавления, потом мысли начинают беспомощно и беспорядочно клубиться бессмысленным паром на напряженной шее вспыхивает испарина, а на пряди начинает тихо скрестись капля. Пуля вылетает, прорывает стенку за твоим затылком и повисает звонко-тяжелым отзвуком в четырех стенах.
Эмоции тут же обретают кладбищенский порядок и выпускают двери из рук.
В городе нет места для агорафобии... А страху есть - есть, разорвать нервную цепочку за дверьми шахты.

В колонках играет - Radiohead - Oh the rain drops
Настроение сейчас - херня(

Чего может быть особенного в этой весне? Наверное только то, что насквозь и поперек она кажется мне отвратительной. Было бы много лучше, если бы все события, что запомнились, произошли зимой. Осенью. Летом или непонятно к какому времени года относящимся сентябре и Новом году. Тогда бы ощущение было бы совершенно полноценным. А хорошего было невероятно много. Такого я не припомню и кажется, что все хорошее за год произошло в самую отвратительную весну... Причем четко знаю, с чем эта каша связана...
Ночью все тихо. Всегда. Оно просо не так громко, как днем, зато в голове столько личного, внутреннего шума, что это невыносимо нервирует слух. А тут, наконец, в первом часу ночи шум-тишину убили. И не ублюдки-гуляки, которые заорали, а вороны, которые закаркали. В первом ночи? В первый раз.
Как по утрам я узнавал, что оно доброе, и не только на словах? В первый снежный день зимы за окном, изображая снегоуборочную машину, занимается дворник. Не выглядывая в окно ты уже знаешь: выпал снег, ты влезешь в любимую, теперь официально зимнюю вещь... А вещь у меня практически всего одна на все времена года, но она сразу становится по сезону, одной и теплой. Особенно в ней ищешь тепла, когда в ней холодно. Я никогда не пойду поддевать свитер - я сгорблюсь, буду дышать на грудь, грея руки в заднем кармане джинсов. Но вещь будет - самое оно. А тут в марте, аккурат в его середине, выпал снег. Зашуршал дворник. Утро сразу стало ни хуя не добрым и я опять не смотрел в окно (а еще, проверка орфографии не знает слово "хуя" и это еще хуже, чем не распознанное "Маяковский").
Когда шел в школу обратил внимание только на привычный канализационный люк. Не каждый день в него стекает вода, металлически-пусто, звонко, с эхом звуча. Стало интересно, я запомнил об этом, а когда возвращался услышал тоже самое. Капель в канализацию...
Проскочила мысль, которая проскакивает всегда, когда пишу письма (она просто ужасно особенная на общем фоне):
Я хочу мороженого. Но я его не буду, так как дождь, не вчера и я неприятно чувствую и жалею горло. И это ужаснее всего, так как у меня и деньги есть, и в магазине был, и там оно наверняка было. Я бы нашел... Но это не вчера. А сегодня его хочется, но никому оно к черту не по настроению. Сегодня оно растает на прилавке... Ибо завтра, я захочу помидоров.